Охотники и чудовища

— Прошу. — Мэдок выставил вперед локоть, предлагая за него ухватиться. Пришлось хвататься, чтобы не драконить его еще больше, хоть этот разговор об асави меня саму раздраконил.

Сама не знаю почему, но вот раздраконил! Я чувствовала себя разозлившейся. Настолько, что сейчас бы с удовольствием этому металлическому принцу кровь пустила. Всю до последней капельки выпустила!

У всех хальдагов должна быть асави.

На фиг всех хальдагов! В частности, одного конкретного хальдага, зеленоглазого и сверх меры самоуверенного. Присмотреться он желает… Вот пусть к своим фанаткам и присматривается! А от меня отстанет.

Оказавшись в фойе театра, я поспешила высвободить свою руку из руки этого стального падишаха. Благо де Горт меня не удерживал, переключился на кого-то из Истинных, и я поспешила отойти от него на несколько метров. Поискала взглядом Паулину и обнаружила ее, общающуюся с высоким симпатичным парнем в темно-бордовом камзоле.

Ну, точно брат. Об этом свидетельствовала огненная вихрастая шевелюра и светло-карие глаза юноши.

Вмешиваться в их разговор я не стала, решила дождаться, пока де Морсан закончит уламывать родственника и сама подойдет с хорошими новостями.

Так и случилось. Закончив общаться с братом, Паулина поспешила ко мне, улыбаясь:

— Аллард согласился!

— Было видно, что не сразу и без особой радости.

— Какая разница? — беззаботно отмахнулась Поля. — Главное, брат дал слово. Пойдем найдем этих фырс и проверим, остались ли среди них девственницы. А после первого действия приступим к действию уже мы.



С первой частью плана мы справились на ура. Не было ничего удивительного в том, чтобы подойти к другим аристократкам, обменяться приветствиями, ну и конечно же ядовитыми шпильками, обернутыми в бархатную ткань любезностей.

— Ах, какое красивое у вас колечко, леди Башане! — Изображая крайнюю степень восторга, Паулина коснулась беленькой ручки первого подопытного кролика.

Всего лишь на долю секунды, но мне и ее оказалось достаточно, чтобы заметить, как подвески на ее браслете, как бы невзначай скользнув по руке леди, не поменяли цвета.

Пришлось забраковывать невесту и сосредотачиваться на следующей.

— Ой, у вас какое-то пятнышко на плече! Да, да, вот здесь… Ах, это родинка? А больше на грязь похоже…

— Какое необычное ожерелье!

— Можно подержать ваш веер?

Если наины и удивлялись странным знакам внимания со стороны Паулины, то виду не подавали. Не то это место, чтобы устраивать разборки и проявлять недовольство.

В итоге еще до начала спектакля нам удалось осмотреть пятерку графа Варрижа — тех самых бандиток, что зубоскалили в магазине. Наина — зеленоглазая фырса, к которой у меня были личные счеты, к моей великой радости и злодейскому торжеству, все еще была невинна. Как и ее черноволосая подружка.

Остальные оказались ни на что не годными, как и еще три бегло обследованные нами мимо проходящие наины мимо проходящих хальдагов.

— Ничего, Аллард сказал, двух вполне хватит, — не стала расстраиваться Паулина. — Бутылочки у тебя?

— А где же им еще быть? — Я похлопала по ридикюлю, в котором вместо зеркальца, гребешка или еще какой-нибудь дамской мелочи лежали пустые пузыречки.

Для Морсика.

— Тогда во время антракта все сделаем. — Полька сосредоточенно кивнула, соглашаясь сама с собою, и засеменила за Мэдоком в ложу бенуар, отведенную лично для нас.

Видимо, эта постановка действительно пользовалась популярностью, причем в основном у хальдагов, особенно неженатых, потому что среди зрителей обнаружилось немало участников Охоты в компании чистокровных девиц, выданных им во временное пользование.

