Огненный тыл

- С этого часа считайте меня своим главным воспитателем, можете звать меня - дядя Глеб, хотя это не для всех… - он покосился за спину, но там уже никого не было. - Держимся все вместе, никто не разбегается, вперёд не лезет. Выполняйте всё, что говорят ваши воспитатели, а они, надеюсь, будут выполнять всё, что скажу им я… - он сделал многозначительную паузу.

- Конечно, товарищ лейтенант. Можете не сомневаться, - зашептала Лида. - Только уведите отсюда детей.

- Выходим по одному… Держаться кучно… Возьмите только лекарства, воду, еду, если есть. Ничего другого брать не надо.

Это было форменное безумие - меньше всего командир разведвзвода ожидал, что получит такое, даже в страшном сне не могло привидеться. Он выходил из подвала, держась за стену, светил перед собой – коридоры затейливые, сгибались.

- Дети, н давите, все успеете, - лепетали сзади воспитательницы. - Каждый держится за плечо идущего впереди - мы играем в ручеек. Все поняли? Катюша, проследи, пожалуйста, чтобы никто не отставал.

Шубин одолел последний лестничный пролёт, перепрыгивая через ступени - тела убрали, осталась засохшая кровь, но если очень быстро пройти… Он ничего не понимал в детях, у лейтенанта Шубина никогда не было детей и перспектива их завести была также далекая, как светлое коммунистическое завтра. Как с ними обращаться? Как и для чего использовать? Он злобно посмотрел на своих товарищей, столпившихся в коридоре. Кивнул Климов – осмотрелись, всё чисто.

Разведчики были, мягко говоря, обескуражены - у многих от избытка чувств отвисли челюсти и повлажнели глаза - дети выходили из подвалов, в сопровождении воспитателей, пугливо смотрели по сторонам, прижимались к женщинам. Вид разведчиков внушил дополнительный страх и было отчего – страшные, оборванные, в каких-то камуфляжных отрепьях. Ведь не объяснишь, что это маскировка.

- Вот же мама дорогая!.. - потрясённо пробормотал Чусовой. – Объясните, что это такое?

- Это называется дети, - Виктор, доходчиво объяснил Дубровский, таращась почему-то на воспитательницу Катю. - Цветы нашей жизни, наше будущее и всё такое.

Последним поднялся долговязый пацан с ушами, он испуганно завертел головой, от под ноги не посмотрел - споткнулся о последнюю ступеньку, его схватила за шиворот Екатерина.

- Коля Селин, - зашипела она. - Ты всегда самый неуклюжий, под ноги смотри. Почему другие могут, а ты нет?

- Глянь-ка - вылитый Ершов! - захихикал Баттахов. - Тоже Коляша и роста одного.

- Да иди ты в болото Айхан, - окрысился упомянутый боец. - Ничем он на меня не похож, дурак ты. Товарищ лейтенант, что будем делать? - сглотнул сержант Климов. - Работаем в обычном режиме?

- В необычном! - отозвался Глеб: - Баттахов, Смертин – вперёд, дадите знак если за воротами всё чисто. Многоуважаемые дамы - следите за своими питомцами, чтобы бежали кучно.

«А ведь это теперь твои питомцы!», - возникла и испарилась непривычная мысль.

Шубин смотрел на детей - темноволосый Павлик был, похоже, самым решительным - он тоже боялся, но сосредоточено хмурил брови, держа за руку маленькую девочку - куклу с носом-кнопкой, прятался за его спину, рыжий мальчуган с худощавым личиком неустанно вытирал рукавом сочащиеся из носа сопли, льнула к Екатерине худощавая девочка с длинными косичками, осторожно сделал шаг в сторону и высунулся в коридор бритый наголо пацан - он был одет в нарядную светлую кофту, вверх которой облегал ворот рубашки. Лида схватила его за шиворот и оттащила к лестнице.

- На выход! - мотнул головой Шубин, уловив позыв извне. - Через чёрный ход - к задним воротам и бегом в лес!





