Он тебя проспорил

Ну, когда до нее дойдет, что она моя? Как еще донести до нее эту простую и очевидную мысль?

Меня раздражает ее упрямство. Раздражает и злит. А вдруг она до сих пор влюблена в Антона? От одной мысли об этом сводит зубы. Я готов убить ее за это. И его тоже.

Смотря на нее сверху вниз, сегодня после того, как я в очередной раз показал ей, кто ее хозяин, я опять убеждаюсь, что тяга к ней никуда не делась. Наоборот. Я все еще хочу ее. Хочу, чтобы она была моей. Полностью. По своему желанию. А не вот так…

Но, пока она не усвоит это, я буду брать ее так. И пусть знает об этом.

Провожу в последний раз по ее волосам и выхожу. Дальше — сама.

На следующее утро собираюсь заехать к ней домой. Как и обещал. Мама ее наверняка уйдет на работу. Так что. Утро обещает дать мне заряд бодрости на весь день.

Но не успеваю открыть глаза, как раздается телефонный звонок. От отца.

— Арман, мне надо срочно поговорить с тобой, — говорит он требовательно. — Сейчас.

— Что-что срочное? — потягиваюсь спросонья и смотрю на торчащий член. Как же не хватает Лисенка рядом с утра. Нужно срочно ее к себе перевозить.

— Да! Я сказал, — похоже, действительно, случилось что-то серьезное.

Отец редко когда переходит на крик.

Быстро собираюсь и выезжаю в офис. По дороге думаю, написать Лисенку, что не приеду, или не стоит? Пусть будет в неведении. В ожидании. К тому же ничто не мешает мне вытащить эту штучку из нее и нагнув на своем рабочем столе.

Захожу в свой кабинет, а отец уже там. Стоит у окна спиной ко мне.

Оборачивается, стоит мне хлопнуть дверью.

— Здравствуй, отец, — говорю я и прохожу к своему креслу. — Что случилось?

Он молча смотрит на меня. Отворачивается к окну. Смотрит на улицу. Потом опять поворачивается и смотрит на меня.

Я с нетерпением смотрю на часы. Интересно, Лисенок уже пришла?

— Куда-то торопишься, сын? — спрашивает отец. — Или, может, что-то потерял?

— Нет. Я слушаю тебя, пап. Что случилось-то?

— А случилось то, что ты, Арман, стал неправильно расставлять ориентиры в своей жизни. Я зачем тебя сюда прислал?

Пристально смотрит на меня. Я пожимаю плечами в ответ. Мне кажется, сейчас я точно не угадаю с ответом.

— Чтобы ты возглавил компанию. Ты! Понимаешь? А что делаешь ты?

— Ну, я же не виноват, что вы придумали дурацкие условия с конкурсами и женитьбой, — легко отвечаю я.

— А кто тебе мешал их выполнить? — по голосу отца я понимаю, что он в гневе.

Да, что такое происходит? Что с ним такое?

— Я создал идеальные условия для тебя! — продолжает распаляться он. — А что ты?

Молчу. Смотрю ему в глаза, но молчу.

— Ты просрал! Променял кресло генерального на какую-то девку!

Удивление в моих глазах скрыть невозможно.

— И ладно бы просто отымел ее раз и хватит. Так нет. Ты же не успокоился. Я ведь сказал тебе, что возьмешь ее второй женой. Даже это оказалось не под силу?

— Откуда ты знаешь? — хмурюсь я.

Отец качает головой.

— Я сделал так, что Антон проиграл тендер в Курске. Все, что от тебя требовалось, — сделать свою работу правильно и жениться на Шейназ! А что делаешь ты?

— Подожди! — прерываю его я, хотя знаю, что отец этого терпеть не может. — Что значит, ты сделал, чтобы Антон проиграл? Что ты имеешь в виду?

Но отец только хмуро смотрит на меня. Я задумываюсь. Но лишь на мгновение.

— То есть нападение на него… Это ты? Отец?


— Долго соображаешь, сын. Долго, — разочарованно качает головой.

— Но зачем? Пап, зачем? Антон и так проиграл бы этот конкурс. Я договорился с конкурсной комиссией. А если бы с Лизой что-то случилось?

— С ней бы ничего не случилось. Ее не тронули.

— Но как ты узнал, что документы будут у Антона.

Отец усмехается.

— Я все знаю, что происходит в этом здании, сын. И поэтому я знаю, что вы с Антоном устроили с этой несчастной.





54. Арман




— Как? — спрашиваю я, бледнея.

Мой отец — единственный человек, который способен вызвать во мне, если не ужас, то страх точно.

— Видно, я все же плохо тебя воспитывал, Арман, — вздыхает он. — Какого хера вы затеяли этот спор? Тебе нужно было лишь воспользоваться ситуацией и занять кресло генерального.

Он пристально смотрит на меня.

— Но нет! Ты сам предложил Антону помощь! Взамен чего? Этой девчонки! Скажи, сын, — подходит ближе, не отрывая взгляда, — тебе больше трахнуть некого? Почему именно девчонка Антона? Соперничество?

Сжимаю губы и опускаю взгляд.

— Смотри мне в глаза! — требует отец. — Ну!

Слушаюсь.

— Ваши эти игры, — зло говорит он, — не доведут до добра. Я знал это. Знал! Надо было давно остановить вас! Мальчишки!

— Отец… — пытаюсь хоть что-то сказать в свое оправдание.

— Молчи! — обрывает он меня. — Ты хоть знаешь, что я снял ее с подоконника? Она прыгнуть хотела!

С ужасом смотрю на него.

— Лисенок? — тут же поправляюсь. — Лиза? Где она? С ней все в порядке?

Вскакиваю с кресла.

— Сядь, — уже спокойнее произносит отец.

Подходит ко мне и встает совсем рядом.

— Что происходит с тобой, сын? Что? — всматривается в мое лицо. — Ты понимаешь, как бы это отразилось на репутации компании? Если бы я не сдернул ее с подоконника?

— Где она? Дома? — я не слышу его. — Я поеду к ней.

— Сядь, я сказал, — отец давит мне на плечо и я опять оказываюсь в кресле.

Потом отходит от меня и садится в кресло напротив.

— Значит так, — говорит, сложив руки и опустив на них голову. — Если ты приблизишься к ней хоть на метр, сразу же полетишь домой. Там уже Шейназ заждалась.

Я морщусь и это не остается незамеченным отцом.

— Да, поедешь домой, — повторяет он жестко. — Я бы давно тебя отправил. Но ты мне здесь пока нужен. Ты должен кресло генерального занять. Понял? Должен!

Я не смотрю на него, но знаю, что брови сейчас у него сведены и скулы двигаются от злости. Так всегда, когда отец недоволен.

— Но клянусь! — продолжает он. — Одно неверное движение — и все! Ты здесь больше не появишься. Никаких девок. Никаких дорогих тачек. Только Шейназ. Понял?

Молчу. Мне не нравится это все. Меня загнали в угол. Не оставили выбора.

— Не слышу! — голос отца срывается на крик. — Ты меня понял?