Незримые
Часть 33 из 49 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Вы ведь помните, я без оружия.
Блэквуд кивнул.
– И вы тоже. А кто-то еще и без телефона на случай, если понадобится звонить девять-один-один, – гнула свое Одесса. – Вряд ли ваши штуки помогут, если мы угодим в серьезную заваруху. Просто предупреждаю: если запахнет жареным, я вызываю полицию.
Если Блэквуд и слышал, то не подал виду и зашагал по извилистой аллее к дверям. Одесса потянулась к звонку, но Блэквуд решительно оттеснил ее в сторону и достал из кармана книжку в мягком переплете.
– Это еще что? – изумилась Одесса.
Всматриваясь в мелкий шрифт, ее спутник шепотом процитировал строки на латыни. Заклинание.
– Зачем?..
– Меры предосторожности. Пока мы не переступили порог.
Неделю назад Одесса посмеялась бы. Однако события последних дней начисто лишили ее скептицизма.
– Сначала позвоним в дверь, – произнесла она своего рода заклинание.
Из недр дома послышалась мелодичная трель.
Открывать не спешили.
За матовым окошком мелькнула чья-то тень. В предвкушении стычки адреналин хлынул по венам, по спине пробежали мурашки. Дверь распахнулась.
На пороге возник мужчина лет тридцати пяти. Латиноамериканец или кубинец. Босой, в безразмерных спортивных штанах и наполовину расстегнутой толстовке с капюшоном.
Незнакомец в растерянности уставился на гостей:
– Вы кто?
Одесса вытянула шею. Позади мужчины никого. Руки пустые.
– Хуанита дома?
Кубинец сощурился, сбитый с толку вопросом и палящим солнцем.
– Чего вам надо?
– Мы разыскиваем Хуаниту. Будьте добры, позовите ее.
– Не она вас послала?
Одесса раскрыла удостоверение:
– Пригласите Хуаниту.
Мужчина невозмутимо прочел огромные синие буквы «ФБР».
– Нету ее. Уехала.
Он попытался закрыть дверь, но Одесса успела сунуть ногу в проем – лицо несговорчивого собеседника показалось ей знакомым.
– Я вас знаю.
Мужчина отрицательно помотал головой.
Порывшись в сумочке, Одесса выудила копию протокола о задержании и демонстративно развернула бумагу:
– Вы тоже участвовали в осквернении могилы. А зовут вас… – она сверилась с текстом, – Йоан Мартин.
Мартин не стал отрицать и покорно застыл на месте.
– Не понимаю, – пробормотал он, глядя на Одессу.
– Мы заходим, – сообщила она.
Мартин не возражал. Одесса толкнула дверь и двинулась в холл; следом Блэквуд. Мартин посторонился, никак не противясь вторжению.
В доме царил жуткий беспорядок. Мебель и ковры сдвинуты. Повсюду кучи мусора. Сквозь окна на задний двор виднелся бассейн с мутно-зеленой водой и парой надувных матрасов.
У левой стены высились две здоровенные клетки – пустые, если не считать основательно потрепанных собачьих игрушек из переплетенных канатов.
– А где собаки? – поинтересовалась Одесса.
– Сбежали. Я их выпустил.
– Выпустили?
– Они нехорошо на меня косились.
– А собачки, часом, не питбули?
Мартин кивнул.
Сквозь характерный запах отбросов и протухшей еды пробивался едва уловимый аромат травки.
Одесса всмотрелась в налитые кровью глаза собеседника. Мартин явно был под кайфом. Причем не только от марихуаны.
– Нет ее, ребята, – пробормотал Мартин, усаживаясь на подлокотник дивана, заваленного мелкими предметами интерьера: журнальный столик, парные торшеры… Мартин почесал предплечье. – Хуанита, она того, чокнутая. Несет всякую дичь.
Блэквуд замер посреди комнаты. Одесса приступила к допросу:
– Когда вы виделись в последний раз?
– Мы много зла совершили… правда, нас защищали. Бакалу. Древние духи.
Одесса покосилась на Блэквуда.
– Духи предков, – уточнил тот.
