Один из нас лжет
Часть 12 из 16 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Они не в форме, но я их вычислил. И Лопес тоже. Постепенно некоторые начинают поглядывать в мою сторону, и у меня возникает параноидальная мысль, что Лопес заманила меня в ловушку. Но на мне ничего нет, так чего они пялятся?
И не только на меня. Я вижу, как они смотрят на Бронвин – она сидит в передних рядах с родителями, на Купера и ту блондинку – она устроилась в середине, с подругами. У меня начинает неприятно покалывать затылок. Тело напрягается, готовое метнуться, но Лопес кладет ладонь мне на руку. Она ничего не говорит, но я остаюсь сидеть.
Некоторые толкают речь – я никого не знаю, кроме этой готской девицы, которая всюду таскалась за Саймоном. Она читает какое-то странное раскатистое стихотворение, и голос у нее все время дрожит.
Умирает прошедшее, и настоящее с ним, –
Я собой их заполнил и опустошил,
А ныне собой заполняю ближайшую щель в грядущем.
Ты, кто слышит меня! Тайной ли хочешь со мной поделиться?
Неотрывно смотри мне в лицо, пока воздух ночной я вдыхаю
(Только будь честен – ведь нас никто не услышит,
я же с тобою
Могу провести лишь минуту).
Противоречу ль себе я?
Да пусть его – хоть бы и противоречил.
(Ведь я так огромен – в себе я вмещаю столь многих)…
Ты успеешь ли высказать все, пока не отправился в путь я?
Или заговоришь, когда будет уж слишком поздно?..
Словно ветер, я улетаю, и белые кудри волос развеваю
Вослед уходящему солнцу,
Плоть морскими волнами вздымаю, пластаю кружевом пены в прибое.
Липкой грязи себя завещаю – и да прорастут сквозь меня
Мои любимые травы,
Если вновь повидаться захочешь, ищи меня
Под каблуками своих сапог.
Ты, конечно, меня не узнаешь, не услышишь беззвучного слова,
Но я все равно одарю тебя добрым здоровьем,
Крови ток укреплю и очищу.
Если же сразу меня отыскать не сумеешь – не оставляй попыток;
Нет меня здесь – ну, а ты поищи там и сям.
Помни: где-нибудь все же стою я, тебя ожидая.[3]
– «Песня о себе», – говорит вполголоса Лопес, когда девушка замолкает. – Интересный выбор.
Снова звучит музыка, потом опять чтение, и наконец все заканчивается. Священник сообщает, что похороны будут закрытыми – только для родственников. Меня это устраивает. Мне никогда в жизни не хотелось так откуда-нибудь смыться, и я готов стартовать раньше, чем процессия пройдет по проходу, но Лопес снова кладет ладонь мне на руку.
Группа старшеклассников выносит из дверей гроб Саймона. За ними пристраиваются человек двадцать в темном, в конце – мужчина и женщина, держащиеся за руки. У женщины тонкое треугольное лицо, как у Саймона. Она смотрит в пол, но, когда проходит мимо нашей скамейки, встречается со мной глазами – и не успевает подавить яростный всхлип.
Проходы заполняются людьми, кто-то боком продвигается к нам с Лопес. Это коп в штатском, пожилой мужик со стрижкой ежиком. Он улыбается, будто мы с ним знакомы.
– Нейт Маколи? – спрашивает он. – У тебя найдется пара минут, сынок?
Глава 7. Эдди
Воскресенье, 30 сентября, 14.05
Выйдя из церкви, я прикрываю глаза ладонью от солнца и высматриваю Джейка. Носильщики поставили гроб Саймона на что-то вроде металлической каталки, потом отступили, и похоронщики стали грузить эту тележку в катафалк. Я опускаю глаза, не желая смотреть, как тело Саймона засовывают внутрь, подобно большому чемодану, и тут меня кто-то трогает за плечо.
