Невинная

Она думала, что сможет убежать от него? Она думала, что сможет сбежать?

Она взмахнула руками и хлопнула себя локтем. Блядь. Он не мог сдержать «уф», сорвавшееся с его рта. Больно. Но он не отпустил ее. Он, блядь, никогда ее не отпустит. И вскоре она это осознала, потому что это был урок, который он никогда не позволил ей забыть.

Но потом она просто сошла с ума в его руках.

— Помогите! Помогите!

Она оттолкнулась и соединилась с белой колонной, на которой стояла статуя, которой она восхищалась, когда он впервые привел ее в пентхаус миллион лет назад. Статуя ударилась о землю и разбилась вдребезги. Но она не переставала метаться, пинаться, карабкаться и биться.

— Блять, — выругался Маркус. Кора продолжала кричать, пока он нес ее в спальню.

— Молчи, — приказал он, удерживая ее своим весом.

— Кора. Замолчи!

Она застыла на его рявкнувшей команде. Он положил руку на ее вздымающийся живот, успокаивая шторм.

— Ты ударилась?

Она посмотрела на него, как на сумасшедшего.

— Лежи спокойно и дай мне убедиться, что на тебя не попали осколки.

Он отпустил ее и осмотрел ее голые ноги. Он хотел кричать на нее, о чем ты, черт возьми, думала? Но он знал, о чем она думала. Она пыталась уйти от него.

А теперь осколок стекла вонзился в ее икру. Кто знает, в каком состоянии были ее ноги. Чувство тошноты скрутило его живот. Он не защищал ее. Нахмурившись, он вытащил его.

— Мне нужно тебя почистить. Ты останешься на кровати?

Когда она посмотрела на него, он вздохнул. Не говоря ни слова, он приковал ее ногу к спинке кровати. Это была гораздо более длинная цепь, но все же надежно закрепленная.

Она бы не пострадала, если бы просто послушала его. Он пошел в ванную и вернулся с аптечкой. Она слегка вздрогнула, когда он промыл крохотную рану, но лежала тихо и моргала, пока он ее перевязывал. Он затаил дыхание, глядя на ее ноги, но стекла больше не было. Он облегченно выдохнул.

— Тебе нужно перестать драться со мной. Ты могла действительно навредить себе.

Ее челюсть напряглась, и он понял, что слова вышли резче, чем он хотел. Что ж, она могла это пережить. В этом браке все пойдет только по одному пути. Его выбор.

Однако ее следующие слова только доказали, что она не поняла.

— Если я остановлюсь, ты оставишь меня в покое?

— Нет.

Он закрыл комплект с решительным щелчком. Он встретился с ней взглядом и сквозь упрямство увидел ее. Ее она так и не научилась прятать. Уязвимая. Прекрасная. Сладкая.

— Я же говорил тебе, Кора, — наконец сказал он более мягко, — Я позабочусь о тебе.

Брови Коры нахмурились, словно она не знала, что с ним делать. Но он видел это в ее глазах. Она не сопротивлялась ему, даже когда говорила:

— Я не могу этого сделать.

Она дернула ногой, проверяя хватку кандалы.

— Ты можешь, — пробормотал он. Он знал, насколько она сильна. Но ему нужно было показать ей, что в подчинении тоже может быть сила.

— Ты борешься со мной, но ты не хочешь, чтобы я оставил тебя в покое.

Он наклонился ближе, и она закрыла глаза, как будто позволяя его глубокому голосу окунуться в нее.

— Отпусти, Кора. Просто отпусти и позволь себе быть моей.

Он провел рукой по ее бедру, и ее дыхание прервалось. Ее нога напряглась от его прикосновения, но она не двинулась с места.

— Позволь мне показать тебе, — пробормотал он.

— Позволь мне показать тебе, на что это будет похоже. Я могу быть добрым хозяином.

Эмоции охватили ее при слове хозяина, ее тело нечаянно откликнулось на него. Вместо отвращения она почувствовала желание. Даже с закрытыми глазами ее лицо выдавало ее.

— Мы можем сделать это легко или нелегко. Тебе решать.

Он продолжал гладить ее по ноге.

— Представь, на что это будет похоже. Чтобы не драться. Чтобы не быть сильным. Чтобы позволить мне оставить тебя.


Его голос стал более глубоким, расслабляющим и гипнотическим.

— Я могу обезопасить тебя. Никто тебя не тронет.

