Охота на охотника

* * *


Закутанная в темно-зеленый шарф фигура маячила впереди. Темных очков не было, но лицо как будто текло и струилось – не разглядеть. Пол под ногами тоже переливался и стеклянно блестел – как полированный мрамор. У Арининого отца в кабинете стоял на стеллаже кусок саянского мрамора, отполированный с одной стороны. Под косым светом он казался полупрозрачным и переливался желто-персиковыми разводами, очень красиво. Арина сделала по «мрамору» шаг – осторожно, боясь поскользнуться – потом другой, третий. Расстояние до фигуры почему-то осталось прежним, хотя та вовсе не пыталась отступить и вообще не шевелилась. Арина пошла быстрее, но ничего не изменилось. Да что же это такое!

Неуловимое движение – и из складок темно-зеленой ткани, сверкая, вылетел золотистый лепесток, упал на стеклянно-мраморную поверхность, подскочил, звеня, подпрыгнул еще раз… Никакой это был не лепесток, а колокольчик! Или бубенец?

Оттуда, где из складок шарфа виднелось неуловимо текучее «лицо», раздался смех – в унисон колокольчику. Заливистый, дребезжащий, он накатывал словно бы волнами… трель… пауза… еще трель…

В щеку ткнулось что-то мокрое и холодное – Таймыр!

– Да слышу, котяра, слышу, – Арина отпихнула кота, уже сообразив, что и бубенец, и хохочущая фигура ей приснились, а заливистые трели происходят из… да где этот чертов телефон?!

– Вершина, – невнятно буркнула она.

– Ты еще дрыхнешь, что ли, Марковна? – раздался из трубки отвратительно бодрый голос Мишкина. – Рога трубят, труба зовет!

– Ста-ас… – простонала Арина. – Мне хотя бы в субботу можно немного поспать?

– Ничего себе немного… – фыркнул он и затараторил уже почти извиняющимся тоном. – Ну прости, матушка! Не вели казнить, вели слово молвить.

– Что-то срочное, что ли? – она уже почти проснулась. Ясно же, что Мишкин позвонил не ради злобного удовольствия разбудить ее ни свет ни заря. Тем более, что уже вполне и свет, и заря, на часах… ого, до полудня всего-ничего! – Чего это я тебе вдруг понадобилась?

– Да вот, сижу в дежурке, сводки просматриваю. Помнишь, по убийству стриптизера мелькал такой Чижов?

– Мишкин! – возмутилась Арина. – Мне пока не восемьдесят лет, из мозгов не выжила. Дело об убийстве этого красавчика вообще-то все еще в производстве, как я могу фигуранта забыть?

– Ну… разные следователи бывают… – судя по интонации, Мишкин ухмыльнулся. – А ты спросонья.

– Уже нет, – мрачно сообщила Арина, успевшая дошлепать до кухни и теперь гипнотическим взглядом убеждавшая кофеварку: ну давай уже, быстрее, дай мне вон того черного, что у тебя внутри образуется… – Так что все я помню. Вадим Чижов, – она понизила голос, оглянулась – в окрестностях кухни, к счастью, никого вроде бы не было, – на камерах наблюдения в клубе сидит.

Стас хмыкнул:

– Уже не сидит.

– В смысле? – Арина вытащила из кофеварки наконец-то наполнившуюся чашку, отхлебнула, зашипела – оказалось горячо. Вот уж в самом деле, нашла чему удивляться – свежесваренный кофе оказался горячим. Она подышала открытым ртом. – Почему не сидит-то? Уволили?

– Не, не уволили. Говорю же, сводки просматривал. Район не наш, – название Стас буркнул неразборчиво, но Арина поняла.

– Ну правильно. Он там квартиру снимает, там дешевле, это ж у черта на куличиках. Если это тот Вадим.

– Похоже, что тот… – задумчиво проговорил Стас. – Сегодня в начале седьмого собачники на тело наткнулись.

– А сейчас всего-то… – она поглядела на часы над буфетом, ничего не поняла, точнее, не поверила глазам. хотя часы показывали примерно то же, что и телефон недавно, и отвернулась. – Уже в сводке? Так быстро опознали?

– Один из собачников в соседнем подъезде с ним живет, – пояснил Мишкин. – Жил…

– И что там?

– Выглядит как разбой. Шарахнули по голове тупым тяжелым предметом и обчистили, – Стас говорил медленно, как будто сомневался в том, что произносил.

Арина недоверчиво хмыкнула.

– Райончик там, конечно, неспокойный, но Чижов этот как-то не произвел на меня впечатления аппетитной для грабителей жертвы. Тем более чтоб с убийством.

– Ну… по кумполу могли дать, чтобы вырубить, просто силу не рассчитали. Но в остальном я то же самое подумал, – Мишкин как будто оживился. – Одежка у малого и впрямь не впечатляющая, сразу видно, много с него не возьмешь. На такого разве что мелкий нарик позарится, ну или гопники, которые наезжают на любого, кто подвернулся. Только у тех почерк совсем другой, они ж стаей ходят. По башке бить, чтоб карманы почистить – это жертва реально толсто выглядеть должна. Или сопротивление оказать. Но тогда следы драки имелись бы, а у него затылок разбит и все. В общем, как-то это все нетипично выглядит. Хотя, конечно, всякое бывает.

