Огненная кровь
Часть 63 из 111 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– К чему тебе наши хроники? Человеческие. Зачем ты мне помог?
Киль удивил его, улыбнувшись в ответ:
– Вы интересные. Твоя раса еще интереснее моей. Люди непредсказуемы, внутренне противоречивы. Если наша история – длинный отчет о рассудочных дебатах, ваша расцвечена ошибками и честолюбием, раскаянием и надеждами, любовью и ненавистью – всем тем, что нам недоступно, а для вас – душа всех ваших решений. Большинство моих сородичей с самого начала хотели втоптать вас в землю, а я… Мне было любопытно. И до сих пор любопытно. – Он пожал плечами. – Что до вопроса, почему я помог тебе… Ты, как я заметил, император Аннура. Ближе к месту, где вершится история, и быть невозможно.
Каден минуту рассматривал его, затем кивнул. В словах кшештрим был странный, но смысл. Больше того, он поймал себя на желании поверить историку – поверить, что на его стороне есть еще кто-то и этот кто-то понимает империю, которой ему положено править.
– Спасибо тебе, что освободил нас, – сказал Каден.
– Мы на свободе, но не в безопасности, – посуровел Киль. – И еще не определили следующего шага.
– В капитул, – решил Каден. – К хин. У нас с Валином там была назначена встреча. Мы опоздали не на одну неделю, но вдруг он еще ждет? Или оставил сообщение – указания, предостережения…
– Знаю это место, – кивнул кшештрим. – Это недалеко, но ишшин его тоже знают.
– Ишшин не знают, где мы, – возразил Каден.
– О нашем бегстве теперь уже знают.
– На том острове самое малое двадцать врат, – помотала головой Тристе. – Мы могли уйти в любые.
Каден с силой выдохнул:
– Но своих следов мы даже не попытались скрыть. Матол сумеет нас выследить.
– И Тан знал, где мы сговорились встретиться с Валином, – неохотно признала Тристе, сковыривая струпную корку с запястья. – Если он рассказал Матолу, мерзавцу и выслеживать не придется.
Каден помолчал, глядя, как мимо устья переулка рекой текут люди, повозки и буйволы.
– Идти надо сейчас же, – заговорил он. – Ишшин, если и знают, куда мы ушли, сразу не догонят. Добраться до капитула мы успеем. Чтобы проверить, побывал ли там Валин, нужно всего несколько минут.
– Рискованно, – заметил Киль.
– А что не рискованно? – возразил Каден. – Ждать здесь еще хуже.
* * *
Капитул хин не привлекал взглядов: узкий кирпичный фасад, шагов десяти в ширину и в три этажа высотой, был втиснут между двумя большими зданиями на краю маленькой мощеной площади в тихой части Аннура. Ничто не говорило о том, что здесь помещается капитул, – и неудивительно, монахи, сколько помнил Каден, никогда не увлекались гербами и девизами. Безликая кирпичная стена, безликая деревянная дверь да несколько плотно закрытых ставнями верхних окон.
Обсаженная вязами площадь жила нешумной жизнью: из окон развешивали белье, кто-то торговался у дощатых рыночных прилавков, два буйвола уткнулись носами в водопойную колоду, – но возле капитула не было никого и ничего: ни людей, ни украшений, даже цветы не росли на гравийной полоске под стеной. Если бы не тянувшаяся к небу струйка дыма, здание выглядело бы нежилым. Ни следа Валина, но Каден и не думал, что брат будет ждать его в тенечке у стены, расставив под соседние деревья своих кеттрал. Всего на площадь выходило два десятка зданий – жилых и торговых: винная лавка с доверху заставленным бутылками окном, видевший лучшие времена старый особняк с растрескавшимися рамами и неметеным двором – похоже, необитаемый. Осматривать все вокруг в поисках Валина – пустое дело. Ничего не оставалось, как постучаться в дверь к хин.
– Ждите здесь, – сказал Каден. – Я быстро.
