Обретение дома
Часть 11 из 80 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Объяснить взялся герцог как более искушенный в таких вопросах:
– Видите ли…
– Герцог, давайте без официальности – это сильно сократит время, если не возражаете. Мы вроде бы уже договаривались.
– Конечно, Вольдемар, просто серьезные разговоры предпочитаю вести официально, чтобы избежать разных недомолвок. Так вот, помолвка с правом разрыва любой из сторон заключается в похожих случаях, когда надо обозначить, что претенденты на свадьбу заняты, но еще не окончательно определены. Это нужно, когда хотят связать два рода, но один из кандидатов еще не созрел в достаточной степени. В этом случае и заключают такую помолвку с любым из представителей рода. Потом она расторгается или нет, в зависимости от ситуации. Но свадьба должна быть только с тем человеком, из рода которого происходит один из претендентов. Понимаешь?
– Кажется, да. То есть если я после помолвки разорву ее с… кем?
– Риолой Уитхолд.
– Спасибо. Значит, если я разорву помолвку с ней, то должен буду жениться на какой-то другой девице из ее рода?
– Теоретически – да.
– Теоретически?
– Она сирота. Ее родители и старший брат погибли в засаде, когда возвращались из армии короля. Ее воспитывал дядя – брат отца, но в последнее время он очень плох, не думаю, что он переживет эту зиму, а близких родственников у него нет, только по боковой линии. Она последняя из рода Уитхолд.
Князь даже сбился с шага. Потом посмотрел на герцога.
– Вы ведь специально такую отыскали, да? Знали, что я никогда не смогу ее прогнать?
– Не прогнать – не значит жениться. Я исходил вовсе не из этого критерия, Вольдемар. Не надо считать меня совсем уж бесчувственным политиком. Кстати, она не очень высокого мнения об иртинском палаче и горит желанием высказать ему все, что о нем думает.
Князь снова споткнулся, тихонько выругался.
– Что я еще должен знать, герцог?
Тот откровенно веселился.
– Слава бежит впереди тебя. А я смотрю, ты очень ловко этим пользуешься. Такого не ожидали от тебя те, кто стал распускать слухи.
– Если я чем-то пользуюсь, еще не значит, что мне это нравится.
– Понимаю. Потому и предупредил, чтобы ты был готов и знал, чего можно ожидать от Риолы. Впрочем, полагаю, после беседы с принцессой она изменила свое мнение о тебе, но все еще растеряна. Не знает, чему верить.
– Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления. – Князь распахнул дверь кабинета, выпуская гостей, вышел и повернулся к Винкору: – Абрахим, отправь какого-нибудь слугу, пусть пригласит всех господ в замке за стол. И нашу гостью пусть пригласят, – велел он. – Хотя наверняка не придет, – добавил он, когда секретарь вышел.
Предсказание князя сбылось полностью. Подошедший слуга передал от госпожи извинение:
– Госпожа передавала, что она отправляется в баню.
Князь хмыкнул, а граф с герцогом недоуменно посмотрели на него.
– Потом объясню, – отмахнулся князь от вопросов. – Хотя и не думал, что ее сразу потянет в баню.
– Госпожа попала в одну из ловушек маркизы, – сообщил подошедший Гюнтер. – Я уже послал за ней и господином Кортом.
Пока шли к столовой, князь объяснил про ловушки Аливии и Корта. Герцога такой подход развеселил, граф же недоуменно нахмурился.
– Я бы выпорол за подобное, – наконец выдал он.
– Пусть играются, – без улыбки ответил князь. – Чем больше времени они проводят вдвоем, тем сильнее подружатся. Нельзя ненавидеть того, с кем весело шалил.
Такой подход к вопросу заставил графа задуматься, но ответить он ничего не успел – они уже подошли к столовой.
