Огненная кровь

– Понимай как знаешь, – ответил Ньют. – Я воздержусь от голосования.

– Я тоже воздержусь. – Пирр, вывернув голову, взглянула Блохе в лицо. – Хоть и одобряю демократию. Я готова встретиться с моим богом.

Голос ее пострадал не меньше тела – срывался и сипел.

– Нельзя ее убивать, – выпалила Гвенна, сама себе поражаясь.

Блоха смотрел на нее, подняв брови, пока Сигрид выкашливала новую череду звуков.

– А еще Сигрид предлагает отрезать Гвенне язык, – перевел Ньют. – Из предосторожности. Она заметила, что свое дело эта дама может делать и без языка, а надоедать будет меньше.

Это прозвучало как шутка. Гвенна очень надеялась, что это, Кент побери, шутка, хотя в улыбке Сигрид веселья было что в окровавленном ноже.

– Я не режу языки, – равнодушно, словно каждый день выслушивал подобные предложения, отозвался Блоха. – Я должен решить, как поступить с Присягнувшей Черепу, а потом летим дальше. Напомню всем вам, что на Аннур движется ургульское войско, и если ил Торнья не окажется умнее, чем я думал, оно упадет ему на голову ударом молота.

– По заслугам, – бросила Анник. – Ил Торнья убил императора. Он изменник.

– Похоже на то, – признал Блоха. – Но он еще и кенаранг. А наша работа – остановить ургулов. Если армия Длинного Кулака перейдет границу, Раалте и северные атрепии даже пискнуть не успеют. И уж тогда все равно, кто из мертвецов был верен, а кто нет.

– А Валин собирается убить ил Торнью, – напомнила Гвенна.

Блоха, поморщившись, утер лоб:

– Будем надеяться, ему это не удастся.

– Так ты веришь нам и все равно хочешь оставить ил Торнью в живых? – удивилась Гвенна.

– Пока он не разобьет Длинного Кулака – да.

У Гвенны гудела голова. Всю ночь она дралась, бежала, летела и все это время чувствовала нож на волосок от горла. Свобода позволила перевести дух, возможность еще пожить давала облегчение. Она была готова еще полетать, поскакать, даже подраться, но вот новых разговоров не вынесла бы – особенно таких, которые никуда не ведут, ходят по кругу и конца им не видно.

– Валин убьет ил Торнью, – с болезненной злостью объявила она, – а Длинного Кулака победит кто-нибудь другой. Что, в Аннуре, поцелуй его Кент, мало генералов?

– Десяток, – ответил Блоха, – считая заместителей, но они все дети рядом с ил Торньей. Этот мерзавец, честное слово, умнее Гендрана и вдвое беспощадней. Если Длинный Кулак нарушит границу, без ил Торньи нам его обратно не загнать. Как говорит Ньют: «Убить проще, чем не убивать».

– И как будем действовать? – спросила Анник.

Девушка уставилась в стену леса на северо-востоке, словно видела за ней наступающие полчища ургулов. Недавний плен ее не переменил. Анник всегда думала о деле, и к Халу человеческие штучки, вроде эмоций.

Блоха развел руками:

– Выбор у нас не сказать чтобы богат. Длинный Кулак уже за слиянием, значит ему осталось только перейти Черную. Гарнизона здесь нет, потому что, даже переправившись, он окажется по ту сторону Тысячи Озер.

– И увязнет по уши? – спросила Гвенна. – На такой местности и гарнизона не надо.

Сигрид недовольно хмыкнула и направилась через поляну к птице.

Ньют, немелодично насвистывая сквозь щербину в зубах, посмотрел ей вслед и повернулся к Гвенне.

– Сеть – не стена, – сказал он.

– Он имеет в виду, – пояснил Блоха, – что озера – это всего лишь озера. Озера и болота. Да, их много, и протащить через них войско – та еще задача, тем более конное войско, но при хороших картах и сотне хороших разведчиков в этом нет ничего невозможного.

– Тогда почему здесь не держат гарнизона? – растерялась Гвенна.

– Граница длинная, – пожал плечами Блоха. – Солдат не так много. У ургулов еще не бывало вождя вроде Длинного Кулака, вот их никто и не опасался.

– Все это весьма поучительно, – подала голос Пирр, – но не могу не заметить, что мы отклонились от первоначальной…

Блоха хлестнул ее по губам тыльной стороной ладони. Удар выглядел небрежным, но сбил женщину с бревна, на котором она сидела, в колючие кусты. Командир крыла даже не проводил ее взглядом.

