Осколки легенд. Том 1
Часть 19 из 38 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Дошло до того, что Флоси решил было дать богам клятву в том, что с этого самого дня он полностью завязывает с пьянством, и отныне ничего, кроме простой чистой водицы, пить не будет, но тут его отпустило.
Он заметил, что его дом, которым с недавних пор являлась телега, стоящая во дворе замка короля Пограничья Лоссарнаха, изрядно замело снегом. Ну как изрядно? Со всех сторон. И штаны намочил ему именно он, снег. Оно и ясно – Флоси северянин, а у них всех вместо сердца пламенный… Пламенная… Пламенное все! Вот и растопило это все снег.
Так это было или нет – неизвестно, но северянин сразу в данный довод поверил, стер со лба пот, выступивший там, и от души выругался.
Еще бы. Чуть такую глупость не сотворил, от животворного эля и вина не отказался доброй волей. А если бы успел? Если бы богам клятву дал? Это ведь не девке обещать жениться, чтобы под юбку к ней залезть, здесь если сказал – делай. На Юге да на Западе про богов забыли, в них не верит никто, а иные даже над ними смеются, но на Севере про небожителей хорошо помнят. И в то, что они однажды вернутся и спросят за все клятвы, принесенные им, верят свято. Потому и обещания держат намертво. Кому охота потом перед богами ответ держать?
Да и вообще слово северянина – кремень. На том их земля стоит.
Флоси еще раз облегченно вздохнул и начал откапываться. Шутки шутками, а надо было взглянуть, что в большом мире творится. Ну и похмелиться, понятное дело.
В большом мире стояла ночь. Снегопад, похоже, давно уже кончился, на небе блистали россыпи звезд, гармонируя с переливающимися бриллиантовым светом сугробами. И только небесный светильник, а именно – месяц, узкий и яркий, вел себя неподобающим образом. Он раскачивался и вертелся в небе так, будто кто-то пытался спрятать его себе в карман. Ну или в рукав.
– Ишь чего творит! – обескураженно сказал Флоси и сплюнул.
Он по первости решил, что это не месяц дергается. Он подумал, что это его ноги не держат, и потому всяко изгибался, чтобы соответствовать местоположению светила в небесных сферах, ровно до тех пор, пока не упал.
Погрозив кулаком негоднику-месяцу, Флоси огляделся. Двор был пуст, только на стенах виднелись стражники. Да еще из окон замка неслась варварская приграничная музыка. Так-то ему тут все нравилось, но эти протяжные мелодии, которые местные жители выдавливали из мешков со вставленными палками, его раздражали. То ли дело тягучие баллады Севера, которые дружно орут сразу полсотни глоток! Вот это музыка, вот это настоящее искусство! Тут тебе и про битвы, и про золото, и про смерть, и даже про любовь. А что? Любовь к золоту и войне – это тоже любовь.
А веселье в замке шло изрядное, так как окон там светилось немало и шум стоял ого-го какой!
И это хорошо. Раз веселье – значит, есть праздничный стол. Если есть праздничный стол – там найдется вино и эль. Ну а дальше все будет просто и понятно!
Флоси радостно взъерошил свою бороду, и устремился ко входу во дворец.
Вот тут-то его и поджидали неожиданности.
– Не положено. – На пути северянина, уже почти вошедшего в замок, встали сразу три воина-гэльта в полном боевом облачении. – В таком виде – не положено!
– Сейчас не понял, – ошарашенно захлопал глазами Флоси. – Чего не так-то?
Он глянул на себя. Ну да, кольчуга маленько ржавая, сапоги заляпаны не пойми чем, портки не только мокрые, но и местами драные. Так ведь и на дворе не лето? Зима без грязи не бывает!
– Госпожа Эбигайл насчет тебя точные указания дала, – объяснил закипающему Флоси один из стражников. – Коли ты будешь опрятно одет и вымыт – пустить. А если как сейчас – так шиш. И другой вход не ищи, все одно выставим на улицу. Иди, приведи себя в подобающий вид, и тогда возвращайся.
– Да вы знаете, кто я? – покраснев, заорал Флоси. – Знаете?
– Пьянчуга, что под телегой живет, – без тени насмешки сказал самый юный из стражников.
– Ты знаешь, щуренок, кому я служу? – вытаращив глаза, продолжил северянин. – Он чихнет, вас всех тут не будет!
