Олигарх

– Где он?! Где Миша? – очень приятным, мелодичным голосом с легкой хрипотцей спросила Надя.

– Он жив. Он очень далеко – улыбнулась Настя так доброжелательно, как могла – Мы здесь по его поручению.

Женщина зарыдала, схватившись рукой за металлический столб забора, дверь в дом открылась и оттуда выскочила копия Нади – только гораздо моложе и…пышнее. Угадывались габариты Карпова – все-таки кость у него широкая.

– Мам, ну ты чего?! Перестань, мам! – дочка прижала мать к груди, а потом повела в дом. Пройдя пару шагов оглянулась, кивнула:

– Пойдемте в дом. Машину только закройте – шастают тут какие-то гастарбайтеры, влезть могут.

И уже не обращая внимания на гостей, повела мать в дом.

Тесно! – первое, что подумала Настя, когда увидела кухню. Они с трудом все поместились. Трое плюс Миша, и их – тоже трое. На столе – торт со взбитыми сливками, сок, заварочный чайник, чайные чашки, сахар, какие-то сладости (Миша сразу потребовал себе конфету, и тут же ее получил), в общем – все, что нужно человеку, чтобы не особо пируя просто потолковать за обеденным столом. Русский человек не может обойтись без угощения – гости пришли, собирай на стол! Это где-нибудь в Европе их даже печеньями бы не угостили, а тут…тут – все, как обычно.

– Где он? – повторила свой вопрос Надя – Кто вы такие? Что хотите? Он жив? Ну да, жив – раз вас послал. Так что случилось?! Почему?! Как?!

– Можно, мы разденемся…а то у вас тут жарковато – попросила Настя.

– Конечно…давайте я приму у вас! – заторопился мужчина далеко за сорок, видимо зять Карпова. Он рассказывал о нем, мол, Дима настоящий гусар, хотя на вид ни то, ни се – ботаник. Айтишник, компьютерщик. Умнейшая голова, трудоголик, авантюрист и охальник. И не жадный человек, а ради своей жены сделает все, что угодно. Ну совсем все! Лишь бы она была счастлива. Он ее боготворит.

И как ни странно – обожает тещу. Заработав денег, он вместе с женой Настей свозил Карпова и тещу на Корфу, а потом еще вставил теще зубы – стоили эти зубы миллион рублей. Она мучилась с зубами – в этом городе ни у кого нет хороших зубов. Вода плохая, в ней мало кальция. Ну вот и вставили ей импланты. А потом еще оплатил искусственный сустав ей в колено – дорогое надо сказать удовольствие, а ждать очереди на бесплатную операцию не меньше года, а то и двух лет. А Надя уже почти не могла ходить, колено болело.

Дочка Карпова чуть прищурила глаза глядя на мужа, который принимает у Насти ее белую курточку. Мол, ишь, как торопится чужой красотке угодить! Ну, получишь ты у меня! Насте стало смешно… Кстати – дочку тоже звали Настя. Карпов как-то сказал, что ему очень нравится это имя.

Сняв верхнюю одежду, все уселись за стол, Настя вздохнула и начала свой рассказ. Она не скрывала ничего…или почти ничего. Зачем Наде и ее семье знать о том, как Настя мечтала переспать с Карповым? Или о служебных ее делах. Самое главное – куда он попал, как попал и зачем они здесь. Про его женщин – тоже рассказала. Пусть знает. Все равно ведь узнает, так зачем тогда скрывать?

Когда закончила говорить, воцарилась тишина. А потом вдруг дочка Карпова хихикнула, неверяще помотала головой, и сказала:

– Это что значит, у меня братец появился? Миша, ты мой брат?

