Ошибка сказочника. Возвращение Бессмертного
Часть 44 из 141 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Соловей сажал Ольгу на панцирь черепахи. Девочка визжала от восторга и ужаса, но держалась, пока черепаха не заходила в море. Тогда она соскакивала и бежала обратно.
Соловей пытался и Машу посадить на черепаху, но она наотрез отказалась. Пятнадцатилетняя девушка впервые увидела море и пришла от него в полный восторг. Целыми днями она ходила по берегу, собирая разноцветные ракушки и камешки, бродила, разувшись, по тёплой кромке воды.
Плавать она не умела. Соловей, узнав, изрядно удивился и предложил научить. Маша застенчиво отказалась. Соловей спросил Ольгу, и та церемониться не стала. Бросив надоевших черепах, она прямо в лёгком летнем платьице зашла в воду и, поддерживаемая за пояс Соловьём, стала послушно выполнять его указания, неумело, но старательно двигая руками и ногами.
Соловей убирал руки – Ольга с визгом опускалась в воду, кашляя и захлёбываясь, сердито плескала в Соловья водой. Он смеялся, предлагал попробовать ещё. Звал в воду Машу, она, улыбаясь, качала отрицательно головой.
* * *
– Никогда бы не подумала, что Соловей может так ладить с девочками, – удивлённо пробормотала Метелица.
Они сидели на невысокой дюне, соорудив над головами навес от палящего солнца. Плотный кусок ткани чуть трепыхался, бросая на горячий песок квадрат тени, в котором устроились Метелица с Кощеем.
Кощей жевал травинку, положив руки на поднятые колени, и следил за сёстрами с Соловьём. Метелица привалилась к его плечу, наслаждаясь теплом и безмятежным покоем.
– Ты только посмотри, как он их увлёк, – продолжала она. – Давно не видела девочек такими счастливыми.
– Да, давно, – задумчиво пробормотал Кощей.
– Хорошая была идея выбраться к морю, правда? – оживилась Метелица. – И сами отдохнули, и девочки развлеклись.
– Да, – кивнул Кощей.
– Ты сегодня какой-то разговорчивый, – съязвила Метелица, пихнув его в плечо. – Чего киснешь, а?
Он помолчал, перекатил травинку из одного уголка рта в другой.
– Велизарий предложил мне ещё один курс, – нехотя ответил он.
– Чего? – Метелица испуганно вскинула глаза на задумчивый загорелый профиль. – Это тебе ещё зачем? Ты же и так лучший из выпуска.
Кощей не ответил. Метелица и так знала зачем. Поговаривали об этом давно и упорно. Едва ли не с первого курса ходили слухи, что Велизарий готовит Троекурова на место Четвёртого Хранителя Лонгира, единственного Хранителя не из Династии, а выбираемого со стороны.
Должность была вакантна много лет, потому что не находилось волшебника нужной силы, эрудиции и морально-волевых качеств. И вот теперь, шептали в школе, в окружении Велизария уверены – Троекуров будет идеальным Четвёртым Хранителем. Конечно, предстоят ещё выборы, но если Велизарий официально его выдвинет и поддержит, вопрос можно считать решённым.
Сам Кощей на эту тему говорить отказывался и на все вопросы Метелицы и Соловья пожимал плечами. Очевидно, Велизарий сделал ему предложение давно, и значит, все эти слухи правда.
Он готовит Кощея к сану Хранителя, хочет представить его Династии в лучшем виде, полностью, по всем параметрам подходящим на должность. И для этого ему нужен ещё один курс и персональные занятия. И, кажется, Кощей готов согласиться.
Метелица решила спросить напрямую. В конце концов, это касается и её тоже.
– Нет, – покачал головой Кощей. – Я ещё не решил.
– Почему?
Кощей пожал плечами. Метелица так и не поняла – то ли он сам ещё не знает, то ли не хочет говорить.
– Может, съездим на север? – вкрадчиво спросила она. – Пока ты не решил. Покажу тебе Игольчатый лес, познакомлю с отцом.
– Зачем?
– Как зачем?! – возмутилась Метелица, беря его под руку и прижимаясь теснее. – Затем, что мы вместе и я люблю тебя и хочу, чтобы отец тоже это знал. И перестал уже переживать за меня.
– А у него есть повод? – она заметила, как у Кощея дёрнулись губы в непроизвольной усмешке.
– В том-то и дело, что нет. Я поэтому и хочу вас представить, чтобы он убедился в этом и…
Метелица осеклась. Она хотела сказать «…и спокойно отпустил меня с тобой в Малахит», но побоялась так прямо навязываться. Тем более, что сам он ещё не решил, и кто знает, может ещё и откажется.
Кощей, кажется, ничего не заметил. Он продолжал задумчиво смотреть на море, время от времени бросая взгляд на сестёр с Соловьём, резвящихся у кромки прибоя.
