Николай Хмурый. Война за мир
Часть 25 из 31 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Да. Но в отделе, а не в руководстве Главного штаба, – чуть помедлив, произнес начальник Имперской контрразведки.
– Почему?
– Другие операции не имели признаков информирования противника.
– Может быть, крот просто не успел.
– Может быть… – пожал плечами начальник Имперской разведки с явно сочившимся скепсисом. Николай Александрович глянул на него. И тот продолжил: – И теперь, после уничтожения Генерального штаба, выяснить это не получится. Ведь даже если он и передал информацию, воспользоваться ею они просто не успеют.
– Не сходится одна деталь, – покачал головой Император. – Если у нас в Главном штабе есть крот, который слил информацию по готовящейся операции, то почему в нее поверили? А они поверили.
– А в нее не могли поверить потому, что она базировалась на бездействии центра? – спросил начальник контрразведки.
– Именно, – кивнул Николай Александрович. – Это странно. Очень странно. Потому что Генеральный штаб, да и столица Альянса в целом не выглядели готовыми к нападению. Все в штатном режиме. Как это понимать? Тут услышали, а тут нет? Ведь выводы же очевидные.
– А может, и нет никакого крота? – спросил начальник Имперской разведки. – Мы проявляли интерес к Вильгельмсхафену. Его прикрывает крупная группировка. И место для удара в целом довольно очевидно.
– А скрытность переброски?
– Чтобы нас не смутить. Ведь если бы не выучка наших людей, то мы там потеряли бы механизированную дивизию так же, как Альянс распрощался со своими тяжелыми танками на юге Силезии. Это напоминает ловушку. Но ловушку вслепую.
– Может быть… – покачал головой Император. – Но проверку личного состава Главного штаба все равно нужно провести. Негласную, чтобы не смущать людей. Не только тех, кто непосредственно работал над операцией, но и руководство. Все руководство.
– Ясно, – кивнул начальник контрразведки. – Сделаем.
– И никаких арестов без моих санкций. Разве что какой-нибудь экстренный случай. Работайте нежно и осторожно. Я не хочу, чтобы по нашим штабам поползли нехорошие настроения.
– Разумеется.
Глава 6
1925 год, 19–20 июля
Практически параллельно с форсированием Эльбы Империя вплотную занялась окруженной в Силезии группировкой. «Раз пошла такая пьянка», то Николай Александрович начал доставать из рукавов козыри, заготовленные про запас. Тут уж чего «фифы топорщить».
Ранним утром 19 июля на огневые позиции вышли тяжелые гусеничные платформы со странными пусковыми установками поверх. Это были все те же танки, которыми была укомплектована механизированная дивизия. Только вместо башни у них располагался пакет из трех рядов по десять труб. А внутри – неуправляемые ракеты. Только боевая часть у них была не осколочно-фугасной, а специальной – зажигательной. На основе пирогеля. Ничего хитрого в нем не было. Солярка смешивалась с гудроном до желеобразного состояния. А потом растворялась в бензине. Дальше в этот подогретый состав добавляли смесь алюминиевой пудры и калиевой селитры. И получалась редкая дрянь. И потушить очень сложно, и горит знатно, прожигая даже металл. А чтобы всем вокруг стало совсем хорошо, вышибной заряд у такой боеголовки был довольно значительным. Так что эта густая и весьма ядреная смесь разлеталась по всей округе целым веером брызг. Горящим веером.
Почему тяжелые пусковые установки были смонтированы фактически на танках? Все очень просто. Стреляли они недалеко. Не удавалось пока инженерам и конструкторам сделать неуправляемые ракеты, летающие дальше полевой ствольной артиллерии. Да так, чтобы не «куда-то туда», а с хоть как-то предсказуемым эллипсом рассеивания. А раз так, то попадание под обстрел артиллерии противника было весьма вероятно. Так что эти пусковые установки проектировали как классические самоходки.
Значит, выехали они.
Пару минут помедлили.
И «пошла жара».
