Осторожно, меняем судьбы!

– О любви, – улыбнулась Марта. – О боли, о жизни.

Павел забеспокоился, потянул ее за руку:

– Пойдем!

– Я не пойду, – ответила Марта, высвобождая руку. – Кажется, я уже пришла.

Она примостилась рядом с музыкантом на тротуаре. Певец даже не удивился – подмигнул ей и продолжил петь.

Марта подпевала: «Позволь мне стать тенью твоей тени, тенью твоей руки, тенью твоей собаки. Не покидай меня, не покидай меня, не покидай меня…»

К иным минутам мы готовим себя всю жизнь. Звезды плескались в Сене, как рыбы, собор Сакре-Кер плыл в ночном небе; в глазах уличного музыканта Марта видела отражение города и себя самой.

А Павел… Что Павел – он остался в прошлой жизни непроснувшейся Марты.





Офис агентства «Четверг»




– Я не понял, – пробормотал Егор, – это что же – она бросила Павла, потому что влюбилась в какого-то уличного оборванца?! – Егор никак не мог поверить в то, что его гениальный план дал сбой. А главное – из-за чего, вернее, из-за кого?! Просто в голове не укладывается!

– Ну, ни в какого-то «оборванца», – усмехнулся Данила, – положим, чувак действительно неплохо поет – лично меня до нутра пробирает…

– Но Марта с Павлом так похожи, это был бы идеальный союз! – не успокаивался Егор, обращаясь скорее к Ае, чем к Даниле.

– А ты прямо как математик, вывел свою формулу любви? Все высчитал, выверил, а оно, гляди-ка, не сработало?! – хмыкнул Данила. – Ну правильно, потому что жизнь – это вам не таблица умножения. И вообще дважды два не всегда есть четыре. Иногда это двадцать пять, или тыква, или уши от мертвого осла. И уж тем более, жизнь – это не литература, как полагают некоторые писатели. Это у себя в книгах ты можешь заставить героев делать то, что нужно тебе, а в жизни они просто пошлют тебя с твоим литературным вымыслом куда подальше и сделают по-своему.

В зале для совещаний повисла гнетущая тишина, сотрудники молчали. Тишину нарушил протяжный и горький всхлип – это Тина больше не могла сдерживаться.

– Голубушка, да что с тобой? – испугался Данила.

Тина – рыжая грива волос, потекшая тушь на ресницах – отчаянно прорыдала:

– Бедная Марта! Вы играли с ней, как с игрушкой, сценарий какой-то придумали, как для куклы-марионетки!

– Все мы в каком-то смысле куклы-марионетки, – пробурчал Егор.

– И что теперь?! Что с ней будет? – не успокаивалась Тина. – Разве это счастье? Может, этот парень – бродяга? Сутенер вообще? Наркоман какой-нибудь?! А если через полгода он ее бросит и все закончится печально?

Данила протянул Тине носовой платок:

– А гарантии, Тинушка, дает только сбербанк России. Что случится через полгода с каждым из нас – никто не знает. И потом… Разве мы не выполнили в отношении Марты задачу, которую ставили перед собой? Мы ведь не говорили о непременном счастье Марты? Речь шла о том, чтобы вернуть Марту к реальности, заставить ее испытывать реальные эмоции, проживать реальную жизнь. Ну, так она теперь, безусловно, испытывает реальные эмоции и проживает свою – собственную! – жизнь. А жизнь, дорогая Тина, увы, включает в себя и боль.

Тина вздохнула:

– Да, и все же я не уверена, что это хорошо.

– Тинушка, ну кто вообще знает, что есть хорошо?! – улыбнулся Данила. – Марта получила именно то, что хотела. А главное – она научилась принимать самостоятельные решения. Ну представьте: всю жизнь ей вколачивали в голову, как гвозди, правильные установки насчет того, как надо жить: мамаша наверняка постаралась, педагогический коллектив, общество (гвоздезабивателей на свете хватает!). В итоге ее жизнь была запрограммирована, предопределена, что само по себе – скука смертная. Да и вы, дорогие криэйторы, постарались – рассчитали для нее алгоритм действий: сделай то, полюби этого, и будет тебе гарантированное, просчитанное счастье! А Марта взяла и сбежала. Она стала свободной, черт побери!

Молчавшая во время обсуждения и смотревшая в стол Ая вдруг подняла глаза и впервые взглянула на Данилу с некоторым интересом. Ая хотела что-то сказать, но в этот миг большой экран в центре зала загорелся.

