Оранжевое вино
Часть 18 из 42 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Ревнуете? – внимательно посмотрела на нее Алла.
– Кого? Игоря? Между нами ничего нет, – отмахнулась она.
– Врете, – усмехнулась Алла. – Опоздали вы, милочка. В вашем возрасте надо быть проворнее. А вы долго ломались.
– Да мы вроде ровесницы, – тушеная капуста застряла у Инны в горле. Она потянулась за соком.
– Возможно. Вот я и не теряюсь. – Алла посмотрела на открытую дверь, возле которой топтался Резо. – Предпочитаю молодых парней потасканным ловеласам. Так надежнее. И обходится недорого. Здесь в Кахетии смешные цены.
– А вы что, мужчинам платите? – невинно поинтересовалась Инна. – По-другому никак?
– Лучше так, чем совсем никак, – парировала Алла. – Вы-то вообще на голодном пайке.
– Хватит вам, – примирительно сказала Татьяна. – Нашли кого делить. Ему, бедняжке, сегодня ночью досталось.
– Я слышала около часа ночи крики на вашем этаже, – намекнула Инна. – Это в номере Золотарева?
– А то! – неприятно рассмеялась Татьяна. – Ночью к нему пришла Лолита, и, похоже, дело сладилось. Не имею привычки подслушивать, но возня за стенкой была. А потом прибежала безумная бабка.
– Агриппина Викентьевна?
– Ага. И стала выламывать дверь, – с торжеством сказала Татьяна.
– Ей это не под силу, – усмехнулась Инна.
– Она орала: извращенец! Я тебя в тюрьму засажу!
– Лолита вроде совершеннолетняя, – удивилась Инна. – И даже побывала замужем.
– Она так и сказала: бабушка, я взрослая женщина. Но старуха все равно не унималась. Золотарев был вынужден открыть дверь, потому что никто не мог спать. Прибежала горничная Нина, потом Тамара и даже немцы.
«И только я осталась в постели и все пропустила», – грустно подумала Инна и спросила:
– А щеку ему кто расцарапал?
– Этот момент я пропустила, – с досадой сказала Татьяна, которая оказалась сплетницей. Алла по-прежнему молчала. – Девчонка поняла, что старуха не уймется, и ушла вместе с ней. Мужику кайф обломали, – злорадно сказала Татьяна, махнув веером.
– А, может, спасли? – пошутила Инна.
– Я слышала, как он открыл ей дверь и сказал: «Заходи».
– Вы же не имеете привычки подслушивать?
– Я шла с прогулки, – невозмутимо ответила Татьяна. – Я не хотела мешать Алле, – она запнулась.
– Значит, в вашем номере был Резо, – удовлетворенно кивнула Инна.
– А вы, никак, частным сыском решили заняться? – очнулась от спячки Алла. – Что ж, не будем вам мешать. – Она встала. – Идем, Таня.
Ее подруга послушалась. Сегодня Татьяна была в спортивном костюме брусничного цвета: толстовка с капюшоном, мешковатые штаны. Но в руках все равно веер. Красный.
«Автор, раскручивай тетку с веером», – невольно вспомнила Инна, глядя ей вслед. К ее столику подошел официант с бутылкой шампанского.
– Спасибо, не надо, – улыбнулась Инна. – Мне еще работать.
Он молча отошел. Она осталась на веранде одна. Есть не хотелось, Инна вяло ковыряла вилкой капусту. Но потом решила взять булочку, чтобы выпить с ней еще одну чашку кофе. Завтрак бесплатный, а вот обеда здесь нет. Денег она на еду почти не тратит, и напиваться не собирается, но надо еще сувениры купить. Машку порадовать и… Гошу.
«Кому они нужны, эти магнитики? – с досадой подумала Инна. – Обмениваться сувенирами – глупость, которую все никак не могут искоренить. Потому что поездка за границу – повод, чтобы оказать знак внимания. Важен не магнитик, а то, что о человеке помнят. Значит, он занимает какое-то место в твоей жизни, а ты будешь занимать место в его. Мы все боимся одиночества, потому что Инет – не панацея. Хочется чего-то реального, такого как магнитик на холодильнике. Все равно куплю», – решила она и пошла за булочкой.
За ее спиной осталась пустая веранда.
– Да дай ты ей успокоительное, – услышала она женский голос. И не сразу его узнала. – У тебя же есть.
