Осколки прошлого

— Ты врала мне, — сказала Энди.

Молчание.

— Мой день рождения. Где я родилась. Где мы жили. Фальшивая фотография моих фальшивых бабушки и дедушки. Ты вообще знаешь, кто мой отец?

Лора все еще ничего не говорила.

— Ты была кем-то, мам. Я видела в интернете. Ты выступала на сцене — и не где-либо, а в Карнеги-холле. Люди тебя боготворили. Чтобы достичь такого результата, наверняка ушли годы. Вся твоя жизнь. Ты была кем-то, и ты бросила все это.

— Ты ошибаешься, — наконец сказала Лора. Ее тон был ровным, полностью лишенным эмоций. — Я никто, и именно никем и хочу оставаться.

Энди прижала пальцы к глазам. Она не могла больше слышать эти чертовы загадки. Ее голова готова была взорваться.

Лора спросила:

— Где ты?

— Нигде.

Энди хотела отключить телефон и просто послать свою мать на хрен — громче и яснее, чем когда-либо в своей жизни. Но для таких театральных жестов это был слишком отчаянный момент.

— Ты хотя бы моя настоящая мать?

— Конечно. У меня шестнадцать часов были схватки. Доктора думали, что потеряют нас обеих. Но не потеряли ни одну из нас. Мы выжили.

Энди услышала, как к дому подъезжает машина.

Черт.

— Ан… Андреа, — Лора с трудом произнесла ее имя. — Где ты? Я хочу быть уверена, что ты в безопасности.

Энди встала коленями на кресло и выглянула в окно. Эдвин Ван Виз со своими глупыми закрученными усами. Он увидел пикап Майка и чуть ли не вывалился из своей машины. Спотыкаясь, он побежал в сторону крыльца.

— Клара! — закричал он. — Клара, где…

Клара ответила, но Энди не смогла разобрать слов.

Лора, видимо, что-то услышала. Она снова спросила:

— Где ты?

Энди услышала, как по коридору шагают тяжелые ботинки.

— Андреа, — отрывисто проговорила Лора. — Это очень серьезно. Ты должна сказать мне…

— Ты кто такая? — грозно спросил Эдвин.

Энди обернулась.

— Черт, — пробормотал Эдвин. — Андреа.

— Это… — начала спрашивать Лора, но Энди прижала телефон к груди.

Она спросила мужчину:

— Откуда вы меня знаете?

— Отойди от окна, — Эдвин жестом показал Энди, чтобы она выходила из кабинета. — Тебе нельзя здесь находиться. Тебе нужно уезжать. Сейчас же.

Энди не сдвинулась с места.

— Скажите мне, откуда вы меня знаете.

Эдвин увидел у нее в руках телефон.

— С кем ты разговариваешь?

Энди не ответила, он вырвал телефон у нее из рук и приложил к уху.

— Кто это… Черт! — Эдвин повернулся к Энди спиной и начал говорить с Лорой: — Нет, я понятия не имею, что Клара ей сказала. Ты знаешь, она в последнее время нездорова. — Он начал кивать, слушая, что ему говорит Лора. — Я не говорил ей… нет. Клара об этом не знает. Это закрытая информация. Я бы никогда… — Он снова замолчал. — Лора, тебе нужно успокоиться. Никто не знает, где они, кроме меня.

Они знали друг друга. Они спорили, как спорят между собой старые друзья. Эдвин узнал Энди, как только увидел ее. Клара думала, что она Джейн, которой на самом деле была Лора…


У Энди застучали зубы. Она обхватила себя руками за плечи. Ей резко стало холодно, по телу пробежал озноб.

— Лора, я… — Эдвин нагнулся и выглянул в окно. — Слушай, просто доверься мне. Ты знаешь, я бы никогда… — Он обернулся и посмотрел на Энди. Она увидела, как ярость уходит с его лица и превращается во что-то другое. Он улыбнулся ей так же, как улыбался Гордон, когда она попадала в неприятности, но он все равно хотел ей показать, что любит ее.

Почему человек, которого она никогда раньше не видела, смотрел на нее по-отечески?

Эдвин сказал:

— Я так и сделаю, Лора. Я обещаю, я…

А потом раздался оглушительный треск.

Потом еще.

И еще.

Энди оказалась на полу, как и в прошлый раз, когда услышала стрельбу.

Все было точно так же.

Разбитое стекло. Летящие листы бумаги. Штукатурка на полу.

Почти все пули принял на себя Эдвин, его руки поднялись вверх, череп буквально взорвался, кости и клоки волос оказались на кресле, на стенах, на потолке.

Энди лежала плашмя на животе, прикрыв голову руками, когда услышала жуткий, тяжелый, глухой стук, с которым тело упало на пол.

Она посмотрела в его лицо. На нее глядела только черная дыра с белыми осколками черепа. Кончики усов были все так же подкручены и жирно смазаны воском.

Энди почувствовала во рту вкус крови. Ее сердце билось в барабанных перепонках. Ей показалось, что она оглохла, но на самом деле вокруг просто наступила тишина.

Стрелок остановился.

Энди осмотрелась в поисках телефона. Она увидела его в полутора метрах, в коридоре. Она понятия не имела, был ли он еще включен, но голос своей матери она слышала так отчетливо, как будто та находилась вместе с ней в комнате:

Нужно, чтобы ты убежала, дорогая. Он не сможет перезарядить настолько быстро, чтобы выстрелить в тебя.

Энди попыталась встать. Она едва поднялась на колени. Ее стошнило от боли. Молочный коктейль из «Макдоналдса» порозовел от крови. Каждый раз, когда она вдыхала, чтобы подняться, левый бок будто жгло огнем.

Шаги. Снаружи. Все ближе.

Энди заставила себя встать на четвереньки. Она поползла к двери, в ее ладони впивалось битое стекло, половицы сдирали колени. Она добралась до коридора, когда обжигающая, острая боль заставила ее остановиться. Она упала на бедро, но смогла откинуться назад и сесть. Прижалась спиной к стене. В ушах пронзительно звенело. Из голых рук торчали осколки стекла.

Энди прислушалась.

Она услышала странный звук с другой стороны дома.

Щелк-щелк-щелк-щелк.

Кто-то прокручивал барабан револьвера?

Она посмотрела на одноразовый телефон. Экран был разбит.

Идти было некуда. Оставалось только ждать.

Энди потрогала свой бок. Ее рубашка промокла от крови. Она нащупала крошечную дырочку в ткани.

А потом — еще одну дыру в собственном теле.

Ее подстрелили.





2 августа 1986 года




14




Слоновая кость клавиш «Стейнвей Гранд Концерт» теплела под пальцами Джейн. Свет софитов грел правую щеку. Она позволила себе мельком взглянуть на публику и рассмотреть несколько лиц в ярком свете.