Осколок
Часть 28 из 53 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Эмма повернулась к нему.
– Вы рассказали мне о ней, а тот мужчина то и дело называл это имя.
– Константин?
– Если его так зовут, то да.
Она положила свою теплую ладонь на его руку. Марк тут же ослабил хватку.
– Что он сказал?
– Они ругались. Я только поэтому и сфотографировала эту сцену. Что говорила ваша жена, я не слышала, потому что она не выходила из машины и не заглушала двигатель.
«Это на нее не похоже. Сандра была такая сознательная, что даже на светофоре заглушала мотор», – подумал Марк и улыбнулся. С одной стороны, потому что он часто подтрунивал над ней, когда машины начинали гудеть, если она не сразу трогалась с места, с другой – потому что понял, что сомневается в поведении мертвой.
– А мой тесть?
– Он несколько раз повторил одну и ту же фразу.
– Какую?
Эмма нервно обхватила лицо. Вокруг глаз у нее были темные круги.
– Он сказал что-то типа: «Сандра, успокойся. Через несколько часов все закончится».
«Все?»
Мимо них один за другим промчались два мотоцикла, которые использовали закрытый туннель как гоночную трассу. А Марк искал в лице Эммы какой-нибудь намек на ложь, но даже в подергивании ее век видел одно лишь волнение, а не фальшь.
– Вот что он сказал. Затем она в ярости уехала, а он поднялся по ступеням в полицейский участок, чтобы забрать вас, Марк.
«Я не верю. Все это не имеет никакого смысла. Зачем Сандре и Константину затевать такое? Почему они ругаются? И что скоро закончится?»
Чем больше она говорила, тем больше разлетался пазл его жизни и тем меньше Марк понимал, кто страдает тяжелыми психотическими галлюцинациями – он сам или окружающие его люди.
Он еще раз взглянул на снимок Константина и своей жены.
– Какое совпадение, что автомобильный номер не попал на фотографию.
– Да, в спешке я не обратила на это внимания.
– Конечно. – Он безрадостно рассмеялся и завел двигатель.
– Но… – Эмма снова полезла во внутренний карман куртки и на этот раз вытащила маленький блокнот, из которого торчали остатки вырванных листов. – Может, это вам поможет. – Она повернула блокнот и ткнула в комбинацию цифр на корешке.
B-Q 1371.
– Я предпочитаю записывать.
38
– Какой сюрприз? – спросил Бенни, медленно идя по коридору и не ожидая от Валки ответа. Его ухо горело, словно он говорил по телефону уже два часа.
– Он ждет тебя в ванной.
Жуткое предположение Бенни оформилось в уверенность. В его квартире кто-то находился.
Он открыл дверь и заглянул в ванную комнату.
– Господи. – Естественным желанием было развернуться, но затем он поборол первый шок и вошел.
Она была голая, не старше четырнадцати лет, и неподвижно лежала в ванне. Ее руки были скрещены за головой, на запястьях наручники, которыми она была пристегнута к душевой штанге. Ее маленькие груди были покрыты темными пятнами – одни выглядели как синяки, другие – как ожоги. Между ее раздвинутых ног, зафиксированных капканом, на белой эмалированной поверхности ванны растеклось красное пятно.
– Это Магда. Она из Болгарии.
– Психованный ублюдок.
– Я воспринимаю это как комплимент.
Бенни проверил пульс девушки, но ничего не почувствовал.
– Зачем? Зачем ты это сделал? – спросил он смеющегося Валку.
– Я тебя умоляю. К этому я непричастен. Несчастный случай. Такое бывает, когда мои друзья немного забываются.
– Зачем? – еще громче закричал Бенни.
Он коснулся ее узкого лица и заплакал. Провел пальцем по потрескавшимся губам и каждой клеточкой своего тела чувствовал, какой страх и какие муки пришлось пережить этой девочке в последние дни своей безотрадной жизни.
Валка же, напротив, казался беззаботным.
– Как я уже сказал, она моя гарантия, на всякий случай, если ты собирался повесить на меня этого журналюгу Зуковски. Теперь это уже не так просто, когда малышку найдут в твоей квартире. Или ты думаешь, прокурор проявит понимание к серийному убийце?
Бенни закрыл лицо руками, прерывисто дышал и чувствовал трупный запах на своих пальцах, которыми только что касался Магды. Тот факт, что он знал ее имя, делал все еще хуже.
– Через полчаса я позвоню в полицию, – продолжил Валка. – Так что тебе лучше убраться оттуда как можно скорее. Поверь мне, даже если ты сможешь быстро избавиться от девчонки, в стоке полно следов ДНК.
