Осень бедствий

До круглого руля тут не додумались, торчало нечто вроде рогульки такой растопыренной, за рожки надо было браться и поворачивать.

Спидометр?

Тахометр?

Ага-ага, даже два раза!

Ключ? Замок зажигания?

Опять мимо! Машина заводилась «с рычага». Яна так поняла, что надо было покрутить здоровущую ручку в районе капота, тогда она заводилась и ехала.

Были какие-то рычажки, кажется, включение фар, что-то еще...

Яна решила осваивать все методом тыка и приступила ко второй машине.

Еще одна канистра ее порадовала. Жаль, машину нельзя будет взять с собой. Но - выбора нет. Придется ехать на одной и рисковать...

Ну и ладно!

Яна знала историю, хотя и выборочно! И точно знала, что когда создатель концерна Мерседесов, Карл Бенц, создавал первое авто, жену он довел до ручки. Или - до амортизации?

До такой степени, что та погрузила в машину вещи и двоих детей - и уехала к матери. Заправлялась в аптеках, несколько раз ломалась, но ведь до мамы доехала?

По другой версии, она это сделала, чтобы привлечь внимание к авто мужа и мигом стала популярной личностью. [3]

Но дело-то не в Карле Бенце. А в том, что мадам сама ехала - сама и машину чинила! Самостоятельно! Шпилькой для волос там что-то прочищала, подвязкой для чулок стягивала... иными словами, машины сейчас чинятся с помощью ломика и растакой матери.

Яна готова была обеспечить и то, и другое.

Получится?

Не получится?

Начинать с чего-то надо, а дальше будет видно.

Эхх, было у Яны одно искушение, было! Вот жутко ей хотелось погрузить трупы императорской семьи в машину и отвезти в Зараево. Прямо на площадь.

А там влезть на броневичок, и - по классику!

- Товагишшшы! Великая Октябгьская геволюция, к котогой вы так стгемились оплачена сполна! Тгупами женщин и детей! Вы довольны?

И поднимать на борьбу революционные массы!

Останавливала простая мысль.

Пришибут - да и все.

Если говорить о революции в России... да пристрелили бы там, хоть принцессу, хоть лично Николая, хоть кого. И ее пристрелят.

Поднять народные массы на борьбу?

Это возможно только в одном случае. Когда дошли все. И до точки. Когда дома шаром покати, детям жрать нечего, перспектив вообще никаких, война идет... да, еще из-за границы должны это все качественно проплачивать. Последнее - обязательно.

Вот тогда и ярость благородная вскипает, как волна (благодаря предусмотрительно подсунутым в воду кипятильникам), и идет волна народная, куда ее направят. Или война?

Яна и не помнила так-то, сейчас...

И вообще - на фига козе баян? Ей надо завести машину и убраться отсюда куда подальше. А там уж разберемся. Но сначала - врач!

Вряд ли Анна одобрит, если Яна угробит ее сестру. Кстати - единственную оставшуюся в живых представительницу дома Вороновых и единственную наследницу.

Будем честны - Яны через год здесь не будет. Вообще нигде не будет. И единственным человеком, который имеет права на престол, останется Зинаида. Вот, и надо ее вылечить - для начала.

Гошка?

Чисто гипотетически права у него есть.

Чисто практически?

Да только через Янин труп!!!

Чтобы ее ребенка во всю эту грязь втянули!?

Ладно еще, она бы осталась рядом с ним. Но она-то будет мертва. А судьба детей на троне...


Кто читал историю - вспоминаем. Павла, Иоанна... не живут на тронах дети. Просто - не живут. Так что - не фиг!

Захочет Зинаида - пусть правит, не захочет - пусть не правит. А сына не троньте! На ноль помножу!

Куда ехать?

Яна не представляла. Хотя бы потому, что не представлял этого и допрошенный.

Да, вон там, в той стороне Зараево. Значит, им надо по дороге и в противоположную сторону. А дальше...

Решим по ситуации!





* * *


Яна погрузила все, проверила вещи еще раз, и погладила Зинаиду по волосам.

- Сиди, детка.

- Я... Что ты хочешь сделать?

- Ничего хорошего, - вздохнула Яна. - Мне это очень не нравится, поверь мне.

- Анна?

- Яна. И прекращай оговариваться.

- Яна?

Яна сосредоточенно поджигала импровизированный факел. Керосин из лампы, палка от швабры и кусок шторы. Загорелось, словно так и надо было.

И Яна вошла в дом.

- НЕТ!!!

Позади остался крик Зинаиды, которая сообразила, что хочет делать сестра. Поздно, слишком поздно.

Яна начала со второго этажа.

Она шла - и поджигала.

Шторы, ковры, мебель... она не зашла в комнату, в которой лежали родные Анны. Не смогла.

Она не виновата в их смерти. Она не убивала. Эти люди для нее вообще никто!

Но...

Как же был силен инстинкт.

Как же хотелось сесть рядом с «отцом» - и завыть. Завыть жалобно и безнадежно.

И похоронить всех, как подобает.

И не глумиться над останками.

И...

Погрузить трупы в машину, приехать, и посмотреть в глаза той мрази, которая все это начала.

Мрази, какие ж мрази!!!

Но - нельзя.

То, что она делает - самый лучший вариант. Если уж брать историю...

По-славянски.

За смерть родных она отомстила, тризну не устроила, но зато есть огненное погребение. И в погребальный костер идут и трупы врагов - пусть на том свете прислуживают своим жертвам.

Смерть родных оплачена.