– Блат! – улыбнулся Миша, и Настя не выдержала, тоже хихикнула. Ну а потом уже пошли вопросы. Перекрестный, так сказать допрос. Когда вопросы иссякли, снова все замолчали и сидели так минуты три, не говоря ни слова. Потом Дима усмехнулся, и выдал:

– Мда! Вот это история! И поверить нельзя, и не верить невозможно. Ну и тогда…зачем вы пришли? Что вы хотите? Нет, не так…простите. Перефразирую. Я понимаю, что Михаил Семенович хотел предупредить супругу, чтобы она не расстраивалась. А почему не раньше? Почему он не ушел назад, если вы смогли прийти? Или ему лучше там? Не хочет возвращаться?

Настя усмехнулась – Карпов, Карпов…он и это предусмотрел. Она так и сказал – первое, что тебя спросят…вот! И ты расскажи правду – вот это…

– Я сейчас скажу вам то, что сказал мне ваш муж – обратилась Настя к Наде – Он сразу мне сказал перед отлетом: они спросят тебя об этом. И ты запомни, скажи моей жене: «Милая моя! Ты ведь знаешь, я всегда возвращаюсь! Что бы не случилось – я всегда возвращаюсь! Главное – не забывай ставить чай. И жди. И я вернусь! Но сейчас должна вернуться ты. Ко мне. Меня не пропускает. Я не могу прийти. Я не знаю, может ты меня уже забыла, живешь с другим мужчиной, и тебе хорошо. Тогда я отпускаю тебя. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Ради тебя я готов на все! И если бы я мог – вернулся бы при первой возможности. Верь мне! И если сможешь, если я тебе еще дорог – я тебя жду!»

Надя снова зарыдала, дочка ее успокаивала, и так они просидели около получаса, попивая чай, говоря ни о чем. Миша запросился в туалет, пришлось его отвести. Потом он начал зевать, и его положили на диван в комнате рядом, где он и уснул крепким сном.

И снова все собрались за столом – заплаканная Надя, грустные и задумчивые Настя и Дима. И гости – сосредоточенные, серьезные, молчаливые. Обе Зины за все время не произнесли и пары слов – только спасибо, да пожалуйста.

– Итак, каковы наши планы? – бодро сказал Дима, видимо додумав ту мысль, которая пришла ему в голову – Когда перемещаемся в иной мир?

– Я тебе перемещусь! – многообещающе сказала Настя Карпова, вернее сейчас уже Белова, и метнула яростный взгляд в разрумянившуюся Настю, которая выглядела так, как и положено супермодели – сногсшибательно.

– Нет, а чего? Будем здесь сидеть? Стареть и ждать, когда вылечим…вылечимся? – поправился Дима – судя по тому, что рассказали гости, в ином мире мы будем вечно молодыми, вечно здоровыми, понимаешь?! Нарожаем детей, я хочу пятерых! Двух девочек, и трех мальчиков! Хочешь?

– А почему такая дискриминация по гендерному признаку? – хмыкнула Настя Белова – Почему девочек меньше?

– Ну, можно наоборот! – ухмыльнулся Дима – Господи, Настя…да что мы тут теряем! А представляешь – туда, да с нашими знаниями, нашими идеями – в семидесятые! Папины деньги, и наши головы – да мы горы своротим! Мы их чертов мир захватим!

– Вообще-то Карпов в том мире один из самых богатых людей мира – вдруг вмешалась Зина-младшая – по его книгам в Голливуде снимаются фильмы, его книги идут нарасхват! Плюс он дважды побил Мохаммеда Али и заработал на этом огромные, фантастические деньги! По его идеям снимают шоу! А еще – он Герой Советского Союза, Герой Социалистического труда, лауреат Ленинской премии, и обладатель Большой золотой президентской медали США! Друг президента Никсона и вхож в его семью.

– И это всего за два года?! – ахнул Дима – ну твой папенька и разошелся, моя дорогая! Вот это да!

