Орден геноцида
Часть 42 из 66 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Рядом слышно хриплое дыхание химеры.
Но мне не страшно.
Тварь нашпигована серебром и пришпилена к земле посеребренными же кольями, что не дают ей восстанавливаться и медленно убивают.
Лужи харза на земле то и дело ощетиниваются волнами игл, проходящими по зеркально-черной поверхности.
Гейст прямо передо мной. Не химера – другой гейст.
Из оскаленной зубастой пасти на землю с шипением падают капли слюны, оставляя выжженные проплешины.
Безглазая морда слепо таращится на меня.
Но мне не страшно.
Заговоренные браслеты больно врезаются в запястья, но металл и тянущиеся от них цепи – крепче. Сколько ни рвись и ни дергайся – лишь сдерешь кожу до мяса.
Из спины монстра, похожего на диомедова коня, торчит человеческий торс. Будто бы с содранной кожей, но была ли она вообще на этой твари когда-нибудь?
Алые точки зрачков в залитых темнотой глазницах.
Лысая голова, напоминающая человеческую, – тоже словно бы освежеванная.
И нечеловечески острые зубы в оскаленной пасти.
– Выбирай.
Мне не страшно.
Страх – это не то, что я сейчас чувствую.
Боль. Ярость. Гнев. Злость.
И, кажется, это совсем не то, что я должен испытывать…
Почему мне не страшно? Почему я не чувствую страх?
– Выбирай.
Я открываю глаза.
Трачу пару минут на то, чтобы сообразить, где я, что я и какого хрена я. Не делаю, а так, в принципе какого хрена…
Донесшийся откуда-то сверху могучий храп окончательно расставил все по своим местам.
Откинул в сторону одеяло. Сел на расстеленном на полу матрасе, потер отчего-то занывшее запястье правой руки, на котором слегка белело кольцо старого шрама. Посмотрел на лежащий рядом револьвер…
Не пригодился. Ну и слава Ормузду.
Встал, прошлепал босыми ногами к туалетной комнате, открыл кран и плеснул в лицо ледяной водой.
Поднял голову, смотря в свое отражение в зеркале.
Мир моргнул и выгорел.
Из зеркала на меня смотрел мужчина лет тридцати. Черная фуражка с высокой тульей, украшенной серебристым фаравахаром. Серебристые же погоны и петлицы, черный кожаный плащ с отложным воротником – форма офицеров Пакта.
Я плеснул в зеркало холодной водой, лишь в последний момент подавив желание ударить кулаком.
Кажется, теперь я понимаю, почему пророки так часто сходят с ума… Даже меня все то, что я вижу, начинает… тревожить, хотя у меня всегда была уверенность, что с нервами у меня полный порядок.
Я ведь уже понял, что мои видения – действительно реальны, а не просто признак надвигающегося безумия. Пускай не в том виде, какими люди представляют пророчества, но информацию о будущем они дают…
И чем дальше, тем меньше это будущее мне нравится. Погибнет Вилли? Куда-то исчезнет Хильда, а потом будет застрелена мной? Война докатится даже до Чердыни? Я стану служить Пакту?
Бред какой-то. Просто редкостный бред…
Ладно еще служба Пакту… Жизнь долгая, закинуть может много куда, а офицерский патент Пакта – не самый худший вариант. Кланы так и живут – присягая то одному королю, то другому. Королю – не стране. Это в Пакте или Республике присягают на верность государству, а в иных странах магические кланы привыкли присягать кому-то конкретному типа султана Кордовы, президента Эспаньолы или короля Соединенного королевства Британии и Норвегии. Не понравилось в одном месте – всегда можно найти другое, на магов спрос постоянный. Ну, конечно, кого-то могут держать на месте дарованные земли и замки… Вот только тех, у кого этого нет, – много больше.
Мысли удалось перевести на что-то более приземленное и понятное.