– Ну что, дорогие криэйторы! Поздравляю вас с первым делом и с первым эпическим провалом! – насмешливо сказал мистер Четверг. – А что же у вас такой вид? Вы, верно, изначально представляли свой сценарий для Марты как сказку о Золушке? Подыскали девушке правильного принца, наняли добрую фею – высококлассного стилиста, искусственно придержали стрелки часов на циферблате, чтобы они не пробили роковую полночь, словом, постарались все предвидеть и все предусмотреть, но что-то пошло не так. Золушка взяла да и сбежала с местным клошаром, бросив принца. Нет, определенно мне это нравится, как и ваши постные физиономии! Ну что ж, давайте снова вернемся к Марте через полгода – посмотрим, что там с ней станется, может быть, она и впрямь выбрала то, что надо. Ну а у нас, полагаю, впереди еще много дел – и провальных и удачных. Обещаю, что в следующий раз дам вам дело попроще и не такое сентиментальное.





Глава 12




Егор переживал не только из-за проваленного сценария Марты, но и от того, что его работа над романом об агентстве «Четверг» застопорилась. В порыве вдохновения написав начало романа, Егор безнадежно застрял на третьей главе. Понимая, что ему нужен какой-то толчок, импульс – новые эмоции, впечатления, он подумал: а что, если провести предстоящие выходные дни как-то необычно, скажем, махнуть в двухдневное путешествие? И пригласить с собой Аю – главную героиню его будущего романа?

– …Ты серьезно? – удивилась Ая, выслушав его предложение.

Егор кивнул: абсолютно, к тому же серьезность моих намерений подтверждает банковская карта, на которую мне вчера перевели мою первую зарплату, заработанную в агентстве.


– Ну и куда ты хочешь поехать?

– Может, куда-то в Европу? Знаешь, когда Марта была в Париже, я подумал, что неплохо было бы съездить в Европу.

– Ты что, предлагаешь мне поехать в Париж? – вздрогнула Ая. – Ну, нет. Какой угодно город, только не Париж. Этот город уже был в нашей истории.

– Хорошо, – быстро согласился Егор. – Будет другой. Я все придумаю, организую. Вылетим в субботу – завтра утром, а в понедельник рано утром вернемся в Москву. Что скажешь?

Ая задумалась: утренняя тренировка в клубе, воскресный обед с отцом…

– Я согласна.

– Отлично! – Егор не смог скрыть радости. – Вечером пришлю тебе смс с номером рейса и временем вылета. Буду ждать тебя в аэропорту.



Егор волновался, выглядывая Аю в толчее аэропорта, до последнего не зная, придет ли она. Но она пришла; как всегда, элегантная: длинное черное пальто, каблуки, дорогая сумка.

– Ты даже не спросишь, куда мы летим? – поразился Егор.

Ая поглядела на стойку регистрации, рядом с которой они стояли:

– О! Прага?!

Прага была одним из его любимейших городов, местом, куда ему хотелось возвращаться. Егор вообще считал, что для писателя Прага – идеальное пространство, в этих старых, мощеных улочках можно найти такие сюжеты… А вот Ая здесь раньше не бывала. «Даже странно, всю Европу объездила, а в Праге не была». «Значит, я угадал?» – обрадовался Егор. Ая снисходительно кивнула.

В такси, когда ехали из аэропорта, Егор спросил Аю, не возражает ли она насчет того, что они разместятся не в отеле, а в съемных апартаментах?! «Знаешь, я всегда в поездках предпочитаю останавливаться не в отеле, а в квартирах. Приятно хотя бы на короткое время почувствовать себя жителем того города, куда приехал. Люблю возвращаться вечером и представлять, что иду домой, открывать дверь ключами…»

Нет, насчет квартиры Ая не возражала. Тогда Егор осмелился задать второй вопрос: а ты не против, что мы будем жить в одной квартире? Поймав ее изумленный взгляд, Егор поспешил заверить, что арендовал большую квартиру и они друг другу не помешают. Ая пожала плечами: ладно, я не против. На самом деле Егор намеренно выбрал жилье для них двоих, чтобы провести с Аей как можно больше времени рядом. Совсем рядом.