– Поехали, Кощей! – Метелица поцеловала его в плечо. – Соловей присмотрит за девочками, если что.
– Уж кому-кому, а ему я в последнюю очередь доверю присматривать за ними, – желчно произнёс Кощей. – Особенно за Машей.
Метелица фыркнула, рассмеялась.
– Да ты чего?! – она весело затормошила его. – Серьёзно, что ли? Ничего себе Соловей не позволит, ты же его лучший друг.
– Заметила, как он на неё смотрит? – Кощей повернулся к Метелице и кивнул в сторону Соловья.
– Слушай, – наставительно произнесла Метелица, – может, ты и не заметил за всеми своими заботами, но Маша уже выросла в красивую девушку. И на неё многие так смотрят.
– Тем более, – пробормотал Кощей.
– Да хватит корчить из себя заботливого отца! Отвезём девочек в школу, попросим Велизария присмотреть. Поехали, Кощей! Дай себе немного отдыха, отвлекись чуть-чуть.
Кощей посмотрел на взволнованную и немного рассерженную Метелицу и улыбнулся.
– У меня есть одно дело, – сказал он, помолчав. – Надо кое-кого навестить. Это ненадолго, на день. А потом съездим к тебе.
Метелица радостно затеребила Кощея за руку. Она взяла его ладонь, просунула свои пальцы между его и вытянула скрещённые ладони за край тента. На пальце Кощея сверкнул Лонгир.
– Красота! – удовлетворенно констатировала Метелица, любуясь сверкающим камнем. – Теперь мы волшебники, можем колдовать, как хотим. А ты будто и не рад. Что ты какой скучный ходишь все эти дни?
Кощей вытянул ладонь из пальцев Метелицы и опустился на спину, зажмурившись от солнца. Он упал головой за край тени, но не стал двигать тент и закрываться от солнца.
– Я просто устал, Метелица! – произнёс он, вынув травинку изо рта. – Просто устал. Наверное, мне действительно надо отдохнуть.
Метелица склонилась над ним на локте.
– А я что говорю! Обещай только, что никаких книг, никаких дел, вообще никаких забот. Будем только гулять, кататься и отдыхать. И ничего больше.
Кощей слабо усмехнулся, не открывая глаз, чуть заметно кивнул. Метелица водила пальцами по его виску, вытирая капельки пота.
– Ну и жара! – пробормотал он. – И как ты, с севера, терпишь её?
– У нас, северян, есть свои способы, – Метелица сделала вращательное движение левой рукой, и небольшой белый вихрь опустился крепким снежком ей в ладонь.
Кощей открыл глаза.
– Морозова Метелица! – сварливым голосом, очень похожим на Велизария, произнёс он. – Сколько раз повторять вам – снежные и прочие природные вихри закручиваются справа налево. Неужели так трудно запомнить?
– Простите, учитель! – виноватым тоном прилежной ученицы ответила Метелица, водя снежком по лбу и вискам Кощея. – Но что я могу поделать, если я левша?
Она приподняла снежок, уронила несколько капель на сухие волосы Кощея.
– Учитесь работать обеими руками, – так же сварливо сказал он. – Иначе придётся оставить вас после уроков.
– Вы хотите меня наказать, учитель? – Метелица вплотную приблизила свое лицо к лицу Кощея, в её огромных синих глазах он видел своё отражение.
– Видимо, придётся, раз вы не понимаете иначе.
Он резко приподнялся на локте, обхватил Метелицу за талию и повалил на спину. Она зажмурилась от солнца и тут же, закусив губу, взглянула на него из-под полуприкрытых ресниц.
– Какая же ты красивая! – прошептал он.
– Да?
– Да. Но солнце тебе категорически противопоказано.
Он прильнул к её губам, и она ответила на поцелуй, выгнув спину и обхватив руками за шею.
* * *
Ольге наконец надоело учиться плавать. Она замёрзла и, хлюпая носом, заявила, что больше не хочет нырять. Соловей немедленно предложил высушить её сарафан, но Ольга ответила, что хочет побегать и само, мол, всё высохнет на солнце. Она куда-то унеслась, и Соловей остался с Машей.
Она стояла у кромки воды и всматривалась в горизонт.
– Чего высматриваешь? – поинтересовался он, подворачивая намокшие штанины.
Маша качнула головой.
– Так, ничего, – нехотя ответила она, помолчав. – А как далеко идёт это море, ты знаешь?
Соловей опешил, не ожидая такого вопроса. Он даже не успел пошутить по привычке, просто не придумал как. Маша смотрела на него внимательно и заинтересованно, и Соловей невольно сбавил свой неизменный ёрнический тон.
