Невинная

— Останься со мной. Останься со мной, Кора.

Это все, что он мог сказать. Он повторял это, пока это не превратилось в молитву.

Она не могла оставить его. Она не могла, черт возьми, бросить его теперь, когда он ее нашел. Он не мог вернуться к… к… Для него не было жизни без нее.

— Мы здесь», — позвала Деми, и Маркус поднял глаза и увидел, что они действительно были в больнице, у входа в отделение неотложной помощи. Деми подъехала к подъезду, и из нее выбежали несколько медработников.

Маркус толкнул заднюю дверь.

— Пулевое ранение в верхней левой части груди. Она теряет много крови.

Еще несколько техников принесли каталку и вместе они умело вытащили Кору из машины и подняли на каталку.

Маркус последовал за ними, пока они везли ее в больницу. Он только один раз оглянулся на Деми, которая стояла у двери со стороны водителя и смотрела, как ее дочь увозят прочь.

Ему следовало сразу же написать своим лейтенантам, чтобы они схватили женщину, прежде чем она сможет ускользнуть из города.

Вместо этого он продолжал бегать рядом с каталкой. Кровь, было столько крови. Это было еще более заметно на фоне белой простыни. Столько крови. Прямо как у Кьяры. Это было как с Кьярой, а что, если он тоже потеряет Кору?

Еще больше людей присоединились к процессии, бегущей рядом с Корой, когда они летели вместе с ней по холлу. Медсестры, врачи, все они задают вопросы и задают медицинский жаргон, которому Маркус мог только наполовину усвоить.

Он сжал руку Коры и продолжал повторять свою мантру, перемежая:

«Останься со мной» и «Я никогда тебя не отпущу».

Но когда они, наконец, отвезли Кору в операционную, санитар оттолкнул Маркуса.

— Вы не можете войти сюда, сэр.

Маркус сердито посмотрел на мужчину и попал ему прямо в лицо.

— Она моя жена, — прорычал он, — И ее только что застрелили. Ты не захочешь сейчас встать между мной и ней.

Санитар выглядел так, как будто собирался обосрать себя, но, качая подбородком, он повторил:

— Во время операции не допускаются близкие, сэр.

— У нас тут проблема? — спросил второй мужчина, медбрат, перешедший со стороны Коры, чтобы присоединиться к санитарам, блокируя дверь.

— Вернись к моей жене, — почти крикнул Маркус, — Какого хрена ты здесь делаешь? Ты ей нужен там.

Он указал на то место, где четыре человека кружили вокруг его жены, и все работали над ней. Он тоже хотел быть рядом с ней, держать ее за руку и пообещать, что снова все поправит.

Но это было дерьмово.

Были все шансы, что все будет в порядке. Что она не умрет.

Санитар положил руку Маркусу на плечо, пытаясь вывести его из комнаты, и Маркус оттолкнул его. Но он повернулся сам, не желая отвлекать их всех от гораздо более важной работы — сосредоточиться на Коре. Он пробежал по коридору на несколько шагов, когда они закрыли дверь в комнату Коры.

На секунду он полностью растерялся.

Что он должен был…

Как он мог…

Он повернулся к стене коридора и ударил кулаками по ней, издав яростный рев.

О чем, черт возьми, она думала?

Бросить ее тело перед пулей для него?

Зачем ей надо было это делать?

Какого хрена она сделала что-то такое чертовски идиотское?

Ради бога, он фактически похитил ее. Он соблазнил и женился на ней под ложным предлогом. Обернул ей шею ошейником и приковал к кровати. Кто в здравом уме принял бы пулю за такого человека?

Если бы она не умирала в другой комнате, он бы пошел и задушил ее за глупость.

Он чертовски уверен, что хотел кого-нибудь задушить. Кому-то нужно было платить. Кровь за кровь.

Он наконец вытащил телефон из кармана и набрал Анджело, прежде чем даже позвонить Шаро.

— Да, босс?


— У вас есть война. Ударьте по уязвимым целям, о которых вы говорили в Метрополисе. Я хочу крови. Я хочу, чтобы улицы залились чертовой кровью.

ГЛАВА 25

Началась война с Титанами. А Кора была в коме.

Доктора постоянно напоминали Маркусу, что это была медицинская кома, как будто от этого ему должно было стать лучше.

Они сказали, что она проснется в любой момент. Но они говорили это уже несколько дней. И она все еще не проснулась.