– Хильда права, – сказал я своему отражению. – Я не собираюсь просто покорно все это принимать.
По каплям воды на зеркале на мгновение пробежало что-то вроде игольчатых волн.
Я моргнул, но это больше не повторилось. Да и было ли оно в реальности? Что самое неприятное, временами я уже не понимаю, что мне только кажется, а что происходит на самом деле…
Умылся и вернулся обратно в выделенную нам гостевую спальню. Личной аудиенцией нас по прибытии, естественно, не удостоили. Ничего удивительного, учитывая, что время шло уже к полуночи и все приличные люди в такое время спят.
Впрочем, аудиенция – это лишь вопрос времени. В общем-то, как и беседа со следователем из охранки. Ибо этих бесед просто-напросто не могло не быть – мы за один день трижды побывали в переделках, положили кучу бандитов, взяли нескольких пленных… И в зависимости от трактовки – уберегли поезд от угона или же не смогли его уберечь от крушения.
Конечно, вряд ли нас могут как-то наказать – ну как бы статус все-таки не тот. Но и одним только «спасибо» сквозь зубы отделываться не хотелось бы… Впрочем, подтвердят наши права на трофеи, выдадут награды за головы убитых и арестованных, да и хватит – там все равно не одна тысяча рублей золотом набегает. С учетом наших запасов вполне хватит оплатить трехгодичное базовое обучение и мне, и Хильде в одном из магических университетов – на Москву, Новгород или Киев, конечно, не хватит… но из тех, что поблизости – Пермь или Итиль, – более чем.
Кстати, о сестрах.
Девчонки разместились на кровати в довольно-таки хаотическом порядке – все же у нас дома таких кроватных монстров не водилось, где впору не спать, а учения кавалерийского корпуса проводить.
Хильда вылезла из-под одеяла, раскинув руки-ноги в стороны, аки морская звезда, и не особо переживая во сне, что ее ночнушка неприлично задралась – сильно выше колена то бишь.
Вилли же свернулась калачиком под одеялом, используя живот сестры в качестве подушки, и… богатырски храпела.
Посмотрел на висящие на стене часы… Ничего себе продрыхли! Уже почти семь утра!
Впрочем, оно и понятно – слишком уж вчерашний день выдался… насыщенным. Благо еще одно хорошее дело, кроме ночлега, бургомистр вчера все-таки организовал, пусть и не лично – нас плотно накормили перед сном. А спать уложили в гостевой спальне… В одной, на чем я решительно настоял. Сестры расположились на широченной кровати, а я вытребовал себе постелить на полу – если слуги городского головы и удивились, то виду не подали. Мало ли какие причуды есть у бла-а-ародных, а? Я вот захотел лично покой и сон кузин охранять, не надеясь на местную охрану, и точка. А если что совсем дурное или неприличное подумали, так пусть лучше помалкивают, если живы хотят остаться…
Впрочем, мне на слухи было, в общем-то, плевать: если кто в глаза чего ляпнет – ну без глаза и останется, делов-то…
Просто ну а как мне еще было поступить, находясь в доме, куда дядя нас не хотел лишний раз отпускать? В леса Ожога, полного тварей и опасной магии, – отпускал, а в дом бургомистра – нет. Почему?
Самый напрашивающийся ответ – тут было куда опаснее, чем в обществе гейстов. И, возможно, дело тут не только и не столько в том, что высшее общество – это всегда то еще логово гейстов…
То же видение-сон… Нет, не самый последний и непонятный, а тот, что по дороге от вокзала до усадьбы.