– Смотря куда тебе надо, – осторожно ответил он. – Скажи куда, я скажу, сколько плыть. Ну, примерно. Учитывая погоду и прочие сопутствующие обстоятельства.
Соловей пытался и Машу посадить на черепаху, но она наотрез отказалась. Пятнадцатилетняя девушка впервые увидела море и пришла от него в полный восторг. Целыми днями она ходила по берегу, собирая разноцветные ракушки и камешки, бродила, разувшись, по тёплой кромке воды.
Плавать она не умела. Соловей, узнав, изрядно удивился и предложил научить. Маша застенчиво отказалась. Соловей спросил Ольгу, и та церемониться не стала. Бросив надоевших черепах, она прямо в лёгком летнем платьице зашла в воду и, поддерживаемая за пояс Соловьём, стала послушно выполнять его указания, неумело, но старательно двигая руками и ногами.
Соловей убирал руки – Ольга с визгом опускалась в воду, кашляя и захлёбываясь, сердито плескала в Соловья водой. Он смеялся, предлагал попробовать ещё. Звал в воду Машу, она, улыбаясь, качала отрицательно головой.
* * *
– Никогда бы не подумала, что Соловей может так ладить с девочками, – удивлённо пробормотала Метелица.
Они сидели на невысокой дюне, соорудив над головами навес от палящего солнца. Плотный кусок ткани чуть трепыхался, бросая на горячий песок квадрат тени, в котором устроились Метелица с Кощеем.
Кощей жевал травинку, положив руки на поднятые колени, и следил за сёстрами с Соловьём. Метелица привалилась к его плечу, наслаждаясь теплом и безмятежным покоем.
– Ты только посмотри, как он их увлёк, – продолжала она. – Давно не видела девочек такими счастливыми.
– Да, давно, – задумчиво пробормотал Кощей.
– Хорошая была идея выбраться к морю, правда? – оживилась Метелица. – И сами отдохнули, и девочки развлеклись.
– Да, – кивнул Кощей.
– Ты сегодня какой-то разговорчивый, – съязвила Метелица, пихнув его в плечо. – Чего киснешь, а?
Он помолчал, перекатил травинку из одного уголка рта в другой.
– Велизарий предложил мне ещё один курс, – нехотя ответил он.
– Чего? – Метелица испуганно вскинула глаза на задумчивый загорелый профиль. – Это тебе ещё зачем? Ты же и так лучший из выпуска.
Кощей не ответил. Метелица и так знала зачем. Поговаривали об этом давно и упорно. Едва ли не с первого курса ходили слухи, что Велизарий готовит Троекурова на место Четвёртого Хранителя Лонгира, единственного Хранителя не из Династии, а выбираемого со стороны.
Должность была вакантна много лет, потому что не находилось волшебника нужной силы, эрудиции и морально-волевых качеств. И вот теперь, шептали в школе, в окружении Велизария уверены – Троекуров будет идеальным Четвёртым Хранителем. Конечно, предстоят ещё выборы, но если Велизарий официально его выдвинет и поддержит, вопрос можно считать решённым.
Сам Кощей на эту тему говорить отказывался и на все вопросы Метелицы и Соловья пожимал плечами. Очевидно, Велизарий сделал ему предложение давно, и значит, все эти слухи правда.
Он готовит Кощея к сану Хранителя, хочет представить его Династии в лучшем виде, полностью, по всем параметрам подходящим на должность. И для этого ему нужен ещё один курс и персональные занятия. И, кажется, Кощей готов согласиться.
Метелица решила спросить напрямую. В конце концов, это касается и её тоже.
– Нет, – покачал головой Кощей. – Я ещё не решил.
– Почему?
Кощей пожал плечами. Метелица так и не поняла – то ли он сам ещё не знает, то ли не хочет говорить.
– Может, съездим на север? – вкрадчиво спросила она. – Пока ты не решил. Покажу тебе Игольчатый лес, познакомлю с отцом.
– Зачем?
– Как зачем?! – возмутилась Метелица, беря его под руку и прижимаясь теснее. – Затем, что мы вместе и я люблю тебя и хочу, чтобы отец тоже это знал. И перестал уже переживать за меня.
– А у него есть повод? – она заметила, как у Кощея дёрнулись губы в непроизвольной усмешке.
– В том-то и дело, что нет. Я поэтому и хочу вас представить, чтобы он убедился в этом и…
Метелица осеклась. Она хотела сказать «…и спокойно отпустил меня с тобой в Малахит», но побоялась так прямо навязываться. Тем более, что сам он ещё не решил, и кто знает, может ещё и откажется.
Кощей, кажется, ничего не заметил. Он продолжал задумчиво смотреть на море, время от времени бросая взгляд на сестёр с Соловьём, резвящихся у кромки прибоя.