– А что нам делать, если появятся ишшин? – спросила Тристе, пытаясь смотреть во все стороны разом и изучая взглядом каждого незнакомца.
– Не знаю, – покачал головой Каден.
– Там есть выход, – вмешался Киль. – Внутри.
– Черный ход?
– Кента, – сказал кшештрим.
Тристе побледнела:
– А если Матол и Тан уже там? Вдруг они его поджидают?
– Нет, там другая сеть, – пояснил Киль. – Наши люди строили ее на случай разрушения или неисправности первой.
– А остров, с которого мы входили… – заговорил Каден, спеша усвоить новые знания и сделать выводы.
– Тот переход под надзором ишшин. Врата из него ведут в разные места: в Ассар, в Мертвое Сердце, в катакомбы, из которых мы недавно выбрались…
– А здесь что? – кивнул на капитул Каден.
– Здесь ваша сеть, – объяснил Киль. – Императорская. Та, что вверена вашей семье. Ишшин о ней знают, но не патрулируют. И напрямую она с Мертвым Сердцем не связана. Если услышишь звуки борьбы или крики, спасайся через кента. Они в самом глубоком подвале.
– И куда я попаду? – хмуро спросил Каден.
– На такой же переходный остров, на каком мы уже побывали.
– А оттуда куда?
– Пройдешь вторые справа врата. Они тебя выведут в воду под причалами Олона. Выберешься в город, затеряешься в толпе.
Уставясь перед собой, Каден попытался нарисовать в уме этот путь отступления. Он сумел бы найти Олон на карте – и не больше того. Представления не имел, каков там климат, обычаи, что там за люди живут.
– Сбежав в Олон, – проговорил он, – я окажусь в сотнях миль от Аннура, без средств к возвращению.
– Полагаю, лучше там, чем в Мертвом Сердце, – ответил Киль. – К тому же это всего лишь запасной вариант.
Каден глубоко вздохнул и кивнул.
– Запомни, вторые врата справа. Не первые.
– А те куда ведут?
– В Рассветный дворец, – ответил Киль. – Вывалишься из них, и тебя еще в воздухе нашпигуют стрелами.
* * *
Открывший Кадену монах – смуглый и темноглазый, с седеющими волосами и легкой хромотой – только глянул в его глаза, потом на его одежду и кивнул, как бы отвечая самому себе, после чего легким движением руки поманил гостя внутрь. Каден готовился к долгим объяснениям: кто такой, откуда взялся, чего ему надо, но монах молча проводил его в маленькую комнату с деревянным табуретом, глиняным кувшином и чашкой на низком столе. Наполнив чашку прозрачной водой, он подал ее Кадену и выпрямился:
– Жди здесь, брат, я приведу Яапу.
Не прибавив ни слова и оставив Кадена с грубой чашкой в руках, он вышел – его босые ноги ступали беззвучно. Нетерпение давило на юношу грозовым облаком, беременным бурей. Может быть, Матол и его люди уже рядом, уже наблюдают за капитулом, захватили Киля и Тристе…
Спокойно!
Каден поднял чашку, пригубил воду, попробовал языком, покатал во рту и только потом впустил струйку в горло, позволив ей остудить горящий внутри жар. Выждав три удара сердца, сделал еще глоток, и беспокойство улеглось. А затем в комнату вошел Яапа.
– Гость из Ашк-лана! – заговорил он, морща в улыбке круглое лицо. – Мы больше года не принимали братьев из Костистых гор.
Не считая Фирума Прумма, Каден впервые видел толстого монаха. У этого коротышки кожа была белой как молоко, а уши ручками кувшина торчали по бокам круглой головы. Он ничем не напоминал ашк-ланского настоятеля Шьял Нина, только устремленный вдаль взгляд и скупость движений говорили о долгих годах в подчинении Пустому Богу.
– Какие вести с края света?
Каден помедлил, прежде чем решился произнести:
– Плохие вести. Ашк-лан разрушен, монахи убиты.
