Осень бедствий

- А то как же, дедушка! Обязательно надо!

- Зачем, тор?

- Сейчас бы твою тору напоить как следует. До зеленых лошадей, чтобы на ногах стоять не могла... понимаешь?

Савелий закивал. И то... не подумал.

А ведь рецепт хороший, проверенный...

- Все сделаю, тор. Все, как есть, исполню.

Илья кивнул. Подозвал двоих солдат, и распорядился доставить тору по адресу, охранять, а как придет в себя, препроводить на новое место.

Глупо?

Одна жизнь в жерновах войны, всего одна жизнь... или четыре?

Что это на весах вечности? Даже не пылинка - молекула. Но Илья почему-то не мог поступить иначе. Здесь и сейчас он помогал неизвестной девушке, потому что не смог помочь Анне.

Не сумел.

Не защитил, не пришел, не спас... даже не задумывался. Он-то считал, что Петер уедет из страны, а там - кто знает? И Илья мог приехать, да и жениться на Анне. Усыновили б они ребенка и жили спокойно-мирно...

Не получилось. Не сбылось.

И от этого на губах застывал горький привкус желчи.

Пусть хоть кому-то будет помощь...





* * *


Вот и управа.

Сразу видно, что здесь освобожденцы порезвились - что не сломали, то обгадили. С-сволочи.

Гербы, знамена - это понятно, но мебель-то вам чем помешала? Сразу видно - освобождаются люди от всего лишнего. У одного стула ножка отломана, у второго спинка треснула, на столе плясали, такое ощущение, шторы ободраны, карниз в углу стоит, стены исцарапаны и изрисованы какой-то похабенью...

Илья только что покривился. И посмотрел на своего ординарца.

- Платон!

- Слушаю, тор полковник?

- Наведи справки. Кто здесь работал, кто служил... ты понял?

- Да, тор полковник.

- Мне нужно наладить нормальную жизнь в городе и округе, а сам я... - Илья поморщился и не стал договаривать. Свои способности он отлично знал, чего уж там!

Не дано!

Как военный... ладно, до того же Валежного ему - как ползком до Борхума! Если б не Анна - никакой карьеры бы Илья не сделал, принцесса стала его шансом, а он лишь грамотно использовал ее любовь.

Не гражданский...

Это так просто кажется, что легко наладить быт в городе. А на самом деле...

Перед чиновниками Илья испытывал какой-то даже и суеверный страх. Жуткий...

Вот сидит человек, серенький, скромный, вроде и ничего из себя не представляющий, ты его пальцем, как клопа, раздавишь. Но тронь!

И вони будет, что с того клопа! И убытков...

Как им это удается?

А как ему удастся наладить быт в городе?

Илья догадывался, что сделать надо многое. Ввести комендантский час - первое. Нечего по улицам шляться. Патрулировать город, хватать всех, кто шляется по ночам - и в тюрьму. За кем жена - дети придут, тех выпустим, остальные и посидят - хуже не будет. Используем на полезных работах. К примеру - чистка сточных канав и уборка мостовых.


Очень полезно.

А главное - нужно! Освобожденцы-то этим не занимались! Главное ж в человеке что?

Правильно, душа! А куда он гадит, так то дело вторичное... хоть бы и под кустиком - пышнее будет. Кустик, не человек...

Обратиться к горожанам, разъяснить, что власть здесь императорская. Даже если императора нет на троне, это не значит, что порядок нарушать можно. Восстановить пенитенциарную систему, которую развалили освобожденцы, выпустив на улицы всю шваль. Это называется - классово близкие.

Сразу ясно, кого поддерживать не надо. Кому могут быть близки уголовники? Явно не ангелам!

Наладить снабжение, обеспечить охрану крестьян, чтобы продукты поступали в город бесперебойно... даже от мыслей дурно делалось. Добровольные отряды, что ли, создать? Дружины?

Как вариант...

Илья сидел за столом в кабинете градоправителя, и думал, что не справится. Валежный бы справился. А он...

Не его это. Совсем не его...

А только делать-то все равно надо. Вот и будет.

Итак...

Начнем с бумаг. Не все ж документы эти твари на подтирки пустили? Должно и что-то остаться. А там - видно будет!



Русина, поместье Алексеевых.

- Ирочка! Гошенька! Радость-то какая!

- Баба Надя! - Гошка взвизгнул - и повис на шее у женщины, лет шестидесяти. Та крепко обняла внука, потом перевела взгляд на дочь.

- Вы к нам надолго?

- Надолго! - Гошка был твердо в этом уверен. - Мама Рина сказала - на год!

- Вот и чудненько, вот и ладненько... - заворковала женщина. - Гоша, солнышко, пойдем, я тебя в детской устрою. Рина, твоя комната свободна.

- Спасибо, мама.

- Да что ты, деточка! Хорошо, что ты дома!

Ирина выдохнула. Словно пружина лопнула, которая держала ее все это время.

- МамА, а папенька что?

Круглое, словно масляный блин, лицо Надежды Алексеевой, помрачнело.

- У папеньки голова болит, ты его не беспокой.

Голова болит. Интересно: в запое - или с похмелья? Ирина понимающе кивнула, болит, конечно, нет, беспокоить не будем...

А Гошка был счастлив.

Гошка трещал, как заведенный.

Про дорогу, про лошадку Симку, про сломавшуюся карету, про дядю Пахома, который подвез их на телеге, про...

Ирина привалилась спиной к косяку, и на миг позволила себе закрыть глаза.

Дома...





* * *


За обедом Алексеева не было. Зато бабушка трещала, как заведенная, выспрашивая дочь и про Звенигород, и про последние новости, и про Воронова...

Интересно же!

Ирина послушно рассказывала.