Осколок

Она заметила это в тот же момент, но отреагировала быстрее. Марк почувствовал, как рука, только что лежавшая у него на плече, опустилась. В следующий момент он увидел спину Эммы. Она шла к вращающейся входной двери клиники. При этом осторожно переставляла ноги, словно следуя гипнотическому приказу.

– Эмма, нет! – хотел крикнуть Марк, но было уже поздно. Рядом с вращающейся дверью открылась стеклянная боковая дверь, и двое мужчин с пачкой сигарет и зажигалками в руках вышли на холод. Эмма протиснулась мимо них и успела заскочить внутрь до того, как дверь снова захлопнулась.

У Марка не оставалось выбора. Он последовал за ней.

На первый взгляд холл комплекса напоминал зону регистрации в аэропорту. Красный ковер вел к алюминиевой стойке, за которой молодая женщина в красной униформе ждала посетителей. Она разговаривала с седым мужчиной, который стоял перед ней с кофейной чашкой в руках. Классическая музыка создавала приятную атмосферу.

– Это действительно теперь не ваша задача, господин профессор, – услышал Марк голос молодой женщины, когда медленно подходил к Эмме. Она остановилась на середине пути, в десяти метрах от стойки, и посмотрела наверх. Как сама клиника, так и лобби были образцовым примером расточительства пространства и энергии. Атриум доходил до четвертого этажа, лишь там начинались офисные помещения. Стеклянные стены создавали впечатление, что ты стоишь в гигантском аквариуме, из которого спустили воду. Каждый шаг эхом отдавался от потолка и стен, как в церкви.

– Эта штука опять барахлит, вчера мы даже не могли выйти в Интернет, – продолжала заливаться дама с ресепшен и указала на монитор компьютера. Ни она, ни ее собеседник их с Эммой еще не заметили.

– Нам нужно уйти отсюда, – прошептал Марк и взял Эмму за руку. Та была холодной и влажной.

– Я же тебе сказала. Она здесь. Клиника не исчезла.

Эмма была слишком возбуждена, чтобы понизить голос:

– Они назвали тебе неправильный адрес, Марк. Они хотели заманить тебя к тому строительному котловану. Как раз об этом они спорили, когда я подслушала их разговор.

Она говорила все громче, и это наконец привлекло внимание блондинки за стойкой.

– Я могу вам помочь? – пропела она.

Седой мужчина тоже обернулся. В его взгляде промелькнуло легкое раздражение, что ему помешали флиртовать с блондинкой лет на сорок моложе его самого. Но недовольство сохранилось лишь до тех пор, пока кофейная чашка, выпавшая у него из рук, не разбилась о мраморный пол.

– Слава богу, – задыхаясь, закричал он, и в его голосе прозвучали одновременно удивление и облегчение. Затем он схватился за свой мобильный: – Фрау Людвиг вернулась. Я повторяю. Фрау Людвиг…

Марк сильнее потянул Эмму за руку, но она словно вросла в землю. Он не мог сдвинуть ее с места ни на миллиметр.

«Назад к выходу. Прочь отсюда. Из клиники».

Пока он терял драгоценные минуты, седоволосый уже подошел к ним. Он тяжело дышал, словно короткая пробежка от стойки израсходовала все его резервы. В знак добрых намерений он поднял обе руки.

– Вы хорошо себя чувствуете? – спросил он.

Глаза Эммы наполнились слезами.

– Вы помните? – испуганно спросила она.

Мужчина стоял теперь в двух шагах, и Марк выпустил ее руку, чтобы в крайнем случае суметь убежать одному.

– Конечно, – ответил старик. – Мы повсюду вас искали.

Затем все произошло молниеносно. Не успели алюминиевые двери лифта до конца открыться, как из него выскочили три санитара. На этот раз Эмма была слишком ошеломлена, чтобы оказать сопротивление. Спустя несколько секунд они повалили ее на пол и зафиксировали руки за спиной. Через мгновение ей сделали успокаивающий укол.

У Марка не было шансов помочь ей, и он задавался вопросом, почему они с ним до сих пор ничего не сделали, почему терпели его в холле клиники как безмолвного наблюдателя и когда он должен будет разделить судьбу Эммы.

Он дернулся назад, когда справа от него возникла тень. Затем он узнал седоволосого, который сделал нечто, на что его запрограммированный на побег мозг рассчитывал меньше всего. Мужчина протянул ему руку и поблагодарил.

– Вы очень нам помогли и избавили от больших неприятностей. Это настоящее благословение, что вы привели ее назад.

– Назад?

Марк посмотрел вслед санитарам, которые усадили Эмму в кресло-каталку и закатили в лифт.

– Надеюсь, она не доставила вам больших неприятностей?

– Неприятностей? – снова переспросил Марк.

Снаружи просигналила машина, но ему показалось, что это звук из другой вселенной.

