Новый путь
Часть 9 из 17 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Ее зовут Бетти, – объявила Джуди.
– В самом деле? Как глупо.
– Джой, не начинай, – предупредила мать.
– Рулевое колесо и колонка обычные. Предыдущий владелец провел глубокую модернизацию, чтобы встроить воздушную подушку, и только поэтому я разрешаю тебе поехать на ней. На неделе мне еще придется отогнать ее в салон. Ремень на переднем пассажирском сиденье заклинивает, а на задних только поясные. До тех пор никаких пассажиров.
– Что? – в унисон воскликнули сестры.
– Никаких пассажиров. Это небезопасно.
– Что за хрень! – Джой пнула покрышку с белым ободом. Как же она поедет к Тарин?
– Эй, полегче с машиной, – сказала Джуди.
– Джой, следи за языком! – сделала замечание мама.
Джуди дернула Джой за рукав рубашки.
– Извини, сестренка.
– Ты обещала отвезти меня к Тарин.
– В чем дело? – поинтересовалась мама.
– Тарин пригласила меня к себе посмотреть кино.
– В следующий раз, малышка.
– Ну пап, я обещала Тарин, что приеду, – заныла Джой.
– Отец сказал нет. Как ты вообще можешь отпрашиваться? Дела ты не сделала. Посуда до сих пор в раковине, и мусор не вынесен, – недовольно сказала мать.
Игнорируя слова матери, Джой повернулась к сестре.
– Ты можешь поехать на маминой машине?
– Ни в коем случае. Я прокачусь на этой детке.
– Меня ждет Тарин. – И ей хотелось увидеть Кевина.
– Этим летом тебе еще представится возможность съездить к Тарин, но не сегодня, – твердо сказал отец.
– Это бред какой-то!
– Хватит! Ты под домашним арестом. – Отец ткнул в нее пальцем.
Ударив по машине кулачком, Джой отвернулась.
– Я тебя ненавижу. Я всех вас ненавижу.
– Как я устала от ее поведения, – донесся до Джой голос матери, направлявшейся к дому.
Отец тяжело вздохнул.
– Она это перерастет.
Джой со стуком захлопнула входную дверь.
Глава 7
До
Джой
Флагстафф, Аризона
Оставив счет, официантка унесла тарелку. Дрожащими пальцами Джой полезла в сумочку за бумажником. Еще она достала список Джуди и карандаш. Положила листок на стол, разгладила складки. При воспоминаниях о последнем дне с сестрой ее всегда трясло. Но один пункт из списка она выполнила. А это что-то да значит.
Ей капельку полегчало, и она перечеркнула слова найти нового друга. Потом задумалась, карандаш повис над только что проведенной чертой.
Стали они с Диланом настоящими друзьями или нет?
Джой глянула в окно. Там мигал бокал с мартини. Свет – тьма, свет – тьма. Она полюбила живую музыку с тех пор, как Тарин пригласила ее сходить на «Мэтчбокс Твенти». Это случилось через несколько месяцев после смерти Джуди. Музыка всегда позволяла ей почувствовать себя счастливой, а после ухода сестры стала настоящим спасением. Она включала плеер и вместо раскаяния упивалась ритмами. Врубала звук на полную, вопила и кричала, гнала от себя депрессию.
Позволить себе лишние траты Джой не могла, но заплатила бы, чтобы послушать Дилана. Настоящие друзья поддерживают друг друга. Они ходят на концерты друзей и стараются взбодрить их. Какой вред от того, что она посвятит пару часов занятию, которое ей нравится? Разве Дилан не говорил про это на прощание?
Этим вечером Джой никуда не торопилась, и теперь, когда она поужинала и выпила два стакана колы, ей не сиделось на месте. Высокий сахар. До утра все равно не уснуть.
Оплатив счет, она проехала квартал до мотеля, заселилась, потом легким шагом прогулялась до бара. Заправила рубашку, разгладила на ней морщины, посмотрелась в окно и поправила волосы, потом заплатила десять долларов за вход.
