Опасные желания
Часть 54 из 73 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Я покачала головой. Какая-то бессмыслица.
– С какой стати кто-то будет им помогать?
– Это часть сделки. Человек получает что-то для себя, что-то очень желанное, а у Темных Соглядатаев появляется новая пешка.
– Не понимаю, что в этом интересного.
– Они подстраивают розыгрыши. Люди начинают злиться, обвинять ни в чем не повинных соседей. Разногласия перерастают в ссоры. Ссоры – в драки, и скоро весь город начинает трещать по швам.
– Почему им так нравится на это смотреть? – спросила Мерри.
Эзра-Эфраим беспомощно покачал головой:
– Такова их природа.
Я закрыла альбом, не желая больше смотреть на пугающие картинки.
– И что нам делать?
– Вам – ничего, – ответил Эфраим. – Мы с Томасом внимательно следим за городом. Нам впервые удалось застать их игру в самом разгаре. Мы всегда отставали на шаг-другой и наблюдали лишь последствия. Увидеть их в деле, за работой… Это может быть очень полезно Братству.
– А потом вы их остановите, – добавила Мерри, заполняя недосказанность. – Ведь так?
– Да, конечно, – ответил он после небольшой паузы.
Мы с сестрой встревоженно переглянулись.
– Как? – спросила Мерри. – Вы никогда их раньше не видели, но вы…
– Это так, но…
– А я видела, – произнесла я. – Мне казалось, что это был сон, но теперь, боюсь, все намного серьезнее.
– О чем ты? – нахмурился Эфраим. – Кого ты видела?
– Это была женщина. Вся в белом. С длинными темными волосами и жуткими серебристыми глазами. А ее руки…
– Королева, – сдавленно произнес он.
– Королева? – повторила Мерри.
– Она как матка у ваших пчел. У них тоже своего рода рой. Приказы поступают от нее, а остальные делают все для благополучия их группы. – Он снова повернулся ко мне. – Ты должна рассказать мне, что случилось, во всех подробностях.
Я пересказала свой сон, сделав небольшое отступление, чтобы объяснить, кто такой Сайрус Дэнфорт и о чем он рассказал перед казнью. Я вспомнила те случаи, когда видела светлый силуэт в поле и возле Наших Дев. Даже поделилась своими подозрениями насчет того, что я участвовала в поджоге школы, как бы невероятно это ни звучало. Когда я закончила свой рассказ, Эфраим помрачнел.
– Может, так и есть. Но… – Он снял очки и потер глаза, прежде чем снова нацепить оправу на переносицу. – Когда ты с ней встречалась – еще до этого сна, – она с тобой говорила?
Я помотала головой:
– Она всегда была очень далеко.
Он вздохнул:
– И ты никогда с ней не заговаривала? Не заключала сделку?
– Нет.
– Может… Может, это и впрямь был просто сон, отец, – предположил Томас. – По всей долине происходят такие ужасы. Неудивительно, что людям снятся кошмары.
– Но школа сгорела на самом деле, – возразил Эфраим. – Уж очень подозрительное совпадение… Кто-то ведь должен был зажечь спичку.
У меня внутри заплескалось чувство вины – возможно, незаслуженное.
– Нам нужно получше все изучить, – решил он. – Клеменси назначил пикник на завтра?
Мерри кивнула.
– Я предлагаю пойти туда всем вместе, продолжая делать вид, что я Эзра Даунинг. Там соберется столько людей, что Темные Соглядатаи непременно будут где-то поблизости. Но, – добавил он, предупреждающе подняв палец, – все, что мы сейчас обсудили, должно остаться в этих стенах.
Я нахмурилась, бросив взгляд в окно, откуда виднелся курятник.
– Мы должны рассказать Сейди. Нельзя скрывать от нее настолько…
– Именно поэтому нам и нужно молчать. Нельзя раньше времени раскрывать карты. Наше единственное преимущество против этих дьяволов – эффект неожиданности. Они не знают, что мы знаем, – твердо произнес Эфраим. – Пусть все так и остается. По крайней мере до завтра. – Он перевел взгляд на Мерри, потом на Томаса. – Вы готовы в этом поклясться?
Те охотно кивнули, но я не пошевелилась.
– И какие у вас планы на завтра? Мы пойдем на пикник и будем… Что мы будем делать?
– Будем наблюдать. Собирать все сведения, какие сумеем добыть. Следить за возникающими перебранками. Искать источники раздора. Я почти уверен, что все это приведет нас прямиком к Темным Соглядатаям.
– А потом мы… Мы их убьем? – рискнула предположить я.
Эфраиму, похоже, стало дурно от таких перспектив.
