Невинная

Но когда его дыхание позади нее быстро облегчилось, и он начал тихонько храпеть, ее поразила еще более потрясающая мысль: он действительно имел в виду прекращение огня. Перемирие.

Такой могла бы быть жизнь с Маркусом как его женой.

Все, что она сказала ему этим вечером за ужином… Большая часть ее никогда не думала, что подобное возможно с Маркусом Убели. Она думала, что произнесет свою громкую речь, и он останется обычным засранцем, и, по крайней мере, она не будет так плохо себя чувствовать из-за бега, когда придет время.

Но сейчас?

Она уткнулась головой в подушку рядом с Маркусом, в то время как его руки обвились вокруг нее, заставляя ее чувствовать себя в большей безопасности, любимой и обожаемой, чем когда-либо в ее жизни.

И что именно она должна была с этим делать?

ГЛАВА 24

Кора была восхитительна в красном бархатном платье, которое подчеркивало ее формы во всех нужных местах. Маркус остановился в дверях и смотрел, как она надевает сережки. Она была такой красивой, что на нее почти больно было смотреть. Она разгладила юбку платья, посмотрела на себя в зеркало и потрогала свои сережки, дважды проверив, что они застегиваются правильно.

По легкой морщине у нее на лбу Маркус мог сказать, что она не видит того, что видит он. Сначала он подумал, что это притворство — она ​​притворилась, что не знает, на что влияет ее красота. Но он постепенно осознавал, что она действительно этого не замечает. Она считала себя простой. Обычный. Ее мама действительно много сделала с ней. Она не знала, насколько она особенная.

Маркус не был уверен, ждал ли он того дня, когда она наконец это осознала, или нет. Будет ли она испорчена, как и все в этом городе, со временем?

Нет, ответ пришел к нему почти так же быстро, как и вопрос.

Кора не была похожа на всех, кого он когда-либо знал. Она не боялась его и не хотела ничего от него, кроме очевидного, чтобы избавиться от него. Он не мог сдержать улыбку, скривившую его губы при этой мысли.

И сейчас?

Теперь, когда он почувствовал, как она смягчилась и стала податливой под его прикосновением, даже зная все, что она с ним сделала? Сможет ли он когда-нибудь ее отпустить?

И снова ответ пришел быстро.

Никогда.

Он прочистил горло, и Кора вздрогнула, обернувшись, чтобы посмотреть в его сторону.

— Водитель ждет.

Кора кивнула.

— Конечно. Дай мне шаль.

У Маркуса оно было на предплечье, и он протянул ей. Это была роскошная норковая шаль, и он накинул ее ей на плечи.

Он обернул ею ее и схватил ее за руки, притянув ее к себе к груди и уткнулся носом в ее шею. Ее волосы были собраны, обнажая область.

Он глубоко вздохнул и поцеловал ее прямо за ухо.

— Сегодня ты выглядишь изысканно, — выдохнул он.

— С-спасибо, — пробормотала она.

Маркус улыбнулся ей в шею, еще на мгновение удержал ее в плену и, наконец, отпустил.

— Пойдем, — сказал он, наконец отступая, — Мы не хотим пропустить разогрев.

Она кивнула, но Маркус не заметил, как у нее перехватило дыхание.

Она повернулась, и он взял ее за руку и вывел из пентхауса туда, где водитель ждал у вестибюля с «Бентли».

Ни один из них не сказал ни слова, пока Маркус надежно не уложил ее на заднем сиденье машины.

Когда Маркус заговорил, Кора с удивлением посмотрела на него. — Кора, я хочу, чтобы ты знала…

Он обычно молчал в машине. Это было одно из немногих мест, где прекратился весь шум и люди, которым не хватало его времени и внимания.

Но сейчас его больше интересовала Кора. Он хотел, чтобы она поняла.

— Я не всегда был таким.

Брови Коры сошлись вместе, и она ничего не сказала, но он определенно привлек ее внимание.

— В детстве мой отец всегда хотел лучшего для своей семьи. Он сделал бы все для моей матери и нас, детей. Но он был иммигрантом и бессилен противостоять семье Титанов. Раньше они бегали по улицам.

Теперь он определенно привлек внимание Коры.

— Так называемый «налог на защиту», который требовали Титаны, съел почти весь доход моего отца. У всех тоже. Итак, мой отец решил что-то сделать. Он пришел на эту землю не только для того, чтобы быть бедным и голодным, как в старой стране.


Кора не сводила с него глаз.

— А Джино Убели был естественным лидером. Он построил снаряжение из ничего и в течение пяти лет бросал вызов Титанам за территорию. Это была война. К тому моменту Титаны удерживали монополию на Новый Олимп на протяжении десятилетий, но их превосходство сделало их слабыми в обеспечении соблюдения.

— Именно Карл, Ян и отец Александра создали Империю Титанов, они были просто наследниками. Раньше они никогда не сражались за территорию, и они до смеха плохо держались за нее.