Ее охватило волнение. Живая музыка будоражила нервы. И еще она предвкушала новую встречу с Диланом, но признаться в этом могла только себе.
«Блу-Рум» оказался длинным узким полутемным залом с потертым и липким паркетным полом. Резиновые подошвы ее кедов отрывались от него, как клейкая лента с какой-нибудь поверхности. Маленькая сцена в конце зала была пуста, если не считать гитары на подставке, стула и микрофона. От гитары к акустической системе бара змеился черный провод. Публики – если ее можно назвать публикой – набралось немного. Судя по непринужденной манере поведения, здесь собрались в основном местные. Работяги, заглянувшие в четверг вечером в любимую забегаловку.
Джой обвела взглядом небольшой зал, высматривая Дилана. Где же он? Выступление вроде бы должно было начаться в девять.
Подойдя к стойке бара, она спросила у бармена, жилистого парня в футболке «Red Hot Chili Peppers», с пирсингом в нижней губе и татуировками на обеих руках:
– Простите, вы не знаете, во сколько должен начать Дилан?
– Пять минут назад. Леа, сходи посмотри, что задерживает Уэстфилда, – сказал он официантке, разносившей коктейли и вклинившейся между Джой и мужчиной, попивающим светлое пиво. Тот выглядел таким же старым и потертым, как и весь бар.
– Конечно, Эд. – Официантка оставила на стойке поднос с пустыми стаканами и вышла через боковую дверь у сцены.
– Могу я вам что-нибудь предложить? – Эд освободил поднос Леа, сгрузив грязную посуду в раковину.
Изучив этикетки на кранах, Джой заказала «Сьерра-Невада».
– Будет сделано. – Бармен налил стакан, поставил его на картонную подложку с изображением бокала для мартини – логотипом «Блу-Рум». – Держать счет открытым?
– Нет, спасибо. – Не хотелось с утра садиться за руль с больной головой.
– Это будет семь пятьдесят.
Джой дала ему десятку и нашла пустой столик на двоих у стены, поближе к сцене. Вокруг разговаривали посетители, на фоне их голосов негромко играл последний хит «Аркейд Файр», «Предместье». Минуты шли, Дилан не появлялся. Джой потягивала пиво, чувствуя нарастающее беспокойство. Признаться, она немного нервничала. Впервые за восемь лет она намеренно свернула со своего пути, чтобы увидеться с парнем. В старшей школе она не ходила на свидания и предпочитала проводить вечера у себя в комнате, как бы родители и Тарин ни пытались принудить ее к общению.
Но неожиданное появление в баре с целью посмотреть выступление нового друга – это не то же самое, что побег из дома в автомобиле Джуди, под колючим шерстяным одеялом на полу между передними и задними сиденьями. Ей отчаянно хотелось потусоваться с Кевином. Сестра вела машину по крутому, зажатому меж гор шоссе и понятия не имела, что Джой спряталась сзади. Если бы только Джой услышала голосовое сообщение Тарин, оставленное на автооветчике, что ее родители отменили поездку в загородный дом на этих выходных, она ни за что не сбежала бы из дома. Если бы Джой знала, что ей придется незаметно пробираться через заполненный гостями двор Далкоттов в уборную Кевина (потому что она постеснялась пописать возле дома Тарин), она просто не вышла бы из своей спальни. Она бы и шагу не сделала из дома, если бы могла предвидеть те события, которые вызвала своим неожиданным и безрассудным поступком.
Джой залпом выпила пиво, смывая воспоминания о Джуди и той ночи. Они приносили тоску по сестре и всяким мелочам, которые та придумывала. Например, Джуди выкладывала на тарелке младшей сестры золотую рыбку из крекеров и делала так, будто рыбка плывет в коралловом рифе из брокколи. Только так можно было заставить Джой есть зелень. Но прежде всего воспоминания будили чувство ненависти к себе.