– М-да, – вздохнула Арина. – А я-то с ним еще раз побеседовать хотела, чего-то он крутил, не договаривал, да и с записью этой пропавшей не все понятно… Кстати, ты с той уборщицей беседовал, на которую этот Чижов грешил? Ну что, дескать, она записи перепутала и диск не то свистнула, не то убрала куда-то не туда.

– Разговаривал, конечно.

– А почему я ее не видела?

– Так нечего там видеть. Тетенька, конечно, со странностями, но она в тот день только в половине третьего явилась, к зубному отпрашивалась.

– Однако ж хаос в дисках навести вполне могла.

– Теоретически да. Но мне не слишком в это верится. Какое-то диковинное совпадение. Опять же если это именно совпадение, то о чем тебе с ней беседовать?

– Тоже верно, – вздохнув, согласилась Арина.

– Так чего, заберешь дело об убийстве господина Чижова в свое производство? – деловито уточнил Стас.


– С какой стати? – почти возмутилась Арина, хотя мысль забрать дело, уже успевшая мелькнуть в голову, была тут же отвергнута, ибо начальство от подобного самоуправства точно в восторг не придет. – И чего это ты так для чужих стараешься?

– Да ладно! – добродушно буркнул Мишкин. – Ничего и не для чужих! Кореш у меня там… Если интересно, то они нынче квартиру потерпевшего осматривать собираются.

– Зачем? – Арина действительно удивилась. – Если там типичный гопстоп…

– Да там следак молодой и рьяный, – засмеялся Стас. – Но, говорят, не дурак. Вполне толковый, хоть и зеленый еще. Вроде нашего Карасика.

Карасик был самым молодым из Арининых коллег и действительно фонтанировал энтузиазмом. Молодо-зелено, снисходительно усмехалась старейший следователь Надежда Константиновна, которую за спиной, разумеется, называли Крупской. Впрочем, думала иногда Арина, дело тут вряд ли в юношеской восторженности. Вон Скачко, которого она, к счастью, не застала, тоже пришел сразу после юрфака, а работал так, что лучше бы уж вовсе никак. В общем, еще непонятно, так ли хорошо, что «соседский» следователь демонстрирует, так сказать, открытость.

– Небось, хочет глухарь нам скинуть?

– Чего он хочет, могу только предполагать, но от сотрудничества не отказывается. Так чего? Поедем? А то я бы корешу звякнул, а он уже со следаком перетрет. Может, даже Зверева взять дозволят, у них там как раз запарка, криминалистов не хватает…

– Стас, мне сегодня в суд надо попасть, Левина с понедельника в отпуске, а мне позарез с ней потолковать требуется. Да и Лерыч вряд ли будет в восторге, если мы его на чужое дело выдернем.

– Да успеешь ты в свой суд, долго ли? Хочешь, я тебя завезу, а оттуда на осмотр поедем? А Лерыч все равно сегодня дежурный, так что какая ему разница, – сообщил Стас с деланным равнодушием.

– То есть ты и с ним уже успел договориться?

– А то! – гордо подытожил опер.

Он-то гордится, подумала Арина, и правильно, кстати, делает – свою работу выполнил на отлично. А вот ей-то теперь – что?

Но вообще действительно странно… Райончик, где жил брутальный мальчик из пультовой, и вправду мама не горюй, подметки на ходу режут. Но убивать за кошелек, в котором неизвестно, есть ли что-то… Даже если удар по голове был нанесен с целью «наркоза». Странно. И на протокол она этого Вадима не допросила, скажут – недоработали вы, госпожа Вершина. Собственно, она не рассчитывала, что при официальном допросе Чижов скажет больше, чем во время предварительного опроса. Но «незавязанных хвостов» не любила, а этот «хвост» теперь так и останется незавязанным.

Да, посмотреть на квартирку, наверное, имеет смысл. Может, хоть там что-то любопытное найдется.





* * *


Судей Арина искренне жалела. Большие процессы – вроде убийства – редкость, основную массу составляет мелочевка, а поди-ка рассмотри десяток-два дел в день, да еще вникни в каждое. Это со стороны очень легко о судебном произволе рассуждать, а сядьте-ка сами в кресло да попробуйте, почем фунт судейского изюма, – недели не пройдет, на волю запроситесь.

Пробираясь после столь неотложной беседы с судьей Левиной сквозь пеструю (и, увы, нередко довольно ароматную) человеческую массу, заполнявшую коридоры здания, она едва не наткнулась на вставшего почти посреди прохода мужчину. И сама остановилась.