Сначала первая ракета, обильно дымя и шипя, ушла куда-то вдаль, оставляя после себя хорошо различимый след. Потом вторая. Третья. Четвертая. И так далее – вплоть до тридцатой.
И только стрельба закончилась у всех боевых машин, как к ним поспешили транспортно-заряжающие. Тоже гусеничные. Тоже бронированные.
С помощью специальной стрелы небольшого крана распахнули откидной броневой кожух боеукладки. И начали ракету за ракетой загонять в пусковую установку, трубы которой были стабилизированы по горизонту.
Минута. Вторая. Третья.
Готово.
Откидной кожух ставится на место. Стрела крана переводится в нейтральное, походное положение и тоже фиксируется. А сама транспортно-заряжающая машина дает ходу, стараясь отъехать подальше. Там ведь и выхлоп от стартующих ракет, и вероятность взрыва, которым сразу накроет две установки. В общем – рядом находиться не надо.
И только транспортно-заряжающие машины отошли, как прозвучал сигнал. И вновь ракеты начали уходить вдаль, поднимая там целую стену кошмарного вида взрывов. Тут и калибр сказывался, и масса боевой части, и тип ее… ведь при взрыве весь этот пирогель расплескивался по округе целым облаком горячего кошмара.
Потом был еще один залп. И еще. И еще. И еще…
Сами же машины при этом смещались. С одного места они давали не больше одного-двух залпов, потом перекатывали заметно в сторону. И начинали обрабатывать новую цель. А транспортно-заряжающие машины откатывались в тыл и «заправлялись» с больших грузовых автомобилей, перевозящих целые укладки этих ракет. Что позволяло перезаряжать боевые машины по мере необходимости. Быстро и слаженно. И много стрелять… много… очень много…
Контрбатарейной борьбы силы Альянса не вели.
Подразделения РСЗО маневрировали, стараясь уклониться от нее. Но ее не было. Впрочем, это не мешало уклоняться. Мало ли?
А почему войска Альянса не вели борьбу с пусковыми установками? Все очень просто. Им было не до того. Ведь сверху их утюжили бомбардировщики.
Тяжелые многомоторные машины подлетали к тыловым позициям той или иной дивизии и сбрасывали на них крупные термобарические бомбы. Большие такие дуры. Которые недалеко от земли устраивали «светопреставление».
По сути своей это были обычные контейнеры с легкой горючей жидкостью. Внутри двойная система детонации. Первая – разрывала контейнер и распыляла жидкость по округе большим облаком легкой взвеси. Даже не капелек, а такой своеобразной пыли. Второй же заряд срабатывал после, поджигая эту смесь.
Шууух… Баам!
И всем рядом с местом подрыва становилось хорошо.
Попадать в цель точно и не требовалось. Укрепления, да, такие боеприпасы ломали плохо. Но вот легкие постройки и расположенную открыто или в легких полевых укреплениях живую силу противника карали нещадно.
Параллельно с этими жбанами радости над позициями сил Альянса летали штурмовики и обычные фронтовые бомбардировщики, которые закидывали все мелкими химическими бомбами. Хлорными.
Так что силы Альянса в этом Силезском котле оказались буквально в аду. Брызги пирогеля, рваные облака хлора, регулярный подрыв термобарических боеприпасов… Паника начала нарастать лавинообразно. А вместе с тем пропорционально терялось управление.
Да, на этой территории находились и жители Империи. Но важный момент заключался в том, что основная масса сил Альянса находилась за пределами населенных пунктов. Что позволяло работать аккуратно и своих стараться не задевать…
Эта артиллерийско-бомбовая подготовка продолжалась с максимальной интенсивностью практически двое суток. А потом резко прервалась, и в бой пошла Имперская пехота. Точнее Имперский резерв, подкрепленный легкими средствами механизации. Которым деморализованные войска противника оказывали крайне вялое сопротивление, массово сдаваясь в плен.
Нет, конечно, кое-где сражались. Но без огонька. Точнее, огонька было много, но вокруг. И люди, пережившие двое суток без сна в этом аду из огня, грохота и удушья, совершенно не могли полноценно драться. Многих даже находили спрятавшимися где-то. Забившихся в угол, словно перепуганных мышей. Да и по лесам ободранных беглецов еще долго отлавливали…
Глава 7
1925 год, 25 июля
События в Средней Азии развивались мрачно. Банды, выпущенные туда англичанами из Северной Индии, земель, которые в оригинальной истории образовали Пакистан и Афганистан, лютовали. Отчаянно лютовали. Грабили, насиловали, убивали и вообще всячески отрабатывали шанс кардинально улучшить свою жизнь вот таким нехитрым способом. Поэтому правительство Империи было вынуждено действовать.
Именно этот театр военных действий не выглядел очень важным. Но оставлять все на откуп бандитам было нельзя. Даже несмотря на то, что на фронтах все было не гладко и лишних войск попросту не имелось под рукой.
Почему нельзя было все бросить на самотек и вернуться к этому вопросу позже? Потому как здесь жили подданные и граждане Империи. Сейчас бросишь их перед лицом угрозы – и все, потом доверия уже не будет. В таких делах всегда так – один раз обгадишься, а потом отмывайся десятилетиями.
Да, все основные коммуникации дальше на север Империя заблокировала с помощью до зубов вооруженных блокпостов. Их укомплектовали из резервистов, поднятых в ближайших районах, мобилизованных учебных фортов и добровольцев. Нормальных же регулярных войск в этих краях не стояло. Но не суть. Главное заключалось в том, что прорваться через этот заслон бандиты не могли. Слишком уж он был для них колюч за счет насыщения коллективным вооружением. Что служило дополнительным фактором особого зверства бандитов в Средней Азии. Им ведь не удалось вырваться в более богатые районы.
Для противодействия этим бандитам в Астрахани был сформирован особый усиленный моторизованный батальон. Не очень большой. Но весь на колесах. На очень хороших колесах. Под это дело отдали опытный парк перспективной колесной техники.
Это было развитие той тяжелой восьмиколесной платформы, которая ушла на комплектование моторизованных дивизий механизированного корпуса. Да и много куда еще. Только теперь, в отличие от более примитивного базового варианта, все колеса были ведущими. Плюс независимая подвеска с очень большим ходом. Выборочно блокируемый дифференциал. А главное – все колеса поворачивались, управляясь рулевым колесом с помощью гидроусилителя.
Свободных серийных тяжелых грузовиков не было. Их ведь не только в моторизованные дивизии поставили. Они были введены в армию достаточно значительным количеством. И шел их расход в том числе от боевых потерь. Все экземпляры были нужны, балансируя на грани дефицита. Поэтому усиленному батальону выдали технику с опытного полигона. Благо, что там ее хватало, да и она уже вышла на последнюю стадию испытаний.
Платформу испытывали комплексно. Поэтому батальон получил не только колесные бронетранспортеры очень хорошей проходимости, но и бронеавтомобили, вроде германской «Пумы» с достаточно мощным вооружением – этакие колесные танки, а также разнообразные САУ. Мощный же двигатель, такой же, как и на танках, позволял им лазить по самым сложным грунтам. В том числе и из-за того, что развивал максимум крутящего момента сразу. Буквально с первого оборота[34].
Вот этот батальон 25 июля и подошел к Ташкенту, где бойцы местной самообороны из последних сил отбивались от бандитов…
Абдула прикурил сигару большой спичкой, пару раз пыхнул и бросил все еще горящий кусочек дерева на землю, даже не удосужившись его потушить. Сигара была хорошей, но подсохшей. Сложно было в полевых условиях сохранять ее в идеальном состоянии. Слишком жарко. Слишком много неприятной возни и беготни. Одно радовало – еще день-два, и он дожмет местную милицию[35]. Да, его банду немало побило, и потери существенны. Но люди все еще были полны энтузиазма. Они прекрасно понимали, что вскоре перед ними падет достаточно богатый город, полный молодых красивых девушек и большого количества всякого рода ценностей.
