Осколок

«Да, рассудок».

Он заглянул под машину и увидел ее сапоги. Она стояла рядом с небольшой лужей прямо на проезжей части и беспокойно переступала с ноги на ногу.

– Мы можем сразу поехать, мне просто нужно достать кое-что из моей машины.

– А зачем тогда вы шарите по земле? – спросила Эмма, и Марк услышал щелчок. В салоне автомобиля загорелся свет.

«Как, черт возьми, она это сделала?»

Марк раздраженно заморгал и поднялся, затем открыл дверь со стороны водителя – она подалась так же легко, как и та, которую только что открыла Эмма. Он с подозрением посмотрел на нее.

– Откуда вы знали, что…

– Вот! – Она пожала плечами и указала на замок зажигания рядом с рулем. – Ключ вставлен. Видимо, от волнения вы его забыли.

«Нет. Ни в коем случае. Я уже несколько дней не ношу его с собой».

Марк оперся одним коленом на водительское сиденье и наклонился к бардачку. Освещение в нем давно не работало, но он сразу нашел то, что искал, отодвинув в сторону стопку CD-дисков.

– Что это за таблетки? – Она перехватила его за руку, когда он хотел вытащить пластиковые блистеры.

– Вас это не касается, – ответил он резче, чем хотел, но тон подействовал. Она отошла на несколько шагов от машины, натянула на голову капюшон и повернулась против ветра.

Марк нагнулся к заднему сиденью и услышал, как Эмма села в свой «жук» и завела двигатель. Уже собираясь сунуть руку под сиденье, чтобы достать бутылку колы и запить первую таблетку, он услышал низкий рокот дизеля. Сначала подумал, что Эмма обиделась и уехала. Это испугало его – все-таки она обещала представить доказательство того, что его жена жива.

Но когда он поднял голову и взглянул на улицу, освещаемую стробоскопическими вспышками, с трудом поверил своим глазам. Эмма оказалась права. Ему и правда следовало поторопиться. От ужаса Марк выронил бутылку колы, таблетки тоже выскользнули у него из ладони. Похоже, они действительно участвовали в программе.





35




Шум в ушах Бенни усиливался с каждой ступенью. Он начался совсем тихо в ту секунду, когда дорожный патруль остался позади. Сотрудница полиции, которая его проверяла, так и не успела заглянуть в багажник. Еще до того, как Бенни разблокировал замок, ее позвал на помощь другой коллега, чтобы заставить буянившего водителя «мерседеса» пройти тест на алкоголь. С тех пор его пульс не успокаивался, и Бенни потел, поднимаясь по лестнице в свою квартиру.

– Знаешь, почему все твои попытки самоубийства никогда не удавались, Бенни?

Валка вообще нечасто звонил ему. А то, что это был уже второй звонок за сегодня, не обещало ничего хорошего.

– Нет, – прохрипел Бенни, даже не спрашивая о цели этого вопроса. Валка обожал инсценировки. Не важно, хотел ли он поразить женщину, убить противника или просто поговорить, – Эдди задолго продумывал, как добиться наибольшего эффекта. Поэтому такое начало было чисто риторическим.

– Потому что ты слабый человек. Я еще помню тот первый раз, даже смешно, когда эта шлюха Иоко Оно разрушила нашу группу.

Валка никогда не называл Сандру ее настоящим именем и регулярно сравнивал с женой Джона Леннона, которая в свое время расколола «Битлз». Действительно, после того как они сошлись, у Марка больше не было времени для репетиций и выступлений.

– Те, кто тебя защищали, внезапно исчезли. Твой лучший друг, твой брат, трахался со своей новой бабой, а наш неженка остался совсем один. Твою мать, я никогда не понимал, как можно быть таким нюней. Но ты и не хотел по-настоящему сдохнуть. Черт, да теми двумя таблетками, которые ты проглотил, даже кошку нельзя усыпить. – Он рассмеялся, как человек, который вот-вот ударит себя по ляжкам.