– Вчера она сильно травмировала двух наших санитаров, когда те хотели забрать ее на улице. В приступе паранойи она склонна к насилию. Где вы нашли нашу пациентку, господин?..

Седой мужчина разочарованно опустил руку, которую Марк так и не пожал.

– Лукас, – на автомате ответил он. – Марк Лукас. – Он схватился за затылок. Еще один рефлекс, хотя повязки уже не было.

– Ах да, теперь я припоминаю. Разве вы не были у меня на лечении?

– Вы меня знаете? – спросил Марк, делая ударение на каждом слоге.

– Да, конечно. Когда была ваша авария? Шесть недель назад?


Все закружилось у Марка перед глазами.

– Кто вы? – спросил он мужчину, которого никогда в жизни не видел. Ни его улыбка, обнажающая фарфоровые коронки, ни высокий лоб, ни звездообразное родимое пятно на шее сразу под подбородком не пробудили в нем ни малейшего воспоминания.

– О, простите, – сказал мужчина. – Я думал, вы знаете, где находитесь. – Улыбка исчезла с его лица. – Меня зовут профессор Патрик Бляйбтрой.





59




Никто его не удерживал. Никакая массивная фигура не встала у него на пути, ничья рука не вцепилась в него, не сделала захват шеи и не повалила на пол лицом вниз. А это было бы проще простого. Он был таким слабым, уже не способным оказать сопротивление. Мысли закружились в голове Марка.

Если это действительно был руководитель клиники, тогда с кем он встречался вчера? Кто подловил его у бассейна Нойкёльн и обследовал несколько часов?

Вертящаяся дверь выплюнула его обратно во внешний мир, но Марк чувствовал себя так, словно его душа осталась в атриуме клиники Бляйбтроя и ждала рядом с седым мужчиной его возвращения.

Он обернулся и посмотрел наверх. Именно здесь он был вчера. Но стоял не на Францозишештрассе, а на параллельной улице кварталом дальше.

«Они хотят свести меня с ума. Кто-то хочет, чтобы я потерял память, и использует для этого самые дешевые методы».

«Майбах» заехал вчера на Францозишештрассе и там повернул в подземный гараж, который, вероятно, соединен под землей с офисным зданием на этой стороне улицы.

Марк истерично рассмеялся. Он никогда не видел настоящую клинику Бляйбтроя снаружи, а брезентовый навес перед окнами скрывал шараду. Лишь окна в туалете не были ничем закрыты, но из них открывался вид только на часть перекрестка, и Марк ничего не заподозрил.

«И что сейчас? Что мне теперь делать?»

Марк бесцельно брел по тротуару. Он боролся с невидимым противником, не мог отличить добро от зла и даже не знал причины всего произошедшего.

Возможно, все-таки Сандра стояла за всем этим? Может, какой-нибудь пиарщик втянул ее в этот заговор, чтобы фильм имел еще больше успеха, когда выяснится, что он основан на реальных событиях.

Правда, сначала все-таки был сценарий, а потом реальность!

Из всех звуков, которые окружали его на Францозишештрассе, именно автомобильный гудок снова вывел его из задумчивости. Он слышал его уже в лобби клиники, но сейчас звук раздался намного ближе.

Он посмотрел налево и увидел своего брата за рулем.

– Садись! – Бенни притормозил рядом с ним и крикнул через опущенное боковое стекло грязной малолитражки: – Давай же! Мы больше не можем терять время!





60




Похоже, автомобиль принадлежал молодой женщине или семье с маленьким ребенком. Мягкие слоники на присосках покрывали задние стекла, а в автомагнитолу был вставлен диск с детской пьесой «Беньямин Блюмхен».

– Я одолжил ее, – пояснил Бенни, хотя Марк и не спрашивал. Четверть часа оба молчали, но его брат вдруг с каждой секундой становился все разговорчивее. – Потом я отгоню тачку обратно в гараж, честно. Но когда приехали полицейские, я не мог ждать. Поэтому смылся и добыл для нас эти ключи.

Марк молча кивнул, не в состоянии сконцентрироваться, потому что голос Бенни был не единственным в машине. Другой голос пел по-английски что-то о месте, куда нужно пойти вместе и которое известно только одному. Лишь спустя какое-то время он понял, что музыка доносилась из радиоприемника. Марк выключил его и взялся за ручку двери.

– Останови! – тихо сказал он.

Бенни покрутил пальцем у виска:

– Ни хрена.

– Я не хочу иметь никаких дел с убийцей.

– Ты теперь тоже начинаешь, как та ненормальная? Я никого не убивал!

Они выехали на перекресток с круговым движением у триумфальной колонны. Бенни поморщился. В «поло» пахло рвотой и дешевым парфюмом. Видимо, кто-то пытался скрыть первое последним.

– Тогда почему ты разъезжаешь с кровавым мусорным пакетом и целым складом оружия? – спросил Марк.

– Оружие принадлежит не мне.

– А кому?