Глава девятая





Хорошо, что обувь у детей была подходящая. Очевидно, не зря Лидия блуждала по детдому в отсутствие немцев. Ребятишки наступали друг другу на пятки, испуганно ойкали, когда спотыкались, но, в общем, бежали - физическую подготовку в детдоме им худо-бедно преподавали. Дубровский наблюдал за дорогой, Конторович и Климов прокладывали тропу. Кучка людей перебежала проезжую часть, потом была короткая поляна, заросли орешника, хныкал ребёнок - ветка хлестнула по щеке, а воспитательнице не уследила. Красноармейцы нырнули в заросли следом за детьми, Шубин бежал последним, присел на корточки, маскируясь ветками. Сердце бешено колотилось о грудную клетку - откуда такое волнение. В окрестностях детдома было тихо - ни военных, ни штатских. Немцы появятся - могут заподозрить, но группа будет уже далеко.

Он глянул на часы – половина одиннадцатого, попятился в кустарник, припустил за товарищами. Лес за южной околицы села был знатный, немцы в такие дебри без крайней нужды не полезут, но и нашим в таких лесах делать нечего. Чаща выглядела непроходимой, преобладал кустарник, к тому же, трава под ногами начинала подозрительно хлюпать и прогибаться.

- Марик, Владлен!.. Господи, ну куда же вы? - кричала Екатерина, бросилась вытаскивать ребят, застрявших в сухом кустарнике.

Дубровский поспешил ей на помощь - чем они там занимались – непонятно, но дети со свежими царапинами всё же были спасены. Потом Дубровский, смущённо улыбаясь, вытаскивал Екатерину. Чусовой и Ершов шли тараном, буквально продавливали тропу, остальные просачивались за ними. Лида постоянно пересчитывала подопечных, пару раз срывалась назад, вытаскивала отстающих, кудряшки выбились из под берета, она возбуждённо дышала. Шубин постоянно озирался, бегал в хвост колонны - своих людей впору тоже пересчитывать - как дети малые. Приказ к привалу последовал через несколько минут, воспитатели рассадили детишек на косогорье. Хныкала Маша - девочка с носом-кнопкой ножку подвернула - всё в порядке было с ножкой, Катя растёрла её, сделала магические пасы, что-то прошептала низко склонившись, выжила детскую улыбку, Катя погрозила ей пальчиком не корчить тут больную. Лида усадила на пенёк пострадавшую, протёрла царапины ваткой со спиртом, дождалась пока та перестанет пищать, смазала повреждённые места зелёнкой, завершающим мазком насадила пятнышко на нос - для красоты. Кивнула кучерявому мальчонке, с умными глазами:

- Теперь ты.

- Не стоит, Лидия Андреевна. Я потерплю, это не больно.

- Садись говорю! - рассердилась Лида и Марика как ветром сдуло с косогора.

Красноармейцы сидели кучкой, с интересом поглядывали на подкрепление - неужели это в самом деле происходило.

- Как настроение, бойцы? - поинтересовался Шубин.

- Отличное, товарищ лейтенант! - неуверенно отозвался Карякин.

- Мы для вас обуза? - спросила Лида. - Простите нас, пожалуйста. А далеко до наших?

Разведчики воздержались от комментариев - уж больно не добро поглядывал их командир.

- Лидия Андреевна, а у нас покушать ещё осталось? - пряча глаза спросил ушастый Коля. - Мы ещё не ели сегодня.

Воспитательница смутилась, погладила мальчика по голове - с кормлением было туго.

- Маленький, растёт ещё, - буркнул Чусовой.

Разведчики улыбнулись.


- Ну что, мужики, поделимся с нашим светлым будущим? - объявил сержант, стряхивая со спины вещмешок. – Давайте, у кого, что осталось - мечети на стол, пусть детвора покушает.

