Охота на дьявола
Часть 20 из 60 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Но было бы неплохо услышать. Разумеется, в доказательство того, что я не ошибаюсь.
Я вздохнула, но сдалась.
– Мне… гораздо проще быть смелой, когда речь идет о моем разуме. Я знаю, на что способна. Что́ я могу улучшить. Учиться и делать ошибки меня не пугает… Это… не знаю… наверное, это меня только подстегивает. Но любовь? Я до смерти боюсь отдаться на волю любви и потерпеть неудачу. Когда я уязвима, мне кажется, что душа уходит в пятки и мир выходит из-под контроля. В отличие от науки и математики, в любви нет формул, которые я могу применить, чтобы достичь точного результата. Провал – это хаос.
– Ты боишься, даже зная, что я рядом?
– Думаю, это пугает меня еще больше. Я в ужасе от того, что ты любишь меня так же сильно, как и я тебя. Что будет, если один из нас умрет? Мы почти каждый день работаем со смертью. Я потеряла так много людей, которых любила. Если порой я думаю о том, что могу потерять тебя, мне становится трудно дышать. Если я брошусь в эту любовь без колебаний, то боюсь того, что может случиться. Не из-за моих или твоих поступков, а потому, что такова жизнь. Кажется, что гораздо безопаснее оградить себя от этого.
– В жизни ни за что нельзя поручиться, Уодсворт. – Томас сделал глубокий вдох. – Внешние силы всегда будут вне нашего контроля. Единственное, чем ты можешь управлять, – это выбирать, как жить. Если ты вскакиваешь в страхе от всего плохого, что может случиться, то можешь пропустить и хорошее. Смерть рано или поздно придет за всеми нами. Тревоги о завтрашнем дне только портят день сегодняшний.
Он перекатился на бок и прижал мою руку к своему сердцу.
– Любовь бессмертна, – продолжал он. – Смерть никогда ее не коснется и не заберет. Особенно если любовь настоящая. Давай добавим еще одно обещание к нашему списку. Обещай каждое утро, просыпаясь, находить радость везде, где только можно, неважно, насколько она ничтожна. Всегда будут трудные времена, и времена испытаний, и времена сожалений, но мы не позволим этим дням разрушить настоящее. Потому что сейчас я здесь. – Он поцеловал меня в макушку. – И ты здесь. – Он прижался губами к моим пальцам. – И настоящее гораздо чудеснее будущего со всей его неизвестностью.
– И как это ты еще не вывел формулу любви? – поддразнила я.
– Ты не веришь в мощь моего ума? Разумеется, я составил уравнение только для нас. – Томас улыбнулся. – Моя любовь к тебе будет константой в море неизвестных переменных. Мы можем спорить или сердиться друг на друга, но наша любовь никогда не ослабеет. Верь в это. Верь в нас. Забудь о будущем. Забудь тревоги. Единственное, что меня пугает, – это жить с сожалениями. Я не хочу просыпаться и думать, на что была бы похожа жизнь с тобой. Я не хочу пожалеть о том, что сдерживался и не любил тебя полно и открыто.
Он пристально посмотрел мне в глаза, и мне захотелось упасть в глубину обожания, которую я увидела на его лице, и вечно плавать в этом чувстве.
– Если только ты не передумала… – Он быстро опустил голову. – Я…
– Томас, никогда… – Я подняла его подбородок, чтобы поймать и удерживать его взгляд. – Я люблю тебя. Сейчас и всегда.
Прежде чем он усомнился или возразил, я поцеловала его. Через несколько мгновений мы начали исследовать наши новые способы молчаливого общения, и весь остальной мир, все тревоги исчезли. Мы праздновали нашу любовь, пока не взошло солнце и мы больше не могли оставаться в объятиях друг друга. Еще несколько часов – и мы станем мужем и женой.
И тогда сможем оставаться в постели целую вечность.
Томас неохотно встал и надел штаны. Его волосы были в таком беспорядке, что я посмотрела на часы – не можем ли мы задержаться еще немного. Он поймал мой взгляд и просиял.