– Я не питаю особой приязни к людям, – сказал он, вглядываясь в холодную тень под деревьями и рассуждая будто бы сам с собой. – Но Финн мне нравился. Мы с ним с кадет вместе. Бок о бок проходили Пробу.

Он наконец взглянул на Пирр:

– Мне будет приятно тебя убить.

Присягнувшая Черепу повалилась неловко, лицом в мох, уткнувшись головой в гнилой пень. Она с трудом приподнялась и встала на колени, чтобы смотреть ему в глаза. Петля у нее на шее при падении затянулась, слышно было, как трудно она дышит.

– Знаешь, в чем разница между кеттрал и жрецами Ананшаэля? – прохрипела она.

Блоха молча ждал.


– Мы все бойцы, – помолчав, пояснила Пирр. – Мы все убийцы. Разница в том, что вы убиваете ради жизни – своей империи, своего крыла, собственной. Смерть для вас – случайность на пути к жизни.

– А для тебя? – спросил Блоха.

Пирр усмехнулась:

– Для жреца смерть – цель, последняя справедливость. Нож в твоих руках, но смерть во власти Ананшаэля, а я никогда не страшилась своего бога.

Блоха еще немного рассматривал ее, склонив голову к плечу, потом провел ладонью по седеющей щетине на макушке.

– Ну, встречи с ним тебе придется еще подождать.

Присягнувшая Черепу вздернула брови:

– Мой бог терпелив, а вот от тебя я сдержанности не ожидала.

– Я не сдержан, – возразил Блоха. – Я практичен. Ты можешь оказаться полезной.

Пирр, сколько позволяла веревка на шее, мотнула головой:

– Что это творится с кеттрал? С какой стати каждый их командир числит меня в своем крыле?

– В моем крыле тебе делать нечего, – отрезал Блоха. – Останешься с Гвенной и Анник. Будешь им помогать.

– Останется где? – вскинулась Гвенна.

Она вдруг заподозрила, что их спасали только для того, чтобы допросить и бросить. Может, она ни Кента не понимала в происходящем, но впереди явно маячила драка, и Шаэль ее побери, если она не примет участия.

– В Андт-Киле, – обернулся к ней Блоха.

– Что еще за Андт-Кил?

– Городишко, – подсказала Анник, – посреди Тысячи Озер.

– Немножко севернее, – уточнил Блоха.

– И что нам делать в Андт-Киле?

– Готовиться.

– К летнему сезону рыбной ловли? – Гвенна не верила своим ушам.

– К встрече с ургулами, – ответил Блоха. – Если Длинный Кулак сумеет перейти реку, оттуда к югу для такого войска есть полдюжины путей, но все они проходят через Андт-Кил. Я высажу вас там. Хотел бы надеяться, что ургулов не будет, но если подойдут, то через три, самое большее четыре дня.

– Андт-Кил – это поселок, – заметила Анник. – Без гарнизона. Без укреплений.

– Вот вы и займетесь его укреплением.

Гвенна покачала головой:

– А если подойдут ургулы…

– Будете сдерживать их до подхода сил ил Торньи.

– Ил Торнья о них знать не знает, – с подступающим беспокойством возразила Гвенна.

Кеттрал готовили к ночным кинжальным ударам, а не к сражениям с целой армией. Она совершенно не представляла, что они могут сделать. Даже считая Пирр, их будет трое против объединенной мощи ургулов.

– Я ему сообщу.

– А нам что прикажешь делать в том городишке? – спросила Анник.

Она говорила как обычно, холодно и размеренно, но, видно, странный приказ понимала не лучше Гвенны.

– Он и так пригоден для обороны. Усильте ее. Соберите народ… – Блоха пожал плечами. – Мы вас чуть не десять лет учили. Делайте все необходимое. Эта убийца вам поможет.

– С какой стати убийца будет им помогать? – язвительно вопросила Пирр.

– По трем причинам, – ответил Блоха. – Ты упряма, и ты не захочешь, чтобы Длинный Кулак насадил на половине материка свой культ боли.

– С чего ты это взял? – нахмурилась Пирр.

– Я уже имел дело с Присягнувшими Черепу. Я знаю, как жрецы Ананшаэля смотрят на Мешкента.

Пирр удивленно округлила глаза, затем задумчиво поджала губы: