Однажды летним днем

– Клава! Вы сокровище! – благодарно улыбнулась Мирослава и спросила: – Можно я чай потом выпью?

– Бегите уж! – махнула рукой Клава.





* * *


Когда Мирослава ворвалась в кабинет Наполеонова, он чуть не свалился со стула, воскликнув испуганно:

– Пожар? Наводнение?

– Хуже! – ответила она и, заметив, как побледнел друг её детства, быстро исправилась: – Лучше, Шурочка! Лучше!

– Мне начальство даст бесплатную путёвку в Таиланд?

– Лучше!

– Ещё лучше? – переспросил он с сомнением.

– Мы с тобой дело раскрыли! Вернее, вот-вот раскроем.

– Что у тебя? – тотчас подобрался он, став серьёзным.

– Помнишь, мы думали с тобой о том, являются ли бывший парень Майи Лоскутовой и тот Устюгов, который побывал в доме Мараховских в момент, когда пропало орудие убийства, одним и тем же человеком?

– Ну и? – напрягся следователь.

– Вот фотография Прохора Устюгова. Я взяла её у подруги Майи Жанны Емельяновой.

– А кто эти девушки? – кивнул на фотографию Наполеонов.

– Сама Майя! Не узнаёшь?

– Узнаю. А две другие?

– Её подруги Светлана Лимонова и Жанна Емельяновой.

– Хорошо.

– Это ещё не всё!

– Не томи!

– Я почти без надежды на то, что Клавдия, соседка Филиппа и Майи по подъезду, знает этого человека, показала ей фото.

– И что?!

– Он два месяца назад снял квартиру у некой Лукерьи Петровны и проживает рядом с квартирой Окуневых. Вернее, проживал… – поправилась Мирослава.

Наполеонов хлопнул себя по лбу:

– Оперативники несколько раз опрашивали жильцов подъезда, однако в этой квартире постоянно никого не было. Соседи говорили, что там живёт не то родственник, не то квартирант хозяйки квартиры, но, мол, дома почти не бывает и видели его только мельком несколько раз.

– Вот-вот! И подумай, куда преступнику было легче всего ускользнуть после убийства? Ведь его никто не видел! Он мог скрыться только в квартире на этой площадке. И вот, оказывается, он рядом жил.

– Да, ты права, – согласился Наполеонов, – но какой мотив может быть у Устюгова? Я бы понял его, если бы была застрелена Майя и случилось это сразу после их расставания. Но прошло столько времени! И у Майи уже был Одинцов. И у Устюгова, ты говорила, есть девушка. Но убивать мужа Майи?! Зачем ему это?

– Предположительно, у Устюгова есть девушка, – поправила его Мирослава. – И о мотиве мы можем только гадать. Сейчас же нужно думать о другом.

– Где его найти, – внёс свою лепту Наполеонов.

– Это тоже. Но сначала вот телефон сына Лукерьи Петровны. Покажи ей фотографию квартиранта. Пусть опознает. Затем вызови Мараховского-старшего. Узнает ли он своего клиента? Или, не приведи господи, существует ещё один Устюгов.

– Брат, что ли?

– У Прохора нет брата. И я почти уверена, что второго Устюгова тоже не существует в природе. Именно Прохор выкрал пистолет и застрелил Филиппа. Иначе у нас концы с концами не сходятся.

– Может, он мстил отцу Филиппа из-за каких-то разборок по бизнесу?

– Не знаю.


Наполеонов потянулся к трубке служебного телефона.

– Я пойду, – сказала Мирослава.

– Иди.





* * *


После ухода детектива следователь постарался собрать воедино всё, что было известно по делу Филиппа Окунева. Тщательно проанализировав все имеющиеся у него факты, он пришёл к мнению, что Устюгова к делу не прилепить никаким боком.