На Абдуле был идеально сидящий по фигуре английский френч и галифе. Щегольские, начищенные до блеска кожаные сапоги и небольшой тюрбан черного цвета. Ничего особенного. Но качество материала и ухоженность сразу бросались в глаза. Особенно на фоне его банды, одетой кто во что.
Он еще раз пыхнул сигарой и… вздрогнул.
Совсем недалеко рванул снаряд обычного для Империи полевого калибра в 87-мм. Но откуда он здесь? Всю артиллерию, что была у сил самообороны, они уже уничтожили.
Абдула крутанул головой, ища, откуда стреляли.
И тут ударил крупнокалиберный пулемет – прямо в скопление его бандитов. Да не один. Во все стороны полетели брызги крови и фрагменты тел. Выглядело жутко. Казалось, будто тела бандитов взрываются… лопаются… разрываются от переизбытка чего-то внутри… Особенно мерзко выглядели попадания в головы.
Главарь банды присел, укрываясь за обломком кирпичной стены. Обрадовавшись тому, что стоял чуть в стороне.
– Кто это?! – рявкнул он, обращаясь к своему помощнику. – Как они здесь оказались? Где этот чертов Джеральд?
– Мистер Джеральд убит. А это… видимо, Имперские войска.
– Как они тут оказались?! Их же здесь не должно быть!
– Мистер Джеральд, видимо, ошибся, – пожав плечами, ответил грек Попандопало. И, сверкая своими красными галифе, пополз по направлению к их бронеавтомобилю. Там была 37-мм пушка. Так себе игрушка, но в текущей ситуации она могла бы очень помочь. Вон – на холм выехали странные бронеавтомобили с символикой Империи на бортах. Вряд ли у них была мощная броневая защита.
Абдула грязно выругался и пополз за адъютантом. Тот молодец – сообразил. По их бронеавтомобилю уже вдарили несколько очередей крупнокалиберного пулемета, и он стоял как решето. Лишь кровь сочилась на песок из пробитых отверстий. В любом случае – интереса к нему более имперцы не испытывали. На первый взгляд. А это был шанс. Пусть небольшой, но шанс.
– Почему?
– Другие операции не имели признаков информирования противника.
– Может быть, крот просто не успел.
– Может быть… – пожал плечами начальник Имперской разведки с явно сочившимся скепсисом. Николай Александрович глянул на него. И тот продолжил: – И теперь, после уничтожения Генерального штаба, выяснить это не получится. Ведь даже если он и передал информацию, воспользоваться ею они просто не успеют.
– Не сходится одна деталь, – покачал головой Император. – Если у нас в Главном штабе есть крот, который слил информацию по готовящейся операции, то почему в нее поверили? А они поверили.
– А в нее не могли поверить потому, что она базировалась на бездействии центра? – спросил начальник контрразведки.
– Именно, – кивнул Николай Александрович. – Это странно. Очень странно. Потому что Генеральный штаб, да и столица Альянса в целом не выглядели готовыми к нападению. Все в штатном режиме. Как это понимать? Тут услышали, а тут нет? Ведь выводы же очевидные.
– А может, и нет никакого крота? – спросил начальник Имперской разведки. – Мы проявляли интерес к Вильгельмсхафену. Его прикрывает крупная группировка. И место для удара в целом довольно очевидно.
– А скрытность переброски?
– Чтобы нас не смутить. Ведь если бы не выучка наших людей, то мы там потеряли бы механизированную дивизию так же, как Альянс распрощался со своими тяжелыми танками на юге Силезии. Это напоминает ловушку. Но ловушку вслепую.
– Может быть… – покачал головой Император. – Но проверку личного состава Главного штаба все равно нужно провести. Негласную, чтобы не смущать людей. Не только тех, кто непосредственно работал над операцией, но и руководство. Все руководство.
– Ясно, – кивнул начальник контрразведки. – Сделаем.
– И никаких арестов без моих санкций. Разве что какой-нибудь экстренный случай. Работайте нежно и осторожно. Я не хочу, чтобы по нашим штабам поползли нехорошие настроения.