На этом он положил трубку, оставив Бенни в море боли, от которой не было обезболивающего. Бенни присел на край ванны и задрожал всем телом. Позже он не мог вспомнить, сколько так просидел. По ощущениям – целую вечность; а может, прошло всего несколько минут, когда он вдруг услышал в коридоре шаги.
39
B-Q 1371.
Был только один человек, который мог сказать ему, как выяснить владельца автомобиля, не имея доступа к полицейскому компьютеру или базе данных зарегистрированных лиц. Правда, Марк предполагал, что по понятным причинам этот человек вряд ли будет настроен помогать ему, особенно в такое время. Но у него не было иного выхода, потому что он вряд ли мог обратиться в полицию во второй раз, тем более с такой просьбой, которая лишь усилит подозрение в его психическом расстройстве.
– Эй!
Марк медленно продвигался к свету, который падал в коридор из ванной комнаты через приоткрытую дверь. С каждым шагом у него усиливалось ощущение дежавю, которое вытесняло все мысли о непосредственной причине его визита.
Как это было в последний раз, когда он пришел без предупреждения. Он шагал по тому же коридору и через несколько мгновений обнаружил своего неподвижного брата в ванне. Правда, тогда дверь квартиры не стояла нараспашку, как сейчас.
– Бенни? – услышал он свой голос и почувствовал облегчение, увидев признак жизни. За молочным стеклом возникла тень. Она увеличилась, и вот перед ним открылось намного больше, чем просто дверь в ванную комнату.
Марку казалось, что чья-то невидимая рука перелистнула ломкие страницы старого фотоальбома. Лицо, в которое он глядел, было знакомым и одновременно чужим, как давно забытая пожелтевшая фотография, лишь отдаленно совпадающая с воспоминаниями. Во время дачи показаний перед следственной комиссией он сумел избежать встречи с Бенни. И вот теперь он впервые за много лет смотрел в лицо своему младшему брату.
– Привет, малой, – сказал Марк незнакомым самому себе голосом. Неуверенным, взволнованным и все равно небрежно-покровительственным. Бенни не ответил и посмотрел на него с таким же изумлением, как и женщина, которая несколько часов назад не впустила Марка в его квартиру и которую он все еще считал Сандрой.
Бенни нащупал за собой ручку и закрыл дверь в ванную, не отрывая глаз от своего брата. Он не поднял руку ни для приветствия, ни чтобы откинуть со лба черные волосы, которым Марк завидовал уже подростком.
Вместо этого Беньямин Лукас сунул кулаки в карманы зеленого бомбера и одарил его взглядом, который сложно было истолковать.
Отчаяние? Тревога? Ярость?
Неожиданно Марка посетила ужасная мысль, оставив в сознании красный обжигающий след, как крапива на голой коже.
«Что, если он меня не узнает? Как Сандра? Что, если этого всего не существует? Если все это мне только кажется: мой брат, коридор, ванная комната у него за спиной?»
Марк вспомнил статью в одном психологическом журнале, которую начал читать в приемной своего зубного врача. Речь шла о пациенте, посещавшем психиатра, которого он сам считал продуктом своей больной фантазии. Просто он был уверен, что является единственным пережившим вирусную эпидемию, последним человеком на планете, который сбежал в придуманный им самим же мир, чтобы не умереть от одиночества. Психиатр стоял перед неразрешимой задачей: как убедить пациента, что у него нет галлюцинаций, что все, что он видит и чувствует, действительно существует – и не только в его выдуманном мире, а в реальности.
Марка вызвали на прием прежде, чем он успел дочитать до конца. Еще никогда он так не сожалел о том, что не узнал, чем закончилась история.
«Ты знаешь, кто я?» – хотел спросить он, но Бенни его опередил:
– Сейчас неподходящий момент, Марк.
Обращение по имени, доверительная интонация, какую используют только со знакомыми, и короткое движение бровями – так они приветствовали друг друга раньше – все это рассеяло худшие опасения Марка. Он не был чужим.
– Ты меня знаешь, – с облегчением выпалил он, не думая о том, как абсурдно это звучит.
Но Бенни выглядел еще более сломленным, чем он сам, хотя и был в лучшей физической форме, чем раньше: высокий и подтянутый, как спортсмен, которому тренировки помогли овладеть своим телом. И все равно его брат казался изможденным, словно пропитанным меланхолической усталостью, которая не имеет ничего общего с сонным теплом, окутывающим человека, когда его будят посреди ночи. Словно на его плечах лежал невидимый груз, который не позволял ему сделать шаг к своему брату.
– Мне нужна твоя помощь, – сказал Марк.