– Лэрда Хейгена мы в любом виде пустим, – заверил его стражник. – Но при чем тут ты? Хотя… Найди его, и, если он скажет тебя пропустить, то мы это сделаем.
Где искать своего ярла Флоси не знал, к тому же сообразил, что козырять его именем это плохая идея. Ярл – он так-то добрый, но если что, то еще и беспощадный.
– Чего хоть празднуют? – перестав орать, спросил у стражников он. – Свадьба, что ли?
– Ну ты силен! – расхохотались они. – Новый Год нынче! Йоль, по-вашему!
Вот это Флоси обескуражило. Когда он садился за стол в последний раз, до Йоля оставалось еще четыре дня. Выходит, опять подлое время над ним издевается и идет так, как хочется ему самому, не спросив его, Флосиного, на то мнения и разрешения.
Северянин спустился по лестнице вниз, во двор, сел на последнюю ступеньку лестницы и призадумался.
Не выпить в йольскую ночь – это великий грех. Если этого не сделать, считай, весь будущий год уже пошел насмарку. Либо трезвым его проходишь, либо удачи не видать.
Но и пить одному – это тоже не дело. И ведь как назло – пуст двор перед крепостью. Всегда на этом огромном пространстве столько народу околачивается – воины короля, девки из кухни и портомоен, рыцари, что под рукой Гунтера ходят, и, понятное дело, люди из их клана. Линдс-Лохены, стало быть.
А тут – никого. Даже этой мелкой писклявой занозы нет, дочери ярла. Уж эта засранка всегда тут околачивалась, а тут – тишина. Никто не орет, не горланит, ничем сверху не бросается.
Вот же. Ну как даже она там, за светящимися в ночи окнами? А он, один из лучших воинов клана, тут. Одинокий, трезвый и грустный.
Причем даже непонятно, что из вышеперечисленного хуже.
В это время что-то зашуршало неподалеку от лестницы, а после за угол метнулась черная тень.
Флоси, чувства которого были обострены, как и у любого пьющего человека, поневоле пребывающего в преступной трезвости, рванул за ней и через секунду держал за шиворот сучащего ногами маленького человечка.
– С праздничком! – просипел человечек, и северянин узнал в нем казначея Ромула. – Всех благ!
– И тебе, – проворчал Флоси, подняв казначея повыше. – Ты чего тут? Чего не со всеми?
– Так это у вас праздник, – зачастил тот. – А мы, финансовые работники, не отдыхаем. Это у вас Новый год начинается, а у нас старый заканчивается. Баланс подбить надо, сальдо свести, ревизия опять же…
– Темнишь ты, братец, – рыкнул Флоси.
Ему очень хотелось выпить, но с этим скользким типом он этого делать не хотел. Лучше никак, чем так.
– Вот все вы мне не верите, – обиженно скуксился Ромул. – Кроме, само собой, нашего повелителя Хейгена, да прольется небо ему под ноги. Только он мне верит, только он знает, какова она, казначейская доля.
– Ну да, ну да, – подтвердил Флоси, размышляющий о несовершенстве бытия.
Еще он, исключительно по привычке, проверял содержимое казначейских карманов, перемещая все полезное из них в свои.
– Ох ты, – из одного он извлек целую пригоршню серебряных вилок и ложек. – А это у тебя откуда?
– Новогодний подарок нашей королевы, – немедленно ответил Ромул. – Будущей королевы. Она мне их сама вручила и сказала, что, мол, на долгую и добрую память.
– Хорош врать. – Флоси отпустил казначея, тот бухнулся на снег. – Ворюга ты. Это все знают.
– Зря вы так. – Ромул шустро встал на ноги, отбежал подальше и во весь голос заорал: – Сам ты знаешь кто? Пьянчуга бородатый! Неумытик! Тьфу! Вонючка!
Выпалив все это, казначей шустро припустил в сторону заднего двора, и вскоре исчез из виду.
– В принципе, все верно сказано, – согласился с его словами Флоси и стал разбирать добычу.
Большей частью это был разнообразный хлам, который пронырливый казначей, похоже, таскал откуда только можно. Но одна вещь вызвала у Флоси прилив радости.
У него в руках оказался свиток перемещения.
– Спасибо, – подняв лицо к небу, истово произнес Флоси. – Прямо вот – спасибо!
Это был билет в нормальное, человеческое празднование Йоля. В то место, где не смотрят на чистоту штанов и расчесанность бороды. Это был билет на Север. Домой!