– Теперь понимаешь, почему нам лучше помалкивать об этом?
Мне не нравилось, что нельзя сказать Сейди. Мы должны были ее предупредить. У меня было такое ощущение, будто мы ей врем. Умалчиваем, тем самым обманывая ее. Но я понимала скрытность Эфраима. Сейди всего восемь лет. Стоит ей разболтать наш секрет Тринити Брустер, и об этом будет говорить весь город. Помедлив несколько секунд, я согласилась.
– Отлично. Значит, решено. – Эфраим снова заговорил с акцентом Эзры. – На завтрашнем пикнике семейство Даунинг будет в самом центре событий.
31
Один мешочек муки. Миска яиц, собранных в курятнике этим утром. Два яблока, настолько сморщенных, что они едва ли заслуживали это название. Немного специй, почти окаменевших и, вероятно, растерявших весь вкус.
Я постучала пальцами по столу, тоскливо поглядывая на ингредиенты. Через несколько часов предстояло отправиться на пикник, но я никак не могла придумать, какое угощение туда отнести. Мама всегда готовила медовый торт, но у меня не было ни меда, ни сливок, ни тем более сахара.
Если бы все было как раньше, я бы нарезала стручковой фасоли и потушила ее с луком и толстыми ломтиками бекона. Но без привычных весенних дождей наши саженцы завяли и усохли.
«Может, заварной крем?» – подумала я, уставившись на горку яиц. Это было бы странное блюдо для пикника, но у нас больше ничего не было. Но чем его подсластить? Я подвигала баночки со специями, поглядывая на горчичные семена. Ладно, значит, фаршированные яйца. Я принялась за дело, поставив их вариться.
– Ты же не в этом пойдешь? – спросила Мерри, подходя ко мне со спины.
– Переоденусь перед выходом. – Краем глаза я заметила ее юбку, голубую в клеточку. Это был ее лучший наряд, который она доставала только по самым особым случаям. – Красиво.
– Как я выгляжу? – спросила она. – Мне казалось, что вышло неплохо, но Сейди говорит, что я похожа на клоуна.
Я обернулась. На ее персиковых щеках появились два темно-розовых пятна.
– Ой! Чем же ты так? – спросила я, подводя сестру к тазику для мытья рук.
Смочив носовой платок водой, я стерла часть краски с ее щек, оставив более легкий румянец.
– У ручья растет малина. Ягоды еще недостаточно спелые, есть нельзя, – тут же добавила она, заметив, что в моих глазах затеплилась надежда. – Но я подумала, что парочку можно и взять. Я просто вспомнила папины рассказы о том, как он влюбился в маму… – Мерри смущенно заправила за ухо локон волос.
Я окинула ее свежие завитки сочувственным взглядом. Она, должно быть, целый час просидела у очага, пытаясь придать своим прямым волосам более мягкую форму с помощью маминых старых щипцов.
– На свадьбе у Шеферов. Он разглядел ее на другом конце двора, почти скрытую тканевыми вывесками.
– И хотя они всю свою жизнь росли бок о бок… – продолжала Мерри, подражая папиной интонации.
– Он все равно удивился, увидев эту красивую девушку с розовыми щеками и сверкающими глазами, – закончили мы вместе.
Она скромно улыбнулась и снова принялась теребить свои кудри.
– Как же я скучаю по ним!
– И я тоже, – призналась я.
– Я надеялась, они к этому времени уже вернутся. Скоро начнется лето.
Я была с ней согласна, но не хотела произносить это вслух. Дни пролетали один за другим, а их все не было, и у меня сердце сжималось от тревоги. Где они? Неужели с мамой что-то случилось? Или повозка сломалась в пути? Я старалась не думать об этом, но по ночам, прежде чем провалиться в сон, невольно воображала жуткие картины.
Вот папа, совсем один, убитый горем, бродит по городу, слишком большому и шумному для его скорби… Вот мама, придавленная тяжелой осью сломанной повозки, не может дотянуться до нашего братика, и его крики разносятся по лесу, а на соснах алеют кровавые брызги.
А теперь… Теперь, когда я знала, что чудовища – настоящие, невыдуманные чудовища – и впрямь бродят по лесу… Вдруг Темные Соглядатаи поймали наших родителей?
– Ты надеешься, что тебя сегодня заметит кто-то конкретный? – спросила я, прогоняя жуткие мысли. Мне хотелось вернуться в то время, когда самой большой нашей проблемой была неделикатность Сейди, задевающая нежные чувства Мерри.
– Нет, конечно, – соврала она, смутившись. – У нас сейчас заботы поважнее мальчиков.