Орден геноцида

– Хильдегарда, вы собираетесь реабилитироваться или как?

– Ну, давай! – запальчиво ответила сестра, тряхнув гривой светлых волос и ударяя кулаком по раскрытой ладони. – Я вообще-то самый великий знаток всех этих древних писулек!

– Гаена, – хладнокровно сказал я.

– Гаена? – недоуменно переспросила кузина.

– Да, гаена.

– Ты издеваешься, что ли? Гаены же обитают только близ Арафов Сахара и Калахари, ну и мелких Ожогов Африки. Нам-то про них зачем знать?

– Ну хотя бы базовые знания у тебя есть – это хорошо, это значит – не все еще забыла… А к чему мы должны быть готовы?

– Истреблять гейстов в любых обличьях и любых землях, – закатила глаза Хильда. – Курт, ау! Мы в Конфедерации, а вокруг – Северный Урал. И что-то я не припомню ни одной русской колонии на Черном континенте. Так что нам проще встретить костяного урса, а не гаену.

– А я хочу послушать про гаену, – занудным голосом произнес я. – Вдруг тебя и правда когда-нибудь в Африку занесет… И не закатывай глаза!

– Ла-а-адно… Хочешь про гаену? Ну, тогда получай. Гаена – гейст среднего звена, пяти футов роста в холке, передние лапы на треть длиннее задних. Охотятся стаей от четырех до двенадцати голов. Когти невтяжные, тупые, но сила удара лапы такова, что способна сломать кости. Пасть длинная, укус крайне мощный – может в один присест перекусить человеческую руку или ногу. Бегает быстро, весьма вынослива. Брони мало – пластинами прикрыта только голова; пара пластин на лопатках, хребте и крестце. В этом ее отличие от степной гончей, которая и вовсе имеет броню лишь на голове. Гаена уязвима к любой магии, особенно к огненной. Шкура плотная – устойчива к рубящим ударам, но почти не способна противостоять колющим…

– Прекрасно, Хильдегарда, прекрасно. – Я искренне поаплодировал ей. – А ты, оказывается, неплохо помнишь «Бестиарий» магистра Брема.

– То-то же, – хмыкнула кузина и стянула из корзинки Вилли печенье. Впрочем, младшая сестра на это ни капельки не обиделась.

– Теперь перейдем к эликсирам…

– О мой бог! – Хильда сделала вид, что ей плохо, упала на ковер и принялась по нему кататься. – Ну давай хоть в этот раз без этих эликсиров, а? Ну у Вилли же получается хорошо, вот пусть и будет нашим клановым зельеваром!

– Кто есть член клана Винтер? – занудным голосом произнес я.

– Боевая единица в себе! – взвыла кузина, не прекращая кататься туда-сюда.

Увы, но с тех пор как из всего рода у нас осталась лишь одна крохотная ветвь, специализацию мы себе позволить больше не могли. Когда в клане всего полдюжины человек, уже не до такой роскоши, как выделять отдельных зельеваров, артефакторов, лекарей, боевиков и теоретиков…

Собственно, теоретическая магия под нож пошла первой – когда первостепенным становится вопрос выживания, научные изыскания отсекаются сразу. Туда же пошла и артефакторика, тем более что Винтеры никогда и не славились как большие мастера по изготовлению чародейских механизмов. А все оставшиеся области в большинстве свелись к тому необходимому минимуму, что должен знать каждый из бойцов клана. Как сварить себе что-то несложное в помощь, как подлечить себя или родича, как привести в порядок артефакт, ну и все такое.

Каждый член клана Винтер – боевая единица в себе.

Высший приоритет – умение действовать в одиночку. В любых условиях. Против любого врага. Против любого количества врагов.

Такова судьба кланов, которым когда-то не повезло. Такова наша судьба.

– Против чего применяется «шпац»? Хильда?

– Это противоядие, – прекратила кататься сестра.

– Уже хорошо. А против чего?

– Яд… насекомых?

– Близко.

– Пауков.

– Верно. Восемь баллов. Зелье «гимпель». Вилли?