– Я не могу.
– Вы рассказали мне о ней, а тот мужчина то и дело называл это имя.
– Константин?
– Если его так зовут, то да.
Она положила свою теплую ладонь на его руку. Марк тут же ослабил хватку.
– Что он сказал?
– Они ругались. Я только поэтому и сфотографировала эту сцену. Что говорила ваша жена, я не слышала, потому что она не выходила из машины и не заглушала двигатель.
«Это на нее не похоже. Сандра была такая сознательная, что даже на светофоре заглушала мотор», – подумал Марк и улыбнулся. С одной стороны, потому что он часто подтрунивал над ней, когда машины начинали гудеть, если она не сразу трогалась с места, с другой – потому что понял, что сомневается в поведении мертвой.
– А мой тесть?
– Он несколько раз повторил одну и ту же фразу.
– Какую?
Эмма нервно обхватила лицо. Вокруг глаз у нее были темные круги.
– Он сказал что-то типа: «Сандра, успокойся. Через несколько часов все закончится».
«Все?»
Мимо них один за другим промчались два мотоцикла, которые использовали закрытый туннель как гоночную трассу. А Марк искал в лице Эммы какой-нибудь намек на ложь, но даже в подергивании ее век видел одно лишь волнение, а не фальшь.
– Вот что он сказал. Затем она в ярости уехала, а он поднялся по ступеням в полицейский участок, чтобы забрать вас, Марк.
«Я не верю. Все это не имеет никакого смысла. Зачем Сандре и Константину затевать такое? Почему они ругаются? И что скоро закончится?»
Чем больше она говорила, тем больше разлетался пазл его жизни и тем меньше Марк понимал, кто страдает тяжелыми психотическими галлюцинациями – он сам или окружающие его люди.
Он еще раз взглянул на снимок Константина и своей жены.
– Какое совпадение, что автомобильный номер не попал на фотографию.
– Да, в спешке я не обратила на это внимания.
– Конечно. – Он безрадостно рассмеялся и завел двигатель.
– Но… – Эмма снова полезла во внутренний карман куртки и на этот раз вытащила маленький блокнот, из которого торчали остатки вырванных листов. – Может, это вам поможет. – Она повернула блокнот и ткнула в комбинацию цифр на корешке.
B-Q 1371.
– Я предпочитаю записывать.
38
– Какой сюрприз? – спросил Бенни, медленно идя по коридору и не ожидая от Валки ответа. Его ухо горело, словно он говорил по телефону уже два часа.
– Он ждет тебя в ванной.
Жуткое предположение Бенни оформилось в уверенность. В его квартире кто-то находился.
Он открыл дверь и заглянул в ванную комнату.
– Господи. – Естественным желанием было развернуться, но затем он поборол первый шок и вошел.
Она была голая, не старше четырнадцати лет, и неподвижно лежала в ванне. Ее руки были скрещены за головой, на запястьях наручники, которыми она была пристегнута к душевой штанге. Ее маленькие груди были покрыты темными пятнами – одни выглядели как синяки, другие – как ожоги. Между ее раздвинутых ног, зафиксированных капканом, на белой эмалированной поверхности ванны растеклось красное пятно.
– Это Магда. Она из Болгарии.
– Психованный ублюдок.
– Я воспринимаю это как комплимент.
Бенни проверил пульс девушки, но ничего не почувствовал.
– Зачем? Зачем ты это сделал? – спросил он смеющегося Валку.
– Я тебя умоляю. К этому я непричастен. Несчастный случай. Такое бывает, когда мои друзья немного забываются.
– Зачем? – еще громче закричал Бенни.
Он коснулся ее узкого лица и заплакал. Провел пальцем по потрескавшимся губам и каждой клеточкой своего тела чувствовал, какой страх и какие муки пришлось пережить этой девочке в последние дни своей безотрадной жизни.
Валка же, напротив, казался беззаботным.
– Как я уже сказал, она моя гарантия, на всякий случай, если ты собирался повесить на меня этого журналюгу Зуковски. Теперь это уже не так просто, когда малышку найдут в твоей квартире. Или ты думаешь, прокурор проявит понимание к серийному убийце?
Бенни закрыл лицо руками, прерывисто дышал и чувствовал трупный запах на своих пальцах, которыми только что касался Магды. Тот факт, что он знал ее имя, делал все еще хуже.
– Через полчаса я позвоню в полицию, – продолжил Валка. – Так что тебе лучше убраться оттуда как можно скорее. Поверь мне, даже если ты сможешь быстро избавиться от девчонки, в стоке полно следов ДНК.