– Она обещала деньги, власть, секс. Поначалу все было. А потом сплыло.
– Хуанита, – выступил вперед Блэквуд, – она киндиамбазо?
Мартин сморщился, как будто само слово причиняло ему физическую боль.
– Mayombero, – прошептал он.
– Колдунья, жрица пало-майомбе, – перевел Блэквуд и снова обратился к Мартину: – Расскажи, чем вы занимались.
– Не, приятель, не буду. Хуанита у нас palero. Знай только командует: принеси то, принеси се. Как будто в магазин посылает.
– Посылает зачем? Например?
Мартин снова болезненно поморщился.
– Например, за человеческими костями? – подсказал ему Блэквуд.
– Fula.
– Порох, – перевел Блэквуд.
– Azogue.
– Жидкое серебро, – бесстрастно сообщил Блэквуд. – Ртуть.
– Кровь. Шерсть животных. Ветки, травы, перья. Камни. Сера. Хуанита всем ведала. Она закладывала нгангу.
– Магический котел для жертвоприношений, – пояснил Блэквуд. – И сколько их было?
– Один для ритуалов пало. Она проводила обряды там. – Мартин кивнул на задний двор со зловонным бассейном. – Пало давал нам защиту.
– А потом?
– Она говорила, ей велели сделать еще три нганги, поменьше.
– Вы ездили в Монклер? – вмешалась Одесса. – В Литл-Брук? На Лонг-Айленд?
Мартин исступленно расчесывал предплечье, как будто надеялся физической болью заглушить боль воспоминаний.
– Она выступала посредником. Направляла души, nkisi… Пока сама не превратилась в покорный инструмент. Он управлял ею. Kinyumba.
Одесса посмотрела на Блэквуда.
– Злой дух. Демон. Призрак.
– Хуанита очень изменилась, – бормотал Мартин. – Все изменилось. Она искала силу и власть предков, но нечаянно впустила зло в наш мир. – Словно заслышав чей-то голос, Мартин вздрогнул, обернулся. – Бывает, забудешь запереть дверь и в дом прокрадется енот. Так случилось с Хуанитой: в нее вселились демоны.
Блэквуд кивнул.
– И вы тоже. А кто-то еще и без телефона на случай, если понадобится звонить девять-один-один, – гнула свое Одесса. – Вряд ли ваши штуки помогут, если мы угодим в серьезную заваруху. Просто предупреждаю: если запахнет жареным, я вызываю полицию.
Если Блэквуд и слышал, то не подал виду и зашагал по извилистой аллее к дверям. Одесса потянулась к звонку, но Блэквуд решительно оттеснил ее в сторону и достал из кармана книжку в мягком переплете.
– Это еще что? – изумилась Одесса.
Всматриваясь в мелкий шрифт, ее спутник шепотом процитировал строки на латыни. Заклинание.
– Зачем?..
– Меры предосторожности. Пока мы не переступили порог.
Неделю назад Одесса посмеялась бы. Однако события последних дней начисто лишили ее скептицизма.
– Сначала позвоним в дверь, – произнесла она своего рода заклинание.
Из недр дома послышалась мелодичная трель.
Открывать не спешили.
За матовым окошком мелькнула чья-то тень. В предвкушении стычки адреналин хлынул по венам, по спине пробежали мурашки. Дверь распахнулась.
На пороге возник мужчина лет тридцати пяти. Латиноамериканец или кубинец. Босой, в безразмерных спортивных штанах и наполовину расстегнутой толстовке с капюшоном.
Незнакомец в растерянности уставился на гостей:
– Вы кто?
Одесса вытянула шею. Позади мужчины никого. Руки пустые.
– Хуанита дома?
Кубинец сощурился, сбитый с толку вопросом и палящим солнцем.
– Чего вам надо?
– Мы разыскиваем Хуаниту. Будьте добры, позовите ее.
– Не она вас послала?
Одесса раскрыла удостоверение:
– Пригласите Хуаниту.
Мужчина невозмутимо прочел огромные синие буквы «ФБР».
– Нету ее. Уехала.
Он попытался закрыть дверь, но Одесса успела сунуть ногу в проем – лицо несговорчивого собеседника показалось ей знакомым.