А самое главное – он помнил, что Ульфрида, кенигова дочка, говорила ему про то, что на этот Йоль будет устроен большой праздник. Ну, может, не на этот, а на прошлый, но точно она что-то такое рассказывала. И вот там-то ему точно нальют!
То обстоятельство, что билета в обратную сторону не имелось, Флоси не волновало совершенно. Боги добры к нему, что-нибудь подкинут. На худой конец, он может и пешком сюда дойти. Раз ему это уже удалось сделать, если надо – он этот подвиг повторит.
Сказано-сделано. Флоси махнул свитком и шагнул в синеву портала, чтобы через мгновение оказаться на мостовой Хексбурга.
– Ох ты! – Рослый местный житель чуть не сел в сугроб у забора, увидев, как из синего круга вылетел косматый человек с разинутым ртом. – Вроде только начал выпивать! Чего ж так быстро в этот раз меня размотало?
– Выпивать? – оживился Флоси, не обращая внимания на испуг соплеменника. – Так наливай!
Так и не пришедший в себя горожанин протянул ему изрядных размеров мех с вином, и Флоси приник к нему, как дите малое к груди матери.
– Не эль, но ничего, – утолив жажду и вытерев ладонью рот, сообщил своему спасителю он. – А чего так тихо? Где все?
– За городскими воротами. – Уже отошедший от неожиданности местный тряхнул мехом и покачал головой – странный пришелец вылакал никак не меньше половины. – Там гуляние сегодня. Даже кениг, и то туда подался.
– А, уже начался праздник, стало быть. – Флоси снова потянулся к меху, но местный шустро спрятал его за спину, другую же руку положил на черен меча. Северянин прикинул так и эдак, решил, что оно того не стоит, и направился к выходу из города, сказав напоследок: – Да и тьфу на тебя. Жадина!
Настроение у северянина значительно улучшилось. Да и как могло быть по-другому? Это его родина! Это его дом родной! И еще – он похмелился.
И совсем уж ему стало хорошо в тот момент, когда он вышел за городские ворота.
– Вот это я понимаю! – восторженно проорал Флоси. – Знатная гулянка!
Что да, то да. Гулял Север в праздничную ночь широко и по-богатому.
Слева от ворот, там, где раньше плескало волнами Кристальное озеро, теперь раскинулся огромный каток с гигантской, чуть ли не до неба, елью, украшенной разнообразной дребеденью. Судя по всему, украшения собирали всем Хексбургом, потому там можно было встретить и старую игрушку, и пивную кружку без донышка, и сапог с забавно оторванной подошвой, и еще много разного всякого, что выкинуть жалко, а хранить дома глупо.
Сбоку от катка была возведена сцена, на которой расположился оркестр, причем состоящий сплошь из одних гоблинов. Против своих обычных привычек, они были прилично одеты, ничего не жрали, никого не пытались убить или обворовать. Напротив, дули в дудки, скрипели на скрипках и били в барабаны. Причем вместо невнятной какофонии у них получалась вполне себе приятная мелодия, под которую на льду и кружилось множество пар.
По центру разместилась огромная… Даже непонятно, как это назвать. Ярмарка – не ярмарка, торговая площадь – не торговая площадь. Нечто, чему вот так сразу и названия не подберешь, потому как это видеть надо своими глазами.
Тут тебе были и продавцы конфет, и торговцы разной снедью, и прилавки, за которыми наливали гуляющим эль и вино, а также другие напитки, радующие желудок.
И о душе не забыли, ее веселили артисты, которых было превеликое множество. Кто пускал из рта дым и огонь, кто ходил над толпой по проволоке, кто пел веселые песни.
И – люди. Множество людей. Казалось, весь Север собрался сегодня здесь, чтобы встретить праздник.
Ну а слева… Флоси даже рот открыл от удивления. Там соревновались наездники на лошадях. Нельзя сказать, что это был редкий зверь, неизвестный на Севере. Но чтобы столько и сразу, в одном месте – такого он до того не видал.
Впрочем, там-то как раз все и подходило к концу. Самый лихой наездник уже был определен, и в данный момент дочка кенига, Ульфрида, вручала победителю приз. В данном случае им выступал героических размеров рог с элем.
– У-у-ухххх!!! – помотал головой Флоси, позвенел в кармане горсткой монет, которые он отнял у Ромула, и бросился в омут веселья.
