Облачные дороги

Ледяной ветер пронизывал насквозь, а замерзшая грязь и камни хрустели под ногами. Лун нес их походный мешок, а Нефрита завернулась в одеяло, завязав его у плеча. Некоторые земные народы не терпели наготы, некоторые относились к этому спокойно, но в такую погоду отсутствие одежды могло привлечь нежелательное внимание. Лун также велел ей снять все украшения – кольца, браслеты и пояс – и спрятать их на дне мешка, чтобы не навлекать на себя неприятности. Исключением было кольцо с аметистом, которое они собирались обменять.

Когда дорога плавно свернула, они миновали металлические опоры с факелами, которые шипели и дымились на морозе. Их теплый свет озарял дорогу впереди. Подойдя ближе к краю платформы, Лун услышал гулкий скрип шестерней, прорывавшийся даже сквозь грохот водопада внизу. Опоры, поддерживавшие платформу города, были огромными, но в темноте их почти не было видно. Находясь у подножия города, Лун и Нефрита видели лишь малую его часть, а именно нависшие над ними стройные каменные башни. Поднявшись достаточно высоко, Лун увидел, что дорога уходит дальше за перевал и исчезает в темноте. Но на самой верхней его точке виднелся широкий металлический мост, который опирался на каменные колонны. Он пересекал узкую щель и вел к платформе.

Однако мост не доходил до нее полностью. Он обрывался прямо перед краем, упираясь в стену из камня и металла. Очевидно, нужно было дождаться, когда платформа повернется к мосту проемом, и лишь затем можно было войти в город. На мосту уже ждали несколько земных обитателей. Тот, что стоял в конце моста, выполнял роль привратника.

Земные создания, закутанные в меховые шкуры или тяжелые вязаные ткани, ждали, когда появится следующий проход. Кто-то ждал смиренно, кто-то нетерпеливо. Они были высокими, крепко сложенными, с вьющимися серо-коричневыми волосами, почти неотличимыми от их меховых капюшонов и плащей. Кроме того, у них были тяжелые клыки или рога, загибавшиеся вниз и доходившие до подбородков.

Места на широком мосту было предостаточно, и Лун шагнул на него. Нефрита последовала за ним. Сюда не задувал ветер, но от ледяного дождя ничто не спасало. Факелы освещали скалистое ущелье внизу и серебристо-серый занавес воды, падавшей вниз. Остальные путешественники ежились от холода и не обращали особого внимания на новоприбывших.

Лун подошел к привратнику и встал рядом с ним, чтобы получше рассмотреть платформу. Она двигалась медленно и со скрежетом, но он уже видел, как к ним приближается проем в стене. Должно быть, таких проемов было множество, иначе примерно полночи войти в город было бы невозможно. Привратник, укутавшись от холода, терпеливо ждал. Лун не удержался и спросил:

– Это вода заставляет город вращаться?

Нефрита наклонилась поближе, чтобы послушать, как мужчина ответил ему заученными словами:

– На этом перевале находится особый камень. Вода вращает колеса, камень трется и из-за этого выделяет тепло, а тепло потом преобразуется в пар. – Как и у большинства других земных обитателей, у него была гладкая коричневая кожа, глубоко посаженные глаза, крупная складка над бровями и пышные брови. Его клыки были очень белыми и лишь на кончиках слегка пожелтели. Он повернулся к ним, а затем вдруг снова посмотрел, на этот раз удивленно. Но они, видимо, выглядели не так уж необычно, потому что он выдал еще одну заученную фразу: – Чтобы найти караван-сарай, пройдите по внешнему кольцу до улицы, где впускают фургоны, а затем направляйтесь к центру города. Это самая широкая дорога. Вы ее не пропустите.

– Спасибо, – сказала Нефрита, а затем обратилась к Луну на языке раксура: – Что такое караван-сарай?

– Место, где мы можем заплатить за ночлег, – рассеянно ответил Лун. Оказавшись так близко к городу, он занервничал. Он провел достаточно времени среди раксура, чтобы перенять их привычки: преображаться, когда ему хотелось, шипеть, когда он был напуган или зол. Он надеялся, что это не помешает ему притвориться земным созданием.

Они подождали еще, и наконец отверстие во внешнем кольце со скрипом встало на место, соединив платформу с мостом. Привратник открыл ворота и сказал:

– Поторапливайтесь и смотрите под ноги! – И все двинулись вперед.

Лун и Нефрита последовали за остальными. Сразу за стеной платформы находилось внешнее кольцо – широкий коридор, мощенный каменными и металлическими плитами, опоясывавший весь город. От него в глубь поселения уходили узкие улочки, обрамленные высокими каменными постройками, которые поддерживались балками из обесцвеченного ржавчиной металла. Улицы освещались факелами на столбах. Окна в зданиях были маленькими и круглыми, а закрывала их не то тонкая кожа, не то что-то похожее на бумагу. Огни просвечивали сквозь нее, придавая домам оживленный вид, хотя большинство обитателей, скорее всего, ежились внутри, борясь с холодом. Проходя мимо домов, Лун уловил манящие запахи жареного мяса и вареных кореньев.

Все остальные путники разошлись по узким улочкам, но ни одна из них не была похожа на дорогу для повозок, которую описывал привратник. Наконец Лун увидел ее – широкую улицу, по которой вполне мог проехать большой сериканский фургон, который он приметил ранее.

Когда они свернули туда, Лун увидел впереди толпу, собравшуюся у двери, больше похожей на вход в темную, дымную пещеру. Когда они подошли ближе, Лун притормозил, чтобы заглянуть внутрь. Один земной обитатель лежал, растянувшись на полу, еще один пил из керамической бутылки, а дальше в темноте маячили и другие силуэты.

– Нам сюда? – спросила Нефрита, с сомнением поглядывая в ту сторону. – Тут воняет.

Изнутри действительно разило какой-то дурманящей дымной дрянью. Похоже, в этом местечке собирались местные.

– Нет, не сюда.

По мере того как они продвигались дальше, улица становилась все оживленнее. По пути им попадалось все больше освещенных дверных проемов, и все больше земных созданий ходили туда-сюда, разговаривая и смеясь. Лун и Нефрита были здесь не единственными чужаками. Почти все кутались в одежды от холода, но Лун видел и раздетых существ с ярко-зеленой кожей, и целую компанию, чьи тяжелые меховые одеяния, казалось, отчасти вросли в их туловища.

Кто-то поглядывал на них, когда они проходили мимо, но взгляды были скорее любопытными, чем враждебными. Из верхних окон слышалась музыка: бой барабанов и какой-то инструмент, издававший пронзительные завывания. Пока они шли, Лун чувствовал исходившие от некоторых дверей порывы теплого воздуха и пара, обещавшие уют и кружившие ему голову. Он надеялся, что привратник не ошибся насчет караван-сарая.

Затем на следующем изгибе улицы перед ними, пошатываясь, вырос большой клыкастый земной обитатель. Решив, что он не нарочно, Лун попытался его обойти. Но тот рывком шагнул вперед, преграждая ему путь.

Лун не отшатнулся, а просто встретил воинственный взгляд громилы и негромко зарычал. На клыках незнакомца были вырезаны сложные узоры в виде глубоких борозд, заполненных черными чернилами, а от его меховой куртки исходила дымчатая, сладковатая вонь. В ближайшем дверном проеме столпились другие земные создания, наблюдавшие за происходящим с едва сдерживаемым смехом.

Громила помедлил, когда Лун не уступил, затем свирепо посмотрел на него и качнулся вперед, поднимая руку.