Другой бы взметнулся при этих словах, разбушевался, потребовал подробностей или доказательств. Яапа только поджал губы и молча ждал продолжения.
– Всего я не могу рассказать, – пояснил Каден. – Нет времени. За мной явились солдаты, эдолийская гвардия под командой Тарика Адива, мизран-советника моего отца. Кажется, он участвовал в заговоре убийства всей нашей семьи.
– А монахи? – наконец заговорил Яапа. – Мы не вмешиваемся в имперскую политику.
– Адив никого не упустил, – мрачно ответил Каден.
– Значит, придется послать людей для отстройки Ашк-лана.
Ни слова скорби – да, ведь хин не скорбят. Кадену больно было оставлять тела монахов, но те и сами немногим больше заботились об умерших – уносили покойных на вершины, где ветры, непогода и вороны уничтожали последнюю иллюзию личности. Проведя всего несколько недель среди людей, почитавших свою личность и жизнь святынями, Каден позабыл, как легко воспитавшие его монахи принимали власть Ананшаэля.
– Как ты вернулся? – спросил Яапа.
– Некогда объяснять. Меня вот-вот настигнут. – Каден обвел комнату взглядом. – Валин, мой брат… Его здесь не было? Он мог появиться несколько недель назад.
Яапа медленно покачал головой:
– У нас уже несколько месяцев не было посетителей.
Внутри у Кадена что-то оборвалось. Этого он и боялся. Отсутствию Валина могло быть несколько объяснений, но самое правдоподобное и безрадостное – Блоха его убил. Убил или захватил в плен. В памяти Кадена встал хаос древнего ассарского приюта: дым, крики, смятение, отчаяние. Он сам чудом спасся, а ведь у него были кента…
Он успокоил подступившее к горлу горе, выпустил его наружу вместе с выдохом. Жив Валин или мертв, слезами ему не поможешь, да и некогда горевать.
– Что вам известно об ишшин? – спросил Каден.
– Немного, – ответил Яапа, вскинув брови.
Киль удивил его, улыбнувшись в ответ:
– Вы интересные. Твоя раса еще интереснее моей. Люди непредсказуемы, внутренне противоречивы. Если наша история – длинный отчет о рассудочных дебатах, ваша расцвечена ошибками и честолюбием, раскаянием и надеждами, любовью и ненавистью – всем тем, что нам недоступно, а для вас – душа всех ваших решений. Большинство моих сородичей с самого начала хотели втоптать вас в землю, а я… Мне было любопытно. И до сих пор любопытно. – Он пожал плечами. – Что до вопроса, почему я помог тебе… Ты, как я заметил, император Аннура. Ближе к месту, где вершится история, и быть невозможно.
Каден минуту рассматривал его, затем кивнул. В словах кшештрим был странный, но смысл. Больше того, он поймал себя на желании поверить историку – поверить, что на его стороне есть еще кто-то и этот кто-то понимает империю, которой ему положено править.
– Спасибо тебе, что освободил нас, – сказал Каден.
– Мы на свободе, но не в безопасности, – посуровел Киль. – И еще не определили следующего шага.
– В капитул, – решил Каден. – К хин. У нас с Валином там была назначена встреча. Мы опоздали не на одну неделю, но вдруг он еще ждет? Или оставил сообщение – указания, предостережения…
– Знаю это место, – кивнул кшештрим. – Это недалеко, но ишшин его тоже знают.
– Ишшин не знают, где мы, – возразил Каден.
– О нашем бегстве теперь уже знают.
– На том острове самое малое двадцать врат, – помотала головой Тристе. – Мы могли уйти в любые.
Каден с силой выдохнул:
– Но своих следов мы даже не попытались скрыть. Матол сумеет нас выследить.
– И Тан знал, где мы сговорились встретиться с Валином, – неохотно признала Тристе, сковыривая струпную корку с запястья. – Если он рассказал Матолу, мерзавцу и выслеживать не придется.