Песня «Аркейд Файр» оборвалась на середине, и в зале послышались вежливые аплодисменты. Наконец-то Дилан вышел на сцену. Он остановился в центре небольшого возвышения. Джой принялась с энтузиазмом хлопать в ладоши.
Дилан поприветствовал собравшихся простым взмахом руки. На нем были все те же потертые джинсы, только футболку он сменил на приличную черную рубашку с короткими рукавами. Когда он двигался, на одной руке из-под рукава выглядывала татуировка.
Заинтересовавшись татуировкой, Джой подалась вперед. Что там? Покажет ли он, если она попросит? Еще она думала про кожаные ремешки на его запястье. Почему их так много? Что они значат?
Джой двигала обручальное кольцо по пальцу. Оно вдруг стало казаться тяжелым. Не привыкла еще его носить. У нее было много вопросов к Дилану, слишком много, чтобы просто отмахнуться от этого парня, как от обычного постороннего человека, которого подобрала на дороге.
Настроив микрофон по высоте, Дилан уселся на стул, освещенный единственным софитом. Свет был резкий, не рассеянный. Из-за этого лицо Дилана казалось бледным. Он взял гитару, перекинул ремень через голову, тронул струны, начал подкручивать колки на грифе инструмента. Джой подумала, что гитару он мог настроить и заранее. Однако Дилан занимался этим несколько минут. Складывалось впечатление, что он тянет время.
Немногочисленная аудитория примолкла, наблюдая за ним. Наверное, как и Джой, зрители размышляли: чем занимается этот парень? Давай уже, начинай.
Дилан закончил настройку, и в баре наступила тишина. Взгляд Джой блуждал по фигуре Дилана. Что не так? Глаза ее остановились на его правой кисти, той, которой он перебирал струны. Пальцы сильно дрожали. Он еще раз поправил микрофон и посмотрел в зал.
Нет, он глядел куда-то вдаль. И бледным он казался не из-за освещения. Он болен. На лбу и над верхней губой капельками выступила испарина. Неужели нервничает? Джой представить себе такое не могла. Он же сын Джека Уэстфилда. Для такой дыры его выступление должно стать настоящим событием.
Дилан прочистил горло.
– Привет… Я Дилан Уэстфилд, – пробормотал он в микрофон. – И я собираюсь сыграть для вас сегодня.
По залу пробежал говорок. Джой расслышала имя Джека Уэстфилда. И уловила название «Уэстфилд Бразерс».
Дилан сглотнул, потом еще раз. Кисть у него все так же дрожала, а взгляд блуждал по далеко не полному залу. И тут он увидел ее. Глаза его расширились, он моргнул. Джой улыбнулась и помахала ему. Дилан ответил блаженной улыбкой. Сердце девушки затрепетало. С лица Дилана сошло напряжение, плечи расслабились, перестала дрожать рука. Не отрывая глаз от Джой, он начал играть, а после нескольких аккордов запел. Это было новое исполнение той песни, за которую братья Уэстфилд получили «Грэмми», и все, кто слушает радио, узнали бы ее.
Публика зааплодировала. До людей дошло, что сегодняшнее выступление будет особенным. Зрители зашушукались. Кто-то вспомнил родителей Дилана. В отличие от режущего слух голоса отца голос Дилана звучал завораживающе, и в манере присутствовали не только эстрадные корни, но и обаяние авторского исполнения. Он звал куда-то вдаль, от него щемило сердце. Когда этот голос взмывал ввысь, Джой словно прикипала к своему стулу. Она была потрясена и пребывала в этом состоянии в течение всех семидесяти минут выступления, которое Дилан закончил лучшим исполнением «Девушек из Калифорнии», какое она когда-либо слышала. Он спел ее медленно и обольстительно, не отрывая взгляда от Джой. К концу песни она вся залилась краской.
Дилан поклонился и, взяв гитару, покинул сцену, выйдя через боковую дверь, в которую раньше заходила Леа, чтобы поискать его. Официантка в это время проходила мимо столика Джой и заметила ее пустой стакан. Она спросила, не принести ли пива.
– В самом деле? Как глупо.
– Джой, не начинай, – предупредила мать.
– Рулевое колесо и колонка обычные. Предыдущий владелец провел глубокую модернизацию, чтобы встроить воздушную подушку, и только поэтому я разрешаю тебе поехать на ней. На неделе мне еще придется отогнать ее в салон. Ремень на переднем пассажирском сиденье заклинивает, а на задних только поясные. До тех пор никаких пассажиров.
– Что? – в унисон воскликнули сестры.
– Никаких пассажиров. Это небезопасно.
– Что за хрень! – Джой пнула покрышку с белым ободом. Как же она поедет к Тарин?
– Эй, полегче с машиной, – сказала Джуди.
– Джой, следи за языком! – сделала замечание мама.
Джуди дернула Джой за рукав рубашки.
– Извини, сестренка.
– Ты обещала отвезти меня к Тарин.
– В чем дело? – поинтересовалась мама.
– Тарин пригласила меня к себе посмотреть кино.
– В следующий раз, малышка.
– Ну пап, я обещала Тарин, что приеду, – заныла Джой.
– Отец сказал нет. Как ты вообще можешь отпрашиваться? Дела ты не сделала. Посуда до сих пор в раковине, и мусор не вынесен, – недовольно сказала мать.
Игнорируя слова матери, Джой повернулась к сестре.
– Ты можешь поехать на маминой машине?
– Ни в коем случае. Я прокачусь на этой детке.
– Меня ждет Тарин. – И ей хотелось увидеть Кевина.
– Этим летом тебе еще представится возможность съездить к Тарин, но не сегодня, – твердо сказал отец.
– Это бред какой-то!
– Хватит! Ты под домашним арестом. – Отец ткнул в нее пальцем.
Ударив по машине кулачком, Джой отвернулась.
– Я тебя ненавижу. Я всех вас ненавижу.
– Как я устала от ее поведения, – донесся до Джой голос матери, направлявшейся к дому.
Отец тяжело вздохнул.
– Она это перерастет.
Джой со стуком захлопнула входную дверь.
Глава 7
До
Джой
Флагстафф, Аризона
Оставив счет, официантка унесла тарелку. Дрожащими пальцами Джой полезла в сумочку за бумажником. Еще она достала список Джуди и карандаш. Положила листок на стол, разгладила складки. При воспоминаниях о последнем дне с сестрой ее всегда трясло. Но один пункт из списка она выполнила. А это что-то да значит.
Ей капельку полегчало, и она перечеркнула слова найти нового друга. Потом задумалась, карандаш повис над только что проведенной чертой.
Стали они с Диланом настоящими друзьями или нет?
Джой глянула в окно. Там мигал бокал с мартини. Свет – тьма, свет – тьма. Она полюбила живую музыку с тех пор, как Тарин пригласила ее сходить на «Мэтчбокс Твенти». Это случилось через несколько месяцев после смерти Джуди. Музыка всегда позволяла ей почувствовать себя счастливой, а после ухода сестры стала настоящим спасением. Она включала плеер и вместо раскаяния упивалась ритмами. Врубала звук на полную, вопила и кричала, гнала от себя депрессию.
Позволить себе лишние траты Джой не могла, но заплатила бы, чтобы послушать Дилана. Настоящие друзья поддерживают друг друга. Они ходят на концерты друзей и стараются взбодрить их. Какой вред от того, что она посвятит пару часов занятию, которое ей нравится? Разве Дилан не говорил про это на прощание?
Этим вечером Джой никуда не торопилась, и теперь, когда она поужинала и выпила два стакана колы, ей не сиделось на месте. Высокий сахар. До утра все равно не уснуть.
Оплатив счет, она проехала квартал до мотеля, заселилась, потом легким шагом прогулялась до бара. Заправила рубашку, разгладила на ней морщины, посмотрелась в окно и поправила волосы, потом заплатила десять долларов за вход.
Ее охватило волнение. Живая музыка будоражила нервы. И еще она предвкушала новую встречу с Диланом, но признаться в этом могла только себе.
«Блу-Рум» оказался длинным узким полутемным залом с потертым и липким паркетным полом. Резиновые подошвы ее кедов отрывались от него, как клейкая лента с какой-нибудь поверхности. Маленькая сцена в конце зала была пуста, если не считать гитары на подставке, стула и микрофона. От гитары к акустической системе бара змеился черный провод. Публики – если ее можно назвать публикой – набралось немного. Судя по непринужденной манере поведения, здесь собрались в основном местные. Работяги, заглянувшие в четверг вечером в любимую забегаловку.
Джой обвела взглядом небольшой зал, высматривая Дилана. Где же он? Выступление вроде бы должно было начаться в девять.
Подойдя к стойке бара, она спросила у бармена, жилистого парня в футболке «Red Hot Chili Peppers», с пирсингом в нижней губе и татуировками на обеих руках:
– Простите, вы не знаете, во сколько должен начать Дилан?
– Пять минут назад. Леа, сходи посмотри, что задерживает Уэстфилда, – сказал он официантке, разносившей коктейли и вклинившейся между Джой и мужчиной, попивающим светлое пиво. Тот выглядел таким же старым и потертым, как и весь бар.
– Конечно, Эд. – Официантка оставила на стойке поднос с пустыми стаканами и вышла через боковую дверь у сцены.
– Могу я вам что-нибудь предложить? – Эд освободил поднос Леа, сгрузив грязную посуду в раковину.
Изучив этикетки на кранах, Джой заказала «Сьерра-Невада».
– Будет сделано. – Бармен налил стакан, поставил его на картонную подложку с изображением бокала для мартини – логотипом «Блу-Рум». – Держать счет открытым?
– Нет, спасибо. – Не хотелось с утра садиться за руль с больной головой.
– Это будет семь пятьдесят.
Джой дала ему десятку и нашла пустой столик на двоих у стены, поближе к сцене. Вокруг разговаривали посетители, на фоне их голосов негромко играл последний хит «Аркейд Файр», «Предместье». Минуты шли, Дилан не появлялся. Джой потягивала пиво, чувствуя нарастающее беспокойство. Признаться, она немного нервничала. Впервые за восемь лет она намеренно свернула со своего пути, чтобы увидеться с парнем. В старшей школе она не ходила на свидания и предпочитала проводить вечера у себя в комнате, как бы родители и Тарин ни пытались принудить ее к общению.
Но неожиданное появление в баре с целью посмотреть выступление нового друга – это не то же самое, что побег из дома в автомобиле Джуди, под колючим шерстяным одеялом на полу между передними и задними сиденьями. Ей отчаянно хотелось потусоваться с Кевином. Сестра вела машину по крутому, зажатому меж гор шоссе и понятия не имела, что Джой спряталась сзади. Если бы только Джой услышала голосовое сообщение Тарин, оставленное на автооветчике, что ее родители отменили поездку в загородный дом на этих выходных, она ни за что не сбежала бы из дома. Если бы Джой знала, что ей придется незаметно пробираться через заполненный гостями двор Далкоттов в уборную Кевина (потому что она постеснялась пописать возле дома Тарин), она просто не вышла бы из своей спальни. Она бы и шагу не сделала из дома, если бы могла предвидеть те события, которые вызвала своим неожиданным и безрассудным поступком.
Джой залпом выпила пиво, смывая воспоминания о Джуди и той ночи. Они приносили тоску по сестре и всяким мелочам, которые та придумывала. Например, Джуди выкладывала на тарелке младшей сестры золотую рыбку из крекеров и делала так, будто рыбка плывет в коралловом рифе из брокколи. Только так можно было заставить Джой есть зелень. Но прежде всего воспоминания будили чувство ненависти к себе.
Песня «Аркейд Файр» оборвалась на середине, и в зале послышались вежливые аплодисменты. Наконец-то Дилан вышел на сцену. Он остановился в центре небольшого возвышения. Джой принялась с энтузиазмом хлопать в ладоши.
Дилан поприветствовал собравшихся простым взмахом руки. На нем были все те же потертые джинсы, только футболку он сменил на приличную черную рубашку с короткими рукавами. Когда он двигался, на одной руке из-под рукава выглядывала татуировка.
Заинтересовавшись татуировкой, Джой подалась вперед. Что там? Покажет ли он, если она попросит? Еще она думала про кожаные ремешки на его запястье. Почему их так много? Что они значат?
Джой двигала обручальное кольцо по пальцу. Оно вдруг стало казаться тяжелым. Не привыкла еще его носить. У нее было много вопросов к Дилану, слишком много, чтобы просто отмахнуться от этого парня, как от обычного постороннего человека, которого подобрала на дороге.
Настроив микрофон по высоте, Дилан уселся на стул, освещенный единственным софитом. Свет был резкий, не рассеянный. Из-за этого лицо Дилана казалось бледным. Он взял гитару, перекинул ремень через голову, тронул струны, начал подкручивать колки на грифе инструмента. Джой подумала, что гитару он мог настроить и заранее. Однако Дилан занимался этим несколько минут. Складывалось впечатление, что он тянет время.
Немногочисленная аудитория примолкла, наблюдая за ним. Наверное, как и Джой, зрители размышляли: чем занимается этот парень? Давай уже, начинай.
Дилан закончил настройку, и в баре наступила тишина. Взгляд Джой блуждал по фигуре Дилана. Что не так? Глаза ее остановились на его правой кисти, той, которой он перебирал струны. Пальцы сильно дрожали. Он еще раз поправил микрофон и посмотрел в зал.
Нет, он глядел куда-то вдаль. И бледным он казался не из-за освещения. Он болен. На лбу и над верхней губой капельками выступила испарина. Неужели нервничает? Джой представить себе такое не могла. Он же сын Джека Уэстфилда. Для такой дыры его выступление должно стать настоящим событием.
Дилан прочистил горло.
– Привет… Я Дилан Уэстфилд, – пробормотал он в микрофон. – И я собираюсь сыграть для вас сегодня.
По залу пробежал говорок. Джой расслышала имя Джека Уэстфилда. И уловила название «Уэстфилд Бразерс».
Дилан сглотнул, потом еще раз. Кисть у него все так же дрожала, а взгляд блуждал по далеко не полному залу. И тут он увидел ее. Глаза его расширились, он моргнул. Джой улыбнулась и помахала ему. Дилан ответил блаженной улыбкой. Сердце девушки затрепетало. С лица Дилана сошло напряжение, плечи расслабились, перестала дрожать рука. Не отрывая глаз от Джой, он начал играть, а после нескольких аккордов запел. Это было новое исполнение той песни, за которую братья Уэстфилд получили «Грэмми», и все, кто слушает радио, узнали бы ее.
Публика зааплодировала. До людей дошло, что сегодняшнее выступление будет особенным. Зрители зашушукались. Кто-то вспомнил родителей Дилана. В отличие от режущего слух голоса отца голос Дилана звучал завораживающе, и в манере присутствовали не только эстрадные корни, но и обаяние авторского исполнения. Он звал куда-то вдаль, от него щемило сердце. Когда этот голос взмывал ввысь, Джой словно прикипала к своему стулу. Она была потрясена и пребывала в этом состоянии в течение всех семидесяти минут выступления, которое Дилан закончил лучшим исполнением «Девушек из Калифорнии», какое она когда-либо слышала. Он спел ее медленно и обольстительно, не отрывая взгляда от Джой. К концу песни она вся залилась краской.
Дилан поклонился и, взяв гитару, покинул сцену, выйдя через боковую дверь, в которую раньше заходила Леа, чтобы поискать его. Официантка в это время проходила мимо столика Джой и заметила ее пустой стакан. Она спросила, не принести ли пива.