Обнаженная для зверя

Я уже выгибалась сама. Упираясь грудью в стену, расставив ноги и послушно подставив ягодицы ласкам. Я чувствовала, как намокла вся внутри, казалось, еще чуть-чуть – и мои соки от возбуждения потекут по ногам.

Он мог войти в меня в любую секунду, но почему-то не спешил, ласкал, сжимал мою покрасневшую кожу. Когда одна рука скользнула ниже, к моей влажной пульсирующей щелке, я не смогла сдержать стон. Повела ягодицами, потерлась клитором о палец, понимая, что готова на все и схожу с ума от постыдного, унизительного желания. Теперь я не боялась, я жаждала того, что должно случиться, и мне было все равно, что оникс возьмет меня прямо тут, у стены. Мое тело ждало разрядки. Неторопливые ласки были пыткой.

Мужчина сзади прижался ко мне всем телом, поцеловал в плечо и медленно, оставляя на спине дорожку из поцелуев, спустился ниже, к ягодицам.

Кирьяр устроился на полу на коленях за моей спиной, и я почувствовала у себя на влажной промежности его язык. Ласковый и умелый, он дарил в разы больше наслаждения, чем пальцы, и я захлебывалась криком от скользящих движений и пульсирующего наслаждения. Я билась в конвульсиях, а он двигался во мне все быстрее и быстрее, ласкал клитор и потом погружался в пылающее естество.

Я не могла сдерживаться, волны наслаждения накатывали все с новой силой. Я не заметила, когда сползла на пол. Теперь я стояла на четвереньках, а он сжимал мои ягодицы и целовал все сильнее. Язык, словно жало змеи, впивался в меня до тех пор, пока я не обмякла, практически потеряв сознание, коснувшись отяжелевшей грудью ковра с густым ворсом.

– Думаешь, это все? – тихо и хрипло спросил он, а я лениво, не вставая с колен, обернулась. Обессиленная и не способная больше ни на что.

Кирьяр, который успел встать и скинуть брюки уже возвышался надо мной. Его возбужденное пульсирующее мужское достоинство было прямо перед лицом.

Мужчина не просил ничего. Он нежно намотал мои волосы на кулак и притянул меня к себе, заставив все же немного поменять позу. Гладкая горячая головка требовательно уткнулась мне в губы, и я, понимая, что ничего не смогу сделать, послушно открыла рот, переживая, что такой огромный агрегат просто не поместится у меня в горле.

Оникс вошел с рыком довольно глубоко, не позволяя мне контролировать процесс и заставив закашляться. Я дернулась, пытаясь вырваться, но он только крепче ухватил за волосы и начал медленно во мне двигаться.

Влажные губы скользили по горячей пульсирующей плоти, и, приноровившись, я смогла даже подключить язык. Сначала несмело и неловко, но со временем все больше и больше входя во вкус.

Мужчина рычал, его рука, удерживающая меня за волосы, сжималась сильнее, притягивая меня все ближе и заставляя двигаться быстрее. Я чувствовала, что он на грани и вот-вот взорвется.

Но Кирьяр сдержался. Отпустил мои волосы и толкнул назад, заставив меня упасть на спину. Нетерпеливо развел колени и погрузил пальцы во все еще влажное, реагирующее на любое прикосновение лоно. Я всхлипнула и изогнулась, а он убрал руку, накрыл мои губы губами и вошел. Сильно и резко, даже не побеспокоившись о том, что я еще невинна.

Это было больно, мучительно, и я с криком рванулась, изгибаясь и впуская его еще глубже. Мне казалось, что он просто не уместится внутри, но боль ушла, и, убедившись в том, что я успокоилась, мужчина начал двигаться.

Я чувствовала, что он пытается сдерживаться, но получалось не очень. Движения были резкими, прерывистыми и болезненными. Жесткие волоски на его лобке терлись о клитор, и растворившееся в боли наслаждение начало возвращаться снова. Сначала оно жило отдельно от боли, которую доставлял огромный член оникса, но потом эти два ощущения слились в одно. Боль отступила на второй план. Ее оттеснило наслаждение. У меня начали сокращаться даже те мышцы, о которых я не подозревала, и я поняла, что скоро взорвусь еще раз, и он будет совсем другим. Поглощающим без остатка. Когда оникс с рыком вошел в меня до упора, придавливая к полу всем своим немалым весом, я вскрикнула, осознавая, что наслаждение затапливает меня целиком, рвет на маленькие кусочки и заставляет терять сознание.

А потом, следом за наслаждением, тяжелым отчаянием напало отрезвление. Я со стекающей по бедрам кровью лежала на полу в комнате, а рядом обессилено опустился тот, кто купил право брать меня как угодно и где угодно.