Она немного пошевелилась.

— Никто кроме тебя.

— Но тебе нравится, когда я прикасаюсь к тебе. Мы это установили. Что заставляет тебя думать, что тебе не понравится остальная часть моего правления над тобой?

Небольшой вздох. Ее тело раскинулось перед ним, раскрасневшееся и совершенное, сделанное богами, чтобы он востребовал и ограбил ее. Она была открыта и послушна, когда он прикоснулся к ней с глиной в руках. Несмотря на то, что он ожесточился, он почувствовал странное движение.

Что если…? Что, если бы это могло быть так? Дни, когда она была на его руке, рядом с ним, и ночи, когда она уступала ему?

Он был бы не просто самым могущественным человеком в мире. Он бы тоже хотел этого.

Все, что он построил, все, что он сделал, все дерьмо, упорство и грех, через которые он пробирался годами… что, если бы все это могло быть для нее? Невинность поставлена ​​на пьедестал и охраняется, как драгоценность, которой она была. Его жена, его трофей и награда.

Ему просто нужно было ее слепить…

Он медленно переместился и сел на кровать, где она все еще могла дотянуться до него, даже с цепью.

— Иди, ляг мне на колени.

Она моргнула, нахмурив брови. Неуверенность боролась с любопытством.

— А теперь, ангел, — сказал он все еще нежно, — Или тебе будет хуже.

Она двинулась, подползла к нему по кровати, и он скрывал улыбку. Он правильно прочитал знаки. Она хотела сражаться, но ее инстинкты подсказывали ей подчиняться.

Он покажет ей, что она не борется с ним так сильно, как сама.

Его член затвердел, когда она накинула свое гибкое тело на его ноги. Потом. Позже он успокоится. Прямо сейчас ему нужно было сосредоточиться на ней.

— Что… что ты делаешь?

Ее голос был тихим и неуверенным.

— Я собираюсь преподать тебе урок, — сказал он успокаивающим голосом, потирая ее задницу. Она пошевелилась, и он сильнее сжал безмолвный приказ не двигаться. Она сразу же повиновалась, позволив своему легкому весу упасть на его твердые бедра. Его член поднялся в штанах, касаясь ее живота. Он чувствовал каждый ее вдох.

Боги, это может убить его.

Он сосредоточился на том, чтобы массировать ее задницу и заднюю поверхность ее бедер, разворачивая узлы. Готовить ее к наказанию.

— Это хорошо, — пробормотала она.

— Это правильно. Будь хорошей девочкой, и я заставлю тебя чувствовать себя хорошо. Не нужно драться. Ты не выиграешь.

Она слегка фыркнула, но не двигалась. Он потер место между ее ногами, и она дернулась, ее плечи напряглись.

— Тише, — успокоил он, как будто она была дикой лошадью.

— Дай мне поднять тебе настроение.

В тот момент, когда она решила сдаться, он почувствовал, как она наконец расслабилась от его прикосновения. Она раздвинула границы, насколько могла, и теперь, устав от борьбы, она могла подчиниться. Он убрал пальцы, и она порывисто вздохнула.

— Я тебя сейчас отшлепаю, — твердо сказал он ей, — и ты примешь это. Знаешь, за что тебя наказывают? — он замолчал, но она промолчала.

— Ты убежала от меня. Ты не можешь этого сделать, Кора. Ты только пострадаешь. Я не смогу защитить тебя, если ты не будешь подчиняться.

— Я никогда не стану подчиняться тебе.

Вызывающий шепот. Последнее ее сопротивление.

— Ты будешь. Я научу тебя.

Он сжал ее правую щеку с такой силой, что на ее ягодице появилось белое пятно, обведенное красным. Он слегка ударил ее по левой щеке, наслаждаясь рябью на ее твердой плоти.

Его ладонь хлопнула сильнее, то по щеке, то по другой. Она извивалась, и он стиснул зубы, преодолевая мучительную стимуляцию своего протекающего члена. Он был главным. Он не потерял контроль и не загнал ее, как ему хотелось, так сильно. Пока она не заработала.

Он утяжелил ее ноги одной из своих, удерживая ее большой рукой за поясницу. После символической борьбы она сдалась, ее тело стало расслабленным и вялым, принимая каждый удар своей голой задницы.

Что касается порки, то она была легкой, достаточно, чтобы ужалить, но недостаточно, чтобы ушибить.