Новый мир
Часть 33 из 36 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Вы чего, барышня?! Вам плохо?
Только сейчас дошло, что у орка в руке какой-то конверт.
– Нет, нет! Все хорошо, – спешно проговорила я. – Что вы хотели?
– Вероника Сергеевна, вот… Велено передать вам в руки. – Он неуверенно протянул послание.
– Кем велено? – взяв конверт, спросила я.
– Так градоначальником нашим, князем Полевским. Я с его секретарем у графа Вельского в приемной столкнулся… Он пришел какие-то бумаги из администрации занести, узнал, шо я тоже к Вельскому, да и предложил: он вместе с бумагами передает, шо его сиятельству срочно нужно в управление, а я разворачиваюсь да бегу к вам, посланьице энто передать…
– Хм… Какой-то неравноценный обмен получается.
– Ну, есть немного, да… Так секретарь градоначальника мне еще и серебрушку дал, шоб самому по городу не бегать… Но только вы никому не говорите, а то меня еще со службы турнут!
– Ладно, не скажу. Спасибо большое.
– Ну вот и ладушки! – тут же засобирался он. – Побегу я. Там, поди, уже и Вельский явился… и так нагоняй отхвачу. Ну да придумаю, шо сказать! Бывайте, барышня.
Орк развернулся и убежал прочь.
– До свидания…
Я осталась стоять посреди тротуара с конвертом в руке. Этот мир меня совсем доконал – от страха чуть богу душу не отдала! Просто смешно. Страдальчески вздохнула и прошла к скамейке под раскидистой магнолией. Утром Полевский уже передавал мне записку, следовательно, в этой что-то срочное. Поменялись планы? Ну да что гадать, сейчас узнаем.
Никаких надписей на конверте не было, а вот само послание меня сильно удивило – почерк был незнаком. Никаких красивых завитушек, лишь понятный и четкий прописной текст:
«Милая барышня, Вероника Сергеевна! Право слово, времени мало, так что диктую послание секретарю». А, вот оно что! Выходит, это почерк секретаря!
«В библиотечном хранилище только что была найдена любопытнейшая рукопись по интересующей вас теме! Это невероятно, вам срочно нужно на нее взглянуть!»
Что?! Он знает? Но как? Откуда? Неужели Вельский? Ну да, больше некому. Вот трепло!!! А я думала, что у Полевского с ним весьма натянутые отношения. Петр Аркадьевич же сам просил держаться от Вельского подальше… Впрочем, тут главное, что Полевский решил мне помочь и, судя по всему, даже нашел способ вернуть меня домой!
«Как только получите это послание, немедленно бегите ко мне. Я сейчас в бывшей булочной Ждана Кренделя – сделаем здесь муниципальный магазин со сниженными ценами. Спешите. Жду. Петр Полевский».
Хм… Зачем градоначальнику торчать в старой булочной? Поручить это, что ли, некому? Да и… А, впрочем, какая разница?! Если он в булочной, значит, так надо. Нечего рассиживаться! Если Полевский уже ушел, то придется искать его по всему городу!
Вскочила со скамьи и побежала к главной площади, где оказалась уже через пару минут. Здесь огляделась и полетела к кренделевской булочной.
Около входа никого нет, странно… Мне почему-то казалось, что представители власти просто не умеют создавать что-то для людей без лишней помпы, прессы и кучи народа вокруг. Хотя это у меня дома… а здесь, может, все делается тихо и незаметно? Да и не тянет Полевский на показушника и позера.
Толкнула дверь в лавку – она поддалась с протяжным скрипом. Тут же в нос ударил стойкий запах спертого воздуха. Войдя внутрь помещения, огляделась: в торговом зале было пыльно, темно и совершенно пусто…
– Петр Аркадьевич, вы здесь? – крикнула вглубь лавки.
Но тщетно. Здесь пусто. Я опоздала, все уже ушли.
А может, они на складе, который я драила два дня? На всякий случай решила пойти и проверить. Зашла за прилавок, направилась в подсобный коридор и… И тут на затылок обрушился сильный удар. По голове растеклась острая боль, а перед глазами внезапно очутился холодный пол.
– Ну шо? Попалась, птиченька?
В поле зрения появились чьи-то сапоги. Хотя почему чьи-то? Ждана.
– Ох ты и дура! Купилась… Хотя шо от тебя еще ждать? Дура набитая, ишь, расфуфырилась вся!
– Хватит, Ждан, вырубай ее, и пошли, – оборвал Мирон…
А дальше последовал еще один удар, и я провалилась в вязкое забытье.
Сознание возвращалось медленно. Чернота перед глазами никуда не делась, но пришли ароматы. Типичные запахи старого подземелья: сырости, затхлости, плесени, земли и еще черт знает чего. Потом на тело нахлынула волна стылого холода. Брр.
А свет так и не включился. Может, это не нервировало бы, если бы я видела хоть что-то, хоть какой-нибудь блик или отсвет. Но ничего… только кромешная тьма. Может, я ослепла?! Эта мысль окатила волной ледяного ужаса, обдав холодом так, что затряслись поджилки, а желудок сделал испуганный кульбит. Мамочки, нет… Пожалуйста, только не это!!! Хотела встать и обнять себя руками, но… Не вышло. Я забилась в путах, не в силах пошевелиться. От резких, рваных движений начала раскалываться голова, но зато и сознание вернулось в полном объеме.
А картина вырисовывалась неутешительная, ибо я сидела где-то в сыром подвале на твердом холодном полу, связанная, основательно продрогшая и, возможно, слепая. Из горла вырвался сдавленный всхлип. Стоило ли ради этого постоянно барахтаться в этом мире? Стоило ли вообще спускаться с горы и идти в Светлогорск?! Мне конец, я в полной…
– Вероника Сергеевна, душа моя, не могли бы вы стенать и дрыгаться чуть тише? – прервал поток моих мыслей скучающий голос Вельского?
Скучающий?! Скучно ему, зар-р-разе?! Я тут умираю, и ослепла, и скулю… а он… он…
Так, стоп!!! Здесь что, Вельский? То есть Крендели пойманы, и бояться больше нечего? А зрение?..
– Всеволод Александрович, вы тут?
Нет, ну а вдруг показалось?
– Конечно, прямо за вами! – раздалось над самым ухом.
– Так, может, мы отсюда… пойдем? – неуверенно предложила я.
– Увы, милая барышня, в наших с вами обстоятельствах это невозможно. Если вы пока не поняли – мы связаны. А сидим в каких-то катакомбах. По крайней мере, это точно не закрытая камера. Порой здесь чувствуется дуновение свежего ветерка, знаете ли… Более точно пока сказать не могу, сами видите, что здесь темно, как у беса в… ну, темно, в общем.
– О! То есть я не ослепла? – счастливо простонала я. Облегчение накрыло с головой, но через мгновение вновь сменилось тревогой. – Всеволод Александрович, как мы тут оказались и как будем выбираться? У вас есть план?
Вельский молчал. Молчание это длилось и длилось, доводя меня до исступления. Когда я уже хотела окликнуть графа, он неожиданно заговорил:
– Сегодня я успел вздремнуть, но разбудил меня настойчивый стук в дверь. Далее помню плохо… Помню, что вышел в прихожую и открыл входную дверь, но там было пусто. Я сделал шаг, чтобы посмотреть по сторонам, и… И, собственно, все. Далее, судя по всему, меня стукнули по голове со спины чем-то тяжелым, а очнулся я около часа назад уже здесь, привязанный к вашей спине. И ладно, если бы похитили только меня, но вы-то злоумышленникам зачем?
А вот меня терзал тот же вопрос. Но я, наоборот, не понимала, зачем Кренделям понадобился Вельский? Им на допросах совсем, что ли, мозги отбили? И тут до меня дошло!
– Так вы же не знаете! Крендели сбежали. Собственно, за вами пошел ваш секретарь…
Я рассказала Вельскому все, что знала сама. Обещала Тимуру его не выдавать? Ну уж извините, обстоятельства изменились.
– Ну надо же, – медленно протянул граф. – Но тогда не сходится… Вообще ничего не сходится! Как-то это все странно. Будь я на месте Кренделей, то сейчас всеми силами пытался бы прорваться к границе, а они не то что не пытаются уйти, но… зачем-то похитили нас! Впрочем, какой-то план у них все-таки есть – одно наличие помощника чего стоит…
– Помощника?
– Разумеется. Тот самый человек, что представился секретарем князя Полевского. Надо думать, это именно он написал вам послание и оглушил меня.
– Но Всеволод Александрович… В записке говорилось о найденной литературе, которая поможет в «моем деле»… Скажите, вы говорили кому-нибудь о… о моем происхождении?
