Нежно
Часть 29 из 54 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Джун! Нельзя спрашивать о таких вещах, Куп ведь сидит прямо рядом с ней, – шипит ей Энди, однако Джун лишь отмахивается. Брат же, напротив, обращает все свое внимание на меня. Класс. Просто класс. Я в безвыходном положении.
– Ну, там… Я кое с кем познакомилась. – Куп сильно подавился, и я еле сдерживаюсь, чтобы не расхохотаться, потому что его лицо становится полностью красным. – С Мел. Она изучает психологию и очень милая. Вы должны с ней познакомиться. Я так счастлива, что уже нашла себе подругу в университете. – Теперь брат снова может дышать, а Мэйс забавно закатывает глаза из-за его реакции.
– Приглашай ее к нам, мы будем рады. – Энди просто замечательная.
– А еще? – допытывается Джун. Она делает это, чтобы заставить Дилана ревновать. М-да, видимо, скорее жалкая попытка добиться ревности. Она хочет как лучше, но… черт побери.
– Еще? Эмм… У нас с Диланом по четвергам общий семинар. – Я указываю на него. Вот и все. Глаза Джун расширяются, она замирает на две секунды, а потом ее лицо начинает буквально светиться. Не то, на что она рассчитывала, но, возможно, даже намного лучше.
– А это еще почему? – спрашивает мой брат, как только берет себя в руки, и тут же с жадностью сует в рот следующий кусок шоколадного круассана. Как будто не выучил урок.
– Мне нужно пройти вводный курс по психологии, так требует учебная программа. Я целую вечность откладывал, и в этом семестре пришлось его взять, иначе не смогу продолжать. То, что мы с Зоуи оказались там вместе, – чистое совпадение.
– Да, просто совпадение.
– Отличное, должен признать. Каждый четверг я могу сидеть рядом с Зоуи, а каждую субботу с ней готовить, – с усмешкой добавляет Дилан, а я изо всех сил стараюсь глупо не улыбаться в ответ.
– Она моя сестра, старик, – сопит Куп. Спасибо. Как будто это и так тут не всем известно. Мэйс прав, мой брат как пес. Он повсюду метит свою территорию…
– Но не моя, – парирует Дилан, и на миг все полностью затихают – за исключением Джун, хихикающей в кулак, и Мэйса, которому тоже сложно сдерживаться.
Сидеть между этими двумя довольно… тесно. Оба повернулись в мою сторону и теперь смотрят друг на друга. Оценивающе, сосредоточенно, задумчиво. Смесь всего и сразу, и мне бы очень хотелось знать, о чем думает каждый из них.
– Вау. Куп лишился дара речи. Такое редко случается, может кто-то это запечатлеть? Энди, Джун, сфотографируйте его.
– Заткнись, Мэйс.
– А, он еще жив. Забудьте.
Куп показывает ему средний палец и ест дальше. Без дальнейших комментариев.
– О’кей, раз мы выяснили родственные отношения, чем сегодня займемся? – спрашивает Энди, чтобы отвлечь внимание, и я ей за это очень благодарна. Мне так жарко, что я бы с удовольствием сняла свитер, хотя не думаю, что это разумно. Под ним у меня только почти прозрачный топ и лифчик. Так что я лучше попотею.
После завтрака мы вместе убираемся, и все снова как прежде. Непринужденно. Слава богу! В какой-то момент я отделяюсь и прячусь у себя в комнате, тихо включаю музыку и сажусь на кровать. Так, чтобы удобно прислониться к стене. Мне нужно немного успокоиться. Всего пару минут. Эта ситуация была самой странной за долгое время.
Или только мне так показалось? Дилан сказал это просто так? Не то чтобы они с Мэйсом и моим братом часто так не препирались, но раньше это выглядело по-другому. Это все те бабочки. Проблема в них. После того как они появляются, все теряет смысл. Это так бесит. И они никогда не спрашивают, чего ты сама хочешь.
Хочу ли я испытывать это чувство? Хочу ли попробовать? Есть ли там вообще что пробовать? Господи, как мне выдержать этот семестр, а потом еще каждую субботу проводить с Диланом?
Вдруг кто-то стучит в дверь.
– Зоуи? Это мы. – Энди и Джун.
– Заходите! – отзываюсь я, и они обе сразу же заходят в мою комнату, закрывают дверь и садятся ко мне на кровать.
– Джун хочет тебе кое-что сказать, – сладким голосом произносит Энди, пока наша общая подруга принимает такой вид, словно лучше бы съела целую миску попкорна. Она его ненавидит.
– Прости меня, Зоуи. Я повела себя тупо. – Энди при этом похожа на гордую мамочку, а у Джун как будто что-то болит. Когда Джун приходится извиняться, ей всегда по-настоящему больно. Такие моменты она ненавидит еще больше, чем попкорн. А это кое-что значит.
– Все нормально. Думаю, я сообразила, чего ты добивалась. Ты не могла знать, что мы с Диланом видимся в универе. – Я пожимаю плечами.
– Но я все равно должна была прикусить язык. Куп ведь не понимает шуток – и я удивлена, что Дилан спровоцировал его этой темой. – Ее лицо светлеет. – Как по-твоему, мы выбрались из френдзоны?
– Джун!
– А что?
Энди лишь в отчаянии вздыхает.
– Не знаю, – честно признаюсь я. Тем самым признавая еще и то, что думаю об этом.
– Так он тебе нравится? – спрашивает Энди, и теперь уже очередь Джун смотреть на нее, как на инопланетянку.
– Это мы уже выяснили.
Я тихо смеюсь над ответом Джун, потом издаю глубокий вздох:
– Да, он мне нравится.
Рука Энди ложится на мою ногу.
– Это здорово.
– Но Куп…
– Куп твой брат и всегда им будет. Но это его не касается, – перебивает меня Энди, и Джун энергично кивает. – Он переживает за тебя и всегда будет это делать, но ему надо научиться отпускать. Он должен понять, что это не значит потерять тебя или лишиться возможности тебя защитить.
– Вот именно. Если между тобой и Диланом что-то будет, то это ваша история, а не его.
– Вы настоящие поэты, – шучу я, и они обмениваются улыбками. – Вы правы. Просто я не знаю… То есть, как…
– Как начать? Тут мы с Джун тебе помочь не сможем. Особенно Джун, учитывая, сколько она изворачивалась с Мэйсоном.
– Уж кто бы говорил.
– В моем случае рубашки не обливались коктейлями, никто не угодил в больницу, не было драк и, господи боже, ни у кого не застревали крошки от пончиков в глазах. – С каждым ее словом Джун все больше кривит лицо.
– Ладно, – скрещивает она руки на груди.
– Мне кажется, когда тебе кто-то нравится, происходит настоящее безумие. Просто у каждого оно чуть-чуть отличается. Мы живем вместе, мы в каком-то плане учимся вместе, плюс готовка…
– Скажи это ему.
– Что? – В полном ужасе я уставилась на Джун, от которой меньше всего ожидала услышать такую фразу.
– Скажи это ему, Зоуи. Или покажи. Если я и могу дать тебе хотя бы один полезный совет, то вот он. Я тогда не прислушалась к Энди – и к себе самой. Ты уже на шаг впереди, так как призналась себе, что у тебя есть к нему чувства. Неважно, что они собой представляют и куда все это может привести. Дилан…
– …как старший брат, – заканчивает за ней предложение Энди.
– Поверь мне, даже если он не испытывает к тебе то же самое, все равно навсегда останется Диланом. Твоим другом, соседом и напарником на кухне. Он от тебя не отвернется, не обидит и не будет по-идиотски себя вести. Это не Дилан.
– По крайней мере, не тот, которого мы знаем, – добавляет Энди и сжимает мою ладонь, прежде чем снова убрать руку.
Я размышляю над их словами, позволяю им проникнуть внутрь меня, и они обе дают мне на это время. Сумею ли я? Сказать ему об этом? Так рано? У меня в этом никакого опыта, поскольку раньше я никогда ничего подобного не делала. Не по-настоящему. Не с мужчиной, а только с одним мальчиком, причем в то время мне было пятнадцать или шестнадцать.
Тогда это представлялось мне не таким важным. Не таким глубоким.
– Подумай об этом. В конце концов это твое решение, не наше и не Купа тоже.
– Энди права. И возможно, тебе не придется ничего говорить. Возможно, с Диланом творится то же самое, и он что-нибудь скажет. Я могу ошибаться, но… мне кажется, ты тоже ему нравишься, Зоуи. Насколько – это можешь узнать лишь ты сама.
– Не знаю, готова ли я. – А что, если так я только все разрушу? Мы же до сих пор чужие друг другу. Или нет?
– Ты поймешь это в тот момент, когда попробуешь. Поверь. – Джун ободряюще мне улыбается, и я киваю, чувствуя в горле большой комок.
– Спасибо вам.
– Кстати, кто-нибудь еще будет лазанью в холодильнике?
– Джун. – Энди старается возмущенно смотреть на нее, но ее попытка с треском проваливается, в результате чего мы втроем, громко смеясь, заваливаемся на кровать.
Я нашла потрясающих друзей.
23
Молчание – серебро, слово – золото… или как там было?
Дилан
Валяясь на кровати со скрещенными за головой руками, я пялюсь в потолок. На груди лежит мобильник, потому что я звонил бабушке, чтобы спросить, как у нее дела, и отвлечься. Она сразу сообразила, что я немного растерян.
