Осколки прошлого
Часть 39 из 87 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Джейн вытерла щеки пальцами. Кожа горела от слез.
Он присел, не спрашивая разрешения.
— Что вы делали в Германии?
Джейн знала ответ на этот вопрос — по крайней мере тот, который она должна была дать.
Она с трудом проговорила:
— Работала. — Ее голос сорвался на шепот. Нужно было собраться. Они это репетировали. Это было просто очередное выступление. Все ноты были у нее в голове. Нужно было просто сыграть по ним.
Она потерла шею, чтобы расслабить мышцы, и сказала:
— Предполагалось, что это временно. Я заменяла друга в Берлине на позиции сессионного пианиста.
— В Западном Берлине, я надеюсь?
Он улыбнулся, так что она тоже улыбнулась.
Он сказал:
— Я знаю, что вы думаете: мы знаем, что вы там делали. Мы знаем, где вы жили. Мы знаем, где вы работали, где вы ели и что вы иногда ходили на восточную сторону. Мы также знаем, что в Осло вы летели из Восточного Берлина, что не так уж необычно, да? Перелет дешевле. — Он взглянул на дом. — Не то чтобы вам нужно было экономить, но кто откажется от выгодной сделки?
Паника начала возвращаться. Они правда все знали или это был просто трюк?
— И как вам Восточная Германия? — спросил он.
Она пыталась понять, что стоит за этим вопросом. Они считали ее коммунисткой? Шпионкой?
Он продолжил:
— Я слышал, что там за тобой постоянно наблюдают. Ну, что ты ешь, с кем ты общаешься, что ты говоришь. — Он постучал сигаретой по переполненной пепельнице. — Практически как я сейчас, да?
Он снова улыбнулся, так что Джейн тоже снова улыбнулась.
Данберри спросил:
— Им там разрешают слушать музыку?
Джейн закусила губу. Она услышала голос Ника у себя в голове: если они хотят заставить тебя расслабиться, пусть думают, что им это удалось.
Он уточнил:
— Немножко Спрингстина или, может быть, Майкл Джексон?
Она выдавила из себя давно отрепетированную фразу:
— На популярную музыку смотрят неодобрительно, но она не полностью verboten[36].
— Музыка — это свобода, да?
Джейн кивнула головой. Такого в ее сценарии не было.
— Она как будто… — он вытянул руки и растопырил пальцы. — Она заводит людей. Вдохновляет их. Им хочется танцевать или взять с собой девчонку и хорошо провести время. В ней есть сила.
Джейн почувствовала, что кивает в ответ, ведь ее тоже посещали такие мысли, когда она наблюдала за импровизированными концертами студентов в Трептов-парке. Ей до ужаса хотелось рассказать о них Нику, но о Германии она всегда говорила с ним очень осторожно, потому что не хотела, чтобы Ник почувствовал себя выброшенным за борт.
Данберри спросил:
— Вы погружены в политику?
Она покачала головой. Нужно было играть по правилам.
Они узнают, что ты никогда не голосовала.
Она решила так и сказать агенту:
— Я никогда не голосовала.
— Но вы много занимаетесь волонтерской деятельностью. Бесплатные кухни. Приюты для бездомных. Даже работали в отделении для больных СПИДом в клинике при Калифорнийском университете. Не боитесь заразиться?
Джейн посмотрела, как он затягивается.
— Рок Хадсон[37] меня, конечно, шокировал. Никогда бы не подумал, что он один из этих. — Он посмотрел на Золотые Ворота и спросил: — Ваш отец что, занимался сводничеством?
Не отвечай на вопрос, если не понимаешь его.
Данберри пояснил:
— Вы уехали в Германию на три месяца. Ваш парень остался здесь и ошивался вокруг вашего брата. — Он глянул на нее, потом снова отвернулся к мосту. — Элис-Энн Макмиллан сказала, что ее разрыв с Эндрю был весьма неожиданным. Хотя это всегда так.
Если им удалось тебя удивить, не показывай этого.
— Так что, старик отправил мистера Харпа в Норвегию, чтобы вы, голубки, снова встретились? — спросил Данберри.
Просто давай им факты. Не надо лишних пояснений.
— Мы с Ником никогда не расставались, — ответила она Данберри. — Я была в Берлине по работе. Ему нужно было остаться здесь по долгу службы. — Джейн понимала, что пора замолчать, но не могла. — Папа дал ему работу в семейной фирме. Скорее всего он хотел, чтобы Ник был в Осло при нем. Дискуссия с Мэйплкрофт была очень важна. Ник совершенно очарователен, с ним приятно находиться рядом. Людям он всегда нравится. Их к нему тянет. Отец не исключение. Он хотел помочь Нику подняться по карьерной лестнице.
— Такие парни всегда падают, оказавшись слишком высоко.
Джейн прикусила язык. Ей пришлось отвести взгляд, чтобы Данберри не заметил в нем гнева. Ей всегда было сложно сдерживаться, когда кто-то критиковал Ника. Он так много страдал в детстве. Люди вроде Данберри просто не были способны это понять.
— У него есть харизма, верно? — Данберри затушил сигарету о подошву своего ботинка и выкинул бычок в пепельницу. — Симпатичная мордашка. Острый ум. Шикарная одежда. Но здесь есть что-то большее, верно? В нем есть что-то, чем обладают лишь немногие. Он пробуждает желание прислушиваться к нему. Следовать за ним.
Поднялся ветер, страницы Кроникл зашелестели. Джейн закрыла и сложила газету. Взгляд привлек кричащий заголовок: «ВЫКУП 1 000 000$ ИЛИ ПРОФЕССОР УМРЕТ!»
Смехотворный заголовок для смехотворного манифеста. Из-за Ника они все выглядели как кучка невменяемых.
Данберри произнес:
— «Смерть фашистскому насекомому, высасывающему из людей жизнь».
Джейн не узнала эту строчку из сообщения от похитителей. Она сделала вид, что ищет его в газете.
Данберри сказал:
— Этого там нет. Я имел в виду похищение Патти Херст. Так подписывала свою писанину Симбионистская армия освобождения. — «Смерть фашистскому насекомому, высасывающему из людей жизнь». — Он заглянул ей в лицо. — У вашей семьи ведь был дом рядом с Херстами, верно? В Хиллсборо?
— Я была ребенком, когда это случилось.
Он рассмеялся — он явно все еще считал ее ребенком.
— Картеру не удалось освободить заложников, но он выпустил Патти Херст из-за решетки.
— Я уже сказала вам, что не особо интересуюсь политикой.
— Даже в колледже не интересовались? — спросил Данберри. — Мой старик говорит, что все социалисты, пока не начинают платить налоги.
Она снова отзеркалила его улыбку.
— Вы знаете, откуда взялось слово «симбионистский»?
Джейн не ответила.
— Это все лидер С.А.О., Дональд Дефриз — этот дурачок не знал слово «симбиотический», так что просто выдумал слово «симбионистский». — Данберри откинулся на стуле и положил ногу на ногу. — Газеты называли их террористами, и они действительно совершали террористические акты, но любая такая ячейка по сути секта, а в центре любой секты всегда стоит какой-то один парень, который дергает за ниточки. Тот же Мэнсон, или Джим Джонс, или преподобный Мун.
Они кажутся легкомысленно-небрежными, когда подбираются к самой сути.
— Дефриз был черным парнем, беглым заключенным, отбывавшим свой срок от пяти до пожизненного за то, что выкинул из машины проститутку, и, как у многих сидельцев, у него была харизма. А ребятки, которые последовали за ним — все белые, из среднего класса, большинство учились в колледже, — не были глупыми, нет, они были хуже. Они были пламенными революционерами. Они жалели его, потому что он был простым черным парнем из тюрьмы, а они — избалованными белыми детишками, у которых было все, и они искренне верили тому дерьму, которое лилось у него изо рта про фашистских насекомых и про то, что всем надо обняться и петь песни. Как я и сказал, в нем что-то было. Харизма.
Обращай внимание на слова, которые они повторяют, потому что в них и заключен главный смысл.
Данберри продолжил:
— Он убедил всех вокруг, что он умнее, чем на самом деле. Знает больше, чем на самом деле. Факт в том, что он был просто очередным самозванцем, который организовал очередную секту, чтобы спать с девочками и играть в Бога с мальчиками. Он чувствовал, когда люди начинали от него отдаляться. И знал, как привлечь их обратно на свою сторону. — Данберри посмотрел на мост. Его плечи были опущены и полностью расслаблены. — Они были, как йо-йо: он возвращал их назад одним движением запястья.
Поддерживай зрительный контакт. Не показывай, что ты нервничаешь.
— Ну, неважно, — Данберри хлопнул в ладоши, сцепил их вместе и положил на живот. — В итоге большинство его юных последователей либо получили пулю в голову, либо сгорели заживо. И я должен вам сказать: так часто получается. Эти анархистские группировки считают, что делают правое дело, пока не оказываются в тюрьме или в морге.
Джейн вытерла глаза. Она понимала, что он делает, но никак не могла это остановить.
Как бы поступил Ник? Как бы он отфутболил эту провокацию обратно в лицо Данберри?
— Мисс Квеллер… — подытоживая, заговорил Данберри. — Горе, — он придвинулся ближе, так что его колени чуть не коснулись ее.