– Я вас знаю.
Мужчина отрицательно помотал головой.
Порывшись в сумочке, Одесса выудила копию протокола о задержании и демонстративно развернула бумагу:
– Вы тоже участвовали в осквернении могилы. А зовут вас… – она сверилась с текстом, – Йоан Мартин.
Мартин не стал отрицать и покорно застыл на месте.
– Не понимаю, – пробормотал он, глядя на Одессу.
– Мы заходим, – сообщила она.
Мартин не возражал. Одесса толкнула дверь и двинулась в холл; следом Блэквуд. Мартин посторонился, никак не противясь вторжению.
В доме царил жуткий беспорядок. Мебель и ковры сдвинуты. Повсюду кучи мусора. Сквозь окна на задний двор виднелся бассейн с мутно-зеленой водой и парой надувных матрасов.
У левой стены высились две здоровенные клетки – пустые, если не считать основательно потрепанных собачьих игрушек из переплетенных канатов.
– А где собаки? – поинтересовалась Одесса.
– Сбежали. Я их выпустил.
– Выпустили?
– Они нехорошо на меня косились.
– А собачки, часом, не питбули?
Мартин кивнул.
Сквозь характерный запах отбросов и протухшей еды пробивался едва уловимый аромат травки.
Одесса всмотрелась в налитые кровью глаза собеседника. Мартин явно был под кайфом. Причем не только от марихуаны.
– Нет ее, ребята, – пробормотал Мартин, усаживаясь на подлокотник дивана, заваленного мелкими предметами интерьера: журнальный столик, парные торшеры… Мартин почесал предплечье. – Хуанита, она того, чокнутая. Несет всякую дичь.
Блэквуд замер посреди комнаты. Одесса приступила к допросу:
– Когда вы виделись в последний раз?
– Мы много зла совершили… правда, нас защищали. Бакалу. Древние духи.
Одесса покосилась на Блэквуда.
– Духи предков, – уточнил тот.
– Она обещала деньги, власть, секс. Поначалу все было. А потом сплыло.
– Хуанита, – выступил вперед Блэквуд, – она киндиамбазо?
Мартин сморщился, как будто само слово причиняло ему физическую боль.
– Mayombero, – прошептал он.
– Колдунья, жрица пало-майомбе, – перевел Блэквуд и снова обратился к Мартину: – Расскажи, чем вы занимались.
– Не, приятель, не буду. Хуанита у нас palero. Знай только командует: принеси то, принеси се. Как будто в магазин посылает.
– Посылает зачем? Например?
Мартин снова болезненно поморщился.
– Например, за человеческими костями? – подсказал ему Блэквуд.
– Fula.
– Порох, – перевел Блэквуд.
– Azogue.
– Жидкое серебро, – бесстрастно сообщил Блэквуд. – Ртуть.
– Кровь. Шерсть животных. Ветки, травы, перья. Камни. Сера. Хуанита всем ведала. Она закладывала нгангу.
– Магический котел для жертвоприношений, – пояснил Блэквуд. – И сколько их было?
– Один для ритуалов пало. Она проводила обряды там. – Мартин кивнул на задний двор со зловонным бассейном. – Пало давал нам защиту.
– А потом?
– Она говорила, ей велели сделать еще три нганги, поменьше.
– Вы ездили в Монклер? – вмешалась Одесса. – В Литл-Брук? На Лонг-Айленд?
Мартин исступленно расчесывал предплечье, как будто надеялся физической болью заглушить боль воспоминаний.
– Она выступала посредником. Направляла души, nkisi… Пока сама не превратилась в покорный инструмент. Он управлял ею. Kinyumba.
Одесса посмотрела на Блэквуда.
– Злой дух. Демон. Призрак.
– Хуанита очень изменилась, – бормотал Мартин. – Все изменилось. Она искала силу и власть предков, но нечаянно впустила зло в наш мир. – Словно заслышав чей-то голос, Мартин вздрогнул, обернулся. – Бывает, забудешь запереть дверь и в дом прокрадется енот. Так случилось с Хуанитой: в нее вселились демоны.