– Мальчик мой, что случилось?
– Ничего.
– Не держи меня за дуру.
– Я разберусь.
Бабуля смеется:
– Ну, там… Я кое с кем познакомилась. – Куп сильно подавился, и я еле сдерживаюсь, чтобы не расхохотаться, потому что его лицо становится полностью красным. – С Мел. Она изучает психологию и очень милая. Вы должны с ней познакомиться. Я так счастлива, что уже нашла себе подругу в университете. – Теперь брат снова может дышать, а Мэйс забавно закатывает глаза из-за его реакции.
– Приглашай ее к нам, мы будем рады. – Энди просто замечательная.
– А еще? – допытывается Джун. Она делает это, чтобы заставить Дилана ревновать. М-да, видимо, скорее жалкая попытка добиться ревности. Она хочет как лучше, но… черт побери.
– Еще? Эмм… У нас с Диланом по четвергам общий семинар. – Я указываю на него. Вот и все. Глаза Джун расширяются, она замирает на две секунды, а потом ее лицо начинает буквально светиться. Не то, на что она рассчитывала, но, возможно, даже намного лучше.
– А это еще почему? – спрашивает мой брат, как только берет себя в руки, и тут же с жадностью сует в рот следующий кусок шоколадного круассана. Как будто не выучил урок.
– Мне нужно пройти вводный курс по психологии, так требует учебная программа. Я целую вечность откладывал, и в этом семестре пришлось его взять, иначе не смогу продолжать. То, что мы с Зоуи оказались там вместе, – чистое совпадение.
– Да, просто совпадение.
– Отличное, должен признать. Каждый четверг я могу сидеть рядом с Зоуи, а каждую субботу с ней готовить, – с усмешкой добавляет Дилан, а я изо всех сил стараюсь глупо не улыбаться в ответ.
– Она моя сестра, старик, – сопит Куп. Спасибо. Как будто это и так тут не всем известно. Мэйс прав, мой брат как пес. Он повсюду метит свою территорию…
– Но не моя, – парирует Дилан, и на миг все полностью затихают – за исключением Джун, хихикающей в кулак, и Мэйса, которому тоже сложно сдерживаться.
Сидеть между этими двумя довольно… тесно. Оба повернулись в мою сторону и теперь смотрят друг на друга. Оценивающе, сосредоточенно, задумчиво. Смесь всего и сразу, и мне бы очень хотелось знать, о чем думает каждый из них.
– Вау. Куп лишился дара речи. Такое редко случается, может кто-то это запечатлеть? Энди, Джун, сфотографируйте его.
– Заткнись, Мэйс.
– А, он еще жив. Забудьте.
Куп показывает ему средний палец и ест дальше. Без дальнейших комментариев.
– О’кей, раз мы выяснили родственные отношения, чем сегодня займемся? – спрашивает Энди, чтобы отвлечь внимание, и я ей за это очень благодарна. Мне так жарко, что я бы с удовольствием сняла свитер, хотя не думаю, что это разумно. Под ним у меня только почти прозрачный топ и лифчик. Так что я лучше попотею.
После завтрака мы вместе убираемся, и все снова как прежде. Непринужденно. Слава богу! В какой-то момент я отделяюсь и прячусь у себя в комнате, тихо включаю музыку и сажусь на кровать. Так, чтобы удобно прислониться к стене. Мне нужно немного успокоиться. Всего пару минут. Эта ситуация была самой странной за долгое время.
Или только мне так показалось? Дилан сказал это просто так? Не то чтобы они с Мэйсом и моим братом часто так не препирались, но раньше это выглядело по-другому. Это все те бабочки. Проблема в них. После того как они появляются, все теряет смысл. Это так бесит. И они никогда не спрашивают, чего ты сама хочешь.
Хочу ли я испытывать это чувство? Хочу ли попробовать? Есть ли там вообще что пробовать? Господи, как мне выдержать этот семестр, а потом еще каждую субботу проводить с Диланом?
Вдруг кто-то стучит в дверь.
– Зоуи? Это мы. – Энди и Джун.
– Заходите! – отзываюсь я, и они обе сразу же заходят в мою комнату, закрывают дверь и садятся ко мне на кровать.
– Джун хочет тебе кое-что сказать, – сладким голосом произносит Энди, пока наша общая подруга принимает такой вид, словно лучше бы съела целую миску попкорна. Она его ненавидит.
– Прости меня, Зоуи. Я повела себя тупо. – Энди при этом похожа на гордую мамочку, а у Джун как будто что-то болит. Когда Джун приходится извиняться, ей всегда по-настоящему больно. Такие моменты она ненавидит еще больше, чем попкорн. А это кое-что значит.