Народ восстает, причем не просто чтобы пограбить или еще что-то в этом духе, и потому от более-менее решительного отпора разбегается… нет, там штурмовали с яростью и ненавистью, устилая собственными телами все подходы к поместью, – только бы дотянуться до проклятых магиков и выпотрошить их. В видении мне казалось, что это где-то через десять-пятнадцать лет вроде как происходит… Был барин старый, а стал барин новый – изверг первостатейный. Старый – это, получается, нынешний? Было бы ему где-то под восемьдесят… Ну да, так себе возраст для бургомистра невысокого ранга… Тогда кто? Присланный или кто-то из детей? Скорее всего, из детей…
Но малефики обычно на ровном месте не появляются, особенно среди магов. Клан – это такое дело, что все друг у друга на виду, всё про всех знают. Ну если и не всё, то уж многое. Знает ли нынешний бургомистр, что его преемник – либо потрошитель, либо связался с Той Стороной? Или не просто знает, а и сам замешан?
Свет и огонь! Мало нам было террористов, теперь еще и это! Ну ни хрена себе сходили в город за патронами…
Так. Пора бы будить этих засонь. Спасибо этому дому, но мы, пожалуй, пойдет к другому, а конкретнее – к нашему. Что-то не хочется мне тут оставаться хоть сколько-нибудь дольше необходимого…
– Егеря́, подъем!!! – рявкнул я на саксонском.
Сестер моментально подбросило на кровати, но они слепились в кучу-малу, запутались в одеяле, устроили возню, и в итоге Хильда скатилась на пол.
– И биться сердце перестало! Конрад, твою мать!.. – прорычала блондинка, вставая на четвереньки.
– Долго спите – пора вставать, – невозмутимо произнес я, а затем добавил: – И прекрати уже валяться там, а то мне в вырезе ночнушки твои сиськи прекра-а-асно видно.
– А ты не смотри! – огрызнулась порозовевшая кузина, отворачиваясь от меня. – Можно подумать, чего нового там увидел.
Вилли, при борьбе оказавшаяся укрытой с головой, зашебуршилась под одеялом. На свет божий вылезла рука с наставительно поднятым пальцем.
– Всегда говорила, что браки между кузенами – это обалденная тема! – прозвучал глухой голос Мины. – Только представьте, сколько мы на приданом старшей сестрицы сэкононим, а? Все в дом, все в семью! Копеечка к копеечке.
– Вылазь из-под одеяла, счетоводка мелкая, и обе марш умываться.
Одеяло зашевелилось.
– А можно героям, ну хотя бы после таких вот героических геройств, поспать еще чуть-чуть? Са-а-амую малость… Все равно мы в доме у бургомистра, в курятник за яйцами идти не надо, завтрак готовить не надо…
– Вот-вот. – Хильда встала на ноги, поправляя ночнушку, которая ей была несколько маловата. Преимущественно в области груди. – Можно нам хоть иногда почувствовать себя барынями? А то ведь пашем, как крестьянки какие-нибудь…
– Меньше разговоров, барыни-крестьянки.
– Ла-а-адно уж… А ну, мелочь, поди сюда. Я тебе покажу «браки между кузенами»!..
Хильда добыла из-под одеяла протестующе пищащую Вильгельмину и поволокла ее в туалетную комнату.
А я тем временем взял «ле ма», откинул дверцу барабана и покрутил его, проверяя наличие патронов… «Смит-вессон» центрального боя и калибра три с половиной линии. Не самый распространенный патрон, ибо достаточно новый, но мощный и убойный… Хорошая штука должна быть.
Немного повозился, соображая, как получить доступ ко второму дробовому стволу, но затем нашел еще одну запирающую дверцу. Внутри обнаружился совершенно обычный дробовой патрон двадцатого калибра в металлической гильзе. Вытащил его, покрутил в руке…
Взгляд упал на лежащий на столике серебряный рубль, который вчера выпал у меня из кармана плаща, когда я раздевался. Дотянулся до монеты, подбросил ее в руке…
Магией нагрел залитый парафином картонный кружок-затычку, вытянул его все теми же чарами, опрокинул патрон – внутри оказалась мелковатая дробь. «Пятерка» – на уток охотиться разве что. Зарядили то, что под рукой было? Может быть, может быть…
Черные вестники белой весны,
Но мне не страшно.