– Нет, Вероника Сергеевна, – усмехнулся граф, – о вашем происхождении я никому не говорил. Просто решил, что вы неопасны, и забросил это дело в долгий ящик… Да и похитители, думаю, ни о чем не догадывались, просто решили закинуть удочку наугад – вы же не скрывали, что ходили в библиотеку что-то читать и общаться с Полевским… Хм, верно ли я понимаю, что ничего конкретного в письме не указано?
– Нет, – растерянно проговорила я, – ничего…
– Ну вот видите, – пожал плечами граф.
А меня затопила волна возмущения. Вот же бесы! Развели, как ребенка!.. Но черт… утром Петр Аркадьевич уже присылал записку, так что, получив следующее послание, я ничуть не сомневалось, что оно от него… Ну и текст был максимально логичен: «узнал кое-что важное, приходите, это срочно»… Что может быть более срочным, чем мое возвращение домой?! Вот только…
– Всеволод Александрович, но что же это получается… Секретарь Петра Аркадьевича, он… он сообщник Кренделей?
– Боги! – страдальчески протянул граф. – Ну конечно нет! У его сиятельства вообще нет секретаря… Полевского на должность-то назначили только вчера – место секретаря пока вакантно!
– А-а-а… – с умным видом протянула я.
Какое-то время мы просидели молча.
– Давайте так, Вероника Сергеевна, – заговорил Вельский. – Пока похитители сюда не явились, быстро обрисую вам наши перспективы.
После его слов мне как-то поплохело – что-то не похоже это вступление на раскрытие деталей плана чудесного спасения. И чутье не обмануло.
– Видите ли, я планировал дождаться похитителей и узнать то, чего именно они от нас хотят. В идеале было бы неплохо вынудить их нас развязать, тогда был бы шанс спастись, но… Но вся беда в том, что прошло уже очень много времени, я практически перестал чувствовать конечности, и, боюсь, пошевелить ими в ближайшее время просто не смогу…
Вельский вновь замолчал, предлагая додумать мысль самой. И мысль эта была неутешительной. Это только в книгах и фильмах герои после долгого сидения с перетянутыми конечностями способны встать и раскидать обидчиков. В реальной жизни все совсем не так – затекшие и онемевшие телеса просто не будут слушаться.
Вполне возможно, освободи нас сейчас, так мы и рухнем как подкошенные, на радость «победителям». И это в лучшем случае. Если нас не развязать в ближайшее время, вполне возможно, что конечностей мы попросту лишимся – начнется гангрена, и поможет только ампутация…
От ужасных «перспектив» с новой силой засосало под ложечкой, а тело сотрясли первые рыдания.
– Э… Вероника, вы чего? – слегка растерялся Вельский. – Право слово, голубушка, ну что же вы, в самом деле? У нас еще есть надежда на Верхоусова. Он толковый парень и должен во всем разобраться. Здесь лишь вопрос в том, как скоро он все поймет и начнет копать в нужном направлении. Кроме того, с большей долей вероятности мы нужны Кренделям живыми, потому как…
– Ждан!!! Мирон!!! Идите сюда, твари!!! Жда-а-ан!!!
У меня сдали нервы. У меня просто сдали нервы. Чеку сорвало. Не могу больше!
Я орала как сумасшедшая, не заботясь, что такие децибелы могут запросто спровоцировать обвал или привлечь внимание кого-то совсем уж нехорошего (кто знает, вдруг здесь обитают мертвяки и вурдалаки?). Я просто об этом не думала. В такой ситуации я вообще не могу думать. Я лишь хочу, чтобы этот кошмар поскорее завершился. Но в том-то и беда, что без двух этих уродов нам отсюда не выбраться…
Когда-то, находясь в схожей ситуации, я страстно молила, чтобы «маньяк» так и не пришел. Сейчас я горячо желала обратного. И тут…
– Всеволод Александрович, вы слышите? – быстро проговорила я.
– Да, идет кто-то. Двое.
Действительно, до нас донесся звук чьих-то шагов. Кажется, шли с моей стороны. И тут кромешный мрак прорезала вспышка тусклого света. Еще мгновение, и в зоне видимости показались братья Крендели, оба – в длинных черных плащах, оба – с зажженными свечами в руках.
В слабом свете стали видны очертания нашей «тюрьмы», и да, Всеволод Александрович оказался абсолютно прав – менее всего это помещение напоминало камеру, скорее уж какой-то подземный грот с мрачными переходами и каменными «залами»… В одной из таких пещер мы и оказались.