Инна стояла у самой двери, и этим двоим ее не было видно. Инна поняла это и затаилась. Подруги видели только пустую веранду и пышные кисти голубой глицинии, которые каскадом струились со шпалер. Она вся была в цвету, это было так завораживающе красиво, что Инна каждый раз останавливалась полюбоваться глицинией. Задержалась и на этот раз. И как кстати!
Веранду и красную гостиную разделял небольшой коридорчик, в котором стоял диванчик, журнальный столик и напольная ваза с букетом из сухостоя, потому что для живых цветов был пока не сезон. А летом в этой элегантной вазе смотрелись бы розы на длинном стебле. На стенах, справа и слева, висели эстампы. Слева от диванчика была почти незаметная дверь в туалет. Сама Инна не увидела ее, пока ей не показали. Этот туалет был предназначен для гостей ресторана и бара.
Женщины присели на диванчик, где их никто не видел. Начало разговора Инна пропустила. И теперь, услышав нежный голосок хорошенькой немочки, Инна словно споткнулась. И застыла, спрятавшись за глицинию.
Она и в самом деле прекрасно говорила по-русски, эта скрытница с немецким паспортом и мужем-немцем, который был в два раза ее старше, без малейшего акцента и, видимо, уже успела познакомиться с Лолитой. Настолько, что давала ей советы.
– А как твой муж? – спросила та.
– Объелся груш, – невесело пошутила «немочка». – Требует, чтобы мы немедленно уехали. Я уговариваю Франца, что нам ничто не угрожает, но он так напуган, что почти ничего не ест. Ему это не повредит, в Баварии он, как и все, объедается колбасками и упивается пивом. А я так и не привыкла. Мне здесь хорошо. Воздух чистый, вино вкусное. Я терпеть не могу пиво.
– Ты поэтому так хочешь остаться? Из-за природы и вина? Когда у вас самолет?
– В воскресенье. Мой добропорядочный пузатый Лысик говорит, что мы могли бы перебраться в Тбилиси. Здесь, мол, скучно и страшно. А я… Как сказала твоя бабушка: хочу узнать, чем все закончится.
– Знаешь, я почти ничего не чувствую, – пожаловалась Лолита. – А ведь я так любила отца!
– Что ты хочешь? Десять лет прошло, – рассудительно заметила ее собеседница.
«Она все-таки немка, – невольно усмехнулась Инна. – Здоровый немецкий практицизм».
– А ты? Что ты чувствуешь?
– Т-с-с… Ты ничего не слышишь?
– Вроде бы шорох.
Инна отпрянула.
– Здесь, похоже, кто-то есть. Идем в другое место. Я хотела у тебя спросить…
Инна услышала, как немка с Лолитой уходят. И с досадой подумала: «Я их спугнула». Вот что значит, непрофессионализм! Шпионить она не умеет, подслушивать тоже. А разговор был интересный. Что-то в нем Инну зацепило.
Она решила все-таки выпить кофе с булочкой и вышла из укрытия. Неожиданно для нее дверь в туалет распахнулась. Инна вздрогнула: на пороге стояла Тамара. Вид у нее был такой, будто она увидела привидение мужа.
– Извините, – Тамара невольно попятилась.
– Доброе утро, – приветливо улыбнулась Инна. – Вот, за булочкой иду, – зачем-то сказала она. – У вас очень вкусная выпечка.
– Приятного аппетита, – машинально откликнулась Тамара.
Видно было, что мыслями она не здесь. Она с ужасом уставилась на стену, где висел эстамп. Инна близоруко прищурилась, но увидела лишь мутную картинку. Стекло было пыльное, заляпанное, будто кто-то, падая, оперся ладонью об эту рамку с картинкой на стене.
– А вы здесь…
– Прибираюсь. Принесла туалетную бумагу и долила в дозатор жидкое мыло.
– А-а-а…
Они обе почувствовали неловкость.
– Как там расследование? – нарушила молчание Инна. – Ничего нового? Не сказали еще в полиции, когда мы можем наконец отсюда уехать?
– Пока молчат. Если вам ничего не нужно, то я пойду.
– Кроме ваших булочек с корицей – ничего, – улыбнулась Инна.
Тамара неверной походкой, пошатываясь, направилась к выходу, а Инна к шведскому столу. Завтрак она заканчивала уж точно в гордом одиночестве.