Так отвратительно я себя не чувствовала никогда.

Кирьяр почувствовал мое состояние и не стал ничего говорить. Поднял на руки и бережно отнес в кровать. Пока нес на руках, поцеловал в висок, и этот ничего не значащий жест почему-то вернул меня к жизни. Не полностью, но все же на душе стало приятнее.

Я закуталась и отвернулась. Даже в душ идти сил не было. А мужчина исчез, не попрощавшись. Я не стала смотреть, куда именно он делся, только сквозь дрему услышала, как льется вода в ванной.

Кирьяр вернулся через несколько минут. Я задремала, поэтому не услышала, как он подходит к кровати, скорее, почувствовала взгляд и уловила едва заметный терпкий запах знакомого геля для душа.

– Пошли, соня, – произнес оникс и снова подхватил меня на руки.

Я хотела упереться руками в его грудь и остаться лежать тут, но потом вспомнила про контракт и повиновалась, а в душевой меня ждала ванна с ароматной пеной.

– Спасибо… – тихо и искренне прошептала я, когда оникс опустил меня в теплую воду.

Мышцы, которые чувствовали себя так, будто я танцевала весь день, расслабились, усталость и ощущение неправильности происходящего отошли на второй план. Я прикрыла глаза и позволила себе насладиться моментом.

Кирьяр присел в изголовье. Полил из душа мне на голову, аккуратно, так, что ни одна капля воды не попала мне на лицо, и начал медленно намыливать мои волосы, массируя голову круговыми движениями. Мне казалось, что я провалюсь в сон прямо тут. Так бы и произошло, если бы мужчина не начал говорить.

– Неужели я такой страшный? Все прошло настолько плохо, что ты даже не смотришь на меня? – едва слышно поинтересовался он.

– Не знаю, – честно призналась я, не открывая глаз. – Ничего не изменилось, контракт по-прежнему остался. Я так же твоя игрушка. Это унизительно.

– Этот факт так много для тебя значит?

– Да. Я предупреждала. Я все воспринимаю через призму контракта. Не могу иначе, ты же сам этого хотел.

Не знаю, зачем я говорила эти слова. Могла бы промолчать, но почему-то не могла, хотела ужалить побольнее. Чтобы гадкое чувство неправильности поселилось не только у меня в душе.

– А если бы контракта не было? Что бы ты чувствовала? – напряженно поинтересовался он.

Я подумала, и ответила честно:

– Если бы контракта не было, меня бы не было здесь. И того, что случилось ночью, никогда бы не произошло.

И это не было ложью. Я никогда не подпустила бы оникса по доброй воле так близко. Но… почему-то сейчас я чувствовала себя очень странно. Я бы не подпустила его к себе, но сейчас… сейчас случившееся не воспринималось трагедией. Только вот оникс об этом не знал. Из моих слов этого не было видно. Я не могла разобраться в себе и отношении к ситуации. Да и какая разница?

Впрочем, видимо, разница была. Для Кирьяра. Он оставил мои волосы и поднялся.

– Спокойной ночи. Эва, смотри не усни в ванной. Завтра с утра мы уезжаем. И несколько дней меня не будет.

Его голос был тихим, в нем чувствовалась горечь.

– Хорошо, – отозвалась я, хотя подмывало спросить, куда именно он исчезнет на несколько дней.






Глава 14




Оникс ушел, аккуратно прикрыв за собой дверь, а я поняла, что сон окончательно исчез, а я чувствую себя виноватой. Я сказала Кирьяру правду, но, возможно, не всю. А может быть, он задал не те вопросы. В любом случае стоило признаться, что я иначе представляла себе наш контракт и в моей жизни, оказывается, все стало гораздо проще и приятнее с появлением оникса, чем рисовало мое воображение. Я попала не в рабство, а под защиту, и сейчас начала задумываться о том, так ли мне плохо и так ли плох Кирьяр.

Я домыла голову и вылезла из ванны, закутываясь в огромное махровое полотенце.

Дорогие вещи, шикарные апартаменты, колье, которое стоило столько же, сколько весь дом, каморку в котором я снимала долгое время, мужчина, который относился ко мне трепетно и нежно. Это все не любовь, но не о таком ли мечтает каждая женщина? Могла ли я получить все это, если бы не оникс и его контракт? Наверное, нет. Да какое «наверное»? Точно нет.