– Все нормально. Думаю, я сообразила, чего ты добивалась. Ты не могла знать, что мы с Диланом видимся в универе. – Я пожимаю плечами.
– Но я все равно должна была прикусить язык. Куп ведь не понимает шуток – и я удивлена, что Дилан спровоцировал его этой темой. – Ее лицо светлеет. – Как по-твоему, мы выбрались из френдзоны?
– Джун!
– А что?
Энди лишь в отчаянии вздыхает.
– Не знаю, – честно признаюсь я. Тем самым признавая еще и то, что думаю об этом.
– Так он тебе нравится? – спрашивает Энди, и теперь уже очередь Джун смотреть на нее, как на инопланетянку.
– Это мы уже выяснили.
Я тихо смеюсь над ответом Джун, потом издаю глубокий вздох:
– Да, он мне нравится.
Рука Энди ложится на мою ногу.
– Это здорово.
– Но Куп…
– Куп твой брат и всегда им будет. Но это его не касается, – перебивает меня Энди, и Джун энергично кивает. – Он переживает за тебя и всегда будет это делать, но ему надо научиться отпускать. Он должен понять, что это не значит потерять тебя или лишиться возможности тебя защитить.
– Вот именно. Если между тобой и Диланом что-то будет, то это ваша история, а не его.
– Вы настоящие поэты, – шучу я, и они обмениваются улыбками. – Вы правы. Просто я не знаю… То есть, как…
– Как начать? Тут мы с Джун тебе помочь не сможем. Особенно Джун, учитывая, сколько она изворачивалась с Мэйсоном.
– Уж кто бы говорил.
– В моем случае рубашки не обливались коктейлями, никто не угодил в больницу, не было драк и, господи боже, ни у кого не застревали крошки от пончиков в глазах. – С каждым ее словом Джун все больше кривит лицо.
– Ладно, – скрещивает она руки на груди.
– Мне кажется, когда тебе кто-то нравится, происходит настоящее безумие. Просто у каждого оно чуть-чуть отличается. Мы живем вместе, мы в каком-то плане учимся вместе, плюс готовка…
– Скажи это ему.
– Что? – В полном ужасе я уставилась на Джун, от которой меньше всего ожидала услышать такую фразу.
– Скажи это ему, Зоуи. Или покажи. Если я и могу дать тебе хотя бы один полезный совет, то вот он. Я тогда не прислушалась к Энди – и к себе самой. Ты уже на шаг впереди, так как призналась себе, что у тебя есть к нему чувства. Неважно, что они собой представляют и куда все это может привести. Дилан…
– …как старший брат, – заканчивает за ней предложение Энди.
– Поверь мне, даже если он не испытывает к тебе то же самое, все равно навсегда останется Диланом. Твоим другом, соседом и напарником на кухне. Он от тебя не отвернется, не обидит и не будет по-идиотски себя вести. Это не Дилан.
– По крайней мере, не тот, которого мы знаем, – добавляет Энди и сжимает мою ладонь, прежде чем снова убрать руку.
Я размышляю над их словами, позволяю им проникнуть внутрь меня, и они обе дают мне на это время. Сумею ли я? Сказать ему об этом? Так рано? У меня в этом никакого опыта, поскольку раньше я никогда ничего подобного не делала. Не по-настоящему. Не с мужчиной, а только с одним мальчиком, причем в то время мне было пятнадцать или шестнадцать.
Тогда это представлялось мне не таким важным. Не таким глубоким.
– Подумай об этом. В конце концов это твое решение, не наше и не Купа тоже.
– Энди права. И возможно, тебе не придется ничего говорить. Возможно, с Диланом творится то же самое, и он что-нибудь скажет. Я могу ошибаться, но… мне кажется, ты тоже ему нравишься, Зоуи. Насколько – это можешь узнать лишь ты сама.
– Не знаю, готова ли я. – А что, если так я только все разрушу? Мы же до сих пор чужие друг другу. Или нет?
– Ты поймешь это в тот момент, когда попробуешь. Поверь. – Джун ободряюще мне улыбается, и я киваю, чувствуя в горле большой комок.
– Спасибо вам.
– Кстати, кто-нибудь еще будет лазанью в холодильнике?
– Джун. – Энди старается возмущенно смотреть на нее, но ее попытка с треском проваливается, в результате чего мы втроем, громко смеясь, заваливаемся на кровать.
Я нашла потрясающих друзей.
23
Молчание – серебро, слово – золото… или как там было?
Дилан
Валяясь на кровати со скрещенными за головой руками, я пялюсь в потолок. На груди лежит мобильник, потому что я звонил бабушке, чтобы спросить, как у нее дела, и отвлечься. Она сразу сообразила, что я немного растерян.
– Мальчик мой, что случилось?
– Ничего.
– Не держи меня за дуру.
– Я разберусь.
Бабуля смеется: