Осколок моего сердца

Выходя из лифта в «Фишер-Блейк Студиос», Лори чувствовала, как ее новое дело давит на нее. Если бы все шло по плану, она бы не вернулась сюда, в Рокфеллер-центр, еще две с половиной недели — это было бы самое долгое ее отсутствие на работе после убийства Грега. Но теперь она снова находилась здесь и пыталась начать новое расследование, надеясь, что оно приведет ее к Джонни.

Подойдя к двери своего кабинета, она увидела, что Грейс Гарсиа не сидит за своим рабочим столом, но тут низкий грудной голос ее помощницы донесся из соседнего кабинета, принадлежащего Джерри.

— Говорю тебе, Джерри, ты будешь в восторге. Я видела тебя на твоих вечеринках с танцами. Поедем со мной на следующей неделе и попробуй.

— Кто, я? Ну уж нет. — Но в тоне Джерри не звучало такое же неприятие предложения Грейс, как в ее словах. — Одно дело валять дурака с друзьями на вечеринке, и совсем другое вот это. Публичные спортивные тренировки, целиком основанные на танцах под песни Бейонсе? Когда в следующий раз зазвучит припев, я уже упаду и растянусь на полу на глазах у кучи незнакомых мне людей.

Лори невольно улыбнулась и подавила желание захихикать. Она совсем было собралась вмешаться в разговор, но затем решила еще немного насладиться этим обменом шутками перед тем, как она увлечет Грейс и Джерри вместе с собой в темноту.

Грейс вдруг запела песню Бейонсе «Шесть дюймов», согнув колени, низко присев и начав качаться.

— «Шестидюймовые каблуки, — промурлыкала она. — О, как она вошла в клуб…»

Лори вошла в кабинет Джерри и поаплодировала Грейс.

— Ты хорошо танцуешь. Но из тех, кто посещает эти тренировки, ты, вероятно, единственная, кто в снегопад носит обувь на шестидюймовых каблуках, так что думаю, у тебя есть преимущество перед всеми.

Грейс выпрямилась.

— Извини, Лори. Я не ожидала, что ты так быстро вернешься в город.

Перед отъездом из Хэмптонс она позвонила им, чтобы они смогли подготовиться к мозговому штурму по Дэррену Гантеру.

Грейс обняла Лори, затем то же самое сделал Джерри.

— Я весь день молюсь за маленького Джонни, — сказала Грейс. — Мы смотрели эту пресс-конференцию Марси и Эндрю. Бедняги. Должно быть, они чувствуют себя ужасно.

— Как ты? — спросил Джерри. — Держишься?

Как я? — подумала она. — Я в тревоге. В растерянности. В ужасе от того, что семья Алекса, возможно, стала жертвой насилия — а значит, и моя семья. Опять.

Берясь за дело Дэррена Гантера, чтобы найти Джонни, она понимала, что это выстрел вслепую, но напоминала себе доводы своего отца. Он был совершенно уверен, что, пользуясь своим шансом на судебную реабилитацию, Гантер не может не попытаться сплутовать. До вчерашнего дня Лео не удавалось выяснить, что именно Гантер сделал, чтобы подтасовать колоду в свою пользу. Но теперь, когда пропал Джонни, Лео считал, что он нашел ответ на этот вопрос.

— Честно? — спросила Лори. — Сейчас ничто так не успокаивает меня, как работа.





Глава 27




Когда вся команда собралась вокруг стола для совещаний в ее кабинете, Лори попросила Джерри рассказать, что ему стало известно о Дэррене Гантере из сообщений в СМИ. То, что о нем было известно ей самой, она узнала от своего отца, у которого, разумеется, было свое мнение о Гантере, а также из собранных против него доказательств. Теперь Лори хотела выслушать версию другой стороны, хотя она ей никогда и не поверит.

Джерри начал с описания драки, которая выплеснулась на тротуар перед баром «У Финна» восемнадцать лет назад и за которой последовали арест обоих участников потасовки, Дэррена Гантера и Джея Прэтта.

— Я разыскал в архивах самые первые статьи об этом деле. Даже до того, как полиция официально объявила, кому из двоих парней будет предъявлено обвинение в убийстве, авторы первоначальных статей ухитрялись изображать Гантера в роли плохого парня, отмечающего свой день рождения, напиваясь в одиночку. Я хочу сказать, что вообще-то это странно, не так ли? Ну, и еще есть одна цитата из рассказа не названного по имени посетителя, побывавшего в тот вечер в баре «У Финна», который заявил, что Гантер вел себя агрессивно по отношению к паре женщин у стойки.

— А что Прэтт? — спросила Лори.

— Он работал брокером по операциям с коммерческой недвижимостью, ему было двадцать семь лет, и он закончил частную элитарную школу-интернат и Йельский университет. Это не доказательство, но СМИ, которые умеют говорить намеками, изображали Прэтта в более позитивном свете.

— Не во всем, — возразила Грейс. — Этот Дэррен Гантер неплох.

Джерри бросил на Грейс ледяной взгляд, а Лори покачала головой.

— Простите, — сказала Грейс. — Это было неуместно.

— Да нет, вполне уместно, — не согласилась Лори. — Общественное мнение не всегда складывается на основе доказательств или даже биографий.

— Это точно, — согласился Джерри, — особенно если мы перенесемся в наше время.

— Я за всем этим не следила, но, по мнению моего отца, пресса рассыпается перед Гантером мелким бесом так, будто он второй Хемингуэй с лицом молодого Пола Ньюмена.

— Так оно и есть, Лори. — Джерри пролистнул лежащие перед ним страницы и прочитал несколько выделенных им цитат: — «В зеленых глазах Гантера блестят искорки спокойного ума, который пронизывает страницы его пронзительных очерков». «Лучезарная улыбка Гантера и его худое моложавое лицо не вяжутся с его многолетним пребыванием в тюрьме, о котором он столь проникновенно написал в своем впечатляющем литературном дебюте». О, а это моя самая любимая цитата. «Это самый сексуальный преступник, которого я когда-либо видела».

— Перестань, — сказала Лори. — Не может быть, чтобы кто-то действительно написал такое.

— Ну ладно, это был читательский комментарий на статейку о Гантере в «Вэнити фэр», но получилось смешно.


На минуту Лори показалось, что это всего лишь обычный рабочий день, посвященный работе над очередным и самым обычным выпуском ее шоу.

— Значит, в смысле пиара он преуспел, сумел настроить публику в свою пользу. А как насчет реальных доказательств? Мой отец говорит, что даже окружная прокуратура отмежевывается от решения присяжных, что Гантер виновен, несмотря на то, что тот признался. Что я пропустила?

— Ну, дело в том, что… — Джерри опять опустил взгляд на свои записи, но ничего не сказал.

Лори подумала, что Джерри не вел себя при ней так нервозно с тех самых пор, как он еще учился в университете и был робким стажером. А Грейс смотрит на свои руки, избегая смотреть ей в глаза.

— Да ладно, я не обижусь. Я знаю, Гантер утверждает, его признание сфабриковал мой отец. Если мы будем заниматься этим делом, я твердо намерена иметь полную картину.

Видя ее решимость, Джерри сделал глубокий вдох и попытался опять.

— После опубликования пары небольших, но хвалебных статей о его книге Гантер подал ходатайство, утверждая, что он был осужден неправомерно. Он написал его сам, используя юридическую литературу, имеющуюся в тюремной библиотеке. И, сославшись на развитие возможностей технологий ДНК-тестов, потребовал новой экспертизы ДНК орудия убийства. И после того, как суд приказал штату провести эту экспертизу, стать адвокатом Гантера согласилась Трэйси Махоуни.

Лори знала, что так называемая тач-ДНК, обнаруженная на рукоятке ножа у самого клинка, совпала с образцом ДНК преступника по имени Мейсон Роллинз. Лео пытался отыскать какое-нибудь альтернативное объяснение наличию ДНК Роллинза на орудии убийства, но пока что ему это не удалось. И теперь, слыша изложение фактов от Джерри, а не от своего отца, Лори начинала понимать, почему суд всерьез рассматривает утверждение Гантера о том, что он невиновен. В числе преступлений, за которые был осужден Мейсон Роллинз, было множество нападений на незнакомых ему людей, которые он совершил, возомнив, что они оскорбили его, например, столкнувшись с ним на улице или оттерев его в сторону у турникета метро. Он явно был склонен к насилию.

— Говоря по справедливости, — сказал Джерри с некоторым колебанием в голосе, — одно дело, если бы на ноже была обнаружена ДНК какого-то случайного человека — может быть, продавца, который продал нож. Но оказалось, что эта ДНК совпала с образцом ДНК человека, который ударил своего противника ножом в драке в баре через восемь лет после того, как был убит Лу Финни. И, кстати, твой отец прислал мне на электронную почту копии всего, что имелось у него на Роллинза, чтобы я распечатал их. Роллинз признал свою вину в нападении и побоях, когда ему было девятнадцать лет, за два года до убийства Лу Финни. Ему было предъявлено обвинение в нанесении ударов, но нападение на потерпевшего произошло на вечеринке, на которой Роллинз подбрасывал нож и ловил его. Это доказывает, что у Мейсона Роллинза уже тогда имелась привычка носить с собой нож.

— Да, это интересно, — согласилась Лори. — Но у Гантера есть одна проблема — он сознался.

— Поэтому-то он и утверждает, что Лео сфабриковал его признание, — заметил Джерри.

— Это утверждение нелепо, — сказала Лори, — но думаю, человек, незнакомый с моим отцом, может посмотреть на эти результаты экспертизы ДНК и засомневаться. К тому же, насколько я могу понять, поначалу Гантер утверждал, что это Лу Финни достал нож, чтобы воспользоваться им против него и Прэтта и что сам он пытался перехватить это оружие, когда кто-то толкнул его на Финни. Только когда мой отец вернулся в участок и допросил его еще раз, он признался, что был тогда вне себя, потому что в баре его отвергла девушка.

— Да, Джейн Холлоуэй, — добавил Джерри. Лори всегда восхищалась способностью Джерри быстро запоминать имена всех, кого касались их расследования.

— Да. Но подумайте вот о чем: если бы детектив собирался сфабриковать признание, зачем ему было фабриковать две версии этого признания? Мой отец мог бы просто-напросто сказать, что Гантер раскололся уже на самом первом допросе. Какой тут смысл?

— Дело обстоит несколько сложнее, — ответил Джерри. — Гантер признает, что он действительно заявлял, будто Финни наткнулся на свой собственный нож. Он утверждает, что сказал такое только потому, что устал и был пьян и потому, что оба детектива, которые допрашивали его, не хотели верить в его невиновность. Вот он и предложил им версию, которая, по его мнению, могла бы заставить их сдать назад.

— Оба? — переспросила Лори. — Я думала, что в комнате для допросов находились только Гантер и мой отец.

— Нет, в тот раз это было не так. Там находились Лео и еще один детектив по имени Майк Липски.

Лори хорошо помнила, что отец упоминал Липски.

— Он был напарником моего отца. И солью земли. Он умер примерно шесть лет назад.

— По словам Гантера, они не поверили его версии о том, что Финни случайно наткнулся на нож, но в конечном итоге они вышли из комнаты для допросов и завели на него дело по обвинению в убийстве. Затем, через несколько часов, твой отец вернулся туда один и начал наседать на Гантера, чтобы тот полностью признал свою вину. Гантер настаивает, что он продолжал придерживаться своей первоначальной версии, а потом твой отец встал и заявил, что он признался в умышленном убийстве.

Лори поняла, что, торопя события в надежде найти Джонни, она недостаточно внимательно отнеслась к выяснению у своего отца подробностей того давнего допроса. Когда она спросила Лео, почему, когда было дано признание, он находился с Гантером один на один, он ответил, что к тому времени Липски уже отправился домой. Теперь она знала, что после первого допроса оба детектива ушли и только Лео вернулся, чтобы дожать Гантера и подтвердить свою версию о том, что тот действовал как отвергнутый Казанова.

— Мой отец предупредил меня, что Гантер хитер. Очень удобно, что он отрицает только ту часть того разговора, когда он и мой отец находились в комнате для допросов одни. Обвинить в лжесвидетельстве одного детектива куда легче, чем двоих.

Грейс слушала и кивала.

— Возможно, он не знал, что один из этих детективов умер.

— Вероятно, он также не знал, как трудно ему будет очернить человека с такой репутацией, как у Лео Фарли, — сказала Лори. — Отец считает, что Гантера бы уже освободили, если б в окружной прокуратуре не понимали, что у них возникнет большая проблема с Полицейским департаментом Нью-Йорка, если они признают, что бывший заместитель начальника Департамента упек за решетку невиновного.

— Не говоря уже о том, что в этом случае из всех щелей выползет множество обвиняемых, утверждающих, что их дела тоже были сфабрикованы.

— Но что, если мой отец вдруг признает, что Гантер прав? Тогда Гантер выйдет из тюрьмы уже сегодня вечером и станет свободным человеком.

Джерри покачал головой.

— Я начинаю понимать, почему твой отец так убежден в том, что Гантер пытался похитить Тимми. Твой отец пошел бы на все что угодно ради своего внука.

— Понятно, хорошо. — Грейс театрально всплеснула руками. — Но как можно устроить похищение, сидя в тюрьме?

— Ему бы понадобилась помощь со стороны тех, кто находится на воле, — ответила Лори. — Из членов семьи у Гантера есть только его мать, которая живет сейчас в доме престарелых на Стейтен-Айленде. Но Гантер сумел завербовать немало весьма ярых и фанатичных сторонников. На «Фейсбуке» есть страничка под названием «Дэррен Гантер невиновен». На ней рекламируют его книгу, но также настаивают на его утверждении о том, что он невиновен. Мы должны составить список самых активных из тех, кто размещает там посты, и посмотреть, не вызывают ли какие-то из этих постов тревогу.

— Сделаем, — отозвался Джерри. — Я знаю, что прежде всего нам надо найти Джонни, но я все же затребовал из суда копии протокола того заседания, на котором Гантер был признан виновным. И начал составлять список тех, кого нам надо будет опросить. Пока что в этом списке, разумеется, фигурирует Джей Прэтт. И нам надо будет поговорить с членами семьи жертвы.

— Его жена умерла несколько лет назад, — сказала Лори. — У них было трое детей, но в Нью-Йорке сейчас живет только их дочь Саманта. Ей принадлежит парикмахерский салон на Среднем Манхэттене. Я ей уже написала. — От своего отца Лори знала, что дочь Финни была крайне расстроена перспективой возможного освобождения Гантера из тюрьмы. Лори хотела лично сообщить ей, что к этому делу подключилось шоу «Под подозрением», чтобы Саманта узнала об этом от нее самой.

Джерри добавил имя Саманты к своему списку и отметил его галочкой.

— Нам также надо будет разыскать ту женщину, к которой Гантер клеился в тот вечер, Джейн Холлоуэй. И Клариссу ДеСанто, барменшу, работавшую тогда.

Лори кивнула, хотя ей нелегко было сосредоточиться на тех аспектах дела, которые не имели отношения к исчезновению Джонни.

— Мой отец упомянул, что Кларисса не давала показаний на суде над Гантером. Тогда это показалось ему странным. Она была ключевой свидетельницей, поскольку могла доказать, что в тот вечер Гантер вел себя агрессивно, а кроме того, она была очень близка к Финну. Да, Гантера признали виновным и без ее показаний, но было бы неплохо, если бы она на камеру изложила нам свою версию событий.