– Эдди Прентис? – Пожилая женщина в плохо скроенном синем костюме улыбается мне вежливой профессиональной улыбкой. – Я детектив Лора Уилер из полиции Бэйвью. Хочу задать несколько вопросов по поводу вашей с сержантом Будапештом беседы о смерти Саймона Келлехера. Ты не могла бы пройти со мной в участок на пару минут?
Я смотрю на нее, облизывая губы, и хочу спросить зачем, но у нее такой спокойный и уверенный вид, будто это самая естественная вещь на свете – отозвать меня в сторону после похорон и спрашивать кажется мне грубым.
Тут ко мне подходит Джейк, очень красивый в своем костюме, и дружелюбно, но с любопытством улыбается детективу. Я перевожу взгляд на него, потом на нее, опять на него и неуверенно спрашиваю:
– А… обязательно идти? Мы здесь поговорить не можем?
Она морщится.
– Здесь очень людно, тебе не кажется? А мы прямо за углом. – Она скупо улыбается Джейку: – Детектив Лора Уилер, полиция Бэйвью. Хочу одолжить у вас Эдди ненадолго и прояснить кое-что, относящееся к смерти Саймона Келлехера.
– Ради бога, – произносит он, будто это все решает. – Эдс, кинь мне сообщение, когда тебя надо будет подвезти. Мы с Луисом будем где-нибудь в центре. Голодные как волки, и еще нам надо обсудить план атаки на субботнюю игру. Наверное, пойдем в «Гленнз».
Все решено, понимаю я. И иду за Уилер по мощеной дорожке за церковью, выводящей на тротуар, хотя мне совсем не хочется этого делать. Может быть, именно это и имеет в виду Эштон, когда говорит, что я за себя ничего не решаю.
До участка три квартала, и мы молча идем мимо хозяйственного магазина, мимо почты, мимо кондитерской, где маленькая девочка безутешно рыдает из-за того, что ей сбрызнули мороженое шоколадом, а не радугой. Я думаю, не сказать ли детективу, что мать будет волноваться, если я не приеду домой сразу, но не знаю, смогу ли выговорить это без смеха.
Мы минуем металлодетекторы перед участком, и детектив Уилер ведет меня прямо в глубь здания в небольшую комнатку, где слишком жарко. Я никогда не была в участке и думала, что тут будет как-то… не знаю, официальнее, что ли. Комната похожа на кабинет для совещаний в дирекции нашей школы, только освещение похуже. Мигающая флуоресцентная лампа на потолке подчеркивает на лице Уилер каждую морщину и придает ее коже неприятный желтый оттенок.
Интересно, как сейчас выгляжу я.
Она предлагает мне что-нибудь выпить, я отказываюсь, потом она выходит на несколько минут и возвращается с перекинутой через плечо почтовой сумкой и в обществе невысокой темноволосой женщины. Обе садятся за низкий металлический стол напротив меня, Уилер ставит сумку на пол.
– Эдди, это Лорна Шелауб, специалист по контакту с семьями из управления школ Бэйвью. Она здесь присутствует как заинтересованный взрослый с твоей стороны. Наша беседа не является допросом с задержанием. Ты не обязана отвечать на мои вопросы и можешь в любой момент уйти. Тебе это понятно?
На самом деле нет. После слов «заинтересованный взрослый» я уже перестала понимать. Но я отвечаю «конечно», хотя у меня только одна мысль: лучше бы я сразу поехала домой. Или пусть бы Джейк был здесь со мной.
– Вот и хорошо. Надеюсь, у тебя достаточно мужества для разговора со мной. У меня такое чувство, что изо всех ребят, замешанных в этом деле, ты, вероятнее всего, могла быть втянута в него без злого умысла.
– Без чего? – переспрашиваю я.
– Без злого умысла. Я тебе кое-что покажу. – Она лезет в сумку и достает ноутбук.
Мы с мисс Шелауб смотрим, как она открывает его и нажимает на клавиши. Я втягиваю щеки, гадая, не собирается ли она показать мне те посты с «Тамблера». Может быть, полиция считает, что их написал кто-то из нас ради мерзкой шутки? Если бы меня спросили, кто это, – мне, наверное, пришлось бы сказать, что Бронвин. Потому что пост такой, будто написан человеком раз в десять умнее остальных.