Они будут сокращать физическое расстояние, чтобы ты почувствовала, как вы сблизились.
Он присел, не спрашивая разрешения.
— Что вы делали в Германии?
Джейн знала ответ на этот вопрос — по крайней мере тот, который она должна была дать.
Она с трудом проговорила:
— Работала. — Ее голос сорвался на шепот. Нужно было собраться. Они это репетировали. Это было просто очередное выступление. Все ноты были у нее в голове. Нужно было просто сыграть по ним.
Она потерла шею, чтобы расслабить мышцы, и сказала:
— Предполагалось, что это временно. Я заменяла друга в Берлине на позиции сессионного пианиста.
— В Западном Берлине, я надеюсь?
Он улыбнулся, так что она тоже улыбнулась.
Он сказал:
— Я знаю, что вы думаете: мы знаем, что вы там делали. Мы знаем, где вы жили. Мы знаем, где вы работали, где вы ели и что вы иногда ходили на восточную сторону. Мы также знаем, что в Осло вы летели из Восточного Берлина, что не так уж необычно, да? Перелет дешевле. — Он взглянул на дом. — Не то чтобы вам нужно было экономить, но кто откажется от выгодной сделки?
Паника начала возвращаться. Они правда все знали или это был просто трюк?
— И как вам Восточная Германия? — спросил он.
Она пыталась понять, что стоит за этим вопросом. Они считали ее коммунисткой? Шпионкой?
Он продолжил:
— Я слышал, что там за тобой постоянно наблюдают. Ну, что ты ешь, с кем ты общаешься, что ты говоришь. — Он постучал сигаретой по переполненной пепельнице. — Практически как я сейчас, да?
Он снова улыбнулся, так что Джейн тоже снова улыбнулась.
Данберри спросил:
— Им там разрешают слушать музыку?
Джейн закусила губу. Она услышала голос Ника у себя в голове: если они хотят заставить тебя расслабиться, пусть думают, что им это удалось.
Он уточнил:
— Немножко Спрингстина или, может быть, Майкл Джексон?
Она выдавила из себя давно отрепетированную фразу:
— На популярную музыку смотрят неодобрительно, но она не полностью verboten[36].
— Музыка — это свобода, да?
Джейн кивнула головой. Такого в ее сценарии не было.
— Она как будто… — он вытянул руки и растопырил пальцы. — Она заводит людей. Вдохновляет их. Им хочется танцевать или взять с собой девчонку и хорошо провести время. В ней есть сила.
Джейн почувствовала, что кивает в ответ, ведь ее тоже посещали такие мысли, когда она наблюдала за импровизированными концертами студентов в Трептов-парке. Ей до ужаса хотелось рассказать о них Нику, но о Германии она всегда говорила с ним очень осторожно, потому что не хотела, чтобы Ник почувствовал себя выброшенным за борт.
Данберри спросил:
— Вы погружены в политику?
Она покачала головой. Нужно было играть по правилам.
Они узнают, что ты никогда не голосовала.
Она решила так и сказать агенту:
— Я никогда не голосовала.
— Но вы много занимаетесь волонтерской деятельностью. Бесплатные кухни. Приюты для бездомных. Даже работали в отделении для больных СПИДом в клинике при Калифорнийском университете. Не боитесь заразиться?
Джейн посмотрела, как он затягивается.
— Рок Хадсон[37] меня, конечно, шокировал. Никогда бы не подумал, что он один из этих. — Он посмотрел на Золотые Ворота и спросил: — Ваш отец что, занимался сводничеством?
Не отвечай на вопрос, если не понимаешь его.
Данберри пояснил:
— Вы уехали в Германию на три месяца. Ваш парень остался здесь и ошивался вокруг вашего брата. — Он глянул на нее, потом снова отвернулся к мосту. — Элис-Энн Макмиллан сказала, что ее разрыв с Эндрю был весьма неожиданным. Хотя это всегда так.
Если им удалось тебя удивить, не показывай этого.
— Так что, старик отправил мистера Харпа в Норвегию, чтобы вы, голубки, снова встретились? — спросил Данберри.
Просто давай им факты. Не надо лишних пояснений.
— Мы с Ником никогда не расставались, — ответила она Данберри. — Я была в Берлине по работе. Ему нужно было остаться здесь по долгу службы. — Джейн понимала, что пора замолчать, но не могла. — Папа дал ему работу в семейной фирме. Скорее всего он хотел, чтобы Ник был в Осло при нем. Дискуссия с Мэйплкрофт была очень важна. Ник совершенно очарователен, с ним приятно находиться рядом. Людям он всегда нравится. Их к нему тянет. Отец не исключение. Он хотел помочь Нику подняться по карьерной лестнице.
— Такие парни всегда падают, оказавшись слишком высоко.
