Новый мир для Киани. Начало.

-А что это даст? - взорвался отец Аргайла. – Он сейчас все порывается на ее поиски уйти, а если ему скажут, что ее след потерян, он не пробудет дома и минуты. Да будет проклято его обостренное чувство долга!

-Но новая цель, могла бы дать ему новые силы, – возразил старик.

-К сожалению, ему сейчас нужен полный покой, - раздался тихий голос целителя, – новая цель, к сожалению, не удержит его в постели, а силы? А силы у него и сейчас хоть отбавляй. Вся проблема в том, что, пробыв три года в облике дракона и питаясь магическими дарами, он повысил свой магический потенциал до самого верха. Поправится, и звание Владыки ему обеспеченно. Но его магический потенциал привык к форме дракона, и теперь его тело просто не вмещает в себя всю его мощь, а беспокойство, которое он проявляет по отношению к девочке, только добавляет больше дисбаланса в его лечение.

-Лучше бы он никогда ее не встречал! – в сердцах воскликнула маленькая женщина, сидящая на диване рядом с мужем.

От ее слов все посмотрели на нее, и от всеобщего внимания та съёжилась и попыталась спрятаться за плечо мужа. Ей не разрешалось встревать в проблемы семьи, и ее высказывания могли счесть за оскорбление. Одна из присутствующих женщин открыла было рот, чтобы осадить осмелевшую грубиянку, как ее остановил обрадованный возглас отца Аргайла:

-Именно! Если ее смерь пагубно подействует на него, и правда о ее пропаже тоже, надо сделать так, чтобы он вообще ее не встречал. Это от силы месяц!

Целитель нахмурился, не совсем понимая говорившего. И немного напрягся, подумав, что у дракона помутнение рассудка и помощь надо будет оказывать не только сыну, но и отцу.

-О чем ты говоришь?! – возмущенно спросил Хозяин замка.

-О его памяти! – пояснил дракон. - Фарх, ты ведь мастер по управлению памяти, ты можешь просто стереть эти воспоминания. А дальше мы придумаем, что ему сказать.

Мужчина, к которому он обратился, нахмурился.

Я хотела было возмутится, но зов снова поманил меня в боковую дверь, что вела к спальням.

Около одной из них прямо на полу сидела драконница и тихо плакала, рядом с ней сидел парень и пытался ее успокоить. Пройдя мимо сидевших, я проскользнула в спальню. Большая светлая комната была обставлена скромно, но вещи, что стояли в ней, были очень изысканы. Мужчина лежал на кровати. Было странно думать, что это обтянутое кожей иссохшее тело еще живо. Его тонкие руки и ноги просто терялись в просторной для него белой одежде. Осторожно я присела рядом с ним и замерла в испуге. Мужчину как саваном обволокло голубое сияние его магической силы. Оно расплывалось по кровати и время от времени пыталось расшириться до форм дракона, на что мужчина реагировал тихим стоном и отчаянными попытками втянуть в себя разбушевавшийся дар.

***

Меня отчаянно трясли, хлопали по щекам. А я выла, умываясь слезами.

-Аргайл, Ар-ррр.

-Очнись дура, это сон! Просто сон! Очнись!

Наконец я очнулась ото сна и с удивлением смотрела в зеленые глаза торка, который тряс меня и хлопал по щекам. Увидев что я проснулась, он отпустил меня и подскочил ко входу в палатку. Прислушиваясь.

С наружи была тишина. Чем больше я просыпалась, тем больше сжималась от страха и прислушивалась. Было тихо. Торк у входа выпрямился и облегченно вздохнул, я поняла, что тоже могу дышать. Никого не разбудила. Разгневанных гостей можно не ждать. Торк прошел обратно и сел рядом.

-Опять твой дракон?

Говорить я не смогла, слезы опять ручьем потекли из глаз, я отвернулась.

Вот уже больше недели я видела эти сны. Точнее это и не сны были вовсе. Из объяснений Мирха выходило, что когда я стала поправляться и восстанавливать мои силы, моя душа уже не стремилась на встречу смерти, но все еще была в состоянии «оторванности». То есть при смерти душа расплетается с даром и уходит на перерождение, а дар или рассеивается или помещается в хранилище рода или поселения.

Так вот пока моя душа еще не сплелась обратно с моим даром, она могла покидать тело. Происходило это не просто так. Аргайл находился тоже в тяжелом состоянии. Тело физически истощено, а магический дар накачан до предела. В своем беспокойстве обо мне, он засыпая отправлял свой дар искать меня. Дар находил меня, и когда засыпала я притягивал мою душу к Аргайлу.

Так я увидела его дом и его обитателей, узнала его семью и увидела самого Ара. Ну вернее как увидела… В замок я всегда попадала когда он бился в агонии. Все что я могла увидеть это истощенное тело, а вот лица мне никогда не удавалось разглядеть. Мешал то сумрак комнаты, то сплохи его дара.

Самое тяжелое для меня, было видеть его слабость при его силе и понимать, что он в прямом смысле борется за жизнь. А тут еще беспокойство обо мне…

Просыпалась я всегда в слезах, а иногда даже с криками. Что раздражало обитателей лесного лагеря, в который меня привели две недели назад.

Уходя от целителя Цели, заботу обо мне поручили Таю. Торку, что сейчас сидел рядом со мной и подыскивал слова утешения. Он был самым молодым торком в лагере и знал мою тайну. Я не торк. Узнай об этом остальные и меня убьют. Я не совсем понимала, почему это произойдет. Но Тай отделался коротким: «потому что не своя». А Мирх пустился в дебри истории торков и нравы диких. Для себя я уяснила одно, надо говорить, что я торк, и стараться доказать это. Чем? Я пока не знала, по сему пряталась за Тая и старалась почаще уходить в лес, находя предлог, типо набрать хвороста для костра или ягод на взвар, что так любил главарь этой группы.

Группа насчитывала еще семь торков, кроме меня с Таем. Один из них был родной брат моей няньки - звали его Вал. Он, как и все торки, был мрачным типом, но за брата вступался горой, его соперником и вечным задирой Тая был торк по имени Хрюм. У меня для него было одно слово. Скотина! В первые дни, когда мы пришли, мне выделили палатку, и я спала в ней одна, но каждую ночь я слышала крики и шум драки. Мирх объяснил, что Тая задирал Хрюм, за него вступался Вал, и заканчивалось все дракой.

Через пару дней я осмелела и попросила главаря Стирга, чтобы Тай спал в палатке со мной, сославшись, что первый раз в лесу мне страшно и вообще мне нянька нужна! Верните! Тая отправили ко мне. Его подкалывали, называли нянькой и девчонкой, которая спит в палатке. На что я огрызалась и говорила, что девочки завидуют молча и нефиг напрашиваться в мою палатку. После чего Тай сгребал меня в охапку и убегал со мной в лес, и часа три-четыре мы просто бродили по окрестностям, и Тай рассказывал, где мы находимся, какие растения здесь растут. Порой я раскрывала свою сумку, мне повесили ее на шею вдев в магические крепления прочный шнур, размером она при этом стала с ладонь и легко скрывалась под просторной рубахой, что я сейчас носила, доставала книгу про флору, и с интересом опознавала, что это за растения, как называются и их свойства.

Увидев книги, Тай удивился и рассказал, что торки ценности в них не особо видели и только, когда приходил заказ на книги, они решали взять их в руки. Я читала молодому торку, и время в лесу для нас пролетало незаметно. Но ночевать в лесу одни, не решались даже взрослые торки, что говорить про нас детей, приходилось возвращаться.

Я с удивлением узнала, что Тай на год младше меня, а Вал наоборот старше. Разница в размерах меня удручала, уже сейчас младший торк был выше меня на голову, и ширина его плеч сравнивалась с небольшим шкафом, а про Вала я вообще молчу.

Хотя, если сравнивать с остальными членами группы, братья были мелкой сошкой. Самым огромным был Мюм, поначалу он казался мне просто великаном. Но по характеру он был очень мягок. Как-то я увидела, как он пытается сорвать своими ручищами цветочек… Этим он покорил мое сердце. Такой милаха был. Еще были трое из ларца одинаковых с лица, так я их охарактеризовала. Я их не сразу научилась узнавать, так как они действительно были похожи, и только подсказки Тая научили меня различать кто где. Один из троицы был Нерт. Его пальцы были постоянно перевязаны, так как торк решил, что он великий заклинатель ножей. Но видя вечно порезанные руки, я очень сомневалась в его таланте.

Вторым был Грост, его одежда постоянно была в крошках от еды. Я просто поражалась, как они (крошки) при всей его подвижности не стряхивались, но именно это было его опознавательной чертой. Последним был Орет. Он просто обожал при разговоре щелкать языком.

Все они беспрекословно подчинялись главарю, торку по имени Стирг. Но Хрюм… Хрюм помимо того, что был правой рукой главаря, еще был заводилой, и троим из ларца было весело поддерживать его. С моим появлением у Тая, в моем лице, появилась поддержка. Главарю не нравилось, когда Вал и Хрюм дрались, и он считал, что виноват в этом Тай. С моим появлением и нравом я стала огрызаться Хрюму вместо Тая. Теперь Хрюм бросался на меня, а вот главарь осаживал его. Хрюм бесился из-за этого и начал мстить в тихую. То в еду грязь кинет, то, слыша мои крики ночью, врывался к нам в палатку и орал, чтоб мы заткнулись, или вообще выгонял на улицу. Говорят, что кошмары мне снятся потому, что сплю в палатке. Щипки, тычки и подножки их было не счесть, но я тоже в долгу не оставалась – то насыпала ему в спальник жуков, то в отвар подсыпала трав со слабительным эффектом, то намазала его штаны пыльцой цветка медовика, и он пол дня бегал от насекомых похожих на наших шмелей.

Возможно, это казалось просто шалостями и развлечением от скуки, но я ненавидела Хрюма, и не без причины. Он был торком. Он был диким торком, и как все дикие мог пить магическую энергию. И Тай стал тем, кем тот решил подкрепляться. Вал пытался защитить брата, но Стирг сказал, что если мальчишка не может постоять за себя, то и нечего таким здесь делать. И Хрюм почувствовал вседозволенность. Однажды, когда Вал с главарем ушли по делам, Хрюм настолько сильно приложился к Таю, что тот чуть не умер. Именно так он и попал к целителю, а там встретил меня. Надо сказать, Тай был внимательным, любознательным парнем. Не все имеют силу сопротивляться таким сволочам как Хрюм, но он сопротивлялся и давал достойный отпор каждый раз, когда Хрюм накатывал на него, и тем самым давал время Валу придти ему на помощь.

Я же в свою очередь старалась не оставлять Тая одного. Тем самым зля Хрюма и провоцируя его, сама того не желая, на новые пакости в отношении нас. На мое удивление противостоять ему нам помогал Мюм. Он сгребал Хрюма в охапку, если я была не расторопна, и ему удавалось схватить меня, оттаскивал его и говорил:

- Она девочка. А девочек бить нельзя! Да, да, Хрюм, нельзя! А обидишь Кианичку, я тебе ручки и ножки повыдираю.

Последняя часть его речи мне всегда очень нравилась, в этот момент Хрюм понимал, что силы неравны и замирал, показывая, что успокоился и драться не будет. А мне было чуточку жаль, что он такой покорный. Не скрою, оторви ему Мюм хоть одну ручку или ножку, я бы не возражала.


Тай хлопнул себя по лбу и тем самым напугал меня.

-Они же ушли! Чего я психанул?! – возмутился он, и я поняла, о чем он. Вчера вечером Главарь, Хрюм и Грост ушли по делам. Нерт остался за старшего, и мы отдыхали, спокойно впервые за две недели.

-Прости, разбудила тебя. Думаю, это последняя ночь кошмаров. Он забудет меня и перестанет тянуть к себе. Думаю, сегодня ночью, пока он спит, ему сотрут память. – И мысленно уточнила у Мирха – Ведь так?

Мирх согласился, а Тай, похлопав меня по плечу, предложил лечь спать. Я не возражала. Тай укрылся с головой, и уже через несколько минут я слышала, как его дыхание выровнялось. Уснул. А вот ко мне сон не шёл. Я ворочалась, вздыхала, а под конец поднялась и выскользнула тихонько из палатки.

В лагере все спали, накинув на плечи куртку Тая, которая висела рядом с палаткой, я немного защитилась от утренней прохлады и, повернув к лесу, решила немного прогуляться.

-Хорошо, что ты не спишь, - нарушил молчание Мирх – я давно хотел тебе рассказать кое-что.

-Что?

-Помнишь про создание магического резерва?

-Да, ты что-то говорил об этом в пещере, но сначала силы еще не восстановились, а потом вообще не до этого было.

-Вот-вот. Сейчас ты восстановилась полностью, и время сейчас самое подходящее. Самое то для практики.

-Тогда давай начнем?

-Отлично, пройди вперед еще метров двадцать, там будет небольшой пролесок.

Следуя указаниям Мирха, я вышла на открытое место, откуда мне было хорошо видно начинающее алеть небо. Близился рассвет. Я встала лицом к восходу. Расслабилась. Несколько раз глубоко вздохнула и постаралась погрузиться внутрь себя, почувствовать свой дар. Благодаря снам, в которых я видела Аргайла и его разросшийся дар, представить и ощутить свой, мне труда не составило. Он был как жемчужина, с разноцветными переливами. Мысленно я обратилась к нему и передала свою цель.

Мирх сказал, что у каждого потенциал резерва был разным и выглядел по-разному. У многих это были что-то сродни браслетов на руках, и магическая энергия накапливалась в них. У кого-то корона, у кого доспехи. Но мой дар отринул эти идеи. Несколько минут он то уплотнялся, то рассеивался вокруг, то примерял эфирные браслеты, то пластины вроде доспехов. В голове мелькнула мысль, и дар подхватил ее. На спине вытянулись несколько тонких нитей. Они уплотнялись, приобретая форму и становясь костяком моего будущего резерва магической силы. Сколько длилось формирование костяка – я не особо заметила. Поглощенная процессом формирования своей будущей силы, я, с удивлением, поняла, что за моей спиной вырастает костяк крыльев. Крыльев, на которых не было перьев.

-Киани, сосредоточься. Время для приобретения резерва! Костяк у тебя сформирован. Скажу честно – это нечто, но давай теперь сделаем ловушку для силы. Каждое утро с приходом солнца по всему миру идет волна пробуждения нового дня. Она как вечное цунами накатывает на мир с первыми лучами солнца и полностью уходит за час до рассвета. При помощи Дара сделай что-то вроде сети, чтобы больше было места поражения волной, и подставь ее под первые лучи солнца. Дальше сама все увидишь и почувствуешь.

Я постаралась сделать так, как сказал дух мира, и у меня над головой словно парус распускался дар. А потом я увидела волну. Мирх не ошибся, сравнивая ее с цунами. Сейчас, настроенная на работу с даром, я смогла увидеть магическую ауру всего мира, что окружал меня. Волна шла чуть выше деревьев. Серебристое скопище бесчисленных мельчайших искорок магической силы.

Это была энергия всего живущего в этом мире, который с радостью встречал наступление нового дня, и дарил утру искорки своего счастья и чистого восторга от пробуждения. Я заметила, как с приближением волны, и я покрылась такими же искорками, которые отрывались от меня и поднимались вверх, чтобы встретиться с этой силой. А потом волна ударила в мою сеть. Это длилось секунду, но за это время я почувствовала весь потенциал волны, ее мощь, силу и невероятную чистоту этого потока.

Моя энергия натянулась. Я думала, что меня унесет под этой волной, но она прошла насквозь, оставляя на нитях моей сети крупные искорки. Которые ярко сверкнув стали стекаться вниз тонкой струйкой, исследуя мой дар и узнавая задумку того, кто так внезапно выловил их из огромного потока. Словно жидкое стекло, они текли по моим плечам, мне за спину, скользили по костяку крыльев и вдруг разделились на несколько тонких ручейков, каждый из них выбрал для себя свое место на крыльях и через пару минут приняли форму первых перьев на моих голых крыльях. Перья сверкали, как ограненные бриллианты, всего четыре прекрасных пера моего магического резерва. Теперь при использовании магии сначала я заберу силу этих перьев, а только потом уже сам дар будет тратить свою силу.

Глубоко вздохнув, я вышла из транса создания резерва. Мир сверкал вокруг утренней чистотой и обновленной энергией жизни, что дарило Светило.

Я повернула к лагерю, для себя отмечая, как теперь буду встречать каждое утро. Дело было даже не в приобретении магического потенциала, а в том чувстве обновления, которое прошло с этой волной. Утро всегда означало приход нового дня, а значит жизнь продолжалась.





Глава 9





Четыре дня блаженства. Именно тогда, когда из твоей жизни пропадает острый раздражитель, ты понимаешь, что можешь наслаждаться малым. Просто пройтись по лагерю, не озираясь, лечь спать, не боясь, что тебя среди ночи могут вытащить на улицу. Спокойно есть, дышать, просто сидеть и слушать лес.

Каждое утро я встречала рассвет и пополняла свой магический резерв. Впоследствии этого я стала более чувствительна к магии и стихиям. Мирх объяснял это тем, что, расправляя свой дар в виде сети, я тем самым привлекала к себе внимание стихий. Вода была у меня в союзниках, теперь ко мне присматривались ветер, земля и огонь. Каждая стихия прикасалась ко мне по-своему. С каждой я знакомилась осторожно и бережно, чтобы не спугнуть налаживающийся контакт и заключить с ними союз взаимодействия.

Ветер был первым, кто после воды, коснулся меня и моего дара. Он прошелся по моим волосам, подкинул пару искорок мне в сеть и спрятался среди ветвей ближайшего дерева. Я потрясла головой и, смеясь, поблагодарила его за дополнительный бонус.

Земля открывала мне свои кладовые. Ходить в лес стало проще. Растения с ягодами поднимали свои плоды перед моим приближением. Мне не создавало труда набрать ягод или нужные травы для взвара.

Огонь… Помнится в пещере, отец Ара сказал, что огонь сам будет проситься ко мне в союзники. Сейчас он вел себя тихо, но я замечала, как, сидя у костра, огонь никогда не обжигает меня, и я могу взять в руки горящую ветку без страха ожогов. Он выжидал, присматривался ко мне. Я не торопила, стараясь показать, что огонь нравится мне, и я не против видеть его в союзниках.

Мне было интересно, почему Мирх да и все остальные говорили про союзничество. Мне казалось, что если ты имеешь силу управлять какой-то стихией, то это просто твоя сила, умение, но никак не союзничество. Мирх постарался объяснить мне так, чтобы я поняла.

Мир был полон магической энергией. Это была Энергия созидания, но бесформенная, эфемерная. Она была частью всего, что существовало здесь. Стихии благодаря этому были разумны, но не обладали силами самостоятельности, вода могла течь только по проложенным руслам, огонь появлялся только в очагах или во время грозы, ветер был зависим от тепла и холода, а земля могла породить только своих детей не имея возможности влиять на них.

По своей природе стихии были очень любопытны и непоседливы. Вступая в контакт с магом, они заключали с ним союз. Стихия одалживала магу свою мощь настолько, насколько тот мог ее использовать, а маг, в свою очередь, давал стихии свое движение, дар и эмоции. Эмоции были для всех стихий огромной приманкой, и маги этим пользовались при предложении союза.

Но бывали случаи, такие как мой, что сами стихии выбирали именно дар и желали взаимодействовать именно с ним и, соответственно, с избранным магом. И тогда уже сами стихии предлагали союз.

Соединившись с водой, я открывала для себя новый источник восстановления сил, удивительную возможность находить источники с водой и чувствовать ее. Все, что я могла представить в отношениях с водой, было мне подвластно. Вода прислушивалась ко мне, к моим желаниям, и тем наша связь была крепче, так как мы заключили союз обоюдно, а не при помощи магических связующих.

Как объяснял Мирх, многие маги искусственно становились стихийниками, привязывая к себе одну из стихий, но такого союза для гармоничного взаимодействия всегда было мало. Так как стихия рвалась на свободу, а маг не мог использовать ее на все сто процентов. Поняв это, к остальным стихиям я относилась очень бережно и старалась понять, что послужило причиной у воды вступить со мной в союз.

Да, я упомянула, что стала более чувствительной к магии? Выяснилось это совершенно случайно. При общении с Таем я стала чувствовать от него легких холодок. Не в отношении, а реальный холод, словно стоишь рядом с открытым холодильником. Так и веяло прохладцей. А вот рядом с Валом наоборот становилось жарко. Это меня удивляло ровно до того момента, пока я не узнала, что Тай обладает ледяной магией, а Вал огненной.

Теперь я с удовольствием приставала к Таю, и тот среди лета пускал для меня снежинки. Я с детским восторгом ловила их. Гоняла при помощи ветерка и разглядывала их сверкающие грани на солнце. Вал нас не трогал, давал насладиться отдыхом и отсутствием Хрюма. И мы, захватив перекус, уходили после завтрака в лес и возвращались ближе к ночи.