Николай Второй. Трилогия

Без Родины, без любви к Родной Земле,

человек не сможет найти себя, найти свою Душу.

Мартирос Сергеевич Сарьян



‑ Но этот закон ведь вызовет протесты и восстания по всей стране, что приведёт к человеческим жертвам, ‑ взволнованно проговорила принцесса.

‑ А именно этого я и добиваюсь. Как ещё я на законных основаниях смогу отобрать землю у радикально настроенных поляков. Кто согласится ассимилироваться и стать русским человеком, хоть и с польскими корнями, тот сможет остаться и жить свободно. Если взять Варшаву, то там около трети населения имеют сильные еврейские корни, поэтому больших протестов там в связи с новым законом не будет. А Варшава всегда была центром восстания и теперь евреи будут для поляков основным врагом, а так как евреев в Польше очень много, то выступлений против данного указа будет на четверть меньше. У нас во многих губерниях серьёзное перенаселение, и земли для возделывания очень мало, поэтому переселив до двадцати процентов семей из этих регионов, мы получим тот же урожай, но при меньшем количестве ртов, а значит решится проблема с голодом, во всяком случае она серьёзно уменьшится. Это касается и казаков, земли для возделывания катастрофически не хватает, и переселив четверть из них в Польшу, мы усилим наше влияние в этом регионе. Как только мы наведём порядок в Польше, то эта же участь постигнет все граничные княжества, они будут лишены своего статуса, а на национальный язык будет вводиться запрет. Следующим за Польшей последует княжество Финляндия, которая будет лишена своего статуса и станет губернией с меньшими границами. Эта реформа пройдёт постепенно и по всей стране. Вначале она вызовет много протестов, но за десяток лет, это намного снизит национальный вопрос, ‑ ответил я, видя, что и князя заинтересовал этот вопрос. Для уменьшения распространения влияния национального фактора, все газеты. выпускающиеся на языках национальных меньшинств, должны рядом с текстом иметь перевод на русский язык. Это приведёт к удорожанию таких изданий и даст возможность простых россиян, ознакомится с бытом и культурой других национальностей. Это должно касаться, книг и журналов, а также всевозможных вывесок. При этом размер шрифта на русском языке не должен быть меньше такого же на другом языке. Повсеместно в стране нужно уменьшать национальный вопрос, а в случае попыток восстаний и серьёзных бунтов, вводить запреты как в Польше. Но это ещё требует тщательной проработки, а пока скажите князь, как дела обстоят с нашей поездкой в Москву, ‑ спросил я своего адъютанта.

Я согласовал два маршрута движения поездов, на Санкт‑Петербург и на Москву, оба будут усиленно охраняться, поэтому мы можем принять решение двигаться по любому из них. Дальше по дороге к нам присоединится ещё один поезд и он поедет по второму маршрута. В Москве можно остановиться в вашего дяди, Великого князя Александра Михайловича. У него как раз дом находится в уединение и там можно будет без проблем разместиться, сохраняя секретность и там поправить гардероб. Я уже дал команду Службе безопасности проверить и выбрать лучших ательеров, чтобы они успели вовремя подготовить платья, если вы решите изменить маршрут, об этом необходимо сообщить перед Минском ‑ сказал князь.

В это момент, раздался гудок и поезд, дрогнув, медленно стал набирать ход, а через пять минут в вагон зашли две взволнованные девушки Лиза и Наталья. По их внешнему виду, было видно, что девушки, прибывают в некотором шоке, скорее всего, узнав, куда они попали на самом деле.

‑ Ваше Высочество, эти две студентки изъявили желание помочь моей невесте, в дороге до Санкт‑Петербурга, их зовут Лиза и Наталья, они будут вам во всём помогать и одна из них, всегда будет рядом с вами, ‑ сказал я, указав на девушек, на что они слегка поклонились.

‑ Мне нужно с ними поговорить, ‑ сказала принцесса и встав отправилась в купе, где она до этого спала.

Когда все ушли, князь спросил,

‑ Где ты нашёл столь прилесных созданий?

‑ На перроне, студентки, едут в Санкт‑Петербург. Более приемлемых вариантов там небыло, не мне же за ней ухаживать. Я может и не против, но мы ещё даже толком незнакомы.

‑ Мне передали, что родители вызвали Георгия из Крыма, и что у твоих учёных, есть положительные данные по лечению больных туберкулёзом.

‑ Ну хоть одна нормальная новость за эти дни. Что то меня уже начинает напрягать этот непрерывный забег, от покушения к покушению, ‑ сказал я.