– Поехали, Кощей! – Метелица поцеловала его в плечо. – Соловей присмотрит за девочками, если что.
– Уж кому-кому, а ему я в последнюю очередь доверю присматривать за ними, – желчно произнёс Кощей. – Особенно за Машей.
Метелица фыркнула, рассмеялась.
– Да ты чего?! – она весело затормошила его. – Серьёзно, что ли? Ничего себе Соловей не позволит, ты же его лучший друг.
– Заметила, как он на неё смотрит? – Кощей повернулся к Метелице и кивнул в сторону Соловья.
– Слушай, – наставительно произнесла Метелица, – может, ты и не заметил за всеми своими заботами, но Маша уже выросла в красивую девушку. И на неё многие так смотрят.
– Тем более, – пробормотал Кощей.
– Да хватит корчить из себя заботливого отца! Отвезём девочек в школу, попросим Велизария присмотреть. Поехали, Кощей! Дай себе немного отдыха, отвлекись чуть-чуть.
Кощей посмотрел на взволнованную и немного рассерженную Метелицу и улыбнулся.
– У меня есть одно дело, – сказал он, помолчав. – Надо кое-кого навестить. Это ненадолго, на день. А потом съездим к тебе.
Метелица радостно затеребила Кощея за руку. Она взяла его ладонь, просунула свои пальцы между его и вытянула скрещённые ладони за край тента. На пальце Кощея сверкнул Лонгир.
– Красота! – удовлетворенно констатировала Метелица, любуясь сверкающим камнем. – Теперь мы волшебники, можем колдовать, как хотим. А ты будто и не рад. Что ты какой скучный ходишь все эти дни?
Кощей вытянул ладонь из пальцев Метелицы и опустился на спину, зажмурившись от солнца. Он упал головой за край тени, но не стал двигать тент и закрываться от солнца.
– Я просто устал, Метелица! – произнёс он, вынув травинку изо рта. – Просто устал. Наверное, мне действительно надо отдохнуть.
Метелица склонилась над ним на локте.
– А я что говорю! Обещай только, что никаких книг, никаких дел, вообще никаких забот. Будем только гулять, кататься и отдыхать. И ничего больше.
Кощей слабо усмехнулся, не открывая глаз, чуть заметно кивнул. Метелица водила пальцами по его виску, вытирая капельки пота.
– Ну и жара! – пробормотал он. – И как ты, с севера, терпишь её?
– У нас, северян, есть свои способы, – Метелица сделала вращательное движение левой рукой, и небольшой белый вихрь опустился крепким снежком ей в ладонь.
Кощей открыл глаза.
– Морозова Метелица! – сварливым голосом, очень похожим на Велизария, произнёс он. – Сколько раз повторять вам – снежные и прочие природные вихри закручиваются справа налево. Неужели так трудно запомнить?
– Простите, учитель! – виноватым тоном прилежной ученицы ответила Метелица, водя снежком по лбу и вискам Кощея. – Но что я могу поделать, если я левша?
Она приподняла снежок, уронила несколько капель на сухие волосы Кощея.
– Учитесь работать обеими руками, – так же сварливо сказал он. – Иначе придётся оставить вас после уроков.
– Вы хотите меня наказать, учитель? – Метелица вплотную приблизила свое лицо к лицу Кощея, в её огромных синих глазах он видел своё отражение.
– Видимо, придётся, раз вы не понимаете иначе.
Он резко приподнялся на локте, обхватил Метелицу за талию и повалил на спину. Она зажмурилась от солнца и тут же, закусив губу, взглянула на него из-под полуприкрытых ресниц.
– Какая же ты красивая! – прошептал он.
– Да?
– Да. Но солнце тебе категорически противопоказано.
Он прильнул к её губам, и она ответила на поцелуй, выгнув спину и обхватив руками за шею.
* * *
Ольге наконец надоело учиться плавать. Она замёрзла и, хлюпая носом, заявила, что больше не хочет нырять. Соловей немедленно предложил высушить её сарафан, но Ольга ответила, что хочет побегать и само, мол, всё высохнет на солнце. Она куда-то унеслась, и Соловей остался с Машей.
Она стояла у кромки воды и всматривалась в горизонт.
– Чего высматриваешь? – поинтересовался он, подворачивая намокшие штанины.
Маша качнула головой.
– Так, ничего, – нехотя ответила она, помолчав. – А как далеко идёт это море, ты знаешь?
Соловей опешил, не ожидая такого вопроса. Он даже не успел пошутить по привычке, просто не придумал как. Маша смотрела на него внимательно и заинтересованно, и Соловей невольно сбавил свой неизменный ёрнический тон.
– Смотря куда тебе надо, – осторожно ответил он. – Скажи куда, я скажу, сколько плыть. Ну, примерно. Учитывая погоду и прочие сопутствующие обстоятельства.