Погоди, погоди, знакомый какой дядька, хоть и спиной стоит… А, вспомнила! Он же Райскую сопровождал! Представлял, значит, ее интересы. Господин… как бишь его там… как-то вычурно он именовался… не то Евгений Владиленович, не то Владилен Евгеньевич. А фамилия совсем простая… Маркин, кажется. Нет-нет, не то, Маркин – это в главном следственном комитете, а адвокат у Райской назывался… Марков. Да, точно – Марков Владилен Евгеньевич. В эту минуту господин адвокат вроде бы никого не сопровождал и беспокоился лишь о собственных интересах. Прижимая к уху телефон, он возмущенно бубнил в трубку:

– Да эта дрянь мне ни копейки не заплатила! А понтов-то было, понтов… Ну откуда же сейчас… Придется взыскивать… Да куда она денется! Не беспокойся… просто подожди чуть-чуть, ладно? Да я понимаю, что курсы – это срочно, но ты же сама… да нет, мне не жалко, прекрасный плащ, и кожа отличная… да, строителям заплатил, так что… ну буквально пару дней…

Дождавшись, когда господин Марков прекратит наконец изливать свое возмущение и сунет телефон в карман, Арина осторожно его обошла, изобразив робкую улыбку:

– Простите… Мы, кажется, знакомы? Вы ведь представляли интересы госпожи Райской? Владилен Евгеньевич, если не ошибаюсь?

– Ну! – недовольно буркнул тот. – Помню. Вы следователь. Ну так теперь все вопросы не ко мне, наше сотрудничество с госпожой Райской закончилось, я на нее больше не работаю.

– Простите, что задерживаю… – Арина улыбнулась еще умильнее. – Понимаю, что профессиональная тайна и все такое. Но… – подумав, Арина решила не упоминать о подслушанном разговоре, сделать вид, что сама догадалась. – Вы так раздраженно о ней говорите… По моим сведениям, там, похоже, какие-то финансовые проблемы обнаружились… Я ошибаюсь? Или это тоже профессиональная тайна?

Отнекиваться господин адвокат, к счастью, не стал. Должно быть, зол был настолько, что жаждал выговориться:

– Да какое там! Вы угадали. Не платит… с-с… с-стерва. Когда договор заключали, золотые горы сулила, а как до денег дошло, сразу вилять начала. Тоже мне миллионерша!

– А что, так бывает? – почти искренне удивилась Арина. Нет, она знала, конечно, что бывает еще и не так, еще и похлеще, но господин Марков не производил впечатления человека, которого может «кинуть» клиент, не те у подобных адвокатов клиенты. – Ну чтоб адвокату отказаться платить. Тем более такому солидному как вы, – подпустила она комплимент.

Комплимент господин адвокат проигнорировал, сосредоточившись на «больном»:

– Да сколько угодно! Когда петух клюнет, они готовы все с себя снять, ну то есть пообещать… а когда вытащишь такого из полного… – запнувшись на секунду, Владилен Евгеньевич выразился явно более мягко, нежели намеревался, – навоза, у него сразу морда недовольная: типа все само разрулилось, ты тут только поприсутствовал. Не все, конечно, но встречаются и такие. Нет, ну если для тебя адвокатская работа – пустая болтовня, чего ж ты ко мне бежал, когда паленым несло? – он покрутил головой, как бы в недоумении. – Да в итоге-то все, разумеется, платят. Просто, извините, бесит иногда. А у вас к Марине Леонидовне претензии возникли? – в глубине неприятно острых глазок мелькнул интерес, по губам пробежала легкая, но заметная усмешка. – Очень хорошо. Даже прямо отлично. Давайте, подавите-ка на нее, пусть опомнится, сообразит, что адвокат – это вовсе не пустое место.

А ты бы, господин адвокат, и рад был, понимающе подумала Арина. С человека, у которого опять проблемы со следствием, взыскивать гонорар куда как легче…

– Да претензий-то как раз нет… – она сочувственно вздохнула. – Раз уж у нее такое твердое алиби…

Быть может, она и надеялась в глубине души, что господин адвокат брякнет сейчас, что алиби у Райской липовое. Но – увы. Он лишь огорчился отсутствием следственного интереса к бывшей клиентке:

– Жаль.

– Но вообще-то странно, – задумчиво протянула Арина, заметив, что Марков поворачивается, чтоб уйти. – Она же богатая наследница, откуда бы вдруг кризис неплатежей?

– Богатая наследница! – Владилен Евгеньевич патетически воздел к бледному потолку пухлые ладошки. – Вот такие как раз и фордыбачат. Те, у которых в кармане вошь на аркане сидят тихонько, те, кто давно в шоколаде, гонор могут показывать, но упираться из-за гонорара посчитают ниже своего достоинства. А вот эти, которые, как… ладно, без конкретики, те, кто из грязи в князи выскочил – с этими бывают проблемы. Деньги вроде уже есть, а привычки еще с тех пор, когда на колготках экономила. Ну и, конечно, жалко отдавать. Можно подумать, у нее последнее забирают, – он презрительно поджал губы. – Да заплатит, никуда не денется. А теперь, извините… – должно быть, сообразив, что в раздражении наговорил лишнего, он сухо распрощался.

Забавно, подумала Арина. А не вызвать ли госпожу Райскую еще на один допрос? Что-то тут не так. Не похожа она на «кидалу». Не проблемы ли у нее какие-то? Может, у нее нервы разгулялись в связи со смертью заклятого возлюбленного? И не удастся ли ее в связи с этим разговорить?