‑ Значит надо выпить, нельзя жить в таком напряжение столько времени. Может, коньячку для «согрева»?

‑ Можно и коньячку.

Князь позвал одного из помощников и нам быстро накрыли небольшой стол с закуской, налив по стопке коньяка «Шустова».

Я встал со стула, затем сказал,

‑ За тех кто сложил сегодня свои головы за отечество, ‑ после чего не чокаясь, мы с князем, который также встал, залпом выпили коньяк.

Внутри стал разгораться огонь, отчего меня ударило в жар и тиски, сжимающие мне грудь стали немного разжиматься.

Когда я сел, князь сразу же налил по второй, но нам помешала вошедшая принцесса, которая была одета в чистое платье простого раскроя, которое дала ей одна из девушек.

‑ Вы, смотрю про меня совсем забыли, ‑ произнесла она, проходя к столу и присаживаясь рядом.

Мы встали, когда она вошла, и князь услужливо подвинул ей стул, после чего мы сели за стол.

‑ По какому поводу, празднуете? ‑спросила она.

‑ Поминаем погибших сегодня, ‑ ответил ей князь. От этого принцесса погрустнела и сказала,

‑ Я то же хочу помянуть, как вы это делаете.

Князь налил ей стопку коньяка, а потом сказал, вставая,

‑ Просто нужно встать, вспомнить лица тех кто погиб сегодня и сказать, «помянем», после чего выпить и можно не закусывать, чтобы горечь алкоголя, напомнила о горечи потери.

‑ Помянем, ‑ сказала она, залпом опрокидывая стопку себе в рот. По тому, как она чуть не поперхнулась, было видно, что коньяк она пьёт первый раз в жизни, у неё даже выступили слёзы, но видя, что мы не закусываем, она тоже сдержалась.

Когда мы сели на свои места, то князь налил ещё по одной. Теперь мы выпили и закусили, ломтиками лимона, посыпанного сахаром. В голове немного зашумело, отчего мне стало легче и только сейчас я понял в каком напряжение я был до сих пор.

‑ Эх, сейчас бы спеть, ‑ вырвалось у меня.

‑ Спойте, Ваше Высочество, ‑ сказал князь.

‑ Так где гитару взять, ‑ спросил я, не ожидая от себя, видать ,коньяк сильно дал в голову. В той жизни я часто играл, не профессионально, но в компании всегда мог поднять настроение.

Пока я обдумывал, насколько я успел опьянеть, вошёл поручик и принёс гитару. Всю расписанную, на разный лад.

Взяв её в руки, я перебрал привычно ноты и быстро настроил её, затем перебирая аккорды, я подумал чтобы спеть, но на душе было не очень радостно. Поэтому я решил спеть песню Офицеры из моего времени, Олега Газманова, немного переделав слова и заменив Афганистан, на слово Войну, а слова свобода на Веру.

После чего начал петь:




Господа офицеры, по натянутым нервам

Я аккордами веры эту песню пою

Тем, кто, бросив карьеру, живота не жалея

Свою грудь подставляет за Россию свою

Тем, кто выжил в Войне, свою честь не изгадив

Кто карьеры не делал от солдатских кровей

Я пою офицерам, матерей пожалевшим

Возвратив им обратно живых сыновей



Офицеры, офицеры, ваше сердце под прицелом

За Россию и свободу до конца

Офицеры, россияне, пусть свобода воссияет

Заставляя в унисон звучать сердца



Господа офицеры, как сберечь вашу веру?

На разрытых могилах ваши души хрипят

Что ж мы, братцы, наделали, не смогли уберечь их

И теперь они вечно в глаза нам глядят

Вновь уходят ребята, растворяясь в закатах

Позвала их Россия, как бывало не раз

И опять вы уходите, может, прямо на небо

И откуда‑то сверху прощаете нас

Так куда ж вы уходите, может, прямо на небо

И откуда‑то сверху прощаете нас



Офицеры, офицеры, ваше сердце под прицелом

За Россию и За Веру до конца

Офицеры, россияне, пусть свобода воссияет

Заставляя в унисон звучать сердца

Офицеры, офицеры, ваше сердце под прицелом

За Россию и За Веру до конца

Офицеры, россияне, пусть свобода воссияет

Заставляя в унисон звучать сердца



Когда я закончил играть, князь, сидевший напротив меня, плакал беззвучно, как и два офицера стоявших в проходе, а принцесса с непониманием уставилась на меня, не до конца понимая слова песни, но, похоже её то же проняло. Спустя минуту полной тишины, князь спросил,

‑ Откуда эта песня?