Пуля вошла в ее грудь и попала в живот, что было лучше, чем если бы она попала в ее сердце или легкие, но все же — чертова кома.

Маркус сидел у ее больничной койки, ее холодная маленькая рука была безжизненной. Когда он не совещался со своими лейтенантами, он был здесь. Сидя на жестком пластиковом стуле и держа ее за руку.

О, до чего довело великого Маркуса Убели. Он зажал свои жалящие глаза большим и указательным пальцами.

— Врач сказал, что приятно с тобой поговорить. Я не знаю, что знакомые голоса могут тебе помочь.

Он покачал головой, глядя в окно на холодный, унылый дождливый день.

— Может заставить тебя проснуться быстрее. Или что ты все еще можешь слышать мой голос или какую-то чушь…

— В любом случае, — он наклонился вперед и сжал ее руку, — Я не уверен, что мой голос — это тот, из-за которого ты была бы рада проснуться, учитывая все обстоятельства… Но я все, что у тебя есть.

Ни один из его Шейдов не смог победить Деми до того, как она ускользнула из города. Что, наверное, было хорошо. Маркус не доверился бы ей, если бы он когда-нибудь добрался до женщины. Она уложила Кору в эту кровать. Но не только это.

Передайте своей сестре, что я передаю ей наилучшие пожелания. Мое лицо она тоже видела в последний раз.

Если Деми говорила правду, в конце концов, не отец Коры убил его сестру. И зачем ей лгать? Она думала, что это последний момент на земле Маркуса. Нет, она говорила правду.

И чем больше Маркус думал об этом, тем больше в этом был смысл.

В свое время Титаны были шикарной командой. Они были не просто мускулами, за операцией стояли мозги.

За исключением того, что после того, как их выгнали с Нового Олимпа и они отступили в Метрополис, они превратились в просто силу, а мозги…?

Потому что Деми улетела со своей маленькой дочерью. И все это время она была мозгом. Только потому, что она вернулась, Титаны смогли провести интриги и махинации, которые потребовались даже для попытки вернуть свою территорию на Новом Олимпе.

Это все время было у Маркуса прямо под носом, и он этого не видел. Деми была женщиной в традиционно мужской игре, и она использовала этот факт, чтобы все недооценили ее. Включая Маркуса.

Это не было ошибкой, которую он совершит снова.

Так много ошибок.

— Этого не должно было случиться.

Маркус отпустил руку Коры и отодвинул стул, вставая.

— Ничего из этого не должно было случиться.

Он для хорошей меры пнул стул.

— У меня был план. У меня был план, а ты не должна была… Я не должен был…

Он покачал головой, затем вернулся к ее кровати и ткнул пальцем ей в лицо.

— Я не просил об этом. Я простой человек. Я хочу простых вещей. Чтобы держать этот город под контролем, когда каждый проклятый день какой-нибудь новый идиот думает, что они собираются попытаться стать большой шишкой и украсть чужую территорию. Я стараюсь свести наркотики к минимуму, я слежу за тем, чтобы они не попадали в школы, я удостоверяюсь, что Сантино хорошо обращается со своими девочками, и боги знают, что ни один пистолет не войдет в город и не выйдет из него без моего разрешения.

Он пошел дальше в лицо Коре.

— И я делаю это ради денег? — Он засмеялся, отступая, — Что, черт возьми, я буду делать с большим количеством денег? Ты видишь, как я живу. Деньги хороши только потому, что они дают нам власть. Это единственная валюта, которая меня волновала. Если бы я не командовал, все это место превратилось бы в дерьмо. Я знаю, потому что однажды попробовал, позволив кому-то другому взять на себя инициативу. Но я уже сказал тебе об этом.

Маркус рухнул на кровать Коры. Ее стройное тело было таким маленьким, что в нем было много места.

— Я не сказал тебе, что это я убил мою сестру. Я должен был заявить о своем первородстве в тот день, когда мои мать и отец были застрелены. Но я этого не сделал.

Его голос чуть не сорвался на последнем слове. Его самый глубокий гребаный позор.

— Я подвел их и подвел Кьяру.

Он наклонился над телом Коры и прошептал свое признание ей в лоб.

— Это моя вина, что она умерла. Мы спрятались. Целый год мы прятались в поместье. Я не продолжал дело, начатое моим отцом. Я позволил Титанам неистовствовать в городе, наивно полагая, что они оставят нас в покое.