Каден помолчал, глядя, как мимо устья переулка рекой текут люди, повозки и буйволы.
– Идти надо сейчас же, – заговорил он. – Ишшин, если и знают, куда мы ушли, сразу не догонят. Добраться до капитула мы успеем. Чтобы проверить, побывал ли там Валин, нужно всего несколько минут.
– Рискованно, – заметил Киль.
– А что не рискованно? – возразил Каден. – Ждать здесь еще хуже.
* * *
Капитул хин не привлекал взглядов: узкий кирпичный фасад, шагов десяти в ширину и в три этажа высотой, был втиснут между двумя большими зданиями на краю маленькой мощеной площади в тихой части Аннура. Ничто не говорило о том, что здесь помещается капитул, – и неудивительно, монахи, сколько помнил Каден, никогда не увлекались гербами и девизами. Безликая кирпичная стена, безликая деревянная дверь да несколько плотно закрытых ставнями верхних окон.
Обсаженная вязами площадь жила нешумной жизнью: из окон развешивали белье, кто-то торговался у дощатых рыночных прилавков, два буйвола уткнулись носами в водопойную колоду, – но возле капитула не было никого и ничего: ни людей, ни украшений, даже цветы не росли на гравийной полоске под стеной. Если бы не тянувшаяся к небу струйка дыма, здание выглядело бы нежилым. Ни следа Валина, но Каден и не думал, что брат будет ждать его в тенечке у стены, расставив под соседние деревья своих кеттрал. Всего на площадь выходило два десятка зданий – жилых и торговых: винная лавка с доверху заставленным бутылками окном, видевший лучшие времена старый особняк с растрескавшимися рамами и неметеным двором – похоже, необитаемый. Осматривать все вокруг в поисках Валина – пустое дело. Ничего не оставалось, как постучаться в дверь к хин.
– Ждите здесь, – сказал Каден. – Я быстро.
– А что нам делать, если появятся ишшин? – спросила Тристе, пытаясь смотреть во все стороны разом и изучая взглядом каждого незнакомца.
– Не знаю, – покачал головой Каден.
– Там есть выход, – вмешался Киль. – Внутри.
– Черный ход?
– Кента, – сказал кшештрим.
Тристе побледнела:
– А если Матол и Тан уже там? Вдруг они его поджидают?
– Нет, там другая сеть, – пояснил Киль. – Наши люди строили ее на случай разрушения или неисправности первой.
– А остров, с которого мы входили… – заговорил Каден, спеша усвоить новые знания и сделать выводы.
– Тот переход под надзором ишшин. Врата из него ведут в разные места: в Ассар, в Мертвое Сердце, в катакомбы, из которых мы недавно выбрались…
– А здесь что? – кивнул на капитул Каден.
– Здесь ваша сеть, – объяснил Киль. – Императорская. Та, что вверена вашей семье. Ишшин о ней знают, но не патрулируют. И напрямую она с Мертвым Сердцем не связана. Если услышишь звуки борьбы или крики, спасайся через кента. Они в самом глубоком подвале.
– И куда я попаду? – хмуро спросил Каден.
– На такой же переходный остров, на каком мы уже побывали.
– А оттуда куда?
– Пройдешь вторые справа врата. Они тебя выведут в воду под причалами Олона. Выберешься в город, затеряешься в толпе.
Уставясь перед собой, Каден попытался нарисовать в уме этот путь отступления. Он сумел бы найти Олон на карте – и не больше того. Представления не имел, каков там климат, обычаи, что там за люди живут.
– Сбежав в Олон, – проговорил он, – я окажусь в сотнях миль от Аннура, без средств к возвращению.
– Полагаю, лучше там, чем в Мертвом Сердце, – ответил Киль. – К тому же это всего лишь запасной вариант.
Каден глубоко вздохнул и кивнул.
– Запомни, вторые врата справа. Не первые.
– А те куда ведут?