Только сейчас дошло, что у орка в руке какой-то конверт.
– Нет, нет! Все хорошо, – спешно проговорила я. – Что вы хотели?
– Вероника Сергеевна, вот… Велено передать вам в руки. – Он неуверенно протянул послание.
– Кем велено? – взяв конверт, спросила я.
– Так градоначальником нашим, князем Полевским. Я с его секретарем у графа Вельского в приемной столкнулся… Он пришел какие-то бумаги из администрации занести, узнал, шо я тоже к Вельскому, да и предложил: он вместе с бумагами передает, шо его сиятельству срочно нужно в управление, а я разворачиваюсь да бегу к вам, посланьице энто передать…
– Хм… Какой-то неравноценный обмен получается.
– Ну, есть немного, да… Так секретарь градоначальника мне еще и серебрушку дал, шоб самому по городу не бегать… Но только вы никому не говорите, а то меня еще со службы турнут!
– Ладно, не скажу. Спасибо большое.
– Ну вот и ладушки! – тут же засобирался он. – Побегу я. Там, поди, уже и Вельский явился… и так нагоняй отхвачу. Ну да придумаю, шо сказать! Бывайте, барышня.
Орк развернулся и убежал прочь.
– До свидания…
Я осталась стоять посреди тротуара с конвертом в руке. Этот мир меня совсем доконал – от страха чуть богу душу не отдала! Просто смешно. Страдальчески вздохнула и прошла к скамейке под раскидистой магнолией. Утром Полевский уже передавал мне записку, следовательно, в этой что-то срочное. Поменялись планы? Ну да что гадать, сейчас узнаем.
Никаких надписей на конверте не было, а вот само послание меня сильно удивило – почерк был незнаком. Никаких красивых завитушек, лишь понятный и четкий прописной текст:
«Милая барышня, Вероника Сергеевна! Право слово, времени мало, так что диктую послание секретарю». А, вот оно что! Выходит, это почерк секретаря!
«В библиотечном хранилище только что была найдена любопытнейшая рукопись по интересующей вас теме! Это невероятно, вам срочно нужно на нее взглянуть!»
Что?! Он знает? Но как? Откуда? Неужели Вельский? Ну да, больше некому. Вот трепло!!! А я думала, что у Полевского с ним весьма натянутые отношения. Петр Аркадьевич же сам просил держаться от Вельского подальше… Впрочем, тут главное, что Полевский решил мне помочь и, судя по всему, даже нашел способ вернуть меня домой!
«Как только получите это послание, немедленно бегите ко мне. Я сейчас в бывшей булочной Ждана Кренделя – сделаем здесь муниципальный магазин со сниженными ценами. Спешите. Жду. Петр Полевский».
Хм… Зачем градоначальнику торчать в старой булочной? Поручить это, что ли, некому? Да и… А, впрочем, какая разница?! Если он в булочной, значит, так надо. Нечего рассиживаться! Если Полевский уже ушел, то придется искать его по всему городу!
Вскочила со скамьи и побежала к главной площади, где оказалась уже через пару минут. Здесь огляделась и полетела к кренделевской булочной.
Около входа никого нет, странно… Мне почему-то казалось, что представители власти просто не умеют создавать что-то для людей без лишней помпы, прессы и кучи народа вокруг. Хотя это у меня дома… а здесь, может, все делается тихо и незаметно? Да и не тянет Полевский на показушника и позера.
Толкнула дверь в лавку – она поддалась с протяжным скрипом. Тут же в нос ударил стойкий запах спертого воздуха. Войдя внутрь помещения, огляделась: в торговом зале было пыльно, темно и совершенно пусто…
– Петр Аркадьевич, вы здесь? – крикнула вглубь лавки.
Но тщетно. Здесь пусто. Я опоздала, все уже ушли.
А может, они на складе, который я драила два дня? На всякий случай решила пойти и проверить. Зашла за прилавок, направилась в подсобный коридор и… И тут на затылок обрушился сильный удар. По голове растеклась острая боль, а перед глазами внезапно очутился холодный пол.
– Ну шо? Попалась, птиченька?
В поле зрения появились чьи-то сапоги. Хотя почему чьи-то? Ждана.
– Ох ты и дура! Купилась… Хотя шо от тебя еще ждать? Дура набитая, ишь, расфуфырилась вся!