Нефрита сделала шаг, поймала его за руку и с легкостью оттолкнула назад. Она чуть обнажила клыки – меж ее презрительно скривившимися губами показались лишь их кончики. Громила покачнулся и тупо уставился на нее, сбитый с толку ее силой. Лун горько усмехнулся – он удивился бы еще сильнее, если бы Нефрита вырвала ему кишки. Пока она не успела сделать что-нибудь еще, Лун схватил ее за запястье, оттолкнул незнакомца плечом в сторону и потащил ее за собой.

За ними никто не пошел. Поглядывая назад, Лун услышал смех и чьи-то проклятия, но большая часть из них, похоже, была направлена на земного громилу, по глупости попытавшегося задираться с чудными путниками.

Нефрита свирепо шагала вперед, словно жаждала драки. Через некоторое время она повела плечами, заставив свои шипы и гребни улечься. Затем она нерешительно спросила:

– Я неправильно поступила?

Лун пожал плечами:

– Может, и правильно, а может, и нет. – Он и сам плохо понимал, когда стоило ответить на подобный вызов и подраться, а когда уступить. – Мы здесь ненадолго, так что это неважно.

Улица расширилась и вывела их на круглую площадь, от которой промеж высоких каменных башен отходило множество других улочек. По одну сторону стоял сериканский фургон, который устало разгружали несколько сериканцев в тяжелых расшитых одеждах. На их темно-синей коже и темных волосах плясали отблески огней. Мохнатые тяглобеги были выпряжены из фургона и лежали рядом с ним, уютно прижавшись друг к другу. Одно из животных подняло свою громадную голову, и его глаза-бусинки, отчасти скрытые мехом, настороженно уставились на Луна и Нефриту.

Сериканцы внесли мешки и тюки в низкий дверной проем, который вел в самое большое здание на площади – несуразного вида сооружение с непрямыми углами, странными карнизами и высотой по меньшей мере в четыре этажа. В него вело несколько распахнутых настежь дверей, а во множестве окон мерцали огни.

У главного входа висели изодранные флажки – Лун уже встречал такую систему знаков в торговых городах Изумрудного побережья. Красный флажок означал, что здесь продают продовольствие, синий – что путешественники найдут себе здесь место для ночлега, а остальные сообщали, можно ли хранить здесь повозки и тягловых животных и можно ли сбыть товары. Лун вошел в дверь вслед за одним из сериканцев и двинулся дальше по коридору, который был направлен под углом, чтобы по нему не гулял сквозняк. В воздухе висел сочный запах жареного мяса, гул разговоров и смеха. А затем их встретила волна теплого воздуха. Позади Луна Нефрита облегченно зашипела.

Коридор выходил в широкое фойе. Оттуда вело два прохода – один в комнату, где, судя по звукам, кто-то ворочал бочки, а другой шел дальше вперед. Лун двинулся по последнему. Он уводил их все дальше в глубь здания, проходя мимо маленьких комнат и уютных каморок, в каждой из которых лежали теплые шкуры и подушки. В комнатах сидели самые разные существа – они разговаривали, ели и пили из медной посуды. Многие – с густыми волосами и клыками – были местными, но чаще Лун видел сериканцев, каких-то низкорослых земных созданий с маленькими коричневыми рогами, торчавшими из-под капюшонов их одежд, и существ с ярко-зеленой кожей.

Лун продвигался дальше, надеясь найти где-нибудь хозяина заведения. Снег на его волосах таял, и холодные капли скатывались за шиворот. От сочного запаха мяса, даже приготовленного, у него скрутило желудок. Еще он чувствовал аромат вареных кореньев и чего-то сладкого и солено-пряного. Когда они проходили мимо, другие существа поднимали головы, но, как и прежде, смотрели на них не враждебно, а с праздным любопытством.

По счастью, они наткнулись на комнату побольше, почти целиком занятую огромной керамической печью золотистого цвета, от которой исходили пар и тепло. От печи к потолку и полу отходили трубы, и она шипела и лязгала, излучая жар подобно огромному костру. Из нее выступал короб высотой примерно до пояса, судя по всему, предназначавшийся для готовки пищи. Возле короба стояла местная женщина, что-то помешивая в большом котле, от которого шел душистый парок. В ее длинные вьющиеся волосы были вплетены белые бусы, а на клыках были вырезаны красные завитки. На полу играли двое ребятишек, укутанных в вязаную шерстяную ткань. Они остановились и уставились на новоприбывших, широко распахнув глаза. Женщина подняла голову и улыбнулась:

– Путники? Хотите купить еды?


– Да, обменять на это. – Лун показал ей кольцо Нефриты.

Она наклонилась поближе, чтобы разглядеть его, и осторожно коснулась кольца пальцем. Ее ногти были грубыми и твердыми, почти как когти. Она одобрительно кивнула:

– Белый металл и красивый камень. На это можно купить много еды.

Лун позволил себе чуточку расслабиться. Ему совсем не хотелось уходить отсюда с пустыми руками; и не было ничего хуже, чем провести холодную сырую ночь, помня, каково это – быть в тепле.

– И место для ночлега.

Женщина нахмурилась и задумчиво оглядела комнату, похоже, пытаясь сообразить, где их разместить.

– На чердаке есть пустая комната, но в ней сломано окно, и никто не хочет там селиться. – Она поглядела на их босые ноги. – Но вам двоим она, может, и сгодится.

Пока Лун и женщина торговались, Нефрита подергивала хвостом из стороны в сторону, веселя детей. Они договорились, что получат горячий ужин сейчас и завтрак утром, место для сна на одну ночь, а также мешок с полосками вяленого мяса и другой провизией, которую они смогут взять с собой, когда будут уходить. Женщина также добавила к сделке флягу с варевом из котла – оказалось, что это мясной бульон с сушеными ягодами. Нефрита, похоже, пришла в ужас, но Лун остался доволен. Конечно, взрослым стадником можно было наесться посытнее, но того, что они купили, должно было хватить на целый день полета.

Следуя указаниям женщины и неся одеяла, которые прилагались к комнате, лампу и корзину с едой, они прошли по коридору к лестнице, такой узкой, что, по мнению Луна, на нее вряд ли смогли бы протиснуться существа покрупнее. На каждом этаже дверные проемы необычной формы вели в коридоры с низкими потолками, разделенные на клетушки, большая часть из которых была затянута кожаными занавесками. Почти весь второй этаж, похоже, занимали сериканки. Они были заняты тем, что развешивали в коридоре заснеженные одежды и плащи, чтобы с них стекла вода. Когда Нефрита прошла мимо, одна из них скользнула по ней взглядом, потом удивленно уставилась на них, а затем улыбнулась и покачала головой. Лун понял, что она, должно быть, заметила голубую чешую Нефриты и приняла ее за заблудившуюся сериканку.

Их комната находилась на самом верху и была единственной на этаже. Им обоим пришлось пригнуться, чтобы пройти в дверь. Из коридора падал свет, и они увидели, что комната была немногим больше, чем клетушки внизу. В стене было круглое окно, и, как и сказала женщина, его тонкая кожаная рама была разодрана и пропускала леденящий сквозняк. Из мебели здесь была лишь одна шкура, утеплявшая каменный пол, и толстый спальный коврик, набитый травами. Однако через комнату проходила пара печных труб – они торчали из пола и, изгибаясь, уходили в стену. От них исходило тепло и едва заметный парок. Что ж, если им понадобится бежать, отсюда они могли вылететь прямиком наружу, а это тоже было неплохо.

– Прийти сюда – просто замечательная идея, – убежденно сказала Нефрита. Она бросила одеяла на спальный коврик и скинула с себя накидку, стряхивая с гребней тающий лед. – Я бы отдала ей то кольцо даже ради уголка внизу.

– Это была бы невыгодная сделка, – сказал ей Лун, ставя корзинку на пол.

Пока Нефрита завешивала своей накидкой окно, чтобы избавиться от сквозняка, Лун при помощи кремня и трута зажег лампу. Вместо масла или свечи внутри нее лежал кусок плотного мнущегося материала, который, как сказала женщина, должен был гореть почти всю ночь, хотя и не очень ярко.

Как только лампа зажглась, ее теплое сияние наполнило комнату уютом. Лун открыл корзинку с едой и первым делом достал теплый глиняный горшок. Приподняв крышку, он увидел, что горшок наполнен мясом в густом соусе с благоухающими специями. Нефрита села напротив, взяла из горшка кусочек и с сомнением его понюхала.

– Ты уверен, что эта жижа не портит мясо?

– Она не дает ему портиться. – Лун съел кусок, слизывая соус с пальцев. В корзинке также лежали круглые ломти черного хлеба, еще один горшок, наполненный округлыми лиловыми кореньями и вареной зеленью, и сладкие пирожные с орехами и сушеными ягодами. Они молча ели, а в комнате тем временем потихоньку становилось теплее.

Пока что у них имелись лишь самые смутные планы насчет того, что они будут делать, когда прибудут в долину корданцев. Во время их долгих перелетов Лун успел придумать несколько неудачных идей, самой худшей из которых была такой: они могли попытаться взять кого-нибудь в плен – например, одного из старейшин – и убедить его раскрыть местонахождение яда. Каждая идея казалась в лучшем случае нелепой, опасной и обреченной на провал. Но до сегодняшнего дня ему не приходило в голову самое простое решение – Нефрита могла запросто сойти за земную женщину. Ничто не мешало ей войти в лагерь и попросить у них яд или, по крайней мере, узнать, как его сделать.

Нефрита надкусила один лиловый корешок, поморщилась от вкуса, но все же проглотила его.

– Ты жил в таких местах?

Услышав ее тон, он поднял глаза и нахмурился:

– Тут не так уж и плохо.

Через город, должно быть, проходило множество различных земных созданий, и никто не обратил на них особого внимания. Но жить здесь он бы не смог – местность вокруг города была слишком пустынной, чтобы скрытно перевоплощаться. А еще здесь было слишком холодно. Нефрита продолжала изучающе глядеть на него. Он сказал:

– А что?

Она покачала головой:

– Просто пытаюсь понять.

– Что понять? – Просто из вредности он протянул ей фляжку фруктово-мясного супа.

Она выразительно глянула на него, не обращая внимания на фляжку.

– Понять тебя.

Лун не знал, зачем ей это. Он не пытался понять ее и делал все возможное, чтобы держаться от нее подальше. Он разломил последний кусок хлеба, не желая спрашивать, – нет, он правда не хотел знать… но затем все-таки неохотно произнес:

– Ну и как, поняла?

Нефрита смотрела на него так долго, что ему страшно захотелось перевоплотиться, но он поборол себя. Наконец она ответила:

– Ты злишься, что мы не нашли тебя раньше.

Тут она не ошиблась, но это и не было откровением. Подобная мысль не давала Луну покоя с тех пор, как он впервые очутился в Тумане Индиго. Как ни посмотри, она была бессмысленной, нелогичной и несправедливой, но он ничего не мог с собой поделать. Он пожал плечами и откусил хлеб.

Нефрита не спеша доела последний кусок мяса, затем облизала пальцы. Но едва Лун подумал, что тема закрыта, она прибавила:

– А теперь, когда ты увидел, какой могла бы быть твоя жизнь при дворе, ты боишься, что не сможешь довольствоваться другим местом, где бы ты ни поселился.

На этот раз она промахнулась. Лун и раньше видел сплоченные сообщества и жил в красивых местах, зная, что ему нет в них места и что он не сможет остаться. Он вспомнил хасси и их города на сплетенных деревьях. Даже не пытаясь скрыть сарказм в голосе, он сказал:

– Если бы я мог выбрать, кем родиться, я бы выбрал что-нибудь другое.

«Главное, чтобы это «другое» тоже умело летать».