Облачные дороги

– Мне никогда прежде не доводилось этого делать.

Елея повернулась к Луну:

– А у земных обитателей как-то получалось это остановить? Снять со своего разума порчу Сквернов?

– Я не… – Когда земные обитатели, которых Скверны подчиняли себе, становились им не нужны, те обычно их убивали. Он не знал, что происходило с выжившими… если таковые вообще существовали. Но он не хотел, чтобы Елея или остальные подумали, что ее единственный выход – умереть. Лун решил, что нужно потянуть время до тех пор, пока они не смогут поговорить с кем-нибудь, кто может об этом знать, например с Утесом или Делином. – Думаю, порча уходила, когда наложивший ее Скверн умирал, – возможно, так и было на самом деле.

Нефрита встала перед Елеей на колени и взяла ее за руки.

– В таком случае, – с жаром сказала она, – мы просто убьем каждого Скверна, которого найдем, чтобы точно прикончить нужного.



Остальные закончили прорабатывать план – ну или то, что они называли планом, – и им оставалось лишь ждать заката. Нервы Луна все еще были напряжены, и ему хотелось какое-то время побыть одному. Он выскользнул из укрытия, ища корни, под которыми он мог бы спрятаться.

Он услышал, как кто-то вышел вслед за ним, а затем голос Нефриты произнес:

– Лун, подожди.

Он продолжил идти дальше, и она раздраженно прибавила:

– Не заставляй меня гнаться за тобой.

Он остановился, чувствуя, как его плечи словно охватило стальное кольцо напряжения.

– Я не пытаюсь сбежать. Когда вы нападете на Сквернов, я буду с вами.

Нефрита остановилась чуть позади него.

– Если бы ты не поймал Елею… Она бы не смогла добраться до колонии так, чтобы мы при этом не узнали, что она натворила. Скверны бы поняли, что отправлять ее назад бессмысленно. Они бы оставили ее внутри.

– Я знаю. – Елея рассказала бы им о яде, и Скверны сделали бы с ней то же, что делали со всем остальным двором. Он вспомнил свой единственный день, проведенный в колонии, когда Елея отвела его и Звона на равнину со статуями, сказав, что там можно неплохо поохотиться. Там они почуяли смрад Сквернов. Лун подумал, что Елея, наверное, летала туда и раньше, в одиночку, и Скверны могли поймать ее там.

Нетерпеливо зарычав, Нефрита взяла его за руку и потянула, развернув лицом к себе:

– Ну что такое? Знаю, Жемчужине не стоило рассказывать Потоку о том, что произошло в том земном городе. Но остальным все равно пришлось бы об этом узнать, рано или поздно.

Лун помедлил. Он не хотел спрашивать, потому что не хотел услышать ответ. Пока он его не знал, у него еще оставалась хоть какая-то надежда. Но он заставил себя сказать:

– Жемчужина сказала, что у тебя будет выводок.

– Что? – Нефрита уставилась на него, а затем шагнула назад, сузив глаза. – Ну конечно, она так сказала. – Она сложила руки, постукивая когтями. – Она лжет.

Взгляд Луна был направлен ей за плечо. Вот и вторая причина, почему он не спрашивал. То, что Нефрита все отрицала, вовсе его не убедило – ложь Жемчужины оказалась крайне коварной, потому что узнать правду было невозможно.

– Ладно.

Она напряглась от гнева:

– Ты мне не веришь.

Лун мог ответить на это как угодно, но сказал:

– Хотел бы верить.

Нефрита ощетинилась шипами, зашипела, развернулась и зашагала обратно к укрытию.





Глава 17




На закате Лун, плотно прижав к спине крылья, полз на животе, пробираясь через траву к реке. Он надеялся, что дакти спят. Ему и без того хватало забот с большим кетелем.

Лун вызвался добровольцем для этой части плана, и никто не стал ему возражать. Решение было резонным – если он потерпит неудачу, у него будет больше шансов улететь и оторваться от кетеля, чем у других.

Крестец, Звон и большинство охотников ждали в лесу, на холме, откуда хорошо просматривалась эта сторона колонии. Нефрита, Цветика и несколько окрыленных находились чуть дальше, на берегу, рядом с террасами и вторым рядом каналов системы орошения. Жемчужина и оставшиеся окрыленные ждали у дальней границы колонии, готовясь ударить с той стороны.

Бусинка и Почка вместе с Нираном остались в укрытии, чтобы ухаживать за Утесом и Щелчком. Охотники постарше – Нож и Перец – остались, чтобы усмирить Елею, если Скверны снова попытаются что-нибудь ей приказать. Весь вечер воительница выглядела встревоженной и несчастной, но больше ничто не указывало на то, что она находится в их власти. Лун надеялся, что теперь, когда Елея обо всем знает, она сможет сопротивляться им. Цветика заглянула и в других воинов, но больше ни в ком не нашла следов влияния Сквернов.


Лун лишь краем уха слушал обсуждение, но, похоже, у каждого было свое мнение насчет того, что следует делать выжившим, если наступление провалится и все бойцы будут убиты. В итоге сошлись на том, что, чем бы ни закончилось дело, Утес будет страшно зол, когда проснется и обнаружит, что все пропустил.

Лун дополз до берега, очутившись примерно в сотне шагов вниз по течению от того места, где каменное основание колонии перекидывалось через реку. Оказавшись у края воды, в высокой траве, он рискнул поднять голову, чтобы посмотреть на колонию. Эта сторона пирамиды уже была в тени и темным силуэтом вырисовывалась на фоне синего неба, постепенно становившегося желто-оранжевым по мере того, как солнце опускалось за лесистые холмы. Светящийся мох все еще сиял в проемах по всей стене пирамиды и бросал желтые блики на темную поверхность воды. В пейзаже, на удивление, не было ничего необычного, но все-таки мох мог светиться долго, даже если его не подпитывал наставник. Лун ничего не слышал, лишь изредка где-то довольно похихикивали дакти. Он надеялся, что колония еще не превратилась в склеп.

Лун скользнул в воду. Если верить арборам, осторожно разведавшим обстановку, кетель лежал в воде у основания платформы, где под ней протекала река. Его явно оставили там для того, чтобы раксура не могли проплыть под платформой и проникнуть в колонию через отверстия внизу. К счастью, каналы поменьше, питавшие систему водоснабжения, находились у дальних концов платформы, и добраться до них было не так трудно.

Сложность заключалась в том, чтобы привлечь внимание кетеля и заставить его двигаться, но так, чтобы он при этом не перевернул русло реки вверх дном в поисках незваных гостей. Безопаснее было оставаться на берегу, но Лун не хотел, чтобы кетель вышел из воды в поисках источника шума.

Он набрал в грудь побольше воздуха, нырнул и проплыл под водой до середины реки. Вынырнув за большим камнем, Лун вцепился в него когтями, сопротивляясь утягивавшему его течению. В воздухе повсюду висел смрад Сквернов, так что он не мог учуять нужного им кетеля, но вода в реке вся пропиталась его духом, из-за чего на вкус она походила на гнилое мясо.

Надеясь, что арборы готовы, Лун поднял над поверхностью воды ногу и резко опустил ее, издав отчетливый всплеск.

Повисла тишина. У колонии никто не шевелился, лишь ветер едва слышно шептал среди деревьев. Лун стиснул зубы и заставил себя ждать, считая удары сердца. Затем он повторил плеск.

Сначала он почувствовал движение воды, когда кетель поднялся из нее, поднимая волну. Лун не мог его видеть, но существо, скорее всего, встало и уставилось вниз по реке. Лун снова погрузился под воду и отпустил камень, позволяя течению отнести его чуть дальше. Затем он еще раз плеснул ногой.

Он почувствовал дрожь воды, когда кетель двинулся вперед. «Получилось», – подумал Лун и, все еще держась под водой, поплыл к берегу. Он сжался в комок, прячась в камнях, и высунул лицо из воды ровно настолько, чтобы дышать. Кетель топал вниз по течению и уже почти подошел к месту, где Лун плескался в первый раз. Он постоял там, потом негромко раздраженно зарычал и повернулся обратно к колонии.

Пока существо шумно шагало прочь, Лун выбрался из воды и пробрался по травянистому берегу в кусты. Скрывшись в деревьях, он с облегчением стряхнул воду с чешуи. Яд уже должен был оказаться в реке – если арборы успели вылить его, когда кетель отвлекся, – и он бы потек прямо на Луна. «Уж лучше сразиться с кетелем, чем наглотаться яду», – подумал он.

Лун скользнул в лес и направился обратно к невысокому холму, где ждали арборы. Густо укрытый деревьями и папоротниками, он оказался отличным наблюдательным пунктом для слежки за колонией. Лун бесшумно пробирался через листву, минуя прятавшихся в траве охотников, которые приветствовали его, негромко пощелкивая языками.

Он нашел Звона и Крестца, притаившихся за деревом, и растянулся рядом с ними.

– Они успели? – прошептал Лун. Если нет, то их план провалился, ведь кетель ни за что не купится на эту уловку еще раз.

– Да, – ответил Крестец. Он мотнул головой в сторону двух арборов, которых было почти не разглядеть за кустом. – Посол и Ежевика забрались прямо под край платформы и вылили его в каналы, питающие фонтаны.

– Они сказали, что, как только яд оказался в воде, запах исчез, – сказал Звон. – Так что, может быть, Скверны ничего и не заподозрят.

Лун почувствовал облегчение.

– Хорошо. – Он расслабился, лежа на траве. Теперь им оставалось только ждать. Цветика сказала, что яд быстро распространится по фонтанам и бассейнам колонии. Дакти и кетели, вероятно, захотят попить перед сном, так что совсем скоро все они окажутся отравлены.

Он как раз устраивался поудобнее на мшистой земле, когда кетель выскочил из воды, отчаянно тряся головой. Вздрогнув, Лун приподнялся, чтобы лучше видеть.

– Что происходит? – встревоженно спросил Звон.

Кетель кинулся на берег и забился в кустах. Деревья неистово раскачивались, их стволы трещали, и из-под его когтей разлетались щепки. Он дернулся еще два раза, а затем упал и соскользнул по илистому берегу обратно в реку.

Крестец восхищенно зашипел:

– Это яд так подействовал?

– Скорее всего. – Лун подался вперед, пытаясь все разглядеть. Кетель лежал на спине, одна его нога выворачивалась под странным углом, а из пасти текла темная жидкость.

– С Щелчком такого не было, – откуда-то сзади донесся благоговейный шепот Ежевики.

– Щелчок не Скверн, – напомнил ей Лун.

Звон воодушевленно прошептал:

– Прямо под колонией течение образует заводь, и кетель лежал в ней. Должно быть, он получил большую дозу яда, который не затянуло в каналы.

Лун прищурился, заметив на платформе какое-то движение. Из нижних входов показалось несколько дакти, которые пролетели над террасами и спустились вниз, к берегу реки. Арборы возбужденно задергались, перешептываясь друг с другом.

Дакти столпились вокруг тела кетеля. Лун не мог рассмотреть, что они делают. Казалось, что они разглядывают и тыкают труп, пытаясь понять, отчего он умер. Лун склонил голову набок, напряженно прислушиваясь, и услышал звук рвущейся плоти. «Не может быть… О, лучше быть и не могло». Он наклонился и прошептал остальным:

– Они его едят.

Звон уставился на происходящее, а Крестец пробурчал:

– Для них это обычное дело.

Они прислушивались к доносившемуся треску и хрусту, пока дакти пожирали тело кетеля. Внезапно на платформе возник еще один кетель – должно быть, он вышел из колонии, а затем перевоплотился. Он скользнул вниз и приземлился в воду, заставив дакти броситься врассыпную, а затем принюхался к трупу. Лун затаил дыхание. Если кетель учует яд…

Кетель вырвал огромный кусок из брюха мертвеца и с явным удовольствием начал его жевать. Затем он что-то сказал дакти, но Лун не смог разобрать его низкий рокот. После кетель отвернулся от трупа, и Лун едва сдержался, чтобы не зарычать от разочарования. Однако вместо того, чтобы оставить тело, дакти оторвали от него куски и взмыли в воздух, намереваясь отнести мясо обратно в колонию. Другие дакти вышли из пирамиды, чтобы помочь разорвать труп на части, а кетель тем временем спустился с берега, вошел в воду и побрел вверх по течению к нависающей террасе. Там он опустился под воду и встал на страже, заняв место мертвого кетеля.

Крестец беспокойно завозился.

– Яд уже либо попал в каналы внутри колонии, либо его смыла река.

– Он съел кусок отравленного кетеля, – заметил Звон. – Просто подожди.