Вынырнул он из него только через час, да и то только после того, как установилась общая тишина. Впрочем, это было неудивительно. Слово взял кениг, непривычно благообразно выглядящий и неприлично трезвый.
Он заметил, что его дом, которым с недавних пор являлась телега, стоящая во дворе замка короля Пограничья Лоссарнаха, изрядно замело снегом. Ну как изрядно? Со всех сторон. И штаны намочил ему именно он, снег. Оно и ясно – Флоси северянин, а у них всех вместо сердца пламенный… Пламенная… Пламенное все! Вот и растопило это все снег.
Так это было или нет – неизвестно, но северянин сразу в данный довод поверил, стер со лба пот, выступивший там, и от души выругался.
Еще бы. Чуть такую глупость не сотворил, от животворного эля и вина не отказался доброй волей. А если бы успел? Если бы богам клятву дал? Это ведь не девке обещать жениться, чтобы под юбку к ней залезть, здесь если сказал – делай. На Юге да на Западе про богов забыли, в них не верит никто, а иные даже над ними смеются, но на Севере про небожителей хорошо помнят. И в то, что они однажды вернутся и спросят за все клятвы, принесенные им, верят свято. Потому и обещания держат намертво. Кому охота потом перед богами ответ держать?
Да и вообще слово северянина – кремень. На том их земля стоит.
Флоси еще раз облегченно вздохнул и начал откапываться. Шутки шутками, а надо было взглянуть, что в большом мире творится. Ну и похмелиться, понятное дело.
В большом мире стояла ночь. Снегопад, похоже, давно уже кончился, на небе блистали россыпи звезд, гармонируя с переливающимися бриллиантовым светом сугробами. И только небесный светильник, а именно – месяц, узкий и яркий, вел себя неподобающим образом. Он раскачивался и вертелся в небе так, будто кто-то пытался спрятать его себе в карман. Ну или в рукав.
– Ишь чего творит! – обескураженно сказал Флоси и сплюнул.
Он по первости решил, что это не месяц дергается. Он подумал, что это его ноги не держат, и потому всяко изгибался, чтобы соответствовать местоположению светила в небесных сферах, ровно до тех пор, пока не упал.
Погрозив кулаком негоднику-месяцу, Флоси огляделся. Двор был пуст, только на стенах виднелись стражники. Да еще из окон замка неслась варварская приграничная музыка. Так-то ему тут все нравилось, но эти протяжные мелодии, которые местные жители выдавливали из мешков со вставленными палками, его раздражали. То ли дело тягучие баллады Севера, которые дружно орут сразу полсотни глоток! Вот это музыка, вот это настоящее искусство! Тут тебе и про битвы, и про золото, и про смерть, и даже про любовь. А что? Любовь к золоту и войне – это тоже любовь.
А веселье в замке шло изрядное, так как окон там светилось немало и шум стоял ого-го какой!
И это хорошо. Раз веселье – значит, есть праздничный стол. Если есть праздничный стол – там найдется вино и эль. Ну а дальше все будет просто и понятно!
Флоси радостно взъерошил свою бороду, и устремился ко входу во дворец.
Вот тут-то его и поджидали неожиданности.
– Не положено. – На пути северянина, уже почти вошедшего в замок, встали сразу три воина-гэльта в полном боевом облачении. – В таком виде – не положено!
– Сейчас не понял, – ошарашенно захлопал глазами Флоси. – Чего не так-то?
Он глянул на себя. Ну да, кольчуга маленько ржавая, сапоги заляпаны не пойми чем, портки не только мокрые, но и местами драные. Так ведь и на дворе не лето? Зима без грязи не бывает!
– Госпожа Эбигайл насчет тебя точные указания дала, – объяснил закипающему Флоси один из стражников. – Коли ты будешь опрятно одет и вымыт – пустить. А если как сейчас – так шиш. И другой вход не ищи, все одно выставим на улицу. Иди, приведи себя в подобающий вид, и тогда возвращайся.
– Да вы знаете, кто я? – покраснев, заорал Флоси. – Знаете?
– Пьянчуга, что под телегой живет, – без тени насмешки сказал самый юный из стражников.
– Ты знаешь, щуренок, кому я служу? – вытаращив глаза, продолжил северянин. – Он чихнет, вас всех тут не будет!
– Лэрда Хейгена мы в любом виде пустим, – заверил его стражник. – Но при чем тут ты? Хотя… Найди его, и, если он скажет тебя пропустить, то мы это сделаем.
