Обещания

Я как-то слышала, что любовь и ненависть — это две стороны одной медали, настолько тесно связанные, что невозможно пережить одно без другого.

Забравшись в нашу большую кровать, я устроилась с чувством удовлетворения, которое еще несколько часов назад и представить себе не могла. Прижав подушку Стерлинга к груди, я вдохнула его стойкий запах, сочетание геля для душа и его одеколона. Осознание того, что гнев сменился на милость, пришло, когда его аромат успокоил меня. Прежде чем я успела подумать об этом, сон взял верх.

Я проснулась от ритма дыхания Стерлинга, его теплого, твердого тела, обернутого вокруг меня, моя спина к его груди, безопасность в его объятиях. Я не слышала, как он вошел в комнату или лег в постель. Моргая, я сосредоточилась на спальне, наполненной солнечным светом, не имея ни малейшего представления, какое сейчас время дня и как долго я спала. Небо за большими окнами было голубым с большими пушистыми белыми облаками вдалеке. Когда я начала двигаться, его объятия стали крепче, притягивая меня ближе.

— Я тебя не отпущу.

Тяжесть сна проникла в его глубокий тенор, когда его теплое дыхание коснулось моих волос.

Я вспомнила все, что хотела сказать, как хотела дать отпор за то, что он сделал, но по какой-то причине ничего из этого не вышло. Я удивилась, что он был здесь, все еще спал со мной, когда я проснулась. Когда я прижалась к нему, мои эмоции вылились в соленые слезы.

Стерлинг повернул меня лицом к себе и нежно вытер слезу с моей щеки.

— Она в безопасности. Больше никаких слез.

Я кивнула, уткнувшись лбом ему в грудь, но слезы все равно продолжали литься. Мой голос был приглушен, я проглотила слезы.

— Спасибо за то, что ты для нее сделал.

— Патрик и Рид должны получить большую часть благодарности.

Я подняла глаза и встретилась с ним взглядом.

— Я хочу пойти к ней, увидеть ее и Винни. Я не могу себе представить, через что они прошли.

— Винни видела это со стороны. Она понимает, что произошло и как важно хранить молчание. Джейсон ничего не помнит. Луиза знает, что ее похитили, но она не видела своего похитителя. Она понятия не имеет, почему это произошло. Мы убедили их не впутывать в это дело полицию. После того, как мы доставили Луизу в дом Винни, мы вызвали скорую помощь и отвезли ее в лютеранский медицинский центр недалеко от Денвера, чтобы проверить. Она сказала медикам, что плохо себя чувствует. Они собираются оставить ее для наблюдения. Если сегодня все будет хорошо, она, наверное, уедет домой.

— Стерлинг, я хочу видеть ее — лично.

Он кивнул.

— Знаю. Увидишь.

— Она в безопасности?

— Я буду абсолютно честен с тобой. Это еще не конец. Вот почему у нас есть люди Спарроу, которые наблюдают за всеми. До этого наблюдали за Джейсоном, Луизой и ее родителями. — Он покачал головой. — Теперь у них у всех есть наблюдение, включая Линдси в Бостоне.

— Они знают? — спросила я.

— Луиза и Джейсон знают. Она попросила тех, кто наблюдал за ее родителями и сестрой, не высовываться. Она боялась, что это расстроит ее мать. Для Линдси это не ново. Он там уже некоторое время.

Я кивнула.

— Это когда-нибудь кончится?

— Я верю, что да. Ты должна доверять мне, доверять нам.

Наконец, я подняла подбородок, ища утешения в его темном взгляде. Я действительно доверяла ему, но мне тоже нужно было быть честной.

— То, что ты сделал, причинило мне боль.

Он кивнул, притягивая меня ближе.

— Я не хочу, чтобы ты видела и знала, что мы делаем.

— Но это была не случайная ситуация. Это была моя лучшая подруга.

— Если бы все прошло не так хорошо, твое присутствие только бы ухудшило ситуацию. — Он погладил меня по щеке. — Я не буду стоять в стороне и позволять солнечному свету в твоих глазах угасать. Всегда знай, что все, что я делаю, делается ради твоей безопасности. — Прежде чем я успела ответить, он приложил палец к моим губам и продолжил: — Я уверен, что ты устала это слышать, но я не перестану повторять. Арания, ты моя. Держать тебя в безопасности, защищать тебя… это всегда будет моим главным приоритетом, всегда.

— Я не ребенок. Мне нужна информация. Я не говорю, что не буду злиться. Наверное, буду. — Мой кулак опустился на его плечо, хотя удар был совсем не таким, как я себе представляла. — Больше так не делай. Если мне снова придется сидеть взаперти, будь достаточно мужественным, чтобы сказать мне это в лицо. Я не хочу снова переживать те эмоции, которые испытала прошлой ночью. Я думала, что поеду с тобой.

Приподняв большим пальцем мой подбородок, он посмотрел мне в глаза. В его карих глазах я видела миллион эмоций, борющихся за превосходство, за право быть сказанным и право быть услышанным. Я уже знала, что Стерлинг Спарроу озвучит только то, что победит.

Наконец, он ответил:

— Я не даю обещаний, которые не могу сдержать. Вчера вечером я нарушил одно, и не дам другое, которое, возможно, придется нарушить.

Я отстранилась.

— Так ты хочешь сказать, что не пообещаешь не оставлять меня здесь против моей воли?

— Арания, скажи мне, ты здесь против своей воли? В нашей квартире? В нашей постели? В моих объятиях? Ты здесь не по своей воле?

Я вздохнула.


— Нет.

— Я не могу дать обещание, которое ты хочешь услышать, потому что происходят вещи, которые находятся вне моего контроля. Я обещаю, что, если будет возможно сказать тебе лично, я сделаю это. — Он покачал головой. — Насчет вчерашнего ты права. Мне следовало предупредить тебя, но я никогда не говорил, что ты едешь. Ты сама это предположила.

— А ты позволил мне.

— Я сделал это, потому что не хотел ссориться. Мне нужно было узнать, что знают Патрик и Рид. Луиза и так слишком долго отсутствовала. Мне пришлось прыгать в эту ситуацию обеими ногами. Я могу многое, но с тобой все по-другому.

— Как? — спросила я.

— Ты заставила меня хотеть того, чего я никогда раньше не хотел. Мне никогда не было дела до того, что думают люди… — он пожал плечами, — …за исключением людей, находящихся в этой квартире. Тем не менее, я принимаю решения, исходя из того, что лучше для клана Спарроу и для «Спарроу Энтепрайзис». Я изучаю факты и исхожу из них. Дело не в эмоциях. Эмоции — это слабость в моем мире, которую я не могу себе позволить. Эмоции все меняют и размывают цель. Холодные твердые факты, интуиция, вот что способствует успеху. Как только мои решения приняты, они выполняются. Я не купаюсь в последствиях. Я иду дальше. С тобой мне чертовски важно, что ты думаешь. Я не хочу, чтобы ты видела ту мою сторону, которая проявилась прошлой ночью. Я хочу, чтобы ты увидела мужчину, который любит тебя, и чтобы ты смотрела на меня так, как сейчас. — Его палец снова скользнул по моей щеке. — Я хочу, чтобы твои чертовски великолепные светло-карие глаза видели мужчину, который сделает для тебя все на свете, а не то, что это значит.

— Я вижу этого человека. Прошлой ночью… — я искала нужные слова, — …то, что ты сделал… Я могу это понять, но я была вне себя от гнева. Мне не нравится чувствовать себя ребенком, которого наказали. Я люблю тебя. Это чувство не ушло даже тогда, когда я ненавидела тебя. Однажды, когда все будет улажено, мне нужно, чтобы ты пообещал, что дашь мне больше контроля.

— Опасности будут всегда.

— Да, именно поэтому мне нужно иметь контроль.

— Когда все это закончится, — сказал он. — Я обещаю.

Я вздохнула, тая рядом с ним, моя мягкость против его твердости. Мы были противоположностями во многих отношениях, и все же мы идеально подходили друг другу, когда наши сердца бились как одно.

Глава 22

Арания



Большие руки Стерлинга легли на мою поясницу, двигаясь вниз по заду, когда он притянул меня ближе. Мои соски напряглись под атласом ночной рубашки, а его растущая эрекция уперлась мне в живот.

Тихий стон сорвался с моих губ, когда он сгреб мою ночную рубашку, его пальцы скользили по коже, поднимая материал выше, пока я не пошевелилась, позволяя ему снять ее через голову и оставить меня голой.

Стерлинг сел повыше, осматривая меня дюйм за дюймом. Я подняла руки над головой, когда желание в его темных глазах обожгло мою обнаженную кожу. Его взгляд переместился с моего лица вниз. Время тянулось мучительно медленно, моя плоть покрывалась мурашками от жара его взгляда. К тому времени, когда он снова посмотрел мне в глаза, мое дыхание было поверхностным, а лоно влажным.

Вот что мог сделать Стерлинг Спарроу, не говоря ни слова и не прикасаясь. Он заставил меня хотеть то, что только он когда-либо давал мне, принимать то, что он требовал, и давая гораздо больше. Мое тело было подготовлено, но мы только начали. Наклонив лицо к моей шее, он послал дрожь по моим нервам и позвоночнику.

— Ты такая чертовски красивая, — сказал он, его слова согревали дыханием мою обожженную кожу, когда он уткнулся своим колючим подбородком в мою ключицу.

Провожу пальцами по его плечам, моя спина выгнулась, когда его поцелуи переместились ниже, беря один сосок в рот, натягивая его, лаская другой талантливыми пальцами.

В его руках я был ценным инструментом, а он — музыкантом. Вместе мы создали прекрасную мелодию, которая звенела в нашей спальне его словами обожания и моими звуками экстаза.

К тому времени, как его пальцы нашли мою сердцевину, я хотела большего.

— Пожалуйста…

Так не должно было быть.

Я была просто инструментом в его распоряжении. Музыкант управлял мелодией. Я принадлежала ему, и, подобно этому ценному инструменту в руках талантливого музыканта, он играл, настраивая меня, заводя все сильнее и выше, пока я не подчинилась ему. Стерлинг поставил меня на колени. Наклоняя меня на подушки, оставив поднятой мою задницу, Стерлинг раздвинул мои ноги, погрузил пальцы, пока я извивалась под его прикосновением.

— Мне нравится твоя сексуальная попка.

Дразня противника, которого никогда не могла победить, я вертела бедрами взад и вперед.

— Это мое, — сказал он, легонько шлепнув меня по ягодице. — И вот это, — сказал он, снова погружая свои пальцы в меня. — Скажи это.

Я подняла голову, моя грудь качнулась, и голос стал прерывистым.

— Да, Стерлинг. Всё твое.

Еще одно поглаживание по моей заднице, он продолжил пытку.

— Что мое? — спросил он, склонившись надо мной, держа меня одной рукой за живот.

— Я, я твоя.

И снова его пальцы перебирали мою сердцевину, я добавила еще несколько нот к нашей песне.

— Эта киска, — поправил он.

Я кивнула.

— Скажи это.