Осень цвета кофе

– Что преподаёт в свободное от руководства время?

– Историю.

– Запутанный предмет, – вздохнула Мирослава сокрушённо.

– В смысле?

– В том смысле, что взгляд на нашу историю меняется чаще, чем один раз в сто лет. А это многовато.

– И это относится к делу? – фыркнул Наполеонов.

– Скорее всего нет, но может отражать характер интересующего нас человека.

– Только давай без этих сложностей, – поморщился Наполеонов.

– Давай, – подозрительно легко, с точки зрения Шуры, согласилась Мирослава и спросила: – Он женат?

– Нет.

– А был?

– Да нет! Он ни разу не был женат. По крайней мере официально.

– А он, случайно, не был влюблён в Анну?

– У меня таких сведений нет, – удивлённо протянул Наполеонов. – Хотя подозрения на этот счёт имеются. Однако любовь к жене друга не является преступлением.

– Как сказать… – Мирослава задумалась.

– Ты чего? – спросил Наполеонов.

– Ничего. Пожалуй, мне нужно свести знакомство с этим парнем.

– Зачем? – спросили в один голос Морис и Шура.

– За надом, – ответила Мирослава и попросила: – Продиктуй мне его телефон.

– Я могу дать тебе адрес школы, где он работает.

– Не надо. Только телефон.

– Да пожалуйста! – пожал плечами Наполеонов.

Получив желаемое, Мирослава перевела разговор на нового кота своей тёти:

– Тётя Виктория жалуется, что весь первый месяц после появления в их доме Фильки она ходила вся оцарапанная с головы до ног.

– Наверное, котёнок принял Викторию Петровну за скалу, а себя вообразил доисторическим художником.

– Тебе весело, – обиделась Мирослава за тётю, – а тёте Виктории не очень.

– Она могла бы одеться, как эти, ну, как их… – Шура пощёлкал пальцами. – О, вспомнил! Кинологи, которые тренируют собак.

– Не остроумно!

– На вас не угодишь, – притворно вздохнул Наполеонов.

– К тому же котёнок лижется и кусается, как щенок.

– Ну и назвали бы его котёнок Гав!

– Я тоже предложила тёте эту идею, – призналась Мирослава.

– А она?

– Она спросила меня: «А как я буду звать его?» Говорю: «Гав!» Она отвечает: «Представь, выхожу я во двор и кричу: „Гав! Гав! Гав!“ Что, по-твоему, обо мне подумают люди?»

Наполеонов заржал.

– У меня была та же реакция, – сказала Мирослава, не улыбнувшись. – Но тётю это не развеселило.

– Чтобы он не кусался, можно удалить ему зубы, – предложил Наполеонов.


– Изверг! – возмутилась Мирослава.

– И как, по-твоему, кот будет есть? – сердито спросил Морис.

– Он может заглатывать пищу, как удав. Тем более что современные коты едят всякую гадость. Это только вы своего кота кормите натуральными продуктами.

– Не только мы, – не согласилась Мирослава.

– Тогда я бы посоветовал Виктории Петровне держать своего кота в вольере!

– Но он же кот, а не дикое животное.

– Раз кусается, – не согласился Наполеонов, – значит, дикарь.

– А я думаю, что он подрастёт и успокоится, – сказал Морис.

– Может, оно, конечно, и так, – Шура почесал макушку, – нам же остаётся надеяться, что он до той поры не сожрёт твою тётку. Кстати, как она там вся покусанная пишет свои романы? И пишет ли вообще?

– Пишет, – вздохнула Мирослава. – И, как и на заре своей писательской карьеры, беспокоится, понравятся ли они её читателям. Даже стих сочинила.

– Что за стих?

– Про любовь… – неопределённо отозвалась Волгина.

– А она тебе его читала?

– Даже на телефон скинула.

– Так прочитай нам!

– Ладно, если хотите, слушайте:

Отыщите меня в лабиринте!

Я, читатель, не прячусь от вас.

Мои книги с собой заберите!

Я хочу ими радовать вас!

Свет хочу вам дарить ежечасно,

Чтобы вы оставались со мной.

Так и знайте, что вы моё счастье

И что каждый из вас мне родной.





Глава 20




На следующее утро Мирослава позвонила Новогорскому.

Тот, увидев незнакомый номер, отвечать не спешил, ей пришлось ждать почти минуту.

– Кто это? – насторожённо спросил Новогорский.

– Здравствуйте, Савелий Лукьянович. Вам звонит детектив Мирослава Волгина. Я по поводу вашего друга.

– Вадима?

– Да.

– Но у меня уже был оперативник, и я рассказал ему всё, что знал, – торопливо проговорил Новогорский.

– Я знаю, Савелий Лукьянович, – мягко проговорила Мирослава, – но я надеюсь, что вы не откажетесь встретиться со мной и поговорить в неофициальной обстановке.

– В неофициальной? – уточнил Новогорский.