Тварь нашпигована серебром и пришпилена к земле посеребренными же кольями, что не дают ей восстанавливаться и медленно убивают.
Лужи харза на земле то и дело ощетиниваются волнами игл, проходящими по зеркально-черной поверхности.
Гейст прямо передо мной. Не химера – другой гейст.
Из оскаленной зубастой пасти на землю с шипением падают капли слюны, оставляя выжженные проплешины.
Безглазая морда слепо таращится на меня.
Но мне не страшно.
Заговоренные браслеты больно врезаются в запястья, но металл и тянущиеся от них цепи – крепче. Сколько ни рвись и ни дергайся – лишь сдерешь кожу до мяса.
Из спины монстра, похожего на диомедова коня, торчит человеческий торс. Будто бы с содранной кожей, но была ли она вообще на этой твари когда-нибудь?
Алые точки зрачков в залитых темнотой глазницах.
Лысая голова, напоминающая человеческую, – тоже словно бы освежеванная.
И нечеловечески острые зубы в оскаленной пасти.
– Выбирай.
Мне не страшно.
Страх – это не то, что я сейчас чувствую.
Боль. Ярость. Гнев. Злость.
И, кажется, это совсем не то, что я должен испытывать…
Почему мне не страшно? Почему я не чувствую страх?
– Выбирай.
Я открываю глаза.
Трачу пару минут на то, чтобы сообразить, где я, что я и какого хрена я. Не делаю, а так, в принципе какого хрена…
Донесшийся откуда-то сверху могучий храп окончательно расставил все по своим местам.
Откинул в сторону одеяло. Сел на расстеленном на полу матрасе, потер отчего-то занывшее запястье правой руки, на котором слегка белело кольцо старого шрама. Посмотрел на лежащий рядом револьвер…
Не пригодился. Ну и слава Ормузду.
Встал, прошлепал босыми ногами к туалетной комнате, открыл кран и плеснул в лицо ледяной водой.
Поднял голову, смотря в свое отражение в зеркале.
Мир моргнул и выгорел.
Из зеркала на меня смотрел мужчина лет тридцати. Черная фуражка с высокой тульей, украшенной серебристым фаравахаром. Серебристые же погоны и петлицы, черный кожаный плащ с отложным воротником – форма офицеров Пакта.
Я плеснул в зеркало холодной водой, лишь в последний момент подавив желание ударить кулаком.
Кажется, теперь я понимаю, почему пророки так часто сходят с ума… Даже меня все то, что я вижу, начинает… тревожить, хотя у меня всегда была уверенность, что с нервами у меня полный порядок.
Я ведь уже понял, что мои видения – действительно реальны, а не просто признак надвигающегося безумия. Пускай не в том виде, какими люди представляют пророчества, но информацию о будущем они дают…
И чем дальше, тем меньше это будущее мне нравится. Погибнет Вилли? Куда-то исчезнет Хильда, а потом будет застрелена мной? Война докатится даже до Чердыни? Я стану служить Пакту?
Бред какой-то. Просто редкостный бред…
Ладно еще служба Пакту… Жизнь долгая, закинуть может много куда, а офицерский патент Пакта – не самый худший вариант. Кланы так и живут – присягая то одному королю, то другому. Королю – не стране. Это в Пакте или Республике присягают на верность государству, а в иных странах магические кланы привыкли присягать кому-то конкретному типа султана Кордовы, президента Эспаньолы или короля Соединенного королевства Британии и Норвегии. Не понравилось в одном месте – всегда можно найти другое, на магов спрос постоянный. Ну, конечно, кого-то могут держать на месте дарованные земли и замки… Вот только тех, у кого этого нет, – много больше.
Мысли удалось перевести на что-то более приземленное и понятное.
– Хильда права, – сказал я своему отражению. – Я не собираюсь просто покорно все это принимать.