Кора тяжело сглотнула, но не отвела взгляда, даже когда он произнес имя ее отца. Карл.

— Они подумали, что сумеют расправиться с ними, сделав свои коллекции более жестокими. Они преследовали не только мужчин, которые им были должны, но и их семьи. Это имело противоположный эффект, который они хотели. Потому что мой отец обещал людям, что живет по Кодексу. Никто не пострадал, кроме самих грешников. Невинные останутся в стороне.

Взгляд Маркуса скользнул к окну, когда он подумал о Кьяре. — Мой отец придерживался своего Кодекса до самой своей смерти.

Маркус снова перевел взгляд на Кору.

— Однако Титаны не жили по такому Кодексу.

— Кьяра, — сказала Кора.

Маркус кивнул, но ничего не мог сказать о своей сестре. Не сегодня ночью. Может, никогда.

— Во всяком случае, так все и началось. Я сменил отца и пытался обеспечить соблюдение его Кодекса. Возможно, ты никогда не поверишь, но я делаю то, что делаю, чтобы обезопасить таких, как Кьяра.

Но даже когда он это сказал, он чувствовал собственное лицемерие. Потому что никто не был больше похож на Кьяру, чем женщина, сидящая на сиденье рядом с ним.

Маленькая рука Коры нашла его.

Он отстранился. Что с ней не так? Как она могла так смотреть на него глазами, полными сочувствия? Ее семья и его семья были естественными врагами с того дня, как они оба родились.

Ей было нечего смотреть на него с пониманием. Особенно после того, что он с ней сделал.

Он даже не знал, зачем все это говорил. Почему он пытался притвориться кем-то другим, чем он был?

— Забудь об этом.

— Нет. Нет, Маркус, нет.

Она снова схватила его за руку.

— На этот раз ты посмотришь на меня.

Он посмотрел на нее хотя бы потому, что ни у кого не хватило смелости попытаться так его командовать.

— Мне очень жаль, что случилось с твоей сестрой, Маркус. Мне очень жаль, что все это произошло. Мы должны были встретиться в другом мире, где ты был бы просто мужчиной, а я — просто женщиной.

Он покачал головой, но не мог не протянуть руку и провести большим пальцем по ее лицу и по ее щеке. Так много своей жизни он посвятил защите, и он почти забыл, как это выглядит — истинная невиновность.

— Ты чудо, — пробормотал он.

Он продолжил движение большим пальцем к ее рту и по ее пухлой нижней губе. Она резко ахнула от его прикосновения.

Он улыбнулся. Он был так тронут ею. Даже когда она заявляла, что ненавидит его, на нее всегда это влияло.

Дьявол в нем заставил его засунуть большой палец между этими сладкими губами. Это было ее влияние на него. Невозможно было увидеть ее невиновность, не желая, чтобы все оставалось наедине с собой.

Ее язык метнулся вперед, чтобы лизнуть подушечку его большого пальца в ее рту, и его брюки сразу же стали неудобно тесными.

Он только неохотно отступил. Как бы ему ни хотелось накинуть это модное платье и затащить ее к себе на колени, он не верил, что не сорвет эту чертову штуку, учитывая то, что он хотел сделать с ней. И он хотел подарить ей эту ночь.

Она любила театр. Она загорелась чтением дурацкой брошюры в ночь на аукционе. Желание поставить свои нужды на первое место было странным импульсом, который он чувствовал, отдаваясь все больше и больше.

Он был рад, когда они прибыли на Театральный ряд, и водитель остановился. Иногда ход его собственных мыслей вокруг Коры тревожил его.

Несколько его Шейдов подошли к машине, когда он помог Коре выбраться. Он поднял подбородок к каждому из них, всем людям, которым он доверял. Сегодня вечером они будут постоянно стоять на страже как в театре, так и за его пределами. Шаро все еще было в городе.

Маркус взял Кору за руку, когда они направились в театр. Это был самый большой и грандиозный театр на бульваре, с огромным навесом, освещенным мигающими лампочками. Маркус хотел затолкнуть Кору внутрь, но она остановилась, глядя на все это, ее глаза расширились, идеальные губы приоткрылись, сияя, как богиня.

Маркус какое-то время стоял и наблюдал за ней. Слишком долгий момент. Здесь, на улице, было небезопасно. Маркус нахмурился и крепче схватил ее за руку.

— Пошли, — грубо приказал он.

Кора фыркнула, явно раздраженная на него, но он проигнорировал ее. Она никогда не понимала даже основ того, что нужно, чтобы оставаться в безопасности в таком городе. Очевидно. Она вошла прямо в его ожидающие лапы, когда он явно был львом, а она ягненком.

Что ж, у нее может и не быть инстинкта самосохранения, но у него было, и он будет держать ее в безопасности, несмотря ни на что. В безопасности от всех, кроме него.