Князь терпеть не мог разных церемоний, тем более за столом, а потому обед проходил в самой непринужденной обстановке. Вошедшие садились там, где хотели, слуги тут же приносили блюда с едой, соблюдая порядок. Следующие порции несли по просьбе любого из обедающих, не дожидаясь, когда доедят остальные. Если кто-то поел раньше, то мог совершенно свободно покинуть столовую. Такой порядок особенно трудно переносила Улияна Тиндон, привыкшая к помпезности мужа. Впрочем, она хоть и старалась подстроиться под нового герцога, дабы «соблюсти приличия», но быстро поняла бесполезность этого. Герцог еще сам почти мальчишка, ел так, как привык. Мог отказаться от первого или второго блюда, приказав принести сразу третье, иногда ел торопливо, спеша поскорее освободиться и вернуться к делам, а мог и вообще не появиться на обеде или ужине – на завтрак он выходил всегда.
Отказавшись от попыток следовать за герцогом, она решила хотя бы правильно, как сама считала, повлиять на семью. Но и тут столкнулась с проблемой. Если Аника, хотя бы в пику герцогу, следовала советам матери, соблюдая манеры дочери герцога, пусть и бывшего, то Корт уже попал под влияние Аливии, для которой иного авторитета, кроме Володи, в мире не существовало. Их странную вражду-дружбу Улияна понять так и не смогла. Сын явно старался как-то обидеть девочку, чтобы хоть через нее задеть князя, но стоило кому-то из слуг отозваться о ней не очень лестно… Мальчишку тогда едва оттащили от перепуганного слуги. Кажется, Корт считал, что только он имеет право оскорблять маркизу. А после разрешения князя на странную игру эта парочка немедленно поставила на уши весь замок. За столом ругались так, что только пух и перья летели, но попробуй рассади их друг от друга, тут же вдвоем такой крик поднимают, что проще сдаться. Если бы не князь, Улияна настояла бы на своем, ибо считала, что добродетельные дети должны слушаться родителей. Но у того, кажется, была своя точка зрения на этот вопрос, а спорить с ним бывшая герцогиня не рисковала – все еще боялась за детей. Как это ни странно, но подход князя работал – Аливия его слушалась беспрекословно, хотя он ни разу даже голос на нее не повысил. При людях не повысил. Улияна замечала несколько раз, как после очередной шалости девочка выходила из кабинета князя с глазами на мокром месте, хотя плачущей ее не видел никто. Несколько раз в кабинете побывал и Корт. В первый раз Улияна даже испугалась и караулила сына у дверей. Тот вышел красный как рак и наотрез отказался рассказывать о том, что ему сказал герцог. На предположение, что его выпороли, он глянул так искренне удивленно, что мать поняла – князь все высказал на словах, но сумел подобрать такие, что сына действительно проняло. Простой руганью такого воспитательного эффекта не достигнешь.
Впрочем, в столовой она с дочерью все равно садилась как можно дальше от князя, для чего всегда старалась приходить последней, чтобы видеть, где уже устроился Вольдемар. Однако сегодня она с Аникой оказались за столом первыми, и это ее немного нервировало. Но вот из коридора раздался такой знакомый голос:
– Болванка ты стоеросовая! – Мда, порой от князя подхватывается не только хорошее. – Ну зачем ты там свою ловушку поставила?! Прямо в центре!
– А мне надо у стеночки было ставить? – раздался в ответ ядовито-насмешливый голос. – Ну и кто тут болванка?
– Вот и чисть тогда комнату!
– Сам чисть!
Двери распахнулись, и в помещение ввалилась неразлучная парочка друзей-врагов, привычно переругиваясь:
– Балда!
– Сам такой! И вообще, Володя говорит, что девочек нельзя обзывать. Так делают только невоспитанные хамы, которых настоящие рыцари вызывают на дуэль!
– А еще я говорил, что девочки не скачут по дому, расставляя ловушки, не ругаются, не дерутся и не требуют научить их владеть мечом.
Аливия мгновенно замолчала, изобразив пай-девочку. Нимба только не хватает. В свое время Володя рассказывал ей истории про ангелов, которые девочке очень понравились.