По каплям воды на зеркале на мгновение пробежало что-то вроде игольчатых волн.
Я моргнул, но это больше не повторилось. Да и было ли оно в реальности? Что самое неприятное, временами я уже не понимаю, что мне только кажется, а что происходит на самом деле…
Умылся и вернулся обратно в выделенную нам гостевую спальню. Личной аудиенцией нас по прибытии, естественно, не удостоили. Ничего удивительного, учитывая, что время шло уже к полуночи и все приличные люди в такое время спят.
Впрочем, аудиенция – это лишь вопрос времени. В общем-то, как и беседа со следователем из охранки. Ибо этих бесед просто-напросто не могло не быть – мы за один день трижды побывали в переделках, положили кучу бандитов, взяли нескольких пленных… И в зависимости от трактовки – уберегли поезд от угона или же не смогли его уберечь от крушения.
Конечно, вряд ли нас могут как-то наказать – ну как бы статус все-таки не тот. Но и одним только «спасибо» сквозь зубы отделываться не хотелось бы… Впрочем, подтвердят наши права на трофеи, выдадут награды за головы убитых и арестованных, да и хватит – там все равно не одна тысяча рублей золотом набегает. С учетом наших запасов вполне хватит оплатить трехгодичное базовое обучение и мне, и Хильде в одном из магических университетов – на Москву, Новгород или Киев, конечно, не хватит… но из тех, что поблизости – Пермь или Итиль, – более чем.
Кстати, о сестрах.
Девчонки разместились на кровати в довольно-таки хаотическом порядке – все же у нас дома таких кроватных монстров не водилось, где впору не спать, а учения кавалерийского корпуса проводить.
Хильда вылезла из-под одеяла, раскинув руки-ноги в стороны, аки морская звезда, и не особо переживая во сне, что ее ночнушка неприлично задралась – сильно выше колена то бишь.
Вилли же свернулась калачиком под одеялом, используя живот сестры в качестве подушки, и… богатырски храпела.
Посмотрел на висящие на стене часы… Ничего себе продрыхли! Уже почти семь утра!
Впрочем, оно и понятно – слишком уж вчерашний день выдался… насыщенным. Благо еще одно хорошее дело, кроме ночлега, бургомистр вчера все-таки организовал, пусть и не лично – нас плотно накормили перед сном. А спать уложили в гостевой спальне… В одной, на чем я решительно настоял. Сестры расположились на широченной кровати, а я вытребовал себе постелить на полу – если слуги городского головы и удивились, то виду не подали. Мало ли какие причуды есть у бла-а-ародных, а? Я вот захотел лично покой и сон кузин охранять, не надеясь на местную охрану, и точка. А если что совсем дурное или неприличное подумали, так пусть лучше помалкивают, если живы хотят остаться…
Впрочем, мне на слухи было, в общем-то, плевать: если кто в глаза чего ляпнет – ну без глаза и останется, делов-то…
Просто ну а как мне еще было поступить, находясь в доме, куда дядя нас не хотел лишний раз отпускать? В леса Ожога, полного тварей и опасной магии, – отпускал, а в дом бургомистра – нет. Почему?
Самый напрашивающийся ответ – тут было куда опаснее, чем в обществе гейстов. И, возможно, дело тут не только и не столько в том, что высшее общество – это всегда то еще логово гейстов…
То же видение-сон… Нет, не самый последний и непонятный, а тот, что по дороге от вокзала до усадьбы.