Продуктов было с гулькин нос, последние крохи: пачка галет; банка тушёнки, выданная по большому блату - только привилегированному сословию. У детишек разгорелись глаза, они подползли ближе, неуверенно косясь на воспитателей. По женским глазам было видно, что они вообще не ели последние дни – всё, что могли добыть отдавали детям. Глеб отыскал в мешке краюху не портящегося ржаного хлеба - положил до кучи. Загадочно улыбнулся Дубровский - не иначе вспомнился нереализованный шнапс.

- Давайте, не надо стесняться, - Глеб повернулся к Лиде. - И отказываться поздно. Есть не станете - далеко не убежите.

- Спасибо… - смутилась Лида. - Вы так добры, Глеб.

Нет, он сегодня страшно зол. Шубин расстелил на траве свою потрёпанную карту, опустился на колени. Дети рядом громко чавкали, с любопытством вытягивали шеи. Палец бегал по карте, выписывал неясные зигзаги - по прямой до Ярцево оставалось несколько вёрст - через зелёный массив с редкими полями, речушками, даже по кривой километров шесть. Всего лишь обойти с запада Ключниково, углубиться в девственную, нетронутую местность.

- Ершов и Карякин, ко мне.

- Разведчики безропотно приблизились, пристроились рядышком.

- А почему не я? - спросил раньше прочих сообразивший Климов. - Почему не Смертин с Баттаховым?

- Потому что эти двое бегают быстрее, - резонно объяснил Шубин. - А у тех, кого ты перечислил другие полезные качества. Карякин, за старшего.

- Есть, товарищ лейтенант! - Паясничать и хохмить под жгучим командирским оком Павел не стал.

- Снимайте снаряжение и оставляете здесь. Пойдёте на легке, вернее побежите налегке. Не отдыхать, не курить. При себе оставить автоматы, гранаты, ножи. В столкновение с противником не вступать, на мелочи не отвлекаться. Помните, что от вашей прыти в зависят жизни многих тысяч людей. Не позднее часа быть у наших. Немедленно доложить Мезенцеву - вы помните о чём, пусть командование принимает решение. Повторяю: под пули не лезть, вы должны быть живыми, по крайней мере, хотя бы один из вас. Понимаете всю ответственность задания?

Ершов побледнел, когда дошло, но решительно кивнул, Карякин облизнул пересохшие губы.

- Ясно, товарищ лейтенант! Маршрут, позвольте уточнить.

Оба внимательно следили за пальцем командира:

- Обойти с запада Ключниково, дальше по прямой.

- Вы за нами пойдёте, товарищ лейтенант?

- Боюсь, что нет, Павел, - Глеб сверлил взглядом измазанный грязным пальцем плачу карты. – Там, где пойдёте вы, стоят немцы. У вас должно хватить сноровки обойти их посты. Если надо ползти – ползите, если бежать - летите пулей. С нами дети, мы не сможем их защитить в случае прямого столкновения с противником. Пойдём южнее, сделаем глубокий обход, - он изобразил пальцем петлю. - В болото не полезем - пройдём краем. На этом участке отсутствуют значимые объекты, кроме вот этой дороги - её пересечём незаметно и к нашим выйдем в той же точке, что и вы. Объясните ситуацию, пусть ждут.

- Вы не волнуйтесь, товарищ лейтенант. Всё сделаем в лучшем виде. Будем осторожны - просочимся у немцев под носом. Всё правильно - не бросать же эту большеглазую мелочность на съедение тварям, потом всю жизнь себе не простим. Немцы, если это не СС, может их и не убьют, но в концлагерь сошлют или ещё куда. А дети, как ни крути, наше главное богатство.

Разведчики уходили бодро, улыбаясь, подмигивая детям.

-Увидимся ещё! - донёсся жизнерадостный голос Карякина.

Потом за ними сомкнулись ветки, осталось напряжение, но появился и повод облегчённо выдохнуть. Теперь не надо нестись сломя голову с этим большеглазым выводком.

Решение было не лучшим, но единственным - покидать район окружным путём. Баттахов со Смертиным шли дозором, прокладывая дорогу, остальное тянулись следом. Детишки попались сознательные - какое-то время сносили тяготы, но дети есть дети - быстро устали, захныкали, запросились: кто в туалет, кто на ручки, захотели пить. Ручей, вытекающий из под камня, оказался кстати - сделали остановку, наполнили фляжки. Мальчишки были выносливее девчонок, косились,на разведчиков, задирали носы. Темноволосый Павлик продолжал держаться за руку свою курносую Машеньку. Кашлял, но держался рыжий Влад Лазарев, он ещё не выгнал из себя простуду. Поступился плохо постриженный Васечка - как его любовно величала Екатерина, чуть не ударился лбом о корягу. Ахнула воспитательница, но первым среагировал Дубровский - схватил пацана за шиворот, потом доходчиво объяснял, что мальчик должен смотреть под ноги, поскольку одна голова хорошо, а один глаз плохо. Потом как-то ненавязчиво присоединился к Катерине и стал получать удовольствие от прогулки по лесу. Она отвечала на вопросы сдержанно, потом заулыбалась, сделалась говорливой, хотя и продолжала по инерции проявлять застенчивость. Шубин часто останавливался, слушал - беспокойство за гонцов одолевало, но пока всё было тихо, попади они в засаду - здесь бы услышали.

Лес темнел, местность уходила вниз, под ногами подозрительно зачавкало, ориентироваться на незнакомой территории было невозможно, возникали недобрые предчувствия, что миновать болото краем уже не удастся.

- Ребята, ни в коем случае не отходите в сторону, - дрожащим голосом говорила Лида. - Ступайте осторожно, за взрослыми и помните, что мы с Екатериной Фёдоровной не можем вас всех держать за руки.

Ребятня притихла, ступали опасливо, под ногами откровенно чавкало, пискнула Владлена, испачканная зелёнкой - нога чуть ли не по колено погрузилась в сырой лишайник, ахнул плохо подстриженный Васечка - схватил девочку за косичку - это было больно, но правильно, пострадавшая заверещала, ногу кое-как вытянули из опасной зыби. Вскоре сделали остановку, провели инструктаж о соблюдении тишины и недопустимости лишних движений.

Эта нервотрепка продолжалось полчаса, потом болото закончилось, отдохнули на травянистом склоне, дети сидели кучкой, одними ккал давали воспитатели. В округе царило подозрительное спокойствие, тишину нарушали только звуки орудийной канонады далеко на юге. Гнать детвору без отдыха было бы жестоко - детдом не сахар, но всё же не школа по физической подготовке. Кто-то уже дремал, остальные уходили в себя, замолкали. Было в этой картине что-то тягостное - дети всё понимающие, рано повзрослевшие, у каждого в жизненном багаже собственная драма, но ещё не способные принимать решения и действовать согласно обстановке.

- Дядя Глеб, а мы скоро придём? - спросил мальчик по имени Дима - стрижиный и в нарядной кофте, почерневшей от грязи.

- Какой он тебе дядя Глеб? – нахмурился Павлик. - Он - товарищ лейтенант, представитель среднего комсостава Красной Армии.

- Но он просил так называть… - смутился Дима. - Я то что?

- А голова у тебя есть?

Разведчики засмеялись.

- Скоро придём - не волнуйтесь ребята, - улыбнулся Глеб. - Но какое-то время ещё погуляем и побегаем. Не возражаете?

- Мы сильные, справимся, - уверил Павлик.

Катя Литвиненко общалась с Дубровским - говорили приглушённо, тактично, улыбались, очевидно, нашлась тройка-другая общих тем, а разведчики поглядывали на них с неодобрением, хотя никто не стал бы возражать, окажись сам на месте Дубровского.

- Отдохните, Лида, - посоветовал Шубин. - Дети посидят без вас - от вашей назойливы опеки они тоже устали, вы сами страшно вымотаны. Как дальше пойдёте?

- Это неназойливая опека, - возразила женщина присаживаясь на сухую траву. - Это то, за что мне платят, вернее, платили зарплату в детском доме, но я люблю детей - занималась бы этим и без денег.

- Вы, наверное, школу окончили с золотой медалью?