– А я похожа на ангела? – спросила она тогда.
– Очень, – хмыкнул Володя. – Только нимба не хватает.
– А почему его не хватает? – заинтересовалась девочка.
– Наверное, потому, что на рожках не держится.
После этого пришлось рассказывать и о чертях – антиподах ангелов. Конечно, в шутливой манере, где чертенята выступали в роли проказливых ребятишек, но Аливия все равно обиделась. Потом долго щупала макушку, пытаясь отыскать там рожки.
Заметив, что Володя не один, тут же вскочила и вежливо поклонилась. Платья Аливия не очень любила – в них ловушки намного тяжелее ставить, потому большую часть времени носилась в мальчишеской одежде, но сегодня, ради гостей, оделась, как положено сестре герцога. Впрочем, надела не самое лучшее, отказываться от войны с Кортом она не собиралась и ради гостей.
– А ты подросла, – улыбнулся ей герцог.
– Конечно, ваша светлость. – И тут же ее локоток быстро, но чувствительно двинул пристроившегося рядом с ней Корта в бок. – Вот видишь, – прошипела она ему, – а ты мне: малявка, малявка. Герцогу виднее!
Корт, собравшийся тоже поклониться, согнулся, пытаясь вдохнуть. Герцог же расхохотался, даже у графа дрогнули губы. Князь укоризненно глянул на девочку.
– Пороть тебя надо, Кнопка, – вздохнул он. – Все же когда-нибудь я вспомню об этом педагогическом приеме.
– Я случайно, – опустил глазки ангелочек.
Корт наконец выпрямился, вздохнул и «случайно» наступил девочке на ногу. Та раскрыла рот для крика, тут же захлопнула, стерпев боль. Выдернула ногу и снова превратилась в ангелочка.
– За стол марш! – не выдержал князь. – И без ваших споров, пожалуйста, дайте поесть спокойно, а то оба получите по шее!
Если Володя заговорил таким тоном, то лучше не спорить. Аливия и Корт мгновенно устроились за столом и присмирели. Переругиваться, правда, не прекратили, но делали это шепотом, никому не мешая.
Теперь гостей поприветствовали и Улияна, и Аника. Бывшая герцогиня явно чувствовала себя не очень удобно в присутствии герцога и графа, а потому старалась как можно меньше привлекать к себе внимание. Впрочем, никто особо и не докучал ей. Только граф в момент приветствия пристально посмотрел на нее своим «фирменным» взглядом, из-за чего Улияна едва не рухнула в обморок от страха, но сдержалась и взяла себя в руки. Чувствуется в ней стержень. Будь герцогом она, возможно, и не было бы этого глупого и никому не нужного мятежа. Уж она ни за что не разменяла бы семью на бессмысленную гордыню.
В общем, обед прошел в теплой дружеской обстановке. Князь даже пожалел, что приехавшая девушка не появилась. Граф явно не простил семью бывшего герцога, но и как-то показывать это женщине и детям считал недостойным, а потому просто демонстративно не замечал их. Корта это не задевало – он целиком ушел в спор с Аливией, а вот Аника и Улияна это чувствовали очень хорошо. Герцогу они были просто безразличны, и, соответственно, он тоже не очень обращал на них внимание. Вот и вынужден был князь хоть как-то отвлекать гостей. Действительно, плохо, что Риола не появилась.
Глава 5
После обеда разговор о делах решили перенести на смотровую башню замка, откуда открывался хороший вид на ведущееся вокруг строительство. Очень уж герцог заинтересовался происходящим. Вот сейчас, стоя на вершине, князь отвечал на вопросы герцога и графа.
– Дороги я не просто так решил делать первыми. Пусть люди тренируются. Уже есть планы прокладки центральных магистралей через герцогство, с полным обновлением мостов. Сейчас эти парни под моим присмотром, а дальше они уже сами работать будут.
– Магистрали? У тебя есть на это деньги? – удивился Ленор Алазорский.
– Купцы поделятся, – пожал плечами князь. – Они в этих дорогах больше меня заинтересованы, я сразу закинул удочку на этот счет. Они долго думали, но согласились. Тридцать процентов необходимых сумм мои, остальные вносят они. Единственное, что они вытребовали, это чтобы те купцы, которые внесут суммы в строительство дорог, не платили бы за перемещение по ним своих караванов. Я не возражал, пусть сами разбираются с коллегами. Для остальных, в том числе и крестьян, дороги останутся бесплатными. Я посчитал, что по новым дорогам на тот путь, на который раньше караваны тратили недели три, они пройдут за пять дней.
– Весьма интересно. – Герцог в задумчивости потер подбородок. – Надо будет присмотреться к этим дорогам. Может, и для всего королевства сгодятся. Только хватит ли у тебя людей?
– Людей как раз хватит. Герцогство разорено, а сейчас у меня единственного можно заработать и не умереть с голоду. Люди в очередь выстраиваются, работать готовы даже без денег за еду для себя и своей семьи. Я отправил Филиппа Норта на исследование важных дорог. Он же и людей в пути нанимает. За зиму вдоль тех дорог, которые наметят к ремонту, будут построены склады для песка, гравия, камней, начнут карьерные разработки. Уже посланы распоряжения землевладельцам, чтобы они оказывали всяческую помощь.
Скептический смешок граф Танзани даже не пытался замаскировать. Князь чуть обернулся к нему.
– А это и им выгодно. Сейчас, когда я велел убрать внутренние таможни, это для них реальная возможность заработать. Причем даже больше, чем с дорожных сборов. Если карьер расположен на их землях, то и камни будут продавать они. И часть средств, выделенных на строительство, пойдет им в качестве компенсации. Не очень большой, правда. Но ведь и еду для рабочих они станут продавать.
– А кто им помешает поднять цены на выработку карьеров? – заинтересовался Алазорский. Сразу видно государственного человека – зрит в корень.
– Никто, – улыбнулся князь. – Только и нам никто не запретит закупать материал в другом карьере, даже если камни придется везти дальше. С Нортом я отправил толковых людей, которых подобрал мой казначей. Они и распоряжаются деньгами, и договоры заключают. Вот дождусь топографов и инженеров из империи, и совсем хорошо станет. Пусть начинают мосты проектировать.
– Но ведь сейчас война. Ты уверен, что время подходящее для твоих планов?
Князь вздохнул. Ни граф, ни герцог не понимали его. Не их вина, конечно, но все же. Хотя как раз он очень надеялся, что герцог поймет. Вот от графа Танзани, солдата, ожидал такого вопроса, но не от герцога.
– Война не останавливает жизнь, а людям всегда хочется есть. Если я не найду им занятия, они уйдут в леса. Вы действительно думаете, что во время войны правильно плодить разбойников? Война – это вообще комплексная штуковина… – Поймав удивленные взгляды собеседников, князь постарался объяснить: – Простой обыватель полагает, что война – это гордые рыцари в доспехах, идущие в атаку на врага, таранные удары, лучники, обстреливающие противника с холма. Развевающиеся знамена и плюмажи. Человек воевавший вспомнит о еде, которую солдатам хочется употреблять раза три в день. И желательно, чтобы она по вкусу отличалась от старой подметки сапога в лучшую сторону. О тех же сапогах вспомнит – попробуй пошагай сколько-то там километров, если обувь неудобная и натирает ноги. Привычно поругают обозников. Обозники напомнят о том, что именно им приходится тащить груженые телеги по грязи, порой на себе вытаскивая их с обочин. Кушать хочется всем, но кто задумывается о тех, кто эту еду тащит на своем горбу? Командующий армией еще подумает об оружии, которым неплохо бы снабдить собственные войска. У дворян свое есть, а что делать с пехотой? Можно им и вилы дать, но много ли толку от таких «солдат»?
Граф и герцог слушали внимательно, не перебивая, хотя было видно, что им пока непонятно, к чему ведет Вольдемар.
– Видите ли…
– Герцог, давайте без официальности – это сильно сократит время, если не возражаете. Мы вроде бы уже договаривались.
– Конечно, Вольдемар, просто серьезные разговоры предпочитаю вести официально, чтобы избежать разных недомолвок. Так вот, помолвка с правом разрыва любой из сторон заключается в похожих случаях, когда надо обозначить, что претенденты на свадьбу заняты, но еще не окончательно определены. Это нужно, когда хотят связать два рода, но один из кандидатов еще не созрел в достаточной степени. В этом случае и заключают такую помолвку с любым из представителей рода. Потом она расторгается или нет, в зависимости от ситуации. Но свадьба должна быть только с тем человеком, из рода которого происходит один из претендентов. Понимаешь?
– Кажется, да. То есть если я после помолвки разорву ее с… кем?
– Риолой Уитхолд.
– Спасибо. Значит, если я разорву помолвку с ней, то должен буду жениться на какой-то другой девице из ее рода?
– Теоретически – да.
– Теоретически?
– Она сирота. Ее родители и старший брат погибли в засаде, когда возвращались из армии короля. Ее воспитывал дядя – брат отца, но в последнее время он очень плох, не думаю, что он переживет эту зиму, а близких родственников у него нет, только по боковой линии. Она последняя из рода Уитхолд.
Князь даже сбился с шага. Потом посмотрел на герцога.
– Вы ведь специально такую отыскали, да? Знали, что я никогда не смогу ее прогнать?
– Не прогнать – не значит жениться. Я исходил вовсе не из этого критерия, Вольдемар. Не надо считать меня совсем уж бесчувственным политиком. Кстати, она не очень высокого мнения об иртинском палаче и горит желанием высказать ему все, что о нем думает.
Князь снова споткнулся, тихонько выругался.
– Что я еще должен знать, герцог?
Тот откровенно веселился.
– Слава бежит впереди тебя. А я смотрю, ты очень ловко этим пользуешься. Такого не ожидали от тебя те, кто стал распускать слухи.
– Если я чем-то пользуюсь, еще не значит, что мне это нравится.
– Понимаю. Потому и предупредил, чтобы ты был готов и знал, чего можно ожидать от Риолы. Впрочем, полагаю, после беседы с принцессой она изменила свое мнение о тебе, но все еще растеряна. Не знает, чему верить.
– Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления. – Князь распахнул дверь кабинета, выпуская гостей, вышел и повернулся к Винкору: – Абрахим, отправь какого-нибудь слугу, пусть пригласит всех господ в замке за стол. И нашу гостью пусть пригласят, – велел он. – Хотя наверняка не придет, – добавил он, когда секретарь вышел.
Предсказание князя сбылось полностью. Подошедший слуга передал от госпожи извинение:
– Госпожа передавала, что она отправляется в баню.
Князь хмыкнул, а граф с герцогом недоуменно посмотрели на него.
– Потом объясню, – отмахнулся князь от вопросов. – Хотя и не думал, что ее сразу потянет в баню.
– Госпожа попала в одну из ловушек маркизы, – сообщил подошедший Гюнтер. – Я уже послал за ней и господином Кортом.
Пока шли к столовой, князь объяснил про ловушки Аливии и Корта. Герцога такой подход развеселил, граф же недоуменно нахмурился.
– Я бы выпорол за подобное, – наконец выдал он.
– Пусть играются, – без улыбки ответил князь. – Чем больше времени они проводят вдвоем, тем сильнее подружатся. Нельзя ненавидеть того, с кем весело шалил.
Такой подход к вопросу заставил графа задуматься, но ответить он ничего не успел – они уже подошли к столовой.