– К нему деньги просто липнут – усмехнулась Настя-большая – Чем ни больше тратит, тем больше их приходит. Михаил Семенович какой-то Мидас, да и только. И гений. Он самый настоящий гений. Как скажет – так оно все и получается. В общем, так, мои дорогие друзья…это ваше дело – лететь туда, или нет. Карпов попросил меня вас найти – я это сделала. И все вам рассказала. Ну…почти все, все, что могла. Если вы решитесь туда переместиться, вы будете вечно молоды, а сколько проживете – я не знаю. Может, будете жить вечно. Под крылом Карпова будете богаты и счастливы. Мечтаете о детях? Будет вам дети. Вон, Зина, при перемещении вылечилась от рака печени! А она уже умирала! Ей оставалось жить неделю, не больше! Но в этом мире она вылечилась.

Настя помолчала, задумавшись, подбирая слова. Потом продолжила:

– Только сразу хочу предупредить: во-первых, если вы туда полетите – слушаетесь Михаила Семеновича так, как если бы он был вашим командиром. Никаких сведений на сторону, никакой информации кому бы то ни было. Во-вторых…Надя, как я уже сказала, он там женат. Он не думал, что когда-либо вернется домой, потому жил, как мог. И насколько я знаю – все это время он любил только вас. Даже жену себе подобрал похожую на вас! Вы с ней как сестры. Так что я не знаю – как вы там уживетесь, как решите этот вопрос. Его жена сейчас уже наверное родила от него ребенка, так что…он ее точно не бросит. Но и вас не бросит. Готовы жить счастливой семьей все вместе? Тогда добро пожаловать в иной мир.

– А вы… – Надя кивнула Зине-младшей – Вы вернетесь в свой мир?

– Нет – медленно помотала головой Зина – Зачем? Здесь я молода, красива, здорова. В том мире мне пришлось делать искусственное оплодотворение. Я ведь не могла родить. Я была ранена на войне. Так что пришлось…вот так. И да – донором был Карпов (глаза Нади прищурились). Вместо меня полетит она (Зина посмотрела на довольную, будто наблюдающую за спектаклем пожилую даму). Зинаида мой двойник. Ей сто лет (Дима с уважением присвистнул, и его жена недовольно сдвинула брови – нельзя в доме свистеть!). Она хочет заменить меня в том мире…

– И прожить как можно дольше – улыбнулась Зина-старшая, показывая такие же ровные зубы, какие были у Нади.

– Да. Прожить подольше – кивнула Настя – Так что думайте, решайте. Я вам скажу еще пару слов, после которых вы, возможно, откажетесь от перелета. Слушайте внимательно. Во-первых, нет никакой гарантии, что вы попадете в мир Михаила Семеновича. И вообще попадете в какой-то из миров. Перемещение через портал – огромный риск.

– То есть?! – насторожилась Настя Белова – Вы же переместились!

– Мы переместились, да. Сюда. А кто сказал, что мы можем вернуться? Кто гарантирует, что портал не забросит нас туда, куда мы хотим? Было совершено всего два перехода: Карпов в ту сторону, и мы – с той стороны. Но нам деваться было некуда – Зина умирала от рака, и только перемещение могло ее спасти. Ну а я…я должна была сопровождать их в чужом мире. И защищать – насколько смогу. Повторюсь – у нас не было другого выхода. А у вас – есть. Вы живете в своей квартире, у вас все хорошо. А вдруг вас выбросит в какой-нибудь средневековый мир? Или в мир дикарей-неандертальцев? Можно вляпаться так, что потом сто раз пожалеете о том, что связались с этим делом! А будет поздно. Стоит ли менять шило на мыло?

– Это Миша приказал вам меня отговорить? – усмехнулась Надя.


– Нет… – слегка растерялась Настя – Сама решила вам рассказать.

Настя соврала. Точно, Надя угадала – это именно Карпов ее предупредил, чтобы Настя не скрывала и рассказала все, как оно есть. Что это все опасно и не изучено, и стоит ли менять шило на мыло? «Хотя Дима все равно скажет, что он хочет лететь и верит, что все закончится хорошо» – это его, Карпова, слова.