– Разумеется.
Глава 6
1925 год, 19–20 июля
Практически параллельно с форсированием Эльбы Империя вплотную занялась окруженной в Силезии группировкой. «Раз пошла такая пьянка», то Николай Александрович начал доставать из рукавов козыри, заготовленные про запас. Тут уж чего «фифы топорщить».
Ранним утром 19 июля на огневые позиции вышли тяжелые гусеничные платформы со странными пусковыми установками поверх. Это были все те же танки, которыми была укомплектована механизированная дивизия. Только вместо башни у них располагался пакет из трех рядов по десять труб. А внутри – неуправляемые ракеты. Только боевая часть у них была не осколочно-фугасной, а специальной – зажигательной. На основе пирогеля. Ничего хитрого в нем не было. Солярка смешивалась с гудроном до желеобразного состояния. А потом растворялась в бензине. Дальше в этот подогретый состав добавляли смесь алюминиевой пудры и калиевой селитры. И получалась редкая дрянь. И потушить очень сложно, и горит знатно, прожигая даже металл. А чтобы всем вокруг стало совсем хорошо, вышибной заряд у такой боеголовки был довольно значительным. Так что эта густая и весьма ядреная смесь разлеталась по всей округе целым веером брызг. Горящим веером.
Почему тяжелые пусковые установки были смонтированы фактически на танках? Все очень просто. Стреляли они недалеко. Не удавалось пока инженерам и конструкторам сделать неуправляемые ракеты, летающие дальше полевой ствольной артиллерии. Да так, чтобы не «куда-то туда», а с хоть как-то предсказуемым эллипсом рассеивания. А раз так, то попадание под обстрел артиллерии противника было весьма вероятно. Так что эти пусковые установки проектировали как классические самоходки.
Значит, выехали они.
Пару минут помедлили.
И «пошла жара».
Сначала первая ракета, обильно дымя и шипя, ушла куда-то вдаль, оставляя после себя хорошо различимый след. Потом вторая. Третья. Четвертая. И так далее – вплоть до тридцатой.
И только стрельба закончилась у всех боевых машин, как к ним поспешили транспортно-заряжающие. Тоже гусеничные. Тоже бронированные.
С помощью специальной стрелы небольшого крана распахнули откидной броневой кожух боеукладки. И начали ракету за ракетой загонять в пусковую установку, трубы которой были стабилизированы по горизонту.
Минута. Вторая. Третья.
Готово.
Откидной кожух ставится на место. Стрела крана переводится в нейтральное, походное положение и тоже фиксируется. А сама транспортно-заряжающая машина дает ходу, стараясь отъехать подальше. Там ведь и выхлоп от стартующих ракет, и вероятность взрыва, которым сразу накроет две установки. В общем – рядом находиться не надо.
И только транспортно-заряжающие машины отошли, как прозвучал сигнал. И вновь ракеты начали уходить вдаль, поднимая там целую стену кошмарного вида взрывов. Тут и калибр сказывался, и масса боевой части, и тип ее… ведь при взрыве весь этот пирогель расплескивался по округе целым облаком горячего кошмара.
Потом был еще один залп. И еще. И еще. И еще…
Сами же машины при этом смещались. С одного места они давали не больше одного-двух залпов, потом перекатывали заметно в сторону. И начинали обрабатывать новую цель. А транспортно-заряжающие машины откатывались в тыл и «заправлялись» с больших грузовых автомобилей, перевозящих целые укладки этих ракет. Что позволяло перезаряжать боевые машины по мере необходимости. Быстро и слаженно. И много стрелять… много… очень много…
Контрбатарейной борьбы силы Альянса не вели.
Подразделения РСЗО маневрировали, стараясь уклониться от нее. Но ее не было. Впрочем, это не мешало уклоняться. Мало ли?
А почему войска Альянса не вели борьбу с пусковыми установками? Все очень просто. Им было не до того. Ведь сверху их утюжили бомбардировщики.
Тяжелые многомоторные машины подлетали к тыловым позициям той или иной дивизии и сбрасывали на них крупные термобарические бомбы. Большие такие дуры. Которые недалеко от земли устраивали «светопреставление».
По сути своей это были обычные контейнеры с легкой горючей жидкостью. Внутри двойная система детонации. Первая – разрывала контейнер и распыляла жидкость по округе большим облаком легкой взвеси. Даже не капелек, а такой своеобразной пыли. Второй же заряд срабатывал после, поджигая эту смесь.
Шууух… Баам!
И всем рядом с местом подрыва становилось хорошо.
Попадать в цель точно и не требовалось. Укрепления, да, такие боеприпасы ломали плохо. Но вот легкие постройки и расположенную открыто или в легких полевых укреплениях живую силу противника карали нещадно.
Параллельно с этими жбанами радости над позициями сил Альянса летали штурмовики и обычные фронтовые бомбардировщики, которые закидывали все мелкими химическими бомбами. Хлорными.
Так что силы Альянса в этом Силезском котле оказались буквально в аду. Брызги пирогеля, рваные облака хлора, регулярный подрыв термобарических боеприпасов… Паника начала нарастать лавинообразно. А вместе с тем пропорционально терялось управление.
Да, на этой территории находились и жители Империи. Но важный момент заключался в том, что основная масса сил Альянса находилась за пределами населенных пунктов. Что позволяло работать аккуратно и своих стараться не задевать…
Эта артиллерийско-бомбовая подготовка продолжалась с максимальной интенсивностью практически двое суток. А потом резко прервалась, и в бой пошла Имперская пехота. Точнее Имперский резерв, подкрепленный легкими средствами механизации. Которым деморализованные войска противника оказывали крайне вялое сопротивление, массово сдаваясь в плен.
Нет, конечно, кое-где сражались. Но без огонька. Точнее, огонька было много, но вокруг. И люди, пережившие двое суток без сна в этом аду из огня, грохота и удушья, совершенно не могли полноценно драться. Многих даже находили спрятавшимися где-то. Забившихся в угол, словно перепуганных мышей. Да и по лесам ободранных беглецов еще долго отлавливали…
Глава 7
1925 год, 25 июля
События в Средней Азии развивались мрачно. Банды, выпущенные туда англичанами из Северной Индии, земель, которые в оригинальной истории образовали Пакистан и Афганистан, лютовали. Отчаянно лютовали. Грабили, насиловали, убивали и вообще всячески отрабатывали шанс кардинально улучшить свою жизнь вот таким нехитрым способом. Поэтому правительство Империи было вынуждено действовать.
Именно этот театр военных действий не выглядел очень важным. Но оставлять все на откуп бандитам было нельзя. Даже несмотря на то, что на фронтах все было не гладко и лишних войск попросту не имелось под рукой.
Почему нельзя было все бросить на самотек и вернуться к этому вопросу позже? Потому как здесь жили подданные и граждане Империи. Сейчас бросишь их перед лицом угрозы – и все, потом доверия уже не будет. В таких делах всегда так – один раз обгадишься, а потом отмывайся десятилетиями.
Да, все основные коммуникации дальше на север Империя заблокировала с помощью до зубов вооруженных блокпостов. Их укомплектовали из резервистов, поднятых в ближайших районах, мобилизованных учебных фортов и добровольцев. Нормальных же регулярных войск в этих краях не стояло. Но не суть. Главное заключалось в том, что прорваться через этот заслон бандиты не могли. Слишком уж он был для них колюч за счет насыщения коллективным вооружением. Что служило дополнительным фактором особого зверства бандитов в Средней Азии. Им ведь не удалось вырваться в более богатые районы.
Для противодействия этим бандитам в Астрахани был сформирован особый усиленный моторизованный батальон. Не очень большой. Но весь на колесах. На очень хороших колесах. Под это дело отдали опытный парк перспективной колесной техники.
Это было развитие той тяжелой восьмиколесной платформы, которая ушла на комплектование моторизованных дивизий механизированного корпуса. Да и много куда еще. Только теперь, в отличие от более примитивного базового варианта, все колеса были ведущими. Плюс независимая подвеска с очень большим ходом. Выборочно блокируемый дифференциал. А главное – все колеса поворачивались, управляясь рулевым колесом с помощью гидроусилителя.
Свободных серийных тяжелых грузовиков не было. Их ведь не только в моторизованные дивизии поставили. Они были введены в армию достаточно значительным количеством. И шел их расход в том числе от боевых потерь. Все экземпляры были нужны, балансируя на грани дефицита. Поэтому усиленному батальону выдали технику с опытного полигона. Благо, что там ее хватало, да и она уже вышла на последнюю стадию испытаний.
Платформу испытывали комплексно. Поэтому батальон получил не только колесные бронетранспортеры очень хорошей проходимости, но и бронеавтомобили, вроде германской «Пумы» с достаточно мощным вооружением – этакие колесные танки, а также разнообразные САУ. Мощный же двигатель, такой же, как и на танках, позволял им лазить по самым сложным грунтам. В том числе и из-за того, что развивал максимум крутящего момента сразу. Буквально с первого оборота[34].
Вот этот батальон 25 июля и подошел к Ташкенту, где бойцы местной самообороны из последних сил отбивались от бандитов…
Абдула прикурил сигару большой спичкой, пару раз пыхнул и бросил все еще горящий кусочек дерева на землю, даже не удосужившись его потушить. Сигара была хорошей, но подсохшей. Сложно было в полевых условиях сохранять ее в идеальном состоянии. Слишком жарко. Слишком много неприятной возни и беготни. Одно радовало – еще день-два, и он дожмет местную милицию[35]. Да, его банду немало побило, и потери существенны. Но люди все еще были полны энтузиазма. Они прекрасно понимали, что вскоре перед ними падет достаточно богатый город, полный молодых красивых девушек и большого количества всякого рода ценностей.
На Абдуле был идеально сидящий по фигуре английский френч и галифе. Щегольские, начищенные до блеска кожаные сапоги и небольшой тюрбан черного цвета. Ничего особенного. Но качество материала и ухоженность сразу бросались в глаза. Особенно на фоне его банды, одетой кто во что.
Он еще раз пыхнул сигарой и… вздрогнул.
Совсем недалеко рванул снаряд обычного для Империи полевого калибра в 87-мм. Но откуда он здесь? Всю артиллерию, что была у сил самообороны, они уже уничтожили.
Абдула крутанул головой, ища, откуда стреляли.
И тут ударил крупнокалиберный пулемет – прямо в скопление его бандитов. Да не один. Во все стороны полетели брызги крови и фрагменты тел. Выглядело жутко. Казалось, будто тела бандитов взрываются… лопаются… разрываются от переизбытка чего-то внутри… Особенно мерзко выглядели попадания в головы.
Главарь банды присел, укрываясь за обломком кирпичной стены. Обрадовавшись тому, что стоял чуть в стороне.
– Кто это?! – рявкнул он, обращаясь к своему помощнику. – Как они здесь оказались? Где этот чертов Джеральд?
– Мистер Джеральд убит. А это… видимо, Имперские войска.
– Как они тут оказались?! Их же здесь не должно быть!
– Мистер Джеральд, видимо, ошибся, – пожав плечами, ответил грек Попандопало. И, сверкая своими красными галифе, пополз по направлению к их бронеавтомобилю. Там была 37-мм пушка. Так себе игрушка, но в текущей ситуации она могла бы очень помочь. Вон – на холм выехали странные бронеавтомобили с символикой Империи на бортах. Вряд ли у них была мощная броневая защита.
Абдула грязно выругался и пополз за адъютантом. Тот молодец – сообразил. По их бронеавтомобилю уже вдарили несколько очередей крупнокалиберного пулемета, и он стоял как решето. Лишь кровь сочилась на песок из пробитых отверстий. В любом случае – интереса к нему более имперцы не испытывали. На первый взгляд. А это был шанс. Пусть небольшой, но шанс.