Опасные соседи

Салли вскинула руку.

— Довольно, — сказала она. — Он подросток. Он хороший ребенок, но он подросток. И этим все объясняется. Переходный возраст.

— Возможно, в твоем жалком видении мира это правда. Но остальной мир не согласится с тобой. Этому нет оправдания. В его возрасте мне бы и в голову не пришло вести себя таким образом. В него как будто вселился дьявол.

Я видел, как Салли взяла Фина за плечо. Я видел, как осунулось ее лицо.

— Завтра я смотрю одну квартиру, — сказала она. — В Хаммерсмите. Две спальни. Дети могут какое-то время жить со мной.

Дэвид скептически посмотрел на нее.

— И как ты собираешься платить за квартиру?

— Я работала и скопила немного денег.

— Ладно, посмотрим. А если серьезно, сомневаюсь, что ты в состоянии контролировать Фина. Ты слишком мягкая и ему потакаешь.

— Я не потакаю ему, Дэвид, я его люблю. Советую и тебе попробовать это когда-нибудь.





* * *


Салли осталась на пару часов. Атмосфера была токсичной. Берди не выходила из своей комнаты, но я слышал, как она демонстративно кашляет, вздыхает и расхаживает по комнате. Когда Салли наконец ушла, Берди спустилась по лестнице, бросилась в объятия Дэвида и мелодраматически прошептала:

— С тобой все в порядке, мой дорогой?

Дэвид стоически кивнул:

— Да, все в порядке.

А потом, в упор глядя на Фина, он прищурился и произнес слова, свидетельствовавшие о начале настоящего кошмара.

— Отныне здесь кое-что изменится, — сказал он. — Помяни мое слово.





* * *


Первое, что изменилось, — это то, что Фина стали запирать в его спальне всякий раз, когда Дэвид или Берди не могли его контролировать. Неким образом взрослые дружно пытались убедить нас, что это нормально, объяснимо и даже разумно. Это для его собственной безопасности — такова была их мантра. Ему было разрешено принимать душ, ухаживать за садом, помогать на кухне, учиться играть на скрипке, есть вместе со всеми и заниматься физическими упражнениями.

Поскольку мы и так уже проводили большую часть нашего свободного времени в наших комнатах, поначалу это не казалось таким зловещим, как кажется сейчас. Оглядываясь в прошлое, порой поражаешься тому, с какой легкостью дети способны воспринимать самые странные сценарии. Если же воспринимать все это с позиций сегодняшнего дня, в черно-белом свете, это действительно шокирует.





* * *


Однажды, вскоре после того, как Фин в сопровождении матери вернулся в дом, я, скрестив по-турецки ноги, сидел на кровати и читал книгу, которую он дал мне почитать несколько недель назад. Увидев его, я вскочил, потому что было уже поздно, и я полагал, что его дверь будет заперта на ночь.

— Как?.. — начал я.

— Джастин привел меня наверх после ужина, — пояснил он. — И как будто случайно забыл замкнуть замок.

— Старый добрый Джастин, — сказал я. — Чем ты собираешься заниматься? Ты ведь не убежишь, не так ли?

— Нет, — сказал он. — Нет смысла убегать сейчас. На следующей неделе моя мать переезжает в квартиру, и я буду жить с ней. Все это дерьмо закончится.

Он как будто кулаком врезал мне в горло.

— Но твой отец… он тебя отпустит? — запинаясь, пролепетал я.

— Мне наплевать, позволит ли он мне или нет. Мне в декабре исполнится шестнадцать. Я хочу жить с матерью. Он ничего не сможет с этим поделать.

— А как же Клеменси?


— Она уйдет вместе со мной.

— Как ты думаешь, твой отец и Берди тоже переедут? Как только ты и Клеменси уйдете?

Он резко рассмеялся.

— Э-э-э, нет, ни за что. Он здесь сейчас пустил корни. Установил свои порядки.

После этих его слов повисло короткое молчание. Фин прервал его первым.

— Помнишь тот вечер? Когда мы забрались на крышу? Когда закинулись кислотой?

Я кивнул. Как я мог такое забыть?

— Кстати, осталась еще одна штука. Там, наверху.

— Еще одна?..

— Еще одна марка с кислотой. Парень на Кенсингтон Маркет тогда дал мне две штуки. Мы использовали только одну.

Я дал время этому факту проникнуть в мое сознание.

— Ты хочешь сказать?..

— Именно. Они все думают, что надежно меня заперли. Девчонки спят. Сюда сейчас никто не придет. Ты можешь спуститься вниз и сказать всем, что ложишься спать, и нальешь стакан воды. Я подожду здесь.

Разумеется, я сделал именно так, как мне было сказано.

Мы взяли одеяло и надели джемперы. Я пролез через люк первым. Фин протянул мне воду и последовал за мной. Был июль, но воздух был сырым и прохладным. Фин нашел пакетик там, где оставил его, — в горшке с растениями. Если честно, я не хотел принимать кислоту. Я надеялся, что, пролежав там несколько месяцев в жару и в холод, она неким образом утратила свои свойства. Я надеялся, что внезапный порыв ветра унес пакетик. Или же что Фин положит ее обратно и скажет:

— Нам это не нужно. У нас есть мы.

Смахнув с пластиковых стульев горстку засохших листьев, мы сели рядом. Фин вытряхнул марку себе на ладонь.

Небо было удивительного цвета. Ярко-синее, с мазками жженного янтаря и розовой помады. Отражаясь в водной глади реки, оно казалось вдвое больше обычного. Вдали сиял огнями мост Баттерси.

Я заметил, что Фин тоже смотрит на небо. Все было не так, как в прошлый раз, когда мы сидели здесь. Фин был другим. Более задумчивым, менее мятежным.

— Как ты думаешь, чем ты в конечном итоге займешься? — спросил он меня. — Когда станешь взрослым?

— Чем-то, что связано с компьютерами, — сказал я. — Или с кино.

— Или и тем и другим, может быть? — предположил он.

— Да, — с радостью согласился я. — Буду делать фильмы с помощью компьютеров.

— Круто, — сказал он.

— А ты?

— Я хочу жить в Африке, — сказал он. — Быть проводником и возить туристов на сафари.

— И откуда это у тебя? — рассмеялся я.

— Когда мы путешествовали, мы ездили на сафари. Мне было шесть лет. Мы видели, как бегемоты занимались сексом. Это главное, что мне запомнилось. Но еще я очень хорошо помню проводника. Это был по-настоящему крутой английский чувак. Его звали Джейсон.

Почему-то в его голосе мне послышалась тоска. Я тотчас почувствовал себя ближе к нему, хотя и не знал, почему.

— Помню, как я сказал своим родителям, что это то, чем я хотел бы заниматься, когда вырасту. Отец сказал, что я никогда не разбогатею, если буду возить туристов на «Ленд Ровере». Как будто деньги — единственное, что имеет значение…

Он вздохнул и посмотрел вниз, на свою ладонь.

— Ну что, — спросил он, — будем?

— Давай, но только по чуть-чуть, — сказал я. — Совсем по чуть-чуть.

Следующая пара часов была подобна прекрасной грезе. Мы смотрели на небо, пока все его цвета не слились в черный. Мы несли восхитительную чушь о смысле существования. Мы хохотали до икоты.

В какой-то момент Фин сказал:

— Ты должен приехать ко мне, когда я переберусь в Хаммерсмит. Приехать и погостить у нас.

— Да. Да, обязательно.