Где искать своего ярла Флоси не знал, к тому же сообразил, что козырять его именем это плохая идея. Ярл – он так-то добрый, но если что, то еще и беспощадный.
– Чего хоть празднуют? – перестав орать, спросил у стражников он. – Свадьба, что ли?
– Ну ты силен! – расхохотались они. – Новый Год нынче! Йоль, по-вашему!
Вот это Флоси обескуражило. Когда он садился за стол в последний раз, до Йоля оставалось еще четыре дня. Выходит, опять подлое время над ним издевается и идет так, как хочется ему самому, не спросив его, Флосиного, на то мнения и разрешения.
Северянин спустился по лестнице вниз, во двор, сел на последнюю ступеньку лестницы и призадумался.
Не выпить в йольскую ночь – это великий грех. Если этого не сделать, считай, весь будущий год уже пошел насмарку. Либо трезвым его проходишь, либо удачи не видать.
Но и пить одному – это тоже не дело. И ведь как назло – пуст двор перед крепостью. Всегда на этом огромном пространстве столько народу околачивается – воины короля, девки из кухни и портомоен, рыцари, что под рукой Гунтера ходят, и, понятное дело, люди из их клана. Линдс-Лохены, стало быть.
А тут – никого. Даже этой мелкой писклявой занозы нет, дочери ярла. Уж эта засранка всегда тут околачивалась, а тут – тишина. Никто не орет, не горланит, ничем сверху не бросается.
Вот же. Ну как даже она там, за светящимися в ночи окнами? А он, один из лучших воинов клана, тут. Одинокий, трезвый и грустный.
Причем даже непонятно, что из вышеперечисленного хуже.
В это время что-то зашуршало неподалеку от лестницы, а после за угол метнулась черная тень.
Флоси, чувства которого были обострены, как и у любого пьющего человека, поневоле пребывающего в преступной трезвости, рванул за ней и через секунду держал за шиворот сучащего ногами маленького человечка.
– С праздничком! – просипел человечек, и северянин узнал в нем казначея Ромула. – Всех благ!
– И тебе, – проворчал Флоси, подняв казначея повыше. – Ты чего тут? Чего не со всеми?
– Так это у вас праздник, – зачастил тот. – А мы, финансовые работники, не отдыхаем. Это у вас Новый год начинается, а у нас старый заканчивается. Баланс подбить надо, сальдо свести, ревизия опять же…
– Темнишь ты, братец, – рыкнул Флоси.
Ему очень хотелось выпить, но с этим скользким типом он этого делать не хотел. Лучше никак, чем так.
– Вот все вы мне не верите, – обиженно скуксился Ромул. – Кроме, само собой, нашего повелителя Хейгена, да прольется небо ему под ноги. Только он мне верит, только он знает, какова она, казначейская доля.
– Ну да, ну да, – подтвердил Флоси, размышляющий о несовершенстве бытия.
Еще он, исключительно по привычке, проверял содержимое казначейских карманов, перемещая все полезное из них в свои.
– Ох ты, – из одного он извлек целую пригоршню серебряных вилок и ложек. – А это у тебя откуда?
– Новогодний подарок нашей королевы, – немедленно ответил Ромул. – Будущей королевы. Она мне их сама вручила и сказала, что, мол, на долгую и добрую память.
– Хорош врать. – Флоси отпустил казначея, тот бухнулся на снег. – Ворюга ты. Это все знают.
– Зря вы так. – Ромул шустро встал на ноги, отбежал подальше и во весь голос заорал: – Сам ты знаешь кто? Пьянчуга бородатый! Неумытик! Тьфу! Вонючка!
Выпалив все это, казначей шустро припустил в сторону заднего двора, и вскоре исчез из виду.
– В принципе, все верно сказано, – согласился с его словами Флоси и стал разбирать добычу.
Большей частью это был разнообразный хлам, который пронырливый казначей, похоже, таскал откуда только можно. Но одна вещь вызвала у Флоси прилив радости.
У него в руках оказался свиток перемещения.
– Спасибо, – подняв лицо к небу, истово произнес Флоси. – Прямо вот – спасибо!
Это был билет в нормальное, человеческое празднование Йоля. В то место, где не смотрят на чистоту штанов и расчесанность бороды. Это был билет на Север. Домой!
А самое главное – он помнил, что Ульфрида, кенигова дочка, говорила ему про то, что на этот Йоль будет устроен большой праздник. Ну, может, не на этот, а на прошлый, но точно она что-то такое рассказывала. И вот там-то ему точно нальют!