– Вы настоящий демон, мисс Уодсворт. Хорошо, что скоро ты сделаешь из меня честного человека. Моя репутация погублена. Если будешь продолжать так на меня смотреть, мы никогда не дойдем до алтаря.
– Тебе это нравится. – Я просунула руки в пеньюар и соскользнула с кровати. – И я люблю тебя.
Я обняла его и сильно поцеловала.
– А теперь иди. Скоро встретимся в церкви.
Он уставился на мой пеньюар, лениво осматривая меня многообещающим взглядом.
– Уверен, мы можем выкроить время… Ладно! Ладно, ухожу. – Томас помедлил, барабаня пальцами по двери и неприкрыто восхищаясь мной напоследок. – Помнишь, когда-то я дразнил тебя, что в конце концов верну к церкви?
Я кивнула, мысленно возвращаясь к нашему первому совместному делу. Он улыбнулся такой мальчишеской, беззащитной улыбкой.
– Когда я это сказал, я не надеялся на что-то большее.
Мое сердце готово было разорваться. Наверное, можно улучить еще несколько минут…
Спустя час Томас наконец выбрался из моей комнаты и ушел, тихо насвистывая, чтобы дать мне немного поспать. Скоро пора вставать и готовиться к церемонии. В следующий раз я увижу его уже в церкви, где мы начнем новую главу.
В которой отныне и навсегда напишем свои правила.
Я забралась под одеяла, уверенная, что не смогу заснуть, но сразу провалилась в глубокое забытье. Началось прелестное сновидение – прелюдия к грядущему бракосочетанию. Я была в свадебном платье, фата тянулась за мной, как облако.
У алтаря меня ждал молодой человек, одетый в черное. В костюме цвета ночи, темный до самых кончиков изогнутых рогов, которые блестели, как обсидиановые клинки.
У меня застыла кровь. Это не…
Я заметалась, пытаясь проснуться. У ожидающего меня мужчины не было лица, никаких выраженных черт, только рога на голове. Я задрожала во сне, букет роз в моих руках начал колоться. Кровь закапала мне на платье и на пол, смешиваясь с разбросанными там лепестками. Жених не говорил и не двигался, он просто ждал. Молчаливый, зловещий. Излучающий угрозу. Я уперлась каблуками в гладкий мраморный пол церкви. Но это было бесполезно, меня тянуло к нему против моей воли, словно магнитом.
Я видела всего лишь силуэт, но узнала его. Казалось, этот миг был предопределен нашими судьбами. Как будто всю жизнь мы шли к этому и все мои решения были лишь фикцией ему на потеху. Я хотела закричать, но не могла.
Первый раз в жизни мне приснился дьявол, но я боялась, что не в последний.
Глава 17. По-прежнему на свободе
Комнаты Одри Роуз
Пятая авеню, Нью-Йорк
6 февраля 1889 года
Я сидела совершенно неподвижно, не притронувшись к чаю, а Лиза с Дачианой доводили мою прическу до совершенства. Свадебное платье накрыли большим одеялом, чтобы не пролить на него что-нибудь, однако несколько слоев пудровых и белых юбок умудрились выбиться наружу.
Сшитое из шелка и тюля, с длинными рукавами, платье было восхитительным – прямо как из сказки. Юбки и лиф расшиты сверкающими драгоценными камнями. Когда я шла, казалось, будто звезды сияют при свете дня, не в силах дождаться ночи. Скромный вырез украшали крошечные бледно-розовые лепестки, спускаясь гирляндами до самого пола и мастерски объединяя два цвета тюля. Экстравагантное, но элегантное. Искрящееся чудо.
В отличие от моего мрачного настроения.
Как бы мне ни хотелось противоположного, счастье, которое я испытывала утром, после ухода Томаса накрыла тень. Ее когти царапали мое хорошее настроение. Я никак не могла унять мысли, метавшиеся между ночным кошмаром и новостью, которую я только что узнала.