Народ восстает, причем не просто чтобы пограбить или еще что-то в этом духе, и потому от более-менее решительного отпора разбегается… нет, там штурмовали с яростью и ненавистью, устилая собственными телами все подходы к поместью, – только бы дотянуться до проклятых магиков и выпотрошить их. В видении мне казалось, что это где-то через десять-пятнадцать лет вроде как происходит… Был барин старый, а стал барин новый – изверг первостатейный. Старый – это, получается, нынешний? Было бы ему где-то под восемьдесят… Ну да, так себе возраст для бургомистра невысокого ранга… Тогда кто? Присланный или кто-то из детей? Скорее всего, из детей…
Но малефики обычно на ровном месте не появляются, особенно среди магов. Клан – это такое дело, что все друг у друга на виду, всё про всех знают. Ну если и не всё, то уж многое. Знает ли нынешний бургомистр, что его преемник – либо потрошитель, либо связался с Той Стороной? Или не просто знает, а и сам замешан?
Свет и огонь! Мало нам было террористов, теперь еще и это! Ну ни хрена себе сходили в город за патронами…
Так. Пора бы будить этих засонь. Спасибо этому дому, но мы, пожалуй, пойдет к другому, а конкретнее – к нашему. Что-то не хочется мне тут оставаться хоть сколько-нибудь дольше необходимого…
– Егеря́, подъем!!! – рявкнул я на саксонском.
Сестер моментально подбросило на кровати, но они слепились в кучу-малу, запутались в одеяле, устроили возню, и в итоге Хильда скатилась на пол.
– И биться сердце перестало! Конрад, твою мать!.. – прорычала блондинка, вставая на четвереньки.
– Долго спите – пора вставать, – невозмутимо произнес я, а затем добавил: – И прекрати уже валяться там, а то мне в вырезе ночнушки твои сиськи прекра-а-асно видно.
– А ты не смотри! – огрызнулась порозовевшая кузина, отворачиваясь от меня. – Можно подумать, чего нового там увидел.
Вилли, при борьбе оказавшаяся укрытой с головой, зашебуршилась под одеялом. На свет божий вылезла рука с наставительно поднятым пальцем.
– Всегда говорила, что браки между кузенами – это обалденная тема! – прозвучал глухой голос Мины. – Только представьте, сколько мы на приданом старшей сестрицы сэкононим, а? Все в дом, все в семью! Копеечка к копеечке.
– Вылазь из-под одеяла, счетоводка мелкая, и обе марш умываться.
Одеяло зашевелилось.
– А можно героям, ну хотя бы после таких вот героических геройств, поспать еще чуть-чуть? Са-а-амую малость… Все равно мы в доме у бургомистра, в курятник за яйцами идти не надо, завтрак готовить не надо…
– Вот-вот. – Хильда встала на ноги, поправляя ночнушку, которая ей была несколько маловата. Преимущественно в области груди. – Можно нам хоть иногда почувствовать себя барынями? А то ведь пашем, как крестьянки какие-нибудь…
– Меньше разговоров, барыни-крестьянки.
– Ла-а-адно уж… А ну, мелочь, поди сюда. Я тебе покажу «браки между кузенами»!..
Хильда добыла из-под одеяла протестующе пищащую Вильгельмину и поволокла ее в туалетную комнату.
А я тем временем взял «ле ма», откинул дверцу барабана и покрутил его, проверяя наличие патронов… «Смит-вессон» центрального боя и калибра три с половиной линии. Не самый распространенный патрон, ибо достаточно новый, но мощный и убойный… Хорошая штука должна быть.
Немного повозился, соображая, как получить доступ ко второму дробовому стволу, но затем нашел еще одну запирающую дверцу. Внутри обнаружился совершенно обычный дробовой патрон двадцатого калибра в металлической гильзе. Вытащил его, покрутил в руке…
Взгляд упал на лежащий на столике серебряный рубль, который вчера выпал у меня из кармана плаща, когда я раздевался. Дотянулся до монеты, подбросил ее в руке…
Магией нагрел залитый парафином картонный кружок-затычку, вытянул его все теми же чарами, опрокинул патрон – внутри оказалась мелковатая дробь. «Пятерка» – на уток охотиться разве что. Зарядили то, что под рукой было? Может быть, может быть…
Черные вестники белой весны,