То обстоятельство, что билета в обратную сторону не имелось, Флоси не волновало совершенно. Боги добры к нему, что-нибудь подкинут. На худой конец, он может и пешком сюда дойти. Раз ему это уже удалось сделать, если надо – он этот подвиг повторит.
Сказано-сделано. Флоси махнул свитком и шагнул в синеву портала, чтобы через мгновение оказаться на мостовой Хексбурга.
– Ох ты! – Рослый местный житель чуть не сел в сугроб у забора, увидев, как из синего круга вылетел косматый человек с разинутым ртом. – Вроде только начал выпивать! Чего ж так быстро в этот раз меня размотало?
– Выпивать? – оживился Флоси, не обращая внимания на испуг соплеменника. – Так наливай!
Так и не пришедший в себя горожанин протянул ему изрядных размеров мех с вином, и Флоси приник к нему, как дите малое к груди матери.
– Не эль, но ничего, – утолив жажду и вытерев ладонью рот, сообщил своему спасителю он. – А чего так тихо? Где все?
– За городскими воротами. – Уже отошедший от неожиданности местный тряхнул мехом и покачал головой – странный пришелец вылакал никак не меньше половины. – Там гуляние сегодня. Даже кениг, и то туда подался.
– А, уже начался праздник, стало быть. – Флоси снова потянулся к меху, но местный шустро спрятал его за спину, другую же руку положил на черен меча. Северянин прикинул так и эдак, решил, что оно того не стоит, и направился к выходу из города, сказав напоследок: – Да и тьфу на тебя. Жадина!
Настроение у северянина значительно улучшилось. Да и как могло быть по-другому? Это его родина! Это его дом родной! И еще – он похмелился.
И совсем уж ему стало хорошо в тот момент, когда он вышел за городские ворота.
– Вот это я понимаю! – восторженно проорал Флоси. – Знатная гулянка!
Что да, то да. Гулял Север в праздничную ночь широко и по-богатому.
Слева от ворот, там, где раньше плескало волнами Кристальное озеро, теперь раскинулся огромный каток с гигантской, чуть ли не до неба, елью, украшенной разнообразной дребеденью. Судя по всему, украшения собирали всем Хексбургом, потому там можно было встретить и старую игрушку, и пивную кружку без донышка, и сапог с забавно оторванной подошвой, и еще много разного всякого, что выкинуть жалко, а хранить дома глупо.
Сбоку от катка была возведена сцена, на которой расположился оркестр, причем состоящий сплошь из одних гоблинов. Против своих обычных привычек, они были прилично одеты, ничего не жрали, никого не пытались убить или обворовать. Напротив, дули в дудки, скрипели на скрипках и били в барабаны. Причем вместо невнятной какофонии у них получалась вполне себе приятная мелодия, под которую на льду и кружилось множество пар.
По центру разместилась огромная… Даже непонятно, как это назвать. Ярмарка – не ярмарка, торговая площадь – не торговая площадь. Нечто, чему вот так сразу и названия не подберешь, потому как это видеть надо своими глазами.
Тут тебе были и продавцы конфет, и торговцы разной снедью, и прилавки, за которыми наливали гуляющим эль и вино, а также другие напитки, радующие желудок.
И о душе не забыли, ее веселили артисты, которых было превеликое множество. Кто пускал из рта дым и огонь, кто ходил над толпой по проволоке, кто пел веселые песни.
И – люди. Множество людей. Казалось, весь Север собрался сегодня здесь, чтобы встретить праздник.
Ну а слева… Флоси даже рот открыл от удивления. Там соревновались наездники на лошадях. Нельзя сказать, что это был редкий зверь, неизвестный на Севере. Но чтобы столько и сразу, в одном месте – такого он до того не видал.
Впрочем, там-то как раз все и подходило к концу. Самый лихой наездник уже был определен, и в данный момент дочка кенига, Ульфрида, вручала победителю приз. В данном случае им выступал героических размеров рог с элем.
– У-у-ухххх!!! – помотал головой Флоси, позвенел в кармане горсткой монет, которые он отнял у Ромула, и бросился в омут веселья.
Вынырнул он из него только через час, да и то только после того, как установилась общая тишина. Впрочем, это было неудивительно. Слово взял кениг, непривычно благообразно выглядящий и неприлично трезвый.