Там знакомые лица и тут тоже. Леди обмахиваются веерами, лорды держатся поближе к своим курятникам. Зал полнится тихими перешептываниями, приглушенным смехом и блеском. Огоньки свечей отражаются от золотой лепнины, мраморных колонн и отполированных подлокотников кресел, наполняя зал теплым светом.

Наконец он начинает гаснуть, и вместе с ним стихает шепот. По залу разливается печальная мелодия, и в унисон с ней звучит нежный девичий голос.

Очень скоро я поняла, почему «Асави Аделхейда III» так заинтересовала Стальных лордов. Это была печальная история любви девушки по имени Эрмина, ставшей второй женой правителя небольшого островного государства Кирта. Эрмина любила своего мужа настолько, что каждое утро просыпалась и каждый вечер засыпала с заветной мыслью — стать для него первой и единственной. Но жена номер один продолжала здравствовать назло асави и покидать бренную землю явно не собиралась.

Эрмине ничего не оставалось, как исполнять роль зрительницы в жизненном спектакле своего господина. Пока первая жена купалась в лучах его любви и рожала ему дочерей, Эрмина копила в душе зависть, злость и ненависть. В конце концов, эти чувства одолели ее, и она отважилась на убийство. Сразу после того как первая жена Аделхейда успешно разрешилась от бремени и подарила мужу долгожданного наследника, асави явилась к ней с якобы укрепляющим отваром, в который добавила несколько капель яда.

И вот когда счастливая роженица уже поднесла к губам смертоносный напиток, собираясь его выпить… начался антракт. Я даже пожалела, что действие так внезапно прервалось. Оно действительно увлекло, заинтриговало, и теперь мне не терпелось узнать, чем же закончится эта драма.

Но сначала отыграем наш с Полькой спектакль, чтобы потом с чистой совестью наслаждаться постановкой неизвестного режиссера.

Как только в зал вернулся свет, Одель и Винсенсия принялись канючить, что в ложе невыносимо душно и они умирают от жажды. А еще им страх как хочется прогуляться по театру, похвастаться украшениями и нарядами.

Герцог смиренно согласился на променад (ангельское терпение у мужика), и мы дружной гурьбой покинули ложу. Вместе с нами в рукава коридоров хлынули и другие зрители, а потому затеряться в пестрой толпе оказалось проще простого. Благо граф Варриж занимал соседнюю ложу, поэтому мы с Полей сразу взяли след потенциальных доноров.

— А вот и Аллард! — Паулина помахала брату рукой, когда людской поток вытолкнул нас в просторный зал с крошечными столиками, многие из которых уже были заняты.

Приблизившись к нам, хальдаг почтительно склонился передо мной, но де Морсан нетерпеливо дернула его за рукав камзола.


— Нет времени любезничать. Аллард, это Филиппа. Филиппа, это Аллард. А вон та фырса, которой мы сейчас и займемся.

Молодой человек поморщился:

— Пожалуйста, не выражайся так.

— А как мне прикажешь выражаться? Она меня унизила! — Полька вспыхнула. — Оскорбила!

— Давайте не отвлекаться, — попросила я и первой направилась к наине.

— И снова вы? — натянуто улыбнулась та, когда мы ее окружили. Заинтересованно покосилась на рыжеволосого хальдага, лениво взболтала шампанское в бокале, отчего пышная пена едва не выплеснулась наружу.

— Леди Мойе, я все никак не могу выбросить из головы ваше чудесное ожерелье. — Паулина пристроилась по правую руку от брюнетки, ее брат — по левую, а я прикрыла обзор своей пышной юбкой. — Признайтесь, где вы его приобрели?

— Это семейная реликвия. — Наина гордо вскинула голову. — Другой такой вы нигде не найдете, и…

Она собиралась еще что-то добавить, но Аллард беззвучно прошептал заклинание, щелкнул пальцами, и девица застыла.