– В Рассветный дворец, – ответил Киль. – Вывалишься из них, и тебя еще в воздухе нашпигуют стрелами.
* * *
Открывший Кадену монах – смуглый и темноглазый, с седеющими волосами и легкой хромотой – только глянул в его глаза, потом на его одежду и кивнул, как бы отвечая самому себе, после чего легким движением руки поманил гостя внутрь. Каден готовился к долгим объяснениям: кто такой, откуда взялся, чего ему надо, но монах молча проводил его в маленькую комнату с деревянным табуретом, глиняным кувшином и чашкой на низком столе. Наполнив чашку прозрачной водой, он подал ее Кадену и выпрямился:
– Жди здесь, брат, я приведу Яапу.
Не прибавив ни слова и оставив Кадена с грубой чашкой в руках, он вышел – его босые ноги ступали беззвучно. Нетерпение давило на юношу грозовым облаком, беременным бурей. Может быть, Матол и его люди уже рядом, уже наблюдают за капитулом, захватили Киля и Тристе…
Спокойно!
Каден поднял чашку, пригубил воду, попробовал языком, покатал во рту и только потом впустил струйку в горло, позволив ей остудить горящий внутри жар. Выждав три удара сердца, сделал еще глоток, и беспокойство улеглось. А затем в комнату вошел Яапа.
– Гость из Ашк-лана! – заговорил он, морща в улыбке круглое лицо. – Мы больше года не принимали братьев из Костистых гор.
Не считая Фирума Прумма, Каден впервые видел толстого монаха. У этого коротышки кожа была белой как молоко, а уши ручками кувшина торчали по бокам круглой головы. Он ничем не напоминал ашк-ланского настоятеля Шьял Нина, только устремленный вдаль взгляд и скупость движений говорили о долгих годах в подчинении Пустому Богу.
– Какие вести с края света?
Каден помедлил, прежде чем решился произнести:
– Плохие вести. Ашк-лан разрушен, монахи убиты.
Другой бы взметнулся при этих словах, разбушевался, потребовал подробностей или доказательств. Яапа только поджал губы и молча ждал продолжения.
– Всего я не могу рассказать, – пояснил Каден. – Нет времени. За мной явились солдаты, эдолийская гвардия под командой Тарика Адива, мизран-советника моего отца. Кажется, он участвовал в заговоре убийства всей нашей семьи.
– А монахи? – наконец заговорил Яапа. – Мы не вмешиваемся в имперскую политику.
– Адив никого не упустил, – мрачно ответил Каден.
– Значит, придется послать людей для отстройки Ашк-лана.
Ни слова скорби – да, ведь хин не скорбят. Кадену больно было оставлять тела монахов, но те и сами немногим больше заботились об умерших – уносили покойных на вершины, где ветры, непогода и вороны уничтожали последнюю иллюзию личности. Проведя всего несколько недель среди людей, почитавших свою личность и жизнь святынями, Каден позабыл, как легко воспитавшие его монахи принимали власть Ананшаэля.
– Как ты вернулся? – спросил Яапа.
– Некогда объяснять. Меня вот-вот настигнут. – Каден обвел комнату взглядом. – Валин, мой брат… Его здесь не было? Он мог появиться несколько недель назад.
Яапа медленно покачал головой:
– У нас уже несколько месяцев не было посетителей.
Внутри у Кадена что-то оборвалось. Этого он и боялся. Отсутствию Валина могло быть несколько объяснений, но самое правдоподобное и безрадостное – Блоха его убил. Убил или захватил в плен. В памяти Кадена встал хаос древнего ассарского приюта: дым, крики, смятение, отчаяние. Он сам чудом спасся, а ведь у него были кента…
Он успокоил подступившее к горлу горе, выпустил его наружу вместе с выдохом. Жив Валин или мертв, слезами ему не поможешь, да и некогда горевать.
– Что вам известно об ишшин? – спросил Каден.
– Немного, – ответил Яапа, вскинув брови.