Князь терпеть не мог разных церемоний, тем более за столом, а потому обед проходил в самой непринужденной обстановке. Вошедшие садились там, где хотели, слуги тут же приносили блюда с едой, соблюдая порядок. Следующие порции несли по просьбе любого из обедающих, не дожидаясь, когда доедят остальные. Если кто-то поел раньше, то мог совершенно свободно покинуть столовую. Такой порядок особенно трудно переносила Улияна Тиндон, привыкшая к помпезности мужа. Впрочем, она хоть и старалась подстроиться под нового герцога, дабы «соблюсти приличия», но быстро поняла бесполезность этого. Герцог еще сам почти мальчишка, ел так, как привык. Мог отказаться от первого или второго блюда, приказав принести сразу третье, иногда ел торопливо, спеша поскорее освободиться и вернуться к делам, а мог и вообще не появиться на обеде или ужине – на завтрак он выходил всегда.
Отказавшись от попыток следовать за герцогом, она решила хотя бы правильно, как сама считала, повлиять на семью. Но и тут столкнулась с проблемой. Если Аника, хотя бы в пику герцогу, следовала советам матери, соблюдая манеры дочери герцога, пусть и бывшего, то Корт уже попал под влияние Аливии, для которой иного авторитета, кроме Володи, в мире не существовало. Их странную вражду-дружбу Улияна понять так и не смогла. Сын явно старался как-то обидеть девочку, чтобы хоть через нее задеть князя, но стоило кому-то из слуг отозваться о ней не очень лестно… Мальчишку тогда едва оттащили от перепуганного слуги. Кажется, Корт считал, что только он имеет право оскорблять маркизу. А после разрешения князя на странную игру эта парочка немедленно поставила на уши весь замок. За столом ругались так, что только пух и перья летели, но попробуй рассади их друг от друга, тут же вдвоем такой крик поднимают, что проще сдаться. Если бы не князь, Улияна настояла бы на своем, ибо считала, что добродетельные дети должны слушаться родителей. Но у того, кажется, была своя точка зрения на этот вопрос, а спорить с ним бывшая герцогиня не рисковала – все еще боялась за детей. Как это ни странно, но подход князя работал – Аливия его слушалась беспрекословно, хотя он ни разу даже голос на нее не повысил. При людях не повысил. Улияна замечала несколько раз, как после очередной шалости девочка выходила из кабинета князя с глазами на мокром месте, хотя плачущей ее не видел никто. Несколько раз в кабинете побывал и Корт. В первый раз Улияна даже испугалась и караулила сына у дверей. Тот вышел красный как рак и наотрез отказался рассказывать о том, что ему сказал герцог. На предположение, что его выпороли, он глянул так искренне удивленно, что мать поняла – князь все высказал на словах, но сумел подобрать такие, что сына действительно проняло. Простой руганью такого воспитательного эффекта не достигнешь.
Впрочем, в столовой она с дочерью все равно садилась как можно дальше от князя, для чего всегда старалась приходить последней, чтобы видеть, где уже устроился Вольдемар. Однако сегодня она с Аникой оказались за столом первыми, и это ее немного нервировало. Но вот из коридора раздался такой знакомый голос:
– Болванка ты стоеросовая! – Мда, порой от князя подхватывается не только хорошее. – Ну зачем ты там свою ловушку поставила?! Прямо в центре!
– А мне надо у стеночки было ставить? – раздался в ответ ядовито-насмешливый голос. – Ну и кто тут болванка?
– Вот и чисть тогда комнату!
– Сам чисть!
Двери распахнулись, и в помещение ввалилась неразлучная парочка друзей-врагов, привычно переругиваясь:
– Балда!
– Сам такой! И вообще, Володя говорит, что девочек нельзя обзывать. Так делают только невоспитанные хамы, которых настоящие рыцари вызывают на дуэль!
– А еще я говорил, что девочки не скачут по дому, расставляя ловушки, не ругаются, не дерутся и не требуют научить их владеть мечом.
Аливия мгновенно замолчала, изобразив пай-девочку. Нимба только не хватает. В свое время Володя рассказывал ей истории про ангелов, которые девочке очень понравились.
– А я похожа на ангела? – спросила она тогда.