Джек-потрошитель преследовал меня даже в день свадьбы. Я попросила, чтобы вместе с завтраком на поднос положили газету. Не знаю, почему я не подумала, что последняя сенсация попадет на первые полосы. И пожалела, что сразу же не бросила газету в камин. Мне хотелось хотя бы один день провести без смерти. Хотелось в праздник нашего соединения думать только о жизни. А теперь из-за бросившейся в глаза статьи я не могла думать ни о чем другом.
ВСЕ ЕЩЕ НЕ ПОЙМАН
Много арестов, но нью-йоркский Потрошитель по-прежнему на свободе
– Видишь? – Дачиана перекинула мои волосы через плечо. – Если их частично распустить, прическа будет нежнее. Она подходит к платью. Такая воздушная. – Она потянула меня за косу, привлекая мое внимание, и приподняла брови. – Ты как будто увидела призрак.
Я попыталась улыбнуться, но боюсь, вышло больше похоже на гримасу. Судя по легкому прищуру, Дачиана не поверила моей актерской игре.
– Лиза, – окликнула она особенно сладким голосом. – Я забыла нитку жемчуга в своей комнате. Не могла бы ты ее принести? Она будет прелестно смотреться в волосах Одри Роуз, не находишь?
– О! – Лиза захлопала в ладоши. Ее наряд был нежно-розовым, как лепестки, нашитые на мое платье. – Чудесная идея!
Она вылетела за дверь, настроенная украсить меня с ног до головы, пока я не засверкаю сильнее бриллиантов и драгоценных камней на платье. Я вздохнула. А я-то думала, что Дачиана на моей… Я наклонилась, заметив жемчуг на туалетном столике, и подняла глаза.
– Ты соврала.
– Как и ты. – Она заговорщицки улыбнулась. – А теперь расскажи, почему ты такая смертельно бледная?
– Пустяки. Просто…
Я попыталась выбрать одну из своих тревог. Заводить разговор про убийства Потрошителя не хотелось, это повлекло бы слишком много вопросов. И не хотелось делиться подробностями своего глупого кошмара. И тем не менее у меня остался один вопрос.
– Я получила пару странных неподписанных писем. И сейчас вспомнила про них.
– Письмо? – спросила она, вплетая в мои косы жемчужины. – Ты имеешь в виду записку, которую я тебе отправила? – Она рассмеялась. – Извини, дорогая сестра. Мы с Иляной так торопились, что я едва успела нацарапать записку, чтобы сообщить о нашем приезде.
– Но там упоминалось что-то для Томаса.
Она подняла мою руку и повернула так, чтобы алый бриллиант заиграл на свету.
– Я хотела, чтобы он сделал предложение с маминым кольцом. Он такой сентиментальный, хоть и не показывает этого. Я знала, как ему важно получить ее письма и благословение. Я обожаю тебя и безмерно люблю своего брата. Я не хотела недоразумений.
Я шумно выдохнула. Одной тревогой меньше. Взгляд снова упал на газету, но я сразу отвернулась. Если бы только в моей власти было не пустить Джека-потрошителя из моих кошмаров в реальность!
В комнату вбежала запыхавшаяся и разрумянившаяся Лиза.
– Ты уверена, что жемчуг там? Я его не нашла.
Дачиана смущенно подняла нитку, закусив губу и прищурив глаза. Весьма убедительно.
– Должно быть, я его принесла и забыла, что уже положила на столик.
Иляна проскользнула в спальню, и ее глаза заблестели, когда она увидела меня полностью одетой.
– Ты такая красивая! – Она крепко обняла меня. – Я хотела дать тебе кое-что. Вообще-то это от Томаса, – исправилась она и улыбнулась, видя мое замешательство. – Вот. Он их заказал.
Я открыла коробку, которую она держала, и достала из папиросной бумаги пару потрясающих бледно-голубых туфелек. Они были расшиты бриллиантами, которые сверкали, словно звезды на безоблачном небе. Я зажала рот ладонью, пытаясь сдержать слезы, чтобы не размазать косметику, которую так старательно нанесла Лиза.
– Они невероятные.
– Что-то голубое и новое, – тихо сказала Дачиана. – А твое кольцо – что-то старое.