Бенни остановился. Под зеленым бомбером на нем была только тонкая футболка с длинными рукавами, а комендант дома снова отключил отопление из-за подскочивших цен на электричество. Но все равно он потел, как в тропиках.

– Я знаю, ты меня терпеть не мог. Но ты должен признать, я всегда был рядом. Заботился о тебе. Подарил тебе новую жизнь.

– Да? – пробормотал Бенни и снова поискал в кармане куртки ключ от квартиры. Осталось всего два этажа. Последние ступени на мансарду были застелены красным сизалевым ковром, который приглушал его шаги.

– А сегодня я снова делаю тебе подарок и разрешаю живым покинуть город.

– Я думал, мы квиты, Эдди. Я все сделал.

– Знаю. Мои ребята только что подтвердили мне, что хата писаки выглядит как футбольное поле, так много зеленых человечков шастает там сейчас по комнатам.

Видимо, Валка звонил по спутниковому телефону или был уверен, что разговор никто не подслушивает.

Или у него появилась мания величия.

«Вероятно, все вместе», – подумал Бенни.

– Итак, слушай внимательно… – Напускная доброжелательность мгновенно исчезла из голоса Валки. – Ты немедленно увезешь этот кусок дерьма в твоем багажнике из страны.

Бенни кивнул, отвлеченный тем обстоятельством, что ключ от квартиры, который он держал в руке, был ему больше не нужен. Входная дверь стояла приоткрытой. Он осторожно толкнул ее ногой. Внутри квартиры было темно.

– Где ты сейчас? – спросил Валка, видимо услышав скрип двери.


– У себя дома.

Бенни вошел в прихожую, где его встретил едва уловимый сладковатый запах.

– Очень хорошо. Тогда ты сейчас соберешь вещи, вернешься к своему гребаному автомобилю и сегодня же ночью увезешь окровавленный мусорный мешок в Голландию.

Он назвал Бенни адрес в Амстердаме и контактное лицо.

– Если Винсент до двенадцати не перезвонит мне и не подтвердит поступление товара, я буду тебя искать.

Бенни остановился и переложил трубку к другому уху.

– До двенадцати? Нет, не получится. Мне нужно больше времени. – Он включил верхний свет, и запах усилился.

– Слушай, я похож на шлюху?

– Нет.

– Хорошо, а то я уже подумал, ты хочешь меня поиметь. Я делаю тебе одолжение, позволяю закрыть долги, вместо того чтобы пневматическим степлером прибить твои яйца к стене, а ты говоришь, тебе нужно больше времени? Ты кем себя возомнил?

– Послушай, Эдди, пожалуйста, дай мне еще один день, чтобы я со всеми попрощался.

– С кем, псих? Твои родители умерли, брат тебя ненавидит, а твои дружки сидят в психушке. – Валка снова рассмеялся. – Но я так и думал, что ты скажешь нечто подобное, поэтому организовал для тебя небольшой сюрприз. Который разъяснит тебе всю серьезность положения.

Бенни закрыл глаза – и вдруг понял жуткое значение запаха.





36




Выжившие в авиакатастрофе, теракте, автомобильной аварии или при иных смертельно опасных обстоятельствах часто говорят, что воспринимали момент катастрофы как в замедленной съемке. Словно взрыв, огненная вспышка или столкновение проделали дыру во времени и даже остановили его. В эту секунду Марк понял причину такого восприятия: в момент смертельной опасности человеческий мозг не в состоянии обрабатывать все впечатления сразу, не говоря о том, чтобы связать все происходящее в логическую цепочку.

Марк увидел ярко освещенную машину скорой помощи, ее грязные фары, беззвучно мигающие сигнальные лампы на крыше и открытые задние двери. Зафиксировал бородатого санитара в белом халате, который, держа что-то в руке, пытался вытащить Эмму из «жука». Он заметил даже незначительные детали – кроваво-красные светоотражающие полосы по бокам машины, цепочку в виде четок, которая свисала с зеркала заднего вида и раскачивалась в такт мигающим сигнальным лампам. Марк также слышал работающий дизельный двигатель, клокотание которого смешивалось с урчанием «жука», и удивлялся, почему Эмма молчит, пока она наконец не начала громко звать на помощь. Вероятно, все это произошло за долю секунды, после того как бородач влепил ей пощечину и ее очки полетели на асфальт.