– Хватит, Ждан, вырубай ее, и пошли, – оборвал Мирон…
А дальше последовал еще один удар, и я провалилась в вязкое забытье.
Сознание возвращалось медленно. Чернота перед глазами никуда не делась, но пришли ароматы. Типичные запахи старого подземелья: сырости, затхлости, плесени, земли и еще черт знает чего. Потом на тело нахлынула волна стылого холода. Брр.
А свет так и не включился. Может, это не нервировало бы, если бы я видела хоть что-то, хоть какой-нибудь блик или отсвет. Но ничего… только кромешная тьма. Может, я ослепла?! Эта мысль окатила волной ледяного ужаса, обдав холодом так, что затряслись поджилки, а желудок сделал испуганный кульбит. Мамочки, нет… Пожалуйста, только не это!!! Хотела встать и обнять себя руками, но… Не вышло. Я забилась в путах, не в силах пошевелиться. От резких, рваных движений начала раскалываться голова, но зато и сознание вернулось в полном объеме.
А картина вырисовывалась неутешительная, ибо я сидела где-то в сыром подвале на твердом холодном полу, связанная, основательно продрогшая и, возможно, слепая. Из горла вырвался сдавленный всхлип. Стоило ли ради этого постоянно барахтаться в этом мире? Стоило ли вообще спускаться с горы и идти в Светлогорск?! Мне конец, я в полной…
– Вероника Сергеевна, душа моя, не могли бы вы стенать и дрыгаться чуть тише? – прервал поток моих мыслей скучающий голос Вельского?
Скучающий?! Скучно ему, зар-р-разе?! Я тут умираю, и ослепла, и скулю… а он… он…
Так, стоп!!! Здесь что, Вельский? То есть Крендели пойманы, и бояться больше нечего? А зрение?..
– Всеволод Александрович, вы тут?
Нет, ну а вдруг показалось?
– Конечно, прямо за вами! – раздалось над самым ухом.
– Так, может, мы отсюда… пойдем? – неуверенно предложила я.
– Увы, милая барышня, в наших с вами обстоятельствах это невозможно. Если вы пока не поняли – мы связаны. А сидим в каких-то катакомбах. По крайней мере, это точно не закрытая камера. Порой здесь чувствуется дуновение свежего ветерка, знаете ли… Более точно пока сказать не могу, сами видите, что здесь темно, как у беса в… ну, темно, в общем.
– О! То есть я не ослепла? – счастливо простонала я. Облегчение накрыло с головой, но через мгновение вновь сменилось тревогой. – Всеволод Александрович, как мы тут оказались и как будем выбираться? У вас есть план?
Вельский молчал. Молчание это длилось и длилось, доводя меня до исступления. Когда я уже хотела окликнуть графа, он неожиданно заговорил:
– Сегодня я успел вздремнуть, но разбудил меня настойчивый стук в дверь. Далее помню плохо… Помню, что вышел в прихожую и открыл входную дверь, но там было пусто. Я сделал шаг, чтобы посмотреть по сторонам, и… И, собственно, все. Далее, судя по всему, меня стукнули по голове со спины чем-то тяжелым, а очнулся я около часа назад уже здесь, привязанный к вашей спине. И ладно, если бы похитили только меня, но вы-то злоумышленникам зачем?
А вот меня терзал тот же вопрос. Но я, наоборот, не понимала, зачем Кренделям понадобился Вельский? Им на допросах совсем, что ли, мозги отбили? И тут до меня дошло!
– Так вы же не знаете! Крендели сбежали. Собственно, за вами пошел ваш секретарь…
Я рассказала Вельскому все, что знала сама. Обещала Тимуру его не выдавать? Ну уж извините, обстоятельства изменились.
– Ну надо же, – медленно протянул граф. – Но тогда не сходится… Вообще ничего не сходится! Как-то это все странно. Будь я на месте Кренделей, то сейчас всеми силами пытался бы прорваться к границе, а они не то что не пытаются уйти, но… зачем-то похитили нас! Впрочем, какой-то план у них все-таки есть – одно наличие помощника чего стоит…
– Помощника?
– Разумеется. Тот самый человек, что представился секретарем князя Полевского. Надо думать, это именно он написал вам послание и оглушил меня.
– Но Всеволод Александрович… В записке говорилось о найденной литературе, которая поможет в «моем деле»… Скажите, вы говорили кому-нибудь о… о моем происхождении?
– Нет, Вероника Сергеевна, – усмехнулся граф, – о вашем происхождении я никому не говорил. Просто решил, что вы неопасны, и забросил это дело в долгий ящик… Да и похитители, думаю, ни о чем не догадывались, просто решили закинуть удочку наугад – вы же не скрывали, что ходили в библиотеку что-то читать и общаться с Полевским… Хм, верно ли я понимаю, что ничего конкретного в письме не указано?
– Нет, – растерянно проговорила я, – ничего…
– Ну вот видите, – пожал плечами граф.
А меня затопила волна возмущения. Вот же бесы! Развели, как ребенка!.. Но черт… утром Петр Аркадьевич уже присылал записку, так что, получив следующее послание, я ничуть не сомневалось, что оно от него… Ну и текст был максимально логичен: «узнал кое-что важное, приходите, это срочно»… Что может быть более срочным, чем мое возвращение домой?! Вот только…
– Всеволод Александрович, но что же это получается… Секретарь Петра Аркадьевича, он… он сообщник Кренделей?
– Боги! – страдальчески протянул граф. – Ну конечно нет! У его сиятельства вообще нет секретаря… Полевского на должность-то назначили только вчера – место секретаря пока вакантно!
– А-а-а… – с умным видом протянула я.
Какое-то время мы просидели молча.
– Давайте так, Вероника Сергеевна, – заговорил Вельский. – Пока похитители сюда не явились, быстро обрисую вам наши перспективы.
После его слов мне как-то поплохело – что-то не похоже это вступление на раскрытие деталей плана чудесного спасения. И чутье не обмануло.
– Видите ли, я планировал дождаться похитителей и узнать то, чего именно они от нас хотят. В идеале было бы неплохо вынудить их нас развязать, тогда был бы шанс спастись, но… Но вся беда в том, что прошло уже очень много времени, я практически перестал чувствовать конечности, и, боюсь, пошевелить ими в ближайшее время просто не смогу…
Вельский вновь замолчал, предлагая додумать мысль самой. И мысль эта была неутешительной. Это только в книгах и фильмах герои после долгого сидения с перетянутыми конечностями способны встать и раскидать обидчиков. В реальной жизни все совсем не так – затекшие и онемевшие телеса просто не будут слушаться.
Вполне возможно, освободи нас сейчас, так мы и рухнем как подкошенные, на радость «победителям». И это в лучшем случае. Если нас не развязать в ближайшее время, вполне возможно, что конечностей мы попросту лишимся – начнется гангрена, и поможет только ампутация…
От ужасных «перспектив» с новой силой засосало под ложечкой, а тело сотрясли первые рыдания.
– Э… Вероника, вы чего? – слегка растерялся Вельский. – Право слово, голубушка, ну что же вы, в самом деле? У нас еще есть надежда на Верхоусова. Он толковый парень и должен во всем разобраться. Здесь лишь вопрос в том, как скоро он все поймет и начнет копать в нужном направлении. Кроме того, с большей долей вероятности мы нужны Кренделям живыми, потому как…
– Ждан!!! Мирон!!! Идите сюда, твари!!! Жда-а-ан!!!
У меня сдали нервы. У меня просто сдали нервы. Чеку сорвало. Не могу больше!
Я орала как сумасшедшая, не заботясь, что такие децибелы могут запросто спровоцировать обвал или привлечь внимание кого-то совсем уж нехорошего (кто знает, вдруг здесь обитают мертвяки и вурдалаки?). Я просто об этом не думала. В такой ситуации я вообще не могу думать. Я лишь хочу, чтобы этот кошмар поскорее завершился. Но в том-то и беда, что без двух этих уродов нам отсюда не выбраться…
Когда-то, находясь в схожей ситуации, я страстно молила, чтобы «маньяк» так и не пришел. Сейчас я горячо желала обратного. И тут…
– Всеволод Александрович, вы слышите? – быстро проговорила я.
– Да, идет кто-то. Двое.
Действительно, до нас донесся звук чьих-то шагов. Кажется, шли с моей стороны. И тут кромешный мрак прорезала вспышка тусклого света. Еще мгновение, и в зоне видимости показались братья Крендели, оба – в длинных черных плащах, оба – с зажженными свечами в руках.
В слабом свете стали видны очертания нашей «тюрьмы», и да, Всеволод Александрович оказался абсолютно прав – менее всего это помещение напоминало камеру, скорее уж какой-то подземный грот с мрачными переходами и каменными «залами»… В одной из таких пещер мы и оказались.