Эта квартира, находившаяся в пяти минутах от Пражского града, была похожа на пещеру; такая огромная, что легко было в ней потеряться. Старинная мебель, зеркала, камин, напольные часы с боем, вид из окон на узкую, мощеную улочку…

– Да-да, – улыбнулся Егор, взглянув на Аю. – Знаю, о чем ты думаешь. Будто мы ненароком переместились в прошлое, скажем, на два века назад?! Предлагаю усилить это впечатление прогулкой по старому городу. Видишь ли, в Праге ты постоянно пребываешь в полной иллюзии, что попал в Средневековье.

Егор любил этот «старый и сумрачный город»; приезжая сюда, он мог часами бродить, любуясь его великолепными, парадными видами и забредая в потаенные, скрытые от туристов уголки.

Егор был рад, что в этот его приезд Прага предстала охваченной осенним пожаром; золото листвы, позолота шпилей – злата Прага! При этом буйство красок уравновешивалось жемчужным цветом неба; в этот день накрапывал дождь, над Влтавой плыли сизые тучи, и город в золоте и серебре был сказочно красив. Собственно, Прага всегда казалась Егору какой-то бесконечной, развернутой во времени и пространстве иллюстрацией сказочной книги.

Прага средневековая, Прага мистическая, литературная Прага – Егор старался рассказать Ае все, что знал об этом городе, чтобы она могла представить его не видом с глянцевой туристической открытки, а настоящим, живым, пульсирующим пространством, наполненным энергией, мифами, легендами, тайнами. Перво-наперво они заглянули в Пражский град и долго – до головокружения, запрокинув головы вверх, смотрели, как тянется «к трону небес», заслонив собой полнеба, великолепный собор.

Потом забрались на Петршин холм, слегка подернутый туманной дымкой; опаленный золотом осени город со всеми своими шпилями, дворцами и черепичными крышами простирался перед ними.

Петршинская башня чем-то напоминала Эйфелеву, и, глядя на нее, Егор с Аей вспомнили Марту.

– Я все думаю о Марте, – вздохнула Ая, – как она…

Егор сжал ее руку.

Откуда ни возьмись к ним вдруг подскочил старичок с белой бородой, одетый в костюм волшебника: мантия, расшитая звездами, колпак, в руках – волшебная палочка. Старичок-волшебник предложил Ае загадать желание и пообещал, что, если он коснется ее своей волшебной палочкой, желание сбудется. Ая благосклонно кивнула. Волшебник провел палочкой по рукаву ее пальто, затем еще раз – для надежности, чтобы точно сбылось; и, получив от Егора вознаграждение (пражские «волшебники» не переведутся, пока в Праге будут доверчивые туристы), исчез в тумане.

– Что загадала? – улыбнулся Егор.

Ая пожала плечами:

– Тайна. Нельзя говорить, иначе не сбудется. Хотя… оно все равно не сбудется. Я всегда хочу только несбыточного.

– А я всегда боюсь попросить, или загадать, или просто пожелать не то, что мне нужно на самом деле, – признался Егор. – Ну, потому что ты попросишь, вселенная тебе и подмахнет, а потом вдруг окажется, что оно тебе на фиг не нужно?! И что делать?

…Спустившись с холма, они дошли до Влтавы и долго кормили лебедей на берегу. «Такого количества лебедей я еще не видела!» – смеялась Ая. Потом они пошли искать самую узкую улочку в городе и дом-музей Кафки…

По пути к Карлову мосту они увидели пожилого шарманщика, который сидел на тротуаре и неумело играл на своей шарманке что-то незатейливое. У его ног лежала собака: крупная, кудлатая и, судя по седой морде и общей своей дряхлости, очень старая. Ая остановилась, послушала шарманку, аккуратно положила купюру в ящик музыканта и вдруг склонилась перед собакой и погладила ее. В ее жесте было много нежности и какой-то странной грусти…

Потом она резко встала и, не оглядываясь, пошла прочь. Егор кинулся за ней, попытался отряхнуть ее пальто, которое Ая испачкала о землю.

Она слабо улыбнулась:

– Да перестань, пустяки.

Егор улыбнулся в ответ:

– Любишь собак?

Улыбка сползла с ее лица, Ая отвернулась. Егор замер, поняв, что сказал лишнее; с этой девушкой как на минном поле – никогда не знаешь, на каком вопросе подорвешься. Вроде что он такого спросил, но тем не менее она явно расстроилась! Может, какие-то болезненные воспоминания? На всякий случай он извинился. Сам не зная за что.

Ая повернулась к нему: