Никто не знает тебя

В трубке все стихло. Гретхен полностью завладела вниманием Шонесси.

— И не мечтай, — отрезал он.

— Вот только не говори, что тебе не хочется послушать наш разговор, — поднажала Гретхен. — Только представь: я лицом к лицу с психопатом, а? Круто?

— Приведи более веский довод, — промямлил Шонесси.

Гретхен ликующе ухмыльнулась: «Шонесси не сказал нет»! Естественно, Шонесси не признался бы в этом и под страхом смерти, но Гретхен догадывалась, что в глубине души он превозносил ее до небес. Иначе с чего вдруг он столько лет не спускал с нее внимательных глаз?

— Сам приведи, — нахально ответила она и преувеличенно громко зевнула. — Я весь день впахивала, работая за тебя, и теперь валюсь с ног от усталости.

— В доме Лены Букер я выполнил все, что требовалось, — раздраженно запыхтел в трубку детектив.

Махнув на прощание охраннику, Гретхен вышла из офисного здания и полной грудью вдохнула свежий ночной воздух. «Порше», как обычно, ждал ее на стоянке, и Гретхен изящно скользнула на водительское сиденье.

— Держу пари, ты уже согласился с моим предложением, — промурлыкала она, почти уверенная в победе. — Будь паинькой, придумай для нас какую-нибудь отмазку, хорошо? А мне надо как следует выспаться, чтобы завтра с утра пораньше встретиться с Виолой.

Не дожидаясь ответа, Гретхен нажала отбой. Обычно она не позволяла себе вольностей с Шонесси — тот как никто другой мог осложнить ее жизнь. И в то же время она знала, что он спит и видит, как бы свести их с Виолой.

Эмпаты склонны к излишней драматизации, но, когда доходит до дела, все упирается в цену. Так как ее просьба не стоила Шонесси ни гроша, она не сомневалась, что он ее выполнит.

Поворчит, но сделает.

Гретхен включила автопилот и прокатилась до дома, где жила Лена. Полицейские и медики разъехались, и лишь обрывок ярко-желтой сигнальной ленты, застрявший в кустах, разросшихся прямо у лестницы, напоминал об их посещении. Проходя мимо, Гретхен содрала его с веток и поднялась в квартиру подруги.

Как ни завораживала ее смерть в атмосфере кровавого месива, чистая и опрятная кончина Лены вызвала в ней подлинное восхищение. Ничто в квартире подруги не намекало на разыгравшуюся здесь несколько часов назад трагедию. Комната, как и улица за окном, дышала тишиной и покоем. Казалось, Лена не умерла, а ненадолго отлучилась.

Гретхен приблизилась к небольшому бару, предусмотрительно расположенному в углу гостиной, взяла бокал, вытащила пробку из бутылки «Мерло», по всей видимости накануне откупоренной Леной, и щедро плеснула в бокал темно-вишневую, напоминающую кровь терпкую жидкость.

Бережно обхватила бокал, подошла к дивану, где утром обнаружила Лену, и уселась в еле приметную вмятину. Ей почудилось, что она ощущает тепло недавно покоившегося в ней тела, но она быстро отогнала эту мысль как нелепую.

Сгущалась ночь. Гретхен отыскала голосовое сообщение Лены и включила его.

Когда сообщение закончилось, она прослушала его еще раз, потом еще и еще, пока не запечатлела в сознании каждое сказанное подругой слово, каждую паузу, каждый вздох, каждую заминку.

«Она — это ты».

Разумеется, напрашивалось соображение, что эта фраза, сбивчиво и еле слышно произнесенная Леной, относилась к Виоле — невинной, как и Гретхен, жертве несправедливого обвинения в убийстве. Лена никогда не сомневалась в невиновности Гретхен.

Гретхен задумалась. Она знала, что миром правят допущения. Легкие или фантастические, рискованные или очевидные, они помогают управлять обществом, которое чаще всего понимает, насколько сложно и запутано человеческое бытие.

Гретхен покатала на языке вино, смакуя его вкус с тем же наслаждением, с каким она смаковала тени в изгибах остывающего Лениного тела. А так ли она, Гретхен, отличается от остальных? Кто бы на ее месте, услышав местоимение «она», не предположил бы, что речь идет о Виоле Кент? Девчонка приковала к себе внимание целого света. Почему же «она» не может относиться именно к ней?

С другой стороны, в святая святых Лениного кабинета, в тайнике, хранящем самые сокровенные Ленины документы, Гретхен откопала папку не с делом Виолы, а с делом Тесс Мерфи, девушки из неблагополучного района Бостона, сбежавшей из дома два десятилетия назад. Делом, давно преданным забвению.

«Она — это ты».

Что, если Гретхен все напутала? Что, если местоимение «она» относилось вовсе не к Виоле?





12. Рид. За три месяца до гибели Клэр…




Следить за Декланом Рид начал совершенно случайно: тот вечно попадался у него на пути.

К тому же Деклан активно себя рекламировал, метя на государственную должность, и ознакомиться с его рабочим графиком, размещенным на сайте, не составляло никакого труда. Благотворительные акции, встречи, заседания в мэрии и прочее.

Рид даже получил приглашение на его первое публичное мероприятие. Деклан долго тряс ему руку, обещал как-нибудь встретиться, выпить и поболтать о Тесс. С той встречи, собственно, все и закрутилось.

Три дня спустя Деклан организовал предвыборный митинг. Рид не собирался принимать в нем участия, он просто шел в бакалейную лавку за продуктами, не купленными забывчивой экономкой, когда заметил расклеенные афиши и услышал знакомый рокочущий голос. Любопытство оплело его виноградной лозой и подтащило к немногочисленной группке сторонников Мерфи — не в самую гущу, а на отшиб, чтобы только засвидетельствовать свое присутствие.

На следующих выходных беговая дорожка привела его в квартал, где обитал Деклан. А еще через пару дней его занесло в книжный магазинчик, обосновавшийся напротив офиса Мерфи.

Через три недели проверять расписание Деклана вошло у него в привычку. Даже когда Деклан не выступал на общественных собраниях, его можно было легко отыскать.

Виола и мальчики день-деньской пропадали в школе, и, как верно заметила Клэр, Рид маялся от безделья, благо из компании, управляемой отцом Клэр, он уволился много лет назад. И слава Богу! Он вообще не просил его туда принимать!

Он не особо задумывался о своем поведении, иначе беспрерывные панические атаки свели бы его с ума, однако прекрасно понимал, что нет никаких разумных причин ходить за Декланом по пятам. Или, если начистоту, висеть у Деклана на хвосте.


Но Лена не оставила ему шансов. Вознамерившись пригвоздить его к позорному столбу за исчезновение Тесс, она вынудила его не спускать глаз со всех участников этого балагана, чтобы они не застигли его врасплох.

Логика в его умозаключениях, конечно, хромала. Потому что, исходя из его рассуждений, наблюдать, шпионить и подглядывать ему следовало не за Декланом, а за Леной.

Когда Виола стала вести себя буйно, Рид пролистал несколько книг по психологии и теперь, опираясь на почерпнутые знания, утешался мыслью, что в его действиях нет ничего зазорного — одно лишь желание контролировать происходящее.

Ибо контроля в его жизни чудовищно не хватало. Его не покидало ощущение, что изо дня в день он только и делает, что противостоит хаосу и насилию в надежде выстоять в этой борьбе и не развалиться на части. Постоянное балансирование на грани высосало из него все соки, а тут еще Лена свалилась как снег на голову и принялась безжалостно кромсать маникюрными ножницами его и без того пошатнувшийся рассудок.

И тогда Рид переключился на Деклана. Слежка за ним придала его существованию хоть какой-то смысл, внушила ему чувство — пусть слабенькое и абсолютно надуманное, — что таким образом он упорядочивает жизнь, возвращая утраченную над ней власть.

Если бы Рид надумал «пасти» Лену, она раскусила бы его в момент. Если бы Рид взял под наблюдение Клэр, она заставила бы его горько в этом раскаяться.

Оставался Деклан.

Сайт Деклана загрузился, и Рид пробежал глазами главную страницу. Сегодня никаких публичных выступлений. Отлично. Просто отлично.

В любом случае Рида ждала примерка перчаток в магазинчике на углу улицы, где жил конгрессмен.

Он сунул телефон в карман пиджака и юркнул за машину. Ворота коттеджа распахнулись, и на улице появился Деклан, с иголочки одетый в подогнанные по фигуре брюки и наглухо застегнутую белую рубашку, под которой непристойно перекатывались мышцы и колесом выпирала грудь. Взглянув на массивные часы на запястье, Деклан обернулся, закрыл ворота и с видом человека, привыкшего ко всеобщему вниманию, прогулочным шагом двинулся по тротуару.

Открытость публике притупила в нем элементарную осторожность: подберись к нему Рид непростительно близко, он и тогда не увидел бы своего преследователя.

Через десяток кварталов жилые дома сменились офисными зданиями.

Деклан свернул направо, и Рид понял, куда он направляется — в отель «Либерти». Любимый отель Клэр.

Совпадение. Не иначе.

Дойдя до кольцевой подъездной дорожки перед отелем, Рид замер. Прохожие, за спинами которых он мог незаметно укрыться, остались на улице, а слиться с окружающим пейзажем не представлялось возможным.

Однако трудности его не испугали. Учитывая, как дорожили репутацией владельцы отеля, Деклан вряд ли осмелился забронировать номер на ночь, а значит, Рид наверняка отыщет его в баре.

Минут пять Рид переминался с ноги на ногу, затем неспешно двинулся к входной двери. На душе его скребли кошки. Ему претило изощряться в шпионаже.

Часы показывали начало пятого, посетителей в отеле было немного, и каждый новоприбывший бросался в глаза. Не самое удачное место для игры в прятки — открытое пространство, четыре этажа галерей с номерами, высоченный, захватывающий дух потолок и обитые бархатом кресла, расставленные в причудливых комбинациях в огромном, словно футбольное поле, фойе. В дальнем углу разместился бар, сверху донизу отделанный черным деревом и новомодными, в духе времени, финтифлюшками, неимоверно бесившими Рида.

Бары — это обшарпанные и грязные кабаки, а не вычурные забегаловки для пижонистых богатеев.

Впрочем, Деклан чувствовал себя там как рыба в воде. Он оседлал стул и заказал какое-то пойло, стоившее, вероятно, не меньше недельного заработка девушки, вертевшей барные краны. Рид горько усмехнулся: если бы Деклан женился на Клэр, никто не отважился бы посылать ему в спину уничижительные взгляды и он спокойно выводил бы жену в свет. И Деклан, и Рид оба росли в нищем районе, но манеры Деклана выдавали в нем прирожденного богача, а манеры Рида — безродного отщепенца.

Рид подкрался к креслу, обитому красным бархатом, и утонул в его мягких глубинах. Кресло располагалось рядом с барной стойкой — достаточно близко, чтобы слышать бурчание Деклана, но недостаточно, чтобы разбирать произносимые им слова.

Когда в баре появилась Клэр, Рид нисколько не удивился.

Янтарный свет ламп смягчил черты ее поразительно красивого лица и, растопив их морозную холодность, придал им теплоту и ажурную нежность.

На Клэр было простенькое изумрудно-зеленое платьице, волшебным образом наделявшее ее роскошными формами там, где ни о каких формах не могло быть и речи. Рид знал об этом не понаслышке и все равно не мог оторвать от жены взгляд — в плавности ее движений сквозила завораживающая грация вышедшей на охоту пантеры.

Вдруг подол платья взметнулся, мелькнула тонкая изящная подвязка — и у Рида заныло в груди, свело живот и засвербело в паху. Ах, эта аристократическая утонченность и сладострастие вкупе с неукротимым вожделением! В юности столь невероятное сочетание взрывало ему мозг, да и сейчас, спустя годы, колдовские чары Клэр действовали на него безотказно.

Клэр подошла к барной стойке, обвила рукой широкие плечи Деклана и улыбнулась до боли знакомой Риду улыбкой — улыбкой, которую он уже давно не видел на ее лице. Склонившись, она что-то зашептала, почти касаясь губами уха Деклана, и Рид зажмурился — нет, это явно не встреча двух приятелей, решивших поболтать о политике и государственном устройстве.

Возможно, Деклан все-таки рискнул снять номер.

Рид попытался разобраться в своих чувствах, словно человек, обшаривающий языком кровоточащую полость, оставшуюся после вырванного зуба. Невероятно, но вместо оголенных нервов он обнаружил затянувшийся рубец. Их любовь с Клэр, если таковая была, давно канула в Лету. Теперь Рида интересовало одно: не говорили ли Клэр и Деклан о Тесс?

Клэр знала, что Лена расследовала пропажу девушки. Открытым оставался только вопрос: собиралась ли она посвятить в это дело любовника? То есть брата Тесс.

Риду повезло. Приняв из рук бармена наполненный бокал, Клэр отвела Деклана к креслам, повернутым спинками к входу.

Подождав на всякий случай пару секунд, Рид ссутулился, медленно поднялся и, покружив по залу, осторожно пристроился в кресле позади воркующей парочки. Но Клэр и Деклан были так поглощены друг другом, что не заметили бы его, даже если бы он, не таясь, прошествовал перед ними самым наглым образом.

— Я просто… просто… — запинаясь, начала Клэр непривычным для нее дрожащим голосом. — Я просто не знаю, что мне делать, Деклан.

Деклан забормотал слова утешения и, по всей видимости, приобнял Клэр. Рид, сидевший к ним спиной, почувствовал это интуитивно.

— Он… он ударил тебя?

Клэр засмеялась. Печально и недоверчиво. Рид с усилием разжал кулаки и вцепился в ручки кресла.

— Он прошиб кулаком стену, — прошептала она испуганно. Почти стыдливо.

Рид уставился на розоватый неровный шрам, пересекавший костяшки трех его пальцев, и вздохнул: против правды не попрешь.

— Клэр… — задохнулся от возмущения Деклан.