Джейн прикусила язык. Ей пришлось отвести взгляд, чтобы Данберри не заметил в нем гнева. Ей всегда было сложно сдерживаться, когда кто-то критиковал Ника. Он так много страдал в детстве. Люди вроде Данберри просто не были способны это понять.
— У него есть харизма, верно? — Данберри затушил сигарету о подошву своего ботинка и выкинул бычок в пепельницу. — Симпатичная мордашка. Острый ум. Шикарная одежда. Но здесь есть что-то большее, верно? В нем есть что-то, чем обладают лишь немногие. Он пробуждает желание прислушиваться к нему. Следовать за ним.
Поднялся ветер, страницы Кроникл зашелестели. Джейн закрыла и сложила газету. Взгляд привлек кричащий заголовок: «ВЫКУП 1 000 000$ ИЛИ ПРОФЕССОР УМРЕТ!»
Смехотворный заголовок для смехотворного манифеста. Из-за Ника они все выглядели как кучка невменяемых.
Данберри произнес:
— «Смерть фашистскому насекомому, высасывающему из людей жизнь».
Джейн не узнала эту строчку из сообщения от похитителей. Она сделала вид, что ищет его в газете.
Данберри сказал:
— Этого там нет. Я имел в виду похищение Патти Херст. Так подписывала свою писанину Симбионистская армия освобождения. — «Смерть фашистскому насекомому, высасывающему из людей жизнь». — Он заглянул ей в лицо. — У вашей семьи ведь был дом рядом с Херстами, верно? В Хиллсборо?
— Я была ребенком, когда это случилось.
Он рассмеялся — он явно все еще считал ее ребенком.
— Картеру не удалось освободить заложников, но он выпустил Патти Херст из-за решетки.
— Я уже сказала вам, что не особо интересуюсь политикой.
— Даже в колледже не интересовались? — спросил Данберри. — Мой старик говорит, что все социалисты, пока не начинают платить налоги.
Она снова отзеркалила его улыбку.
— Вы знаете, откуда взялось слово «симбионистский»?
Джейн не ответила.
— Это все лидер С.А.О., Дональд Дефриз — этот дурачок не знал слово «симбиотический», так что просто выдумал слово «симбионистский». — Данберри откинулся на стуле и положил ногу на ногу. — Газеты называли их террористами, и они действительно совершали террористические акты, но любая такая ячейка по сути секта, а в центре любой секты всегда стоит какой-то один парень, который дергает за ниточки. Тот же Мэнсон, или Джим Джонс, или преподобный Мун.
Они кажутся легкомысленно-небрежными, когда подбираются к самой сути.
— Дефриз был черным парнем, беглым заключенным, отбывавшим свой срок от пяти до пожизненного за то, что выкинул из машины проститутку, и, как у многих сидельцев, у него была харизма. А ребятки, которые последовали за ним — все белые, из среднего класса, большинство учились в колледже, — не были глупыми, нет, они были хуже. Они были пламенными революционерами. Они жалели его, потому что он был простым черным парнем из тюрьмы, а они — избалованными белыми детишками, у которых было все, и они искренне верили тому дерьму, которое лилось у него изо рта про фашистских насекомых и про то, что всем надо обняться и петь песни. Как я и сказал, в нем что-то было. Харизма.
Обращай внимание на слова, которые они повторяют, потому что в них и заключен главный смысл.
Данберри продолжил:
— Он убедил всех вокруг, что он умнее, чем на самом деле. Знает больше, чем на самом деле. Факт в том, что он был просто очередным самозванцем, который организовал очередную секту, чтобы спать с девочками и играть в Бога с мальчиками. Он чувствовал, когда люди начинали от него отдаляться. И знал, как привлечь их обратно на свою сторону. — Данберри посмотрел на мост. Его плечи были опущены и полностью расслаблены. — Они были, как йо-йо: он возвращал их назад одним движением запястья.
Поддерживай зрительный контакт. Не показывай, что ты нервничаешь.
— Ну, неважно, — Данберри хлопнул в ладоши, сцепил их вместе и положил на живот. — В итоге большинство его юных последователей либо получили пулю в голову, либо сгорели заживо. И я должен вам сказать: так часто получается. Эти анархистские группировки считают, что делают правое дело, пока не оказываются в тюрьме или в морге.
Джейн вытерла глаза. Она понимала, что он делает, но никак не могла это остановить.
Как бы поступил Ник? Как бы он отфутболил эту провокацию обратно в лицо Данберри?
— Мисс Квеллер… — подытоживая, заговорил Данберри. — Горе, — он придвинулся ближе, так что его колени чуть не коснулись ее.
Они будут сокращать физическое расстояние, чтобы ты почувствовала, как вы сблизились.