Тут на сцене появилась третья фигура, которую – из-за забранных в хвост волос и хрупкой фигуры – он сначала принял за женщину, пока не разглядел в ней молодого паренька.

– Эй! – закричал Марк и выбрался из своей машины. – Отпустите ее!

Подошвы его кроссовок заскользили по собранной в кучку листве, когда он бросился Эмме на помощь. Между тем бородатому удалось стащить массивное тело Эммы с водительского сиденья, так что она, ошеломленная, топталась сейчас рядом с машиной. Не прошло и секунды, как санитар схватил ее за предплечье и начал толкать к машине скорой помощи.

– Ну, давай же, – крикнул нападавший длинноволосому, который стоял в нерешительности, не зная, что делать. Но в следующий момент похититель Эммы закричал еще громче и кивком указал вниз.

То, что он до этого держал в руке, выпало у него во время борьбы. Очевидно, он использовал это, чтобы усмирить Эмму, которая постепенно приходила в себя и начала вырываться. Несмотря на свое крепкое телосложение, мужчине стоило немалых усилий ее удерживать.

– Что вам от нее нужно? – закричал Марк и краем глаза заметил, как на четвертом этаже его дома зажегся свет.

Шум двигателя, мигающие огни и крики рано или поздно заставят кого-нибудь вызвать полицию. Скорее поздно, потому что ночные разборки были в Шёнеберге обычным делом, и большинство считали, что окружающие в состоянии решить разногласия самостоятельно и без вмешательства правоохранительных органов, тем более что машина скорой помощи наверняка производила успокаивающее впечатление на непосвященных.

– Пожалуйста, не надо, – застонала Эмма.

Длинноволосый уже поднял продолговатый предмет, напоминающий сигару, и передал своему сообщнику.

– А теперь ты, – сказал он и сделал шаг к Марку после того, как убедился, что у бородача снова все под контролем – тот завел руку Эммы за спину до самых лопаток. Ее крики перешли в жалобный вой.

Больше всего Марку хотелось тут же наброситься на мужчину, который пытался прижать сигаровидный предмет к предплечью Эммы.

Однако для этого нужно было сначала миновать другого, который, на первый взгляд, казался намного слабее своего партнера. Но внешность обманчива. Марку был знаком такой тип парней, и он знал, насколько опасны именно такие отморозки – они сами выглядели как жертвы, и поэтому их недооценивали. Эти уличные хулиганы компенсировали недостаток мускулатуры фантастической готовностью к саморазрушению и кидались на все в сфере своей досягаемости даже тогда, когда были уже опасно ранены.

– Только без глупостей, – сказал санитар и подошел ближе, раздавив очки Эммы.

«Коленная чашечка», – пронеслось в голове у Марка. Он поднял обе руки в капитулирующем жесте и даже слегка улыбнулся, как советовал ему Халед, шестнадцатилетний наполовину тунисец, который после каждой уличной драки гордо приходил в его бюро «Пляж», чтобы показать свежие раны.

Халеб был прав. Действительно, нет лучшей точки, чем коленная чашечка, чтобы сбить противника с ног и обездвижить его на длительное время. Сразу после этого, пока приступы жгучей боли разрывают жертву, нужно добавить. Три, четыре пинка, по возможности в подбородок и виски. Если повезет с углом, можно даже забить дрожащей на земле жертве носовую кость в мозг одним ударом.

«Кто лежит – умрет. Кто поднялся – уйдет», – объяснил ему Халеб самое важное правило улицы. Закон, который уже много лет назад определял жизнь Марка и его брата, задолго до того, как их пути разошлись. И вот сейчас он проверит, действует ли еще этот закон спустя столько времени.