Благо не застыла Паулина. Быстрым ловким движением она выдернула из прически шпильку, а потом, не страдая сомнениями и ложной скромностью, полоснула ею по ладони девушки. Пузырек уже был наготове, потребовалось около минуты, чтобы его наполнить.

— Разбей бокал, — шепнула брату Поля, возвращая фужер наине в руку, после чего сунула ему в карман сосуд с добытой кровью.

Аллард снова что-то прошептал. Фужер в руке девушки пошел трещинами, осколками осыпаясь на нарядную парчовую юбку. Щелкнув пальцами, молодой человек сразу же подался к наине со словами:

— Осторожнее, леди! Должно быть, фужер уже был с трещиной, а вы и не заметили. Вот, возьмите.

И пока брюнетка хлопала ресницами, тщетно пытаясь понять, что здесь сейчас произошло и откуда взялась кровь, хальдаг приложил платок к ее ладони.

— Пойдемте, отведу вас к вашему господину, — сказал Аллард, источая заботу и участие. Настойчиво потянул девицу за руку и быстро затерялся с ней в толпе.

Все прошло без сучка без задоринки, хоть я, если честно, ожидала какого-нибудь подвоха. Но нет, оказывается, и мне иногда везет, хотя бы в чем-то.

— Как со второй поступим? Граф Варриж очень удивится, если две его невесты порежутся осколками фужера.

— Тогда пусть порежется обо что-нибудь другое. — Паулина вернула шпильку на место. — Сейчас дождемся Алларда, найдем вторую стерву, и дело сделано. Хорошо бы она тоже была одна. Тогда…

Но дождались мы не Алларда, а его всемрачнючество, нависшего над нами всей своей мрачной тушей.

— Леди, я вас по всему театру ищу.

— А мы тут просто общались, — расцвела нежной улыбкой Поля.

— Вдвоем? — с сомнением спросил де Горт.

Что, неужели так трудно представить нас в роли закадычных подружек?

— И с другими леди. — Я тоже постаралась расцвести улыбкой, правда, не берусь судить, насколько хорошо у меня это получилось.

— Пойдемте, антракт почти закончился, — бросил Стальной.

— Но… — заикнулась я, заметив жертву номер два, да еще и одну-одинешеньку!

Не подойти к ней сейчас было равнозначно проигрышу.

Но де Горт, зараза стальная, оказался непреклонен.

— Пойдемте, леди, — сказал как отрезал.

Пришлось идти, запихивая куда подальше обиду на лорда и досаду на него же. Аллард ведь не знает, которая из девиц нам подходит, да и не справится в одиночку. А после второго акта все сразу начнут разъезжаться.

Вот гадство-то.

Я злилась всю дорогу до самой ложи и, когда усаживалась в кресло, тоже мысленно порыкивала на герцога. Дергает нас за ниточки, как марионеток, и еще чем-то недоволен. Идите туда, сидите здесь, стойте там. Только и умеет, что раздавать приказы. Обыскался он нас… А вот не надо было искать!

Второй акт пьесы немного остудил мои порывы придушить, пристрелить и загрызть Истинного. Не знаю, откуда в голове взялось последнее, но я не стала зацикливаться на этой плотоядной мысли, предпочитая сосредоточиться на истории Эрмины.

И все-таки она ее отравила…

Вот только яд начал действовать не сразу, медленно убивал жену хальдага, а с ней и младенца, впитавшего отраву с молоком матери. Сначала погиб малыш, спустя несколько дней скончалась и супруга Аделхейда.

Певица, исполнявшая роль Эрмины, с блеском исполнила арию победительницы, в одно мгновение превратившись из асави в королеву.

— Вот видите, что бывает, когда заводишь себе асави, — подавшись к де Горту, не удержалась я от наблюдения.

И он тоже не удержался. Склонился ко мне спустя пару секунд, чтобы поделиться своими мыслями по поводу поступка Эрмины.