– Противоядие. От яда змей.

– Молодец, двенадцать. Зелье «блиц». Хильда?

– Усиливающее. Ускорение реакции, обострение чувств.

– Время действия? Комбинации?

– До двух часов. Можно наливаться вместе с любыми усилителями до второго ранга включительно.

– Отлично, двенадцать.

– Теперь пушки! – азартно воскликнула Мина. – Как думаете, нам может быть полезна бронебойная винтовка?

– Если она бронеход дырявит, то даже черепушку мамута возьмет. – Хильда привстала, подперев голову кулаком. – Я бы от такой игрушки не отказалась.

– Я просто напомню, что в Войну за Эльзасское наследство алеманцы умудрялись мазать из своих «панцергеверов» даже по цели типа «сарай», – заметил я. – Ну, то есть по королевским бронеходам АBW-5.


– Так «П-геверы» – это уже старье, – возразила Вилли. – В Пакте уже испытывают новые винтовки: одна под усиленный восьмимиллиметровый патрон, а вторая – под двадцатимиллиметровый.

– Хрена себе, – присвистнула Хильда. – Да это уже не винтовка, а настоящая пушка. Хочу.

– «Панцергевер» под тринадцатимиллиметровый патрон весил больше пуда, – хмыкнул я. – Сколько же весит монстр в полтора раза больше калибром? К нему колесный станок и пара лошадей прилагаются, не?

– В «Джейн» об этом не писали, – слегка смутилась Мина. – Но вот легкий «панцергевер» должен весить фунтов тридцать. У папы винтовка не намного легче, так что управиться можно.

– Восемь миллиметров против бронеходов? – хмыкнула Хильда. – Залипуха какая-то… Ай!

Сестра получила очередной воздушный щелбан.

– Следите за своим лексиконом, юная леди, – сурово произнес я. – Вы же столбовая дворянка!

– Херанка… – потирая лоб, буркнула Хильда и взвыла, когда я ей отвесил уже не щелбан, а полноценный шлепок по заднице. – Больно же, дурень!

– Нет сквернословия – нет боли.

– У этого восьмимиллиметрового просто огромная навеска пороха, – азартно продолжала тем временем Вилли. – Втрое или вчетверо больше, чем в обычном патроне того же «манлихера»! Отсюда и пробивная сила.

– Представляю, что может сделать такая пуля, даже без силы Праха, – вслух задумался я. – Огромная сила и скорость помогут ей пробить броню, но в обычной пуле нет ни магии, ни взрывчатки. Единственное, что она может сделать, – начать рикошетить внутри бронехода. Но как-то это слабо… По гейстам она была бы куда эффективнее – пробив ту же нагрудную пластину урса, она бы рикошетила ему по внутренностям.

– Оу… – сказала Хильда. – Звучит… здорово.

– Про отдачу не забываем. Такая дура наверняка лягается не хуже Мур-Мура, – резюмировал я. – А еще – бронебойная винтовка нам явно не по карману.

– Угу, – грустно протянули девушки.

Ну в самом деле – это ж во сколько такая штука может обойтись? Наверняка не меньше чем в полтысячи рублей золотом. Или даже в тысячу, чем дэв не шутит. А на такие траты у нас лишних денег нет…

Хотя у нас вообще нет лишних денег.

Что нынче является источником достатка дворянских семейств? Да много чего на самом деле. Шахты и рудники, мануфактуры и торговые компании, банки и корабли.

Магические кланы рождались и жили для войны и во имя войны. Война их кормила, война давала им власть и деньги…

Но это все в прошлом, а на дворе двадцатые годы двадцатого века от Рождества Второго Спасителя. И в этом времени кланы, что зарабатывают, продавая свои мечи и охотясь на тварей, – атавизм. Пережиток древности. Ходячий антиквариат.

А мы даже не наемничаем. Из взрослых – только дядя, куда ему бросать несовершеннолетних нас? Его жена умерла много лет назад, мои родители – тоже. Ближайших родственников нет, родня моей матери и матери сестер – далековато, и им, в общем-то, на нас плевать. Древность рода, чистота крови да редкий Дар – вот и все, что есть у нас. Вот и все, за что нас хоть немного ценят другие кланы.

Хотелось бы мне это изменить? Конкретно мне, конкретно для себя – нет. Я вполне доволен той жизнью, которой живу и которой буду жить дальше. Мне уже шестнадцать, а значит – этой осенью я, да и Хильда, скорее всего, отправимся в какое-нибудь училище, готовящее боевых магов. Либо подкопим денег до следующего года, чтобы не надо было выбирать, кого первым отправить на учебу – меня или Хильду. Без диплома нынче никак. Ничего сложного, ничего выдающегося – просто набраться знаний и немного обточить навыки, после чего… Знаю, что Хильда думает стать наемницей, а дядя, вероятно, не станет ей препятствовать. Несколько лет в наемниках – неплохой вариант, чтобы заработать немного денег и присмотреть какого-нибудь жениха. Пусть небогатого, но чтобы из хорошего рода и готового войти в наш клан. А я…

А я, скорее всего, хоть даже и не возглавлю наш род в будущем, но стану хранить этот дом. Буду охотиться на гейстов – как дядя, как отец, как дед. Получать небольшое жалованье от князя, что-то зарабатывать от продажи редких трав и минералов из земель Ожога да ингредиентов, остающихся от гейстов. Посватаюсь к какой-нибудь в меру симпатичной девице из небогатого, но знатного рода, да и буду жить-поживать да детишек наживать…

Был ли я недоволен такой перспективой? Вовсе нет. В конце концов, я не амбициозен. И мечты какой-нибудь большой и великой у меня нет. Хватит и того, чтобы мои сестры были живы и счастливы, а жизнь была относительно спокойна… Ну, насколько вообще может быть спокойной жизнь стража Арафа, пусть даже и такого маленького Арафа, как Печорский Ожог.

Единственное – Вилли бы пристроить получше… Как? Ну, я вполне могу и перебиться без платного обучения – вон пойду в училище княжеской дружины, там бесплатно. Может, что-то подзаработаю во время учебы, вот и хватит на что-то получше, чем провинциальный институт нашего княжества. Не Беловодье, конечно, не Киев и не Московская академия магии и высокого волшебства, но что-то относительно приличное поискать можно – в Перми Великой и Новгороде, например…

Хотя вот как подзаработать – это, конечно, вопрос… Кое-какие сбережения, правда, у меня есть – скопил, продавая разную хурду Ожога. Есть кубышка и у дяди – это железно. Но нужно больше. Попробовать на время каникул наняться в морскую экспедицию к северным островам? Там лишней паре рук, способной колдовать и держать винтовку, всегда рады. Морские путешествия всегда ж опасными были, это только сейчас, с изобретением железных и броненосных кораблей, стало попроще, но все равно…

Ну и нельзя списывать со счетов то, что к северным островам ходят не ради моржовых клыков и медвежьих шкур, а ради руин Древних. А шариться по осколкам Арктиды – тоже занятие не из безопасных. И это я как потомственный охотник на гейстов, живущий рядом с Ожогом, говорю…

Меня отвлек громкий и резкий стук в окно.

Вилли немедленно вскочила и побежала его открывать, впуская в дом большого взъерошенного ворона.

– Хунин! – радостно воскликнула девушка, хватая птицу и начиная гладить его по перьям. – Хорошая пти-и-ичка…

«Пти-и-ичка» была вообще-то старше дяди и, вероятно, всех живущих ныне Винтеров вместе взятых. Но ворон тисканье Вилли стоически терпел.

– О! – Хильда перевернулась на полу и посмотрела на сестру снизу вверх. – Папа что-то прислал?

Мина активировала запоминающий кристалл на лапке ворона, и в воздухе зажглась алая надпись:

«Буду к ночи. Можете не ждать. Всё завтра».

– Значит, так. – Я поднялся на ноги. – Всем спать. Завтра ж на охоту.





Глава 5