– Очень, – хмыкнул Володя. – Только нимба не хватает.
– А почему его не хватает? – заинтересовалась девочка.
– Наверное, потому, что на рожках не держится.
После этого пришлось рассказывать и о чертях – антиподах ангелов. Конечно, в шутливой манере, где чертенята выступали в роли проказливых ребятишек, но Аливия все равно обиделась. Потом долго щупала макушку, пытаясь отыскать там рожки.
Заметив, что Володя не один, тут же вскочила и вежливо поклонилась. Платья Аливия не очень любила – в них ловушки намного тяжелее ставить, потому большую часть времени носилась в мальчишеской одежде, но сегодня, ради гостей, оделась, как положено сестре герцога. Впрочем, надела не самое лучшее, отказываться от войны с Кортом она не собиралась и ради гостей.
– А ты подросла, – улыбнулся ей герцог.
– Конечно, ваша светлость. – И тут же ее локоток быстро, но чувствительно двинул пристроившегося рядом с ней Корта в бок. – Вот видишь, – прошипела она ему, – а ты мне: малявка, малявка. Герцогу виднее!
Корт, собравшийся тоже поклониться, согнулся, пытаясь вдохнуть. Герцог же расхохотался, даже у графа дрогнули губы. Князь укоризненно глянул на девочку.
– Пороть тебя надо, Кнопка, – вздохнул он. – Все же когда-нибудь я вспомню об этом педагогическом приеме.
– Я случайно, – опустил глазки ангелочек.
Корт наконец выпрямился, вздохнул и «случайно» наступил девочке на ногу. Та раскрыла рот для крика, тут же захлопнула, стерпев боль. Выдернула ногу и снова превратилась в ангелочка.
– За стол марш! – не выдержал князь. – И без ваших споров, пожалуйста, дайте поесть спокойно, а то оба получите по шее!
Если Володя заговорил таким тоном, то лучше не спорить. Аливия и Корт мгновенно устроились за столом и присмирели. Переругиваться, правда, не прекратили, но делали это шепотом, никому не мешая.
Теперь гостей поприветствовали и Улияна, и Аника. Бывшая герцогиня явно чувствовала себя не очень удобно в присутствии герцога и графа, а потому старалась как можно меньше привлекать к себе внимание. Впрочем, никто особо и не докучал ей. Только граф в момент приветствия пристально посмотрел на нее своим «фирменным» взглядом, из-за чего Улияна едва не рухнула в обморок от страха, но сдержалась и взяла себя в руки. Чувствуется в ней стержень. Будь герцогом она, возможно, и не было бы этого глупого и никому не нужного мятежа. Уж она ни за что не разменяла бы семью на бессмысленную гордыню.
В общем, обед прошел в теплой дружеской обстановке. Князь даже пожалел, что приехавшая девушка не появилась. Граф явно не простил семью бывшего герцога, но и как-то показывать это женщине и детям считал недостойным, а потому просто демонстративно не замечал их. Корта это не задевало – он целиком ушел в спор с Аливией, а вот Аника и Улияна это чувствовали очень хорошо. Герцогу они были просто безразличны, и, соответственно, он тоже не очень обращал на них внимание. Вот и вынужден был князь хоть как-то отвлекать гостей. Действительно, плохо, что Риола не появилась.
Глава 5
После обеда разговор о делах решили перенести на смотровую башню замка, откуда открывался хороший вид на ведущееся вокруг строительство. Очень уж герцог заинтересовался происходящим. Вот сейчас, стоя на вершине, князь отвечал на вопросы герцога и графа.
– Дороги я не просто так решил делать первыми. Пусть люди тренируются. Уже есть планы прокладки центральных магистралей через герцогство, с полным обновлением мостов. Сейчас эти парни под моим присмотром, а дальше они уже сами работать будут.
– Магистрали? У тебя есть на это деньги? – удивился Ленор Алазорский.