На этом он положил трубку, оставив Бенни в море боли, от которой не было обезболивающего. Бенни присел на край ванны и задрожал всем телом. Позже он не мог вспомнить, сколько так просидел. По ощущениям – целую вечность; а может, прошло всего несколько минут, когда он вдруг услышал в коридоре шаги.
39
B-Q 1371.
Был только один человек, который мог сказать ему, как выяснить владельца автомобиля, не имея доступа к полицейскому компьютеру или базе данных зарегистрированных лиц. Правда, Марк предполагал, что по понятным причинам этот человек вряд ли будет настроен помогать ему, особенно в такое время. Но у него не было иного выхода, потому что он вряд ли мог обратиться в полицию во второй раз, тем более с такой просьбой, которая лишь усилит подозрение в его психическом расстройстве.
– Эй!
Марк медленно продвигался к свету, который падал в коридор из ванной комнаты через приоткрытую дверь. С каждым шагом у него усиливалось ощущение дежавю, которое вытесняло все мысли о непосредственной причине его визита.
Как это было в последний раз, когда он пришел без предупреждения. Он шагал по тому же коридору и через несколько мгновений обнаружил своего неподвижного брата в ванне. Правда, тогда дверь квартиры не стояла нараспашку, как сейчас.
– Бенни? – услышал он свой голос и почувствовал облегчение, увидев признак жизни. За молочным стеклом возникла тень. Она увеличилась, и вот перед ним открылось намного больше, чем просто дверь в ванную комнату.
Марку казалось, что чья-то невидимая рука перелистнула ломкие страницы старого фотоальбома. Лицо, в которое он глядел, было знакомым и одновременно чужим, как давно забытая пожелтевшая фотография, лишь отдаленно совпадающая с воспоминаниями. Во время дачи показаний перед следственной комиссией он сумел избежать встречи с Бенни. И вот теперь он впервые за много лет смотрел в лицо своему младшему брату.
– Привет, малой, – сказал Марк незнакомым самому себе голосом. Неуверенным, взволнованным и все равно небрежно-покровительственным. Бенни не ответил и посмотрел на него с таким же изумлением, как и женщина, которая несколько часов назад не впустила Марка в его квартиру и которую он все еще считал Сандрой.
Бенни нащупал за собой ручку и закрыл дверь в ванную, не отрывая глаз от своего брата. Он не поднял руку ни для приветствия, ни чтобы откинуть со лба черные волосы, которым Марк завидовал уже подростком.
Вместо этого Беньямин Лукас сунул кулаки в карманы зеленого бомбера и одарил его взглядом, который сложно было истолковать.
Отчаяние? Тревога? Ярость?
Неожиданно Марка посетила ужасная мысль, оставив в сознании красный обжигающий след, как крапива на голой коже.
«Что, если он меня не узнает? Как Сандра? Что, если этого всего не существует? Если все это мне только кажется: мой брат, коридор, ванная комната у него за спиной?»
Марк вспомнил статью в одном психологическом журнале, которую начал читать в приемной своего зубного врача. Речь шла о пациенте, посещавшем психиатра, которого он сам считал продуктом своей больной фантазии. Просто он был уверен, что является единственным пережившим вирусную эпидемию, последним человеком на планете, который сбежал в придуманный им самим же мир, чтобы не умереть от одиночества. Психиатр стоял перед неразрешимой задачей: как убедить пациента, что у него нет галлюцинаций, что все, что он видит и чувствует, действительно существует – и не только в его выдуманном мире, а в реальности.
Марка вызвали на прием прежде, чем он успел дочитать до конца. Еще никогда он так не сожалел о том, что не узнал, чем закончилась история.
«Ты знаешь, кто я?» – хотел спросить он, но Бенни его опередил:
– Сейчас неподходящий момент, Марк.
Обращение по имени, доверительная интонация, какую используют только со знакомыми, и короткое движение бровями – так они приветствовали друг друга раньше – все это рассеяло худшие опасения Марка. Он не был чужим.
– Ты меня знаешь, – с облегчением выпалил он, не думая о том, как абсурдно это звучит.
Но Бенни выглядел еще более сломленным, чем он сам, хотя и был в лучшей физической форме, чем раньше: высокий и подтянутый, как спортсмен, которому тренировки помогли овладеть своим телом. И все равно его брат казался изможденным, словно пропитанным меланхолической усталостью, которая не имеет ничего общего с сонным теплом, окутывающим человека, когда его будят посреди ночи. Словно на его плечах лежал невидимый груз, который не позволял ему сделать шаг к своему брату.
– Мне нужна твоя помощь, – сказал Марк.
– Я не могу.