– Допустим, – вслух рассуждал Наполеонов, – Устюгов слетел с катушек, когда узнал, что его бывшая возлюбленная вышла замуж, и решил избавиться от молодого супруга Майи. Но почему он не убил саму Майю?!

И всё-таки вопреки своей логике следователь решил пойти на поводу интуиции детектива Мирославы Волгиной. Первым делом он созвонился с сыном квартирной хозяйки Устюгова Константином Глебовичем Глубининым и поинтересовался, заключила ли его мать Лукерья Петровна договор при сдаче квартиры. Константин Глебович говорил в трубку непонятно что, спотыкаясь на каждом слове и упирая на то, что его матери 90 лет. Наполеонов коротко объяснил Глубинину суть проблемы, намекнув на убийство. И сказал, что если Глубининым не нужны разбирательства с налоговой, то поговорить придётся с ним.

Константин Глебович тотчас согласился и, назвав адрес, спросил:

– Когда вас ждать?

– Через сорок пять минут.

Но прибыл к Глубининым Наполеонов только через час.

Константину Глебовичу было на вид лет шестьдесят пять. Встретив следователя, он сразу же провёл его в комнату своей матери, успев шепнуть, что об убийстве Филиппа Окунева ей не говорили.

– А сами-то вы как давно о нём узнали? – подозрительно спросил следователь.

– Как в газетах в криминальной колонке напечатали, так и узнал, что убит сын бизнесмена такого-то. Но где он жил, там написано не было, – буркнул Глубинин и сделал приглашающий жест, указывая следователю, куда идти.

Лукерья Петровна сидела в глубоком кресле, обитом синим плюшем, и выглядела абсолютно спокойной. «Если бы мне было за девяносто, – подумал Наполеонов, – я бы тоже ни о чём не беспокоился».

Следователь предъявил ей фотографию Устюгова и спросил, он ли снимает у неё квартиру. Лукерья Петровна утвердительно кивнула и спросила, почему таким приличным на вид молодым человеком интересуется полиция.

Константин Глебович опередил следователя и быстро проговорил:

– Мама, твой приличный человек оказался брачным аферистом.

– Не может быть! – вырвалось у старушки.

– В этом мире, к сожалению, может быть всё, – проговорил следователь, который так же, как и сын старой женщины, не желал омрачать её душевный покой сообщением об убийстве.

– Надо же! Какая неприятность! – Лукерья Петровна сложила руки на груди, а потом спросила: – Вы хотите его арестовать?

– Сначала поговорить, чтобы убедиться, что это именно тот, кого мы ищем, – уклончиво ответил следователь.

– Ну да, ну да, – пожевала губами старушка.

– Вы дадите нам запасной ключ?

– Конечно. – И, обратившись к сыну, велела: – Костя, дай товарищам из милиции ключ.

– Хорошо, мама.

Следователь распрощался с пожилой дамой, получив ключ у её сына, и направился к двери.

Константин Глебович догнал его и проговорил:

– Только умоляю вас, ничего не говорите маме об убийстве. Сами понимаете, возраст, и сердце у неё уже не как у девочки.

– Я всё понимаю, не волнуйтесь, – вздохнув, успокоил его следователь. У него у самого была мать, правда, не такая старая. Но всё равно он всегда старался защитить её от малейших переживаний.

В квартире Лукерьи Петровны была оставлена засада, хотя надежды на то, что Устюгов появится в ней, почти не было. Он и не появился…

Через два дня по номеру телефона, оставленному следователем Лукерье Петровне, позвонил её сын. Волнуясь, Константин Глебович сообщил, что матери позвонил Устюгов и сказал, что от квартиры он отказывается, так как должен срочно уехать из города.

– То есть Устюгов не заплатил вашей матери за квартиру?

– Наоборот, – отозвался Константин Глебович, – он оплатил матери вперёд за три месяца, и деньги остались. Мать предложила ему забрать лишние. Но он как-то странно засмеялся и повесил трубку.

– Спасибо, Константин Глебович, что позвонили.