– А я верю, что все закончится хорошо! Я за то, чтобы лететь! – торжествующе выпалил Дима, и Настя едва не расхохоталась. В тему, точно! И опять Карпов угадал. Впрочем – разве это догадка? Просто он знал своего авантюрного зятя, знал, что тот ни когда не упустит такой возможности – сделаться самым настоящим попаданцем.

– Я полечу! Я в любом случае полечу! – спокойно, с расстановкой сказала Надя – Чего бы это мне не стоило. Ну а с бабами карповскими мы как-нибудь разберемся. Поубиваю их сковородой, да и закопаю в саду! Что, нельзя сковородой? – виновато переспросила женщина – Ну тогда топором. Все, эту тему закрыли – я точно лечу. А вот что делать с вами…может подождете? Ну…пока я вернусь. Годик потерпите, и все! Ребята, как вы?

– Мам…а если с папой что-то случится? Мы так и будем разбросаны по мирам и временам? – вздохнула Настя Белова – Нет уж, летим, так вместе.





Глава 10




– Слушай, тут как жарко-то! – пожаловался Аносов, утираясь здоровенным платком, извлеченным из кармана своих широких, отглаженных до остроты ножа брюк.

– А я тебя предупреждал! – усмехаюсь, оглядываясь по сторонам – Тут море рядом! Вернее – океан. Само собой – тут теплее.

– Странно как-то…чемодана нет! Ну вот как я тут буду без любимых семейных трусов?! – пожаловался Аносов, оглядываясь по сторонам как кот, выходящий на прогулку из двери загородного дома. Коты всегда выходят так, будто за дверью их ожидает по меньшей мере Бородинское сражение. Надо выйти так, чтобы в тебя не попало шальное ядро или случайная пуля.

– Да купим мы все! – досадливо отмахиваюсь я – Хочешь, я тебе стринги куплю?! Вместо семейников! Будешь козырно в них смотреться.

– Это что за такие стринги? – насторожился Аносов.

– Трусы такие. У них сзади ничего нет, одна веревочка между полушариями. Надел, и радуешься…не жарко!

– Тьфу! Поганцы! – сплюнул на тротуар Аносов – Это же надо додуматься! Извращенцы поганые! И ты меня тащишь в их страну? Чему они нас научат?!

Я демонстративно и возмущенно покосился на друга, и недовольно помотал головой:

– Это мы их учить будем! Пусть припадают к нашему источнику мудрости!

– А! Ясно…если к нашему источнику припадать – тогда пускай. И поглубже! – согласился Аносов – Может тогда к трусом сзади ткани пришьют. Фу, гадость! Вот умеешь ты аппетит испортить! Как представил…слушай, да врешь ты все. Разводишь старичка! Лепишь горбатого!

– Щас похоже что из нас будут делать горбатых… – протянул я, вглядываясь в толпу народа впереди.

– Это чего такое? – насторожился Аносов – Это кого так встречают?

– Есть подозрения… – слегка увядшим голосом протянул я – А я-то рассчитывал…

На что именно я рассчитывал – сказать не успел. Толпа как следует надавила, выставленные металлические ограждения рухнули, и под трели полицейских свистков люди ринулись вперед.

– Назад! В здание аэропорта! – крикнул я остолбеневшему Аносову, и боевой генерал припустил за мной так, что казалось – за ним сейчас несется сама Смерть. А может оно так и было – затопчут, к чертовой матери, и разбирайся потом, что это такое было!

Я бежал, матерился, и думал только о том, что набью Страусу рожу. Это ведь его рук дело! Это я ему сообщил, что через неделю приземлюсь в аэропорту Лос-Анджелеса! Указал номер рейса, между прочим! И вот во что это вылилось!

Мы галопом влетели в здание аэропорта, и тут же бросились на второй этаж, чтобы с безопасной высоты спокойно понаблюдать за происходящим. А внизу, между прочим, развивались просто-таки эпические события. Служащие аэропорта, перепуганные видом несущейся к ним толпы, заблокировали входы и выходы, и теперь покинуть здание было невозможно. Впрочем – как и войти в него.

– Что за твою мать?! – отдувался Аносов, а я смотрел на то, как перед аэровокзалом скапливается толпа, и было в этой толпе ну не менее нескольких тысяч человек.

– Проклятый Страус! – только и сумел я процедить сквозь зубы – Гад! Скотина!

Толпу медленно, как ледокол расталкивает ледяную кашу, раздвинули здоровенные автобусы, на которых во весь борт сияли огромные буквы, указывающие на принадлежность этих автобусов к самым крупным телекомпаниям США. Автобусов было три, но по бокам я увидел и небольшие пикапы, в которых сидели такие же акулы СМИ, как и в автобусах.

Кстати – относительно небольшие пикапы с объемом двигателя пять-шесть литров. Практически грузовики. Это же Америка, тут гигантомания во всем, даже в автомобилях. Если автомашина, так она размерами должна быть больше всех, чтобы на заднем сиденье лежащий человек среднего роста мог свободно вытянуть ноги. Помню, читал – по статистике едва ли не половина американцев зачата на заднем сиденье автомашины. Тогда подумалось: а может это и есть самый что ни на есть главный способ поднятия роста населения? Делай огромные легковушки, чтобы в них было легко зачать, вот тебе и взрыв рождаемости. Смешно, конечно, но что-то в этом есть. В «Запорожце», выпускаемом советской промышленностью, заниматься поднятием уровня народонаселения страны очень даже проблематично. Колени в потолок упираются. Откуда знаю? Знаю…

– Кого это они так встречают? – Аносов таращил глаза с искренним удивлением, и осматривался так, будто никогда не был за границей. Впрочем, можно сказать, что и не был. Банановые республики – с автоматом в руках, разве это тот способ, которым путешествуют туристы? А сейчас мы культурненько, с одними кейсами в руках – бизнесмены, да и только.

– Нас это встречают – хмыкнул я, и глаза друга сделались большими, как чайные блюдца. Преувеличиваю, конечно, но вытаращился он знатно.

– Господа! Мистер Карпофф! Мистер Карпофф! – услышал я голос со спины, и увидел мужчину в строгом сером костюме и галстуке. За мужчиной следовала целая свита – начиная с лейтенанта полиции, и заканчивая секретуткой, цокающей по каменному полу своими высокими каблучками. Вот все-таки приятно посмотреть на девушек в мини-юбках и туфлях на высоких каблуках! Девушек, не испорченных идеями феминизма – гладконогих, с выбритыми ногами и подмышками, одетыми как на прием в Голливуде, настоящими, прекрасными девушками! Не то что западными девицами моего времени – в драных штанах, в мешковатой, скрывающей очертания тела одежде, в обуви на низком каблуке. И не поймешь сразу – мужчина перед тобой, или женщина. Неопрятные, не ухаживающие за собой, с волосатыми ногами – фффу! И еще презрительно говорят, что русских женщин видно сразу – они даже чтобы выйти в магазин обязательно расфуфырятся, вырядятся как на бал. А меня всегда гордость брала за наших женщин. Ведь почему фырчат эти феминистки? Потому что завидуют. Потому что наши женщины – русские, украинские, белорусские – самые прекрасны женщины в мире! И умеют это показать. И пусть плюются уродины в мешковатых штанах, прикрывающих (и слава богу!) их жирные задницы, поедаемые целлюлитом – значит, все правильно. Значит – хорошо.

– Мистер Карпофф! Пожалуйста, выйди к этим людям, сэр! Иначе они разнесут аэропорт, мы получим большие убытки!

– А почему я должен к ним выйти? – кровожадно ощерился я – Может, я не хочу.

– Пожалуйста, сэр! – лицо мужчины побледнело, и по нему катились крупные капли пота – Эти люди хотят Карпофф! Они хотят видеть, слушать Карпофф!

– Понял… – нарочито серьезно ответил я – Если они хотя Карпофф, неважно, что он не хочет никуда идти? Так?