– Купцы поделятся, – пожал плечами князь. – Они в этих дорогах больше меня заинтересованы, я сразу закинул удочку на этот счет. Они долго думали, но согласились. Тридцать процентов необходимых сумм мои, остальные вносят они. Единственное, что они вытребовали, это чтобы те купцы, которые внесут суммы в строительство дорог, не платили бы за перемещение по ним своих караванов. Я не возражал, пусть сами разбираются с коллегами. Для остальных, в том числе и крестьян, дороги останутся бесплатными. Я посчитал, что по новым дорогам на тот путь, на который раньше караваны тратили недели три, они пройдут за пять дней.
– Весьма интересно. – Герцог в задумчивости потер подбородок. – Надо будет присмотреться к этим дорогам. Может, и для всего королевства сгодятся. Только хватит ли у тебя людей?
– Людей как раз хватит. Герцогство разорено, а сейчас у меня единственного можно заработать и не умереть с голоду. Люди в очередь выстраиваются, работать готовы даже без денег за еду для себя и своей семьи. Я отправил Филиппа Норта на исследование важных дорог. Он же и людей в пути нанимает. За зиму вдоль тех дорог, которые наметят к ремонту, будут построены склады для песка, гравия, камней, начнут карьерные разработки. Уже посланы распоряжения землевладельцам, чтобы они оказывали всяческую помощь.
Скептический смешок граф Танзани даже не пытался замаскировать. Князь чуть обернулся к нему.
– А это и им выгодно. Сейчас, когда я велел убрать внутренние таможни, это для них реальная возможность заработать. Причем даже больше, чем с дорожных сборов. Если карьер расположен на их землях, то и камни будут продавать они. И часть средств, выделенных на строительство, пойдет им в качестве компенсации. Не очень большой, правда. Но ведь и еду для рабочих они станут продавать.
– А кто им помешает поднять цены на выработку карьеров? – заинтересовался Алазорский. Сразу видно государственного человека – зрит в корень.
– Никто, – улыбнулся князь. – Только и нам никто не запретит закупать материал в другом карьере, даже если камни придется везти дальше. С Нортом я отправил толковых людей, которых подобрал мой казначей. Они и распоряжаются деньгами, и договоры заключают. Вот дождусь топографов и инженеров из империи, и совсем хорошо станет. Пусть начинают мосты проектировать.
– Но ведь сейчас война. Ты уверен, что время подходящее для твоих планов?
Князь вздохнул. Ни граф, ни герцог не понимали его. Не их вина, конечно, но все же. Хотя как раз он очень надеялся, что герцог поймет. Вот от графа Танзани, солдата, ожидал такого вопроса, но не от герцога.
– Война не останавливает жизнь, а людям всегда хочется есть. Если я не найду им занятия, они уйдут в леса. Вы действительно думаете, что во время войны правильно плодить разбойников? Война – это вообще комплексная штуковина… – Поймав удивленные взгляды собеседников, князь постарался объяснить: – Простой обыватель полагает, что война – это гордые рыцари в доспехах, идущие в атаку на врага, таранные удары, лучники, обстреливающие противника с холма. Развевающиеся знамена и плюмажи. Человек воевавший вспомнит о еде, которую солдатам хочется употреблять раза три в день. И желательно, чтобы она по вкусу отличалась от старой подметки сапога в лучшую сторону. О тех же сапогах вспомнит – попробуй пошагай сколько-то там километров, если обувь неудобная и натирает ноги. Привычно поругают обозников. Обозники напомнят о том, что именно им приходится тащить груженые телеги по грязи, порой на себе вытаскивая их с обочин. Кушать хочется всем, но кто задумывается о тех, кто эту еду тащит на своем горбу? Командующий армией еще подумает об оружии, которым неплохо бы снабдить собственные войска. У дворян свое есть, а что делать с пехотой? Можно им и вилы дать, но много ли толку от таких «солдат»?
Граф и герцог слушали внимательно, не перебивая, хотя было видно, что им пока непонятно, к чему ведет Вольдемар.