Детектив Уилер поворачивает ноутбук ко мне. Я не очень понимаю, на что смотрю, похоже на какой-то блог с логотипом «Про Это» в центре первой страницы. В ответ на мой вопросительный взгляд Уилер поясняет:
– Это панель администратора, с которой Саймон управлял контентом «Про Это». Текст ниже помечен прошлым понедельником, это его последние посты.
Я наклоняюсь и читаю:
Впервые героиней этого приложения становится Б. Р., хорошая девочка, обладательница идеальной академической истории. Хотя «А» по химии она получила не честной усердной работой – разве что так назвать кражу тестов с гугл-диска мистера К. Кто-нибудь, позвоните в Йель…
На другом конце спектра наш самый популярный уголовник Н. М. вернулся к тому, что у него получается лучше всего. Его приходы в школу – приходы у школьников. Но ведь это же нарушение условий испытательного срока, да, Н.?
М. Л. Б. плюс К. К. равно целой куче зелени к июню, правда? Кажется неизбежным, что левша из «Бэйвью» прорвется в главную лигу… хотя разве у них нет жестких правил против допинга? Потому что показатели К. К. слишком резко выросли за сезон отбора.
А. П. и Д. Р. – идеальная пара. Принцесса бала и звездный раннинг-бэк, три года любовного стажа. Если только не считать небольшого интимного зигзага А. с участием Т. Ф. в его пляжном домике. Зигзаг тем более неловкий, что эти парни – друзья. Вдруг они решат поделиться впечатлениями?
У меня перехватывает дыхание. Как? Саймон мертв, он не мог это разместить. Кто-то перехватил это у него? Тот, кто постил на «Тамблере»? Как, почему, когда – не важно. Важно только одно: это есть. Джейк это увидит, если уже не увидел. Все, что я прочла до своих инициалов, все, что меня потрясло, когда я поняла, о ком это, вылетело начисто. Не осталось ничего, кроме моей глупой, ужасной ошибки, выставленной на всеобщее обозрение черными буквами по белому экрану. Джейк узнает. И никогда, никогда меня не простит.
И не только на меня. Я вижу, как они смотрят на Бронвин – она сидит в передних рядах с родителями, на Купера и ту блондинку – она устроилась в середине, с подругами. У меня начинает неприятно покалывать затылок. Тело напрягается, готовое метнуться, но Лопес кладет ладонь мне на руку. Она ничего не говорит, но я остаюсь сидеть.
Некоторые толкают речь – я никого не знаю, кроме этой готской девицы, которая всюду таскалась за Саймоном. Она читает какое-то странное раскатистое стихотворение, и голос у нее все время дрожит.
Умирает прошедшее, и настоящее с ним, –
Я собой их заполнил и опустошил,
А ныне собой заполняю ближайшую щель в грядущем.
Ты, кто слышит меня! Тайной ли хочешь со мной поделиться?
Неотрывно смотри мне в лицо, пока воздух ночной я вдыхаю
(Только будь честен – ведь нас никто не услышит,
я же с тобою
Могу провести лишь минуту).
Противоречу ль себе я?
Да пусть его – хоть бы и противоречил.
(Ведь я так огромен – в себе я вмещаю столь многих)…
Ты успеешь ли высказать все, пока не отправился в путь я?
Или заговоришь, когда будет уж слишком поздно?..
Словно ветер, я улетаю, и белые кудри волос развеваю
Вослед уходящему солнцу,
Плоть морскими волнами вздымаю, пластаю кружевом пены в прибое.
Липкой грязи себя завещаю – и да прорастут сквозь меня
Мои любимые травы,
Если вновь повидаться захочешь, ищи меня
Под каблуками своих сапог.
Ты, конечно, меня не узнаешь, не услышишь беззвучного слова,
Но я все равно одарю тебя добрым здоровьем,
Крови ток укреплю и очищу.
Если же сразу меня отыскать не сумеешь – не оставляй попыток;
Нет меня здесь – ну, а ты поищи там и сям.
Помни: где-нибудь все же стою я, тебя ожидая.[3]
– «Песня о себе», – говорит вполголоса Лопес, когда девушка замолкает. – Интересный выбор.
Снова звучит музыка, потом опять чтение, и наконец все заканчивается. Священник сообщает, что похороны будут закрытыми – только для родственников. Меня это устраивает. Мне никогда в жизни не хотелось так откуда-нибудь смыться, и я готов стартовать раньше, чем процессия пройдет по проходу, но Лопес снова кладет ладонь мне на руку.
Группа старшеклассников выносит из дверей гроб Саймона. За ними пристраиваются человек двадцать в темном, в конце – мужчина и женщина, держащиеся за руки. У женщины тонкое треугольное лицо, как у Саймона. Она смотрит в пол, но, когда проходит мимо нашей скамейки, встречается со мной глазами – и не успевает подавить яростный всхлип.
Проходы заполняются людьми, кто-то боком продвигается к нам с Лопес. Это коп в штатском, пожилой мужик со стрижкой ежиком. Он улыбается, будто мы с ним знакомы.
– Нейт Маколи? – спрашивает он. – У тебя найдется пара минут, сынок?
Глава 7. Эдди
Воскресенье, 30 сентября, 14.05
Выйдя из церкви, я прикрываю глаза ладонью от солнца и высматриваю Джейка. Носильщики поставили гроб Саймона на что-то вроде металлической каталки, потом отступили, и похоронщики стали грузить эту тележку в катафалк. Я опускаю глаза, не желая смотреть, как тело Саймона засовывают внутрь, подобно большому чемодану, и тут меня кто-то трогает за плечо.
– Эдди Прентис? – Пожилая женщина в плохо скроенном синем костюме улыбается мне вежливой профессиональной улыбкой. – Я детектив Лора Уилер из полиции Бэйвью. Хочу задать несколько вопросов по поводу вашей с сержантом Будапештом беседы о смерти Саймона Келлехера. Ты не могла бы пройти со мной в участок на пару минут?
Я смотрю на нее, облизывая губы, и хочу спросить зачем, но у нее такой спокойный и уверенный вид, будто это самая естественная вещь на свете – отозвать меня в сторону после похорон и спрашивать кажется мне грубым.
Тут ко мне подходит Джейк, очень красивый в своем костюме, и дружелюбно, но с любопытством улыбается детективу. Я перевожу взгляд на него, потом на нее, опять на него и неуверенно спрашиваю:
– А… обязательно идти? Мы здесь поговорить не можем?
Она морщится.
– Здесь очень людно, тебе не кажется? А мы прямо за углом. – Она скупо улыбается Джейку: – Детектив Лора Уилер, полиция Бэйвью. Хочу одолжить у вас Эдди ненадолго и прояснить кое-что, относящееся к смерти Саймона Келлехера.
– Ради бога, – произносит он, будто это все решает. – Эдс, кинь мне сообщение, когда тебя надо будет подвезти. Мы с Луисом будем где-нибудь в центре. Голодные как волки, и еще нам надо обсудить план атаки на субботнюю игру. Наверное, пойдем в «Гленнз».
Все решено, понимаю я. И иду за Уилер по мощеной дорожке за церковью, выводящей на тротуар, хотя мне совсем не хочется этого делать. Может быть, именно это и имеет в виду Эштон, когда говорит, что я за себя ничего не решаю.
До участка три квартала, и мы молча идем мимо хозяйственного магазина, мимо почты, мимо кондитерской, где маленькая девочка безутешно рыдает из-за того, что ей сбрызнули мороженое шоколадом, а не радугой. Я думаю, не сказать ли детективу, что мать будет волноваться, если я не приеду домой сразу, но не знаю, смогу ли выговорить это без смеха.
Мы минуем металлодетекторы перед участком, и детектив Уилер ведет меня прямо в глубь здания в небольшую комнатку, где слишком жарко. Я никогда не была в участке и думала, что тут будет как-то… не знаю, официальнее, что ли. Комната похожа на кабинет для совещаний в дирекции нашей школы, только освещение похуже. Мигающая флуоресцентная лампа на потолке подчеркивает на лице Уилер каждую морщину и придает ее коже неприятный желтый оттенок.
Интересно, как сейчас выгляжу я.
Она предлагает мне что-нибудь выпить, я отказываюсь, потом она выходит на несколько минут и возвращается с перекинутой через плечо почтовой сумкой и в обществе невысокой темноволосой женщины. Обе садятся за низкий металлический стол напротив меня, Уилер ставит сумку на пол.
– Эдди, это Лорна Шелауб, специалист по контакту с семьями из управления школ Бэйвью. Она здесь присутствует как заинтересованный взрослый с твоей стороны. Наша беседа не является допросом с задержанием. Ты не обязана отвечать на мои вопросы и можешь в любой момент уйти. Тебе это понятно?
На самом деле нет. После слов «заинтересованный взрослый» я уже перестала понимать. Но я отвечаю «конечно», хотя у меня только одна мысль: лучше бы я сразу поехала домой. Или пусть бы Джейк был здесь со мной.
– Вот и хорошо. Надеюсь, у тебя достаточно мужества для разговора со мной. У меня такое чувство, что изо всех ребят, замешанных в этом деле, ты, вероятнее всего, могла быть втянута в него без злого умысла.
– Без чего? – переспрашиваю я.
– Без злого умысла. Я тебе кое-что покажу. – Она лезет в сумку и достает ноутбук.
Мы с мисс Шелауб смотрим, как она открывает его и нажимает на клавиши. Я втягиваю щеки, гадая, не собирается ли она показать мне те посты с «Тамблера». Может быть, полиция считает, что их написал кто-то из нас ради мерзкой шутки? Если бы меня спросили, кто это, – мне, наверное, пришлось бы сказать, что Бронвин. Потому что пост такой, будто написан человеком раз в десять умнее остальных.
Детектив Уилер поворачивает ноутбук ко мне. Я не очень понимаю, на что смотрю, похоже на какой-то блог с логотипом «Про Это» в центре первой страницы. В ответ на мой вопросительный взгляд Уилер поясняет:
– Это панель администратора, с которой Саймон управлял контентом «Про Это». Текст ниже помечен прошлым понедельником, это его последние посты.
Я наклоняюсь и читаю:
Впервые героиней этого приложения становится Б. Р., хорошая девочка, обладательница идеальной академической истории. Хотя «А» по химии она получила не честной усердной работой – разве что так назвать кражу тестов с гугл-диска мистера К. Кто-нибудь, позвоните в Йель…
На другом конце спектра наш самый популярный уголовник Н. М. вернулся к тому, что у него получается лучше всего. Его приходы в школу – приходы у школьников. Но ведь это же нарушение условий испытательного срока, да, Н.?
М. Л. Б. плюс К. К. равно целой куче зелени к июню, правда? Кажется неизбежным, что левша из «Бэйвью» прорвется в главную лигу… хотя разве у них нет жестких правил против допинга? Потому что показатели К. К. слишком резко выросли за сезон отбора.
А. П. и Д. Р. – идеальная пара. Принцесса бала и звездный раннинг-бэк, три года любовного стажа. Если только не считать небольшого интимного зигзага А. с участием Т. Ф. в его пляжном домике. Зигзаг тем более неловкий, что эти парни – друзья. Вдруг они решат поделиться впечатлениями?
У меня перехватывает дыхание. Как? Саймон мертв, он не мог это разместить. Кто-то перехватил это у него? Тот, кто постил на «Тамблере»? Как, почему, когда – не важно. Важно только одно: это есть. Джейк это увидит, если уже не увидел. Все, что я прочла до своих инициалов, все, что меня потрясло, когда я поняла, о ком это, вылетело начисто. Не осталось ничего, кроме моей глупой, ужасной ошибки, выставленной на всеобщее обозрение черными буквами по белому экрану. Джейк узнает. И никогда, никогда меня не простит.