«Уже четверг, – думала она. – В субботу мой самолет. А кажется, что вечность прошла. Мне бы надо взять их координаты. Гостей отеля, которые стали свидетелями смерти Зубаридзе, а кто-то, возможно, и отравителем. Если я растеряю свидетелей, то ничего не докажу. Расследование зайдет в тупик. Скорее всего, с Сашей и его красноволосой девушкой мы вернемся в Москву одним рейсом. В аэропорту скучно. У меня будет время их разговорить. Значит, надо заняться Лолой и Агриппиной Викентьевной. А также подругами, Татьяной и Аллой. Но как к ним подобраться? И уж тем более: как вызвать на откровенность?».
Но ей повезло. Написав статью для Тсена и потеряв надежду на скорое возвращение Золотарева, Инна от скуки вышла в сад прогуляться и подумать, чем бы заняться дальше? Надо сделать перерыв в работе, мысль уже не так свежа, начались повторы. Да и читателям надо дать время переварить все то, что она написала. Это поначалу хорошо, когда статей так много, а потом надо переходить в режим не больше одной в день. На сегодня свой лимит Инна уже исчерпала. Да и на завтра материала хватит. А вот что будет потом?
И тут она увидела, как ей навстречу бредет Татьяна, которая явно скучает.
Увидев ее, Татьяна обрадовалась.
– Погодка-то, а? – сказала она, махнув веером. – Не хочешь прогуляться? А лучше давай закажем в баре бутылочку винца и сядем на веранде. Мы же сюда приехали винца попить. – Она плотоядно причмокнула. Губы у нее были сочные, зубы крупные, ровные, хоть и желтоватые.
Еще за ужином в ресторане Инна обратила внимание на то, как энергично Татьяна работает челюстями и наваливает в свою тарелку все подряд. В отличие от Аллы, которая с жеманным видом щипала листик салата.
– А где твоя подруга? – Инна охотно пошла на сближение.
– Они с Резо оправились в какую-то пещеру. Он пообещал Алле показать потрясающие виды и сделать фото, которые зажгут в Инстаграм.
– А ты с ними почему не пошла?
– Я уже который день играю в третий лишний, – зло махнула веером Татьяна. – Надоело.
– Перебирайся ко мне во флигель, – радушно предложила Инна.
– А ты куда? К Золотареву?
– Мы не любовники. Он женат.
– Кого? Игоря? Между нами ничего нет, – отмахнулась она.
– Врете, – усмехнулась Алла. – Опоздали вы, милочка. В вашем возрасте надо быть проворнее. А вы долго ломались.
– Да мы вроде ровесницы, – тушеная капуста застряла у Инны в горле. Она потянулась за соком.
– Возможно. Вот я и не теряюсь. – Алла посмотрела на открытую дверь, возле которой топтался Резо. – Предпочитаю молодых парней потасканным ловеласам. Так надежнее. И обходится недорого. Здесь в Кахетии смешные цены.
– А вы что, мужчинам платите? – невинно поинтересовалась Инна. – По-другому никак?
– Лучше так, чем совсем никак, – парировала Алла. – Вы-то вообще на голодном пайке.
– Хватит вам, – примирительно сказала Татьяна. – Нашли кого делить. Ему, бедняжке, сегодня ночью досталось.
– Я слышала около часа ночи крики на вашем этаже, – намекнула Инна. – Это в номере Золотарева?
– А то! – неприятно рассмеялась Татьяна. – Ночью к нему пришла Лолита, и, похоже, дело сладилось. Не имею привычки подслушивать, но возня за стенкой была. А потом прибежала безумная бабка.
– Агриппина Викентьевна?
– Ага. И стала выламывать дверь, – с торжеством сказала Татьяна.
– Ей это не под силу, – усмехнулась Инна.
– Она орала: извращенец! Я тебя в тюрьму засажу!
– Лолита вроде совершеннолетняя, – удивилась Инна. – И даже побывала замужем.
– Она так и сказала: бабушка, я взрослая женщина. Но старуха все равно не унималась. Золотарев был вынужден открыть дверь, потому что никто не мог спать. Прибежала горничная Нина, потом Тамара и даже немцы.
«И только я осталась в постели и все пропустила», – грустно подумала Инна и спросила:
– А щеку ему кто расцарапал?
– Этот момент я пропустила, – с досадой сказала Татьяна, которая оказалась сплетницей. Алла по-прежнему молчала. – Девчонка поняла, что старуха не уймется, и ушла вместе с ней. Мужику кайф обломали, – злорадно сказала Татьяна, махнув веером.
– А, может, спасли? – пошутила Инна.
– Я слышала, как он открыл ей дверь и сказал: «Заходи».
– Вы же не имеете привычки подслушивать?
– Я шла с прогулки, – невозмутимо ответила Татьяна. – Я не хотела мешать Алле, – она запнулась.
– Значит, в вашем номере был Резо, – удовлетворенно кивнула Инна.
– А вы, никак, частным сыском решили заняться? – очнулась от спячки Алла. – Что ж, не будем вам мешать. – Она встала. – Идем, Таня.
Ее подруга послушалась. Сегодня Татьяна была в спортивном костюме брусничного цвета: толстовка с капюшоном, мешковатые штаны. Но в руках все равно веер. Красный.
«Автор, раскручивай тетку с веером», – невольно вспомнила Инна, глядя ей вслед. К ее столику подошел официант с бутылкой шампанского.
– Спасибо, не надо, – улыбнулась Инна. – Мне еще работать.
Он молча отошел. Она осталась на веранде одна. Есть не хотелось, Инна вяло ковыряла вилкой капусту. Но потом решила взять булочку, чтобы выпить с ней еще одну чашку кофе. Завтрак бесплатный, а вот обеда здесь нет. Денег она на еду почти не тратит, и напиваться не собирается, но надо еще сувениры купить. Машку порадовать и… Гошу.
«Кому они нужны, эти магнитики? – с досадой подумала Инна. – Обмениваться сувенирами – глупость, которую все никак не могут искоренить. Потому что поездка за границу – повод, чтобы оказать знак внимания. Важен не магнитик, а то, что о человеке помнят. Значит, он занимает какое-то место в твоей жизни, а ты будешь занимать место в его. Мы все боимся одиночества, потому что Инет – не панацея. Хочется чего-то реального, такого как магнитик на холодильнике. Все равно куплю», – решила она и пошла за булочкой.
За ее спиной осталась пустая веранда.
– Да дай ты ей успокоительное, – услышала она женский голос. И не сразу его узнала. – У тебя же есть.
Инна стояла у самой двери, и этим двоим ее не было видно. Инна поняла это и затаилась. Подруги видели только пустую веранду и пышные кисти голубой глицинии, которые каскадом струились со шпалер. Она вся была в цвету, это было так завораживающе красиво, что Инна каждый раз останавливалась полюбоваться глицинией. Задержалась и на этот раз. И как кстати!
Веранду и красную гостиную разделял небольшой коридорчик, в котором стоял диванчик, журнальный столик и напольная ваза с букетом из сухостоя, потому что для живых цветов был пока не сезон. А летом в этой элегантной вазе смотрелись бы розы на длинном стебле. На стенах, справа и слева, висели эстампы. Слева от диванчика была почти незаметная дверь в туалет. Сама Инна не увидела ее, пока ей не показали. Этот туалет был предназначен для гостей ресторана и бара.
Женщины присели на диванчик, где их никто не видел. Начало разговора Инна пропустила. И теперь, услышав нежный голосок хорошенькой немочки, Инна словно споткнулась. И застыла, спрятавшись за глицинию.
Она и в самом деле прекрасно говорила по-русски, эта скрытница с немецким паспортом и мужем-немцем, который был в два раза ее старше, без малейшего акцента и, видимо, уже успела познакомиться с Лолитой. Настолько, что давала ей советы.
– А как твой муж? – спросила та.
– Объелся груш, – невесело пошутила «немочка». – Требует, чтобы мы немедленно уехали. Я уговариваю Франца, что нам ничто не угрожает, но он так напуган, что почти ничего не ест. Ему это не повредит, в Баварии он, как и все, объедается колбасками и упивается пивом. А я так и не привыкла. Мне здесь хорошо. Воздух чистый, вино вкусное. Я терпеть не могу пиво.
– Ты поэтому так хочешь остаться? Из-за природы и вина? Когда у вас самолет?
– В воскресенье. Мой добропорядочный пузатый Лысик говорит, что мы могли бы перебраться в Тбилиси. Здесь, мол, скучно и страшно. А я… Как сказала твоя бабушка: хочу узнать, чем все закончится.
– Знаешь, я почти ничего не чувствую, – пожаловалась Лолита. – А ведь я так любила отца!
– Что ты хочешь? Десять лет прошло, – рассудительно заметила ее собеседница.
«Она все-таки немка, – невольно усмехнулась Инна. – Здоровый немецкий практицизм».
– А ты? Что ты чувствуешь?
– Т-с-с… Ты ничего не слышишь?
– Вроде бы шорох.
Инна отпрянула.
– Здесь, похоже, кто-то есть. Идем в другое место. Я хотела у тебя спросить…
Инна услышала, как немка с Лолитой уходят. И с досадой подумала: «Я их спугнула». Вот что значит, непрофессионализм! Шпионить она не умеет, подслушивать тоже. А разговор был интересный. Что-то в нем Инну зацепило.
Она решила все-таки выпить кофе с булочкой и вышла из укрытия. Неожиданно для нее дверь в туалет распахнулась. Инна вздрогнула: на пороге стояла Тамара. Вид у нее был такой, будто она увидела привидение мужа.
– Извините, – Тамара невольно попятилась.
– Доброе утро, – приветливо улыбнулась Инна. – Вот, за булочкой иду, – зачем-то сказала она. – У вас очень вкусная выпечка.
– Приятного аппетита, – машинально откликнулась Тамара.
Видно было, что мыслями она не здесь. Она с ужасом уставилась на стену, где висел эстамп. Инна близоруко прищурилась, но увидела лишь мутную картинку. Стекло было пыльное, заляпанное, будто кто-то, падая, оперся ладонью об эту рамку с картинкой на стене.
– А вы здесь…
– Прибираюсь. Принесла туалетную бумагу и долила в дозатор жидкое мыло.
– А-а-а…
Они обе почувствовали неловкость.
– Как там расследование? – нарушила молчание Инна. – Ничего нового? Не сказали еще в полиции, когда мы можем наконец отсюда уехать?
– Пока молчат. Если вам ничего не нужно, то я пойду.
– Кроме ваших булочек с корицей – ничего, – улыбнулась Инна.
Тамара неверной походкой, пошатываясь, направилась к выходу, а Инна к шведскому столу. Завтрак она заканчивала уж точно в гордом одиночестве.
«Уже четверг, – думала она. – В субботу мой самолет. А кажется, что вечность прошла. Мне бы надо взять их координаты. Гостей отеля, которые стали свидетелями смерти Зубаридзе, а кто-то, возможно, и отравителем. Если я растеряю свидетелей, то ничего не докажу. Расследование зайдет в тупик. Скорее всего, с Сашей и его красноволосой девушкой мы вернемся в Москву одним рейсом. В аэропорту скучно. У меня будет время их разговорить. Значит, надо заняться Лолой и Агриппиной Викентьевной. А также подругами, Татьяной и Аллой. Но как к ним подобраться? И уж тем более: как вызвать на откровенность?».
Но ей повезло. Написав статью для Тсена и потеряв надежду на скорое возвращение Золотарева, Инна от скуки вышла в сад прогуляться и подумать, чем бы заняться дальше? Надо сделать перерыв в работе, мысль уже не так свежа, начались повторы. Да и читателям надо дать время переварить все то, что она написала. Это поначалу хорошо, когда статей так много, а потом надо переходить в режим не больше одной в день. На сегодня свой лимит Инна уже исчерпала. Да и на завтра материала хватит. А вот что будет потом?
И тут она увидела, как ей навстречу бредет Татьяна, которая явно скучает.
Увидев ее, Татьяна обрадовалась.
– Погодка-то, а? – сказала она, махнув веером. – Не хочешь прогуляться? А лучше давай закажем в баре бутылочку винца и сядем на веранде. Мы же сюда приехали винца попить. – Она плотоядно причмокнула. Губы у нее были сочные, зубы крупные, ровные, хоть и желтоватые.
Еще за ужином в ресторане Инна обратила внимание на то, как энергично Татьяна работает челюстями и наваливает в свою тарелку все подряд. В отличие от Аллы, которая с жеманным видом щипала листик салата.
– А где твоя подруга? – Инна охотно пошла на сближение.
– Они с Резо оправились в какую-то пещеру. Он пообещал Алле показать потрясающие виды и сделать фото, которые зажгут в Инстаграм.
– А ты с ними почему не пошла?
– Я уже который день играю в третий лишний, – зло махнула веером Татьяна. – Надоело.
– Перебирайся ко мне во флигель, – радушно предложила Инна.
– А ты куда? К Золотареву?
– Мы не любовники. Он женат.