Впервые я задумалась о том, правильно ли себя веду и справедлива ли к Кирьяру. Додумать не успела, потому что уснула, свернувшись калачиком на огромной кровати, но меня грела мысль о том, что впереди у меня несколько дней без него. За это время я сумею разобраться в себе и понять, как именно воспринимать новую действительность и как себя вести. Мне жизненно требовалась передышка, чтобы я сумела все расставить по своим местам. После осознания того, что мне сейчас необходимо, на душе стало спокойно. В результате с утра я проснулась счастливая и отдохнувшая.

Кирьяр уже был тут. Он встретил мой взгляд настороженно, а я поняла, что, пожалуй, должна попросить у него прощения за вчерашнее поведение и несправедливые слова. И поэтому протянула руки, раскрывая объятия. Он понял без слов. Мягко, по-кошачьи, скользнул ко мне на подушки и поцеловал в губы. На сей раз не требовательно, а нежно. Я вся затрепетала от удовольствия, и, не раздумывая, растворилась в ощущениях, отвечая на ласки, запуская пальцы в его густые волосы. Когда закончился воздух в легких, я немного отстранилась и произнесла:

– Прости, я вчера была не права. Вела себя глупо и сказала много лишнего. Несправедливого.

– Ты часто бываешь не права, – не стал отрицать оникс, но на губах его застыла довольная ленивая улыбка.

Я поняла, что он не злится.

– Да. И я постараюсь пересмотреть свою позицию.

– У тебя будет для этого несколько дней…

Кажется, Кирьяр не хотел оставлять меня одну на эти дни. По крайней мере, в его глазах я заметила грусть.

– Я постараюсь успеть пересмотреть за них свое отношение к ситуации.

Он согласно кивнул, но не отстранился, а снова притянул меня к себе и накрыл губы теплым требовательным поцелуем – тягучим, словно мед, и таким же сладким. Сегодня было проще, я больше не дергалась и не сомневалась. Успокоилась окончательно и, признаться, уже все для себя решила, даже несколько дней оказались совершенно не нужны. Только говорить об этом ониксу я сейчас не собиралась. Еще представится случай. А сейчас мне было совершенно не до разговоров.

Просто целовала его в ответ и таяла в объятиях, каждой клеточкой ощущая все более смелые прикосновения. Рубашка полетела в сторону, сильные руки сжали мою талию, притягивая ближе к сильному, возбужденному телу. Я обхватила руками шею оникса. Он целовал меня жадно, скользил руками по обнаженной спине и вызывал бурю эмоций.

Я не заметила, как оказалась на спине, а мужчина навис надо мной. Сегодня он не спешил. В его движениях было больше неторопливой нежности. Он пытливо изучал каждую клеточку моего тела, сначала руками, а потом губами, скользнув по шее к чувствительной ямке у ключицы, где пульсировала артерия, а потом ниже, к груди.

Я застонала, когда язык медленно обвел по контуру мой сосок, изогнулась навстречу ласкам и впилась пальцами в его плечи. Мне хотелось неспешной тягучей нежности, но сдерживаться я не могла и чуяла, что оставлю следы на его коже. Кирьяр ласкал мою грудь, чуть надавливал, иногда покусывал, а я извивалась и тихо стонала, желая большего. Между ног разлился жар, я горела и хотела снова ощутить его внутри себя, но оникс не спешил, действовал медленно и неторопливо.

Покрыл поцелуями грудь, спустился к пупку, повторяя весь путь горячими ладонями. Я растворялась в его касаниях, а когда пальцы проникли в мое естество, думала, что сойду с ума от накативших эмоций. Каждое движение раздавалось шумом в ушах. Я перестала понимать, где находится низ, а где верх. Пальцы нежно скользили внутри меня, то проникали глубже, то медленно, словно дразня, ласкали клитор. Наслаждение в этот миг становилось особенно острым, словно вонзенная игла. Поцелуи, касания – все слилось в единое, доставляющее наслаждение движение. Мне казалось, я стала с мужчиной единым целым, точнее, его продолжением, пылающим дополнением к ониксу. Это на миг напугало и отрезвило, но он поцеловал меня в губы и, нависнув надо мной, медленно и глубоко вошел.

На этот раз не было даже отголоска вчерашней боли. Я прогнулась в спине, впуская его в себя еще дальше, чувствуя горячую пульсацию, закусывая губы и начиная медленное движение бедрами, интуитивно, неумело, но оникс глухо зарычал и вдавил меня в постель.

Он старался двигаться медленно и осторожно, но с каждым мигом это давалось ему все сложнее и сложнее. Я смотрела на Кирьяра сквозь прикрытые ресницы и видела закушенную губу, бисеринки пота на лбу, вздувающиеся вены на шее. Кирьяр сдерживался изо всех сил, а мне хотелось, чтобы он перестал. Я плавно, по кругу, повела бедрами, изогнулась, коснувшись напряженными сосками его груди, откинула назад голову, показывая беззащитную обнаженную шею и, облизнув нижнюю губу, застонала.

Этого казалось достаточно, чтобы из груди мужчины раздался хриплый рык. В тот же миг Кирьяр словно с цепи сорвался. Усилил напор, движения стали резкими, жесткими, дыхание сбивалось и у него и у меня. Я уже не различала, где заканчивается мое тело и начинается его. Где прекращается мое наслаждение и начинается наслаждение оникса. Перед глазами помутнело, мир перестал существовать. И я сходила с ума, теряясь в пространстве и времени. Наслаждение становилось таким сильным, что не получалось дышать, и это пугало.

Разрядка, расправляющая крылья за спиной, наступила неожиданно, дала возможность дышать и воспринимать действительность. Мы упали на кровать и долго не могли отдышаться. Сегодня я испытывала только усталость – никаких угрызений совести или мук. Прижалась к влажной груди оникса и моментально провалилась в сон. А Кирьяр даже не стал менять позу, чтобы не побеспокоить меня. Проснулась я ближе к полудню и вспомнила, что мы хотели уехать с утра.

– Мы проспали, да? – всполошилась я и подскочила.

Но Кирьяр властно уложил меня обратно и поцеловал в висок.

– Не переживай. – Он уткнулся носом мне в волосы и крепче прижал к себе, даря чувство защищенности. – Сегодня у меня еще свободный день. Мы можем никуда не спешить. Вернемся ближе к вечеру или ночью. Не важно.

Это заявление успокоило, потому что я совершенно не хотела сейчас вставать, собираться. Даже в душ идти не было никакого желания. Я уютно дремала в его объятиях и не хотела, чтобы этот миг заканчивался.

Мне сейчас было так хорошо, что я боялась спугнуть нечаянное счастье. Не верила в то, что это происходит со мной. Мир казался нереальным. Я не могла понять, где находится правда. Еще вчера я боялась Кирьяра как огня, еще вчера заключенный контракт не давал мне спать ночами, а сейчас все встало на свои места, и я внезапно осознала, что мне нечего бояться и мне просто по-человечески хорошо. И не важно, просто так или потому, что я подписала этот треклятый контракт. Даже если меньше чем через год все закончится, ну и что. Все равно сейчас, в данный момент, мне хорошо так, как не было уже давно. У Янины лучшие лечащие врачи, у меня дом, благополучие и мужчина, в объятиях которого я таю. Что еще нужно для счастья? Какие доказательства и гарантии? И дает ли их кто-то в этой жизни? Есть контракт или нет, любое счастье может разбиться по сотне разных причин. Именно поэтому нужно наслаждаться каждым мигом хорошей и благополучной жизни.

Время текло незаметно, и ближе к обеду мы все же выбрались из постели. Выгнал нас голод. Пока я приводила себя в порядок и переодевалась в ванной, нам уже накрыли стол прямо в комнате. На тарелках были разложены какие-то мясные рулетики, легкие салаты, булочки с корицей – глаза разбегались, и я поняла, что готова съесть все.

– Если ты будешь меня так кормить, то я очень быстро растолстею, – печально заметила я, понимая, что желудок прилип к позвоночнику. Раньше такое чувство голода мне было не свойственно. Я вообще была равнодушна к еде, ела только по необходимости.

– Не думаю, что тебе это грозит, – сказал Кирьяр и с ленивой улыбкой посмотрел на меня. От этого взгляда вспыхнули щеки, столько в нем было восхищения и желания.

– Это только кажется. – Я пожала плечами. – Лень, отсутствие движения и невоздержанность в еде способны убить любую женскую фигуру.

– Ну я же не толстею… – Он похлопал себя по плоскому животу. – И при этом мне даже в голову не приходило есть меньше или что-то другое. Еда, как и занятие любовью, одно из главных удовольствий в жизни.

– Не сравнивай. – Я отмахнулась, понимая внезапно, что могу поддерживать с ониксом человеческий разговор и не робею. – В природе женщины заложена склонность к полноте, мы каждый день боремся с этим. Глупо, так как борьба тяжела и бессмысленна, но стандарты красоты диктуют свое. А мы смиренно подчиняемся.

– Мне кажется, несколько килограммов тебя не испортят, – признался Кирьяр, скользнув взглядом по моей груди. – У тебя удивительно красивая фигура. Грациозная, женственная. Ты никогда не станешь безобразной, скорее – более желанной.