Невидимый свет

— И насчет негров я тоже оказался прав. Я говорил: дай им поблажку — и оглянуться не успеешь, как они начнут всюду стрелять, насиловать, убивать. Разве не так? Неграм место в Африке. А привезли их сюда, и что вышло? Проклятые черномазые. Они погубили Америку.

Боб на протяжении всей тирады сидел неподвижно, настороженно, словно ждал терпеливо, когда наконец грянет гром.

— Расскажи об отце, — попросил он. — Какое у него было настроение? Что он делал? Как вел себя?

— Он слишком миндальничал с неграми. В этом была его проблема, — отвечал Джед. — У него прямо на лбу было написано, что он не равнодушен к неграм. Эта пропавшая малютка. Черт, можно было подумать, что это его собственная дочка Он был опечален. Все утро такси ходил, черт побери. Вот тогда и вмазал мне. А в честной драке я бы ему показал.

— Вряд ли, приятель, — презрительно бросил Боб. — И япошки тебе это подтвердят. Они хорошо его знали. С кем он разговаривал? Что говорил?

— В основном со стариной Лемом. И собачником Попом Двайером. Поп ему нравился, а вот псы его нет. Не знаю почему, но это так. Он старался подальше от них держаться. И ко мне то и дело придирался. Командир выискался. Как прицепился с самого начала, так и не отставал. Твоя мамашка ему не давала, что ли? Такое впечатление, будто он неделями не спускал.

Боб в ответ лишь одарил старика свирепым взглядом.

— Так вот. Он провел нас по дороге туда-обратно, а потом потащил в лес. Черт побери, это должны были делать негры, а не мы. И, как я ухе сказал, на меня все время собачился. А когда нашли проклятую девку...

Боб слушал спокойно, с замкнутым, отчужденным выражением.

— Как он узнал, что искать нужно именно там? Почему он направился туда? Помнишь?

Джед сосредоточенно наморщил лоб, собирая языком мокроту, словно это помогало рыться в глубинах памяти, и сплюнул, целясь в банку, но промахнулся. Расс отметил, что плевки старика ложатся все ближе и ближе к его ногам.

— Кажется, какая-то женщина заявила в полицию, что видела возле щита «Тексако» черномазого пацана и тот вел себя «необычно». Твой проклятый папаша любил совать нос не в свои дела. И когда услышал об исчезновении негритоски, сразу потащил нас туда.

Боб кивнул. Все сходилось: тем чернокожим юношей вполне мог быть Регги Фуллер.

Но это был не Регги Фуллер, потому что Регги Фуллер в тот вечер развозил по домам людей после тайного собрания. Но если девочку убил негр, значит, кто-то специально подставил Регги. Почему? Зачем? Какая от этого могла быть выгода?

— Он говорил что-нибудь о других расследованиях или делах? — спросил Расс. — Что еще его беспокоило?

— Усталость, — ответил Джед. — Только усталость. У него всегда был усталый вид.

— Почему? — обратился Расс к Бобу.

— У него был ненормированный рабочий день, — объяснил Боб, погруженный в воспоминания. — Он иногда работал по пятнадцать — шестнадцать часов два-три дня кряду. Работал по утрам и после обеда. На пару часов заезжал домой, чтобы поужинать или вздремнуть, а потом опять возвращался на дорогу — слушал по радио переговоры полиции, останавливал лихачей, следил, чтобы никто не хулиганил, оправлялся по вызовам и тому подобное. Работал как проклятый.

Боб замолчал. На несколько мгновений воцарилась тишина, пронизанная тоской и грустью.

— Это все, Суэггер? — поинтересовался Джед.

Боб лишь взглянул на него.

— Эго все, что ты хотел знать? Ха-ха! За двадцать-то долларов? Вопросы исчерпаны, а я еще даже не наговорился.

Джед разошелся:

— Проторчали у меня до ночи. Ха! А что узнали? Ничего! Ха! Где мои деньги, Суэггер?

Боб бросил на стол двачцатидолларовую купюру.

— Пируй, Поузи.

Они вышли в кромешную темноту. Расс с облегчением втягивал полной грудью ночной воздух.

— Не много же мы узнали, — произнес он, спус каясь с крыльца.

— Я же предупреждал, — отозвался Боб. — А ты вбил себе в голову, что между убийством несчастной Ширелл и гибелью моего отца существует какая-то связь. Оставайся, конечно, при своем мнении, но я не вижу в этом логики — прежде всего потому, что эти происшествия нельзя уложить в адекватные временные рамки.

— Ну... — протянул Расс и, помедлив с секунду, продолжал. — Попробуем рассуждать так. Во-первых, совпадение. Разве есть какая-то логика в том, что в глуши Западного Арканзаса с промежутком в несколько дней осуществляются два тщательно подготовленных заговора? В жизни так не бывает. Почему бы в таком случае не предположить, что они на самом деле каким-то образом взаимосвязаны и, по сути, являются двумя компонентами одного заговора. По-моему, это вполне разумно.

Боб промолчал.

— Теперь другое. Хотя цели у этих двух заговоров быт я равные, механизм задействован один и тот же. В обоих случаях два уровня. Первый, под который, кажется, не подкопаться, это абсолютно простое преступление: все мотивы и ключи к разгадке налицо. Джимми и Буб Паи грабят магазин, а десять часов спустя встречаются с сержантом Суэггером, который их убивает и погибает сам. Дело легкое — быстренько разобрались и закрыли. В двенадцати милях от Блу-Ай насилуют и убивают Ширелл Паркер. В ее ладони находят карман от рубашки с инициалами убийцы. Во время обыска в его доме обнаружена сама рубашка с пятнами крови жертвы. Опять завели дело и закрыли. Но в обоих случаях на уровне так называемых деталей начинают проявляться неувязки. И если ты немного отклонишься в сторону от принципа «завели дело и закрыли», то поймешь, что в каждом случае работал мозгами гениальный оператор. Использование прибора ночного видения, чтобы убить твоего отца; перенос трупа девочки с места преступления... Неужели это не ясно?

— Ты не учел один факт, дубина, — заговорил Боб — Ширелл убил негр. Мама Ширелл сказала Сэму, что ее дочь никогда не села бы в машину к белому, потому что ее так воспитали. Отсюда вопрос: если убийца — негр, то кто же в Арканзасе в 1955 году мог выделить средства на то, чтобы сфабриковать обвинение против одного негра ради другого? Смысла в этом нет никакого. Если бы ради белого, тогда еще куда ни шло. Но нет: это был негр.

— Проклятье! — выругался Расс.

— Я убежден, отец расследовал какое-то преступление, и это его сгубило. Ему стало известно что-то очень и очень нехорошее, нечто такое, что хотели скрыть влиятельные люди. А это были влиятельные люди. Иначе откуда у них такие средства? ЦРУ, армейский снайпер, современная техника.

— Я сын сержанта полиции! — вскричал раздосадованный Расс. — Моему отцу не поручают вести расследования секретных дел!

— Заткнись. Мы только что миновали нашу отметку.


— Что?

— Я считаю.

— Что?

— Шаги. Как только отойдем на двести сорок шагов от того большого валуна, сворачиваем с этой чертовой тропы налево и идем зигзагами назад. Двигаемся этапами в двести сорок моих длинных шагов — сначала четко налево, потом направо и таким образом добираемся до нашей машины.

Но Расс уже не слушал его. Они как раз дошли до лощины, где между двумя холмами, слова, урчал ручей. Над ними нависали деревья. Расс не различал их очертаний в темноте, но знал, что они есть, — по ощущениям. В кронах шелестел ветер, наполняя ночь пугающим шепотом. Расс задыхался в непроницаемой мгле, будто на него накинули толстое одеяло. В дальнем уголке сознания давала о себе знать паранойя. Ему казалось, что он остался один на один со своим непомерным воображением, плутает в полном одиночестве по лабиринту, упрятанному под какую-то древнюю мантию. Ничего не видно... Сейчас он умрет!..

И вдруг совсем рядом он услышал нечто ужасающее. Эго был сухой треск ядовитой змеи, всколыхнувший в нем таившийся где-то глубоко-глубоко первобытный парализующий страх.





Глава 39




Дня Реда это были трудные дни. Он проделал такую огромную работу, а теперь вот вынужден сидеть, сложа руки, доверив другим осуществлять его план. Но в данном случае он не мог «слишком давить грузом своего авторитета», как выражалась его дочь Эми, лично контролируя каждую стадию операции. Он вынужден довериться исполнителям. Правильно ли поймет Боб подкинутую ему информацию? Появится ли там, где его поджидают? А этот чертов Дуэйн Пек? Справится ли он со своей задачей или провалит все дело из-за своей недюжинной тупости? Сумеет ли Джек Прис выстрелить без промаха? Сумеет старик, гнилой, омерзительный Джед Поузи, продержать Боба у себя до темноты?

Как это ни смешно, но в Поузи Ред сомневался меньше, чем в остальных. Этот тип был ему знаком: закаленная невзгодами тюремная крыса, он настолько привык жить на волоске от смерти, что превратился в некое ницшеанское существо с обостренными инстинктами и одной-единственной целью — любой ценой продлить свое существование.

Ирония заключалась и в том, что вся эта опасная заварушка даже теперь, как и на протяжении всего периода, что она тянется, по-прежнему доставляла ему огромное удовольствие. Он... забавлялся. Проанализировав характер Боба, составил хитроумнейший план, продуманный до мельчайших подробностей. Настоящий шедевр.

— Далековато, Ред.

Комментарий принадлежал Джеффу Сьюарду, первому вице-президенту «Форт-Смит федерал». Остальными партнерами по игре были Нил Джеймс из адвокатской конторы «Бристоу, Фрид, Бартоломью и Джефферс» и Роджер Дикон из рекламного агентства «Маккоун-Каррутерз». Это был еженедельный турнир по гольфу между двумя парами форт-смитского клуба «Рич бойз клаб», который проводился в клубе «Хардс-крэбл кантри клаб», расположенном чуть в стороне от Клифф-Драйв.

Ред видел, что попал в переплет, и видел, что Джеффа это радует.

Мяч Реда лежал в целых пятидесяти трех футах от флажка с номером; от лунки его отделял участок пересеченной местности с высокой травой, буграми и проплешинами. Это было поле с восемнадцатью лунками. Ред бил скупо и к настоящему моменту сделал семьдесят один удар, а чертов Джефф, который никогда у него не выигрывал, сделал семьдесят два, но последний его удар был невероятно удачным: мяч остановился всего в нескольких футах от флажка. Он загонит его в лунку с одной попытки и наберет семьдесят три очка, а Реду придется бить дважды, и в результате те же семьдесят три. Проклятье! А если мяч закатится в лунку лишь с третьей попытки, — что вполне вероятно, — значит, он проиграл. Представив самодовольную ухмылку Джеффа, Ред внутри весь закипел от ярости. Но это чувство несло облегчение, потому что оно отвлекало его от более мучительных тревог.

Джефф был его старым приятелем и соперником. В начале 60-х он играл с Редом в одной футбольной команде, в «Рейзорбэк», и с женами старался ему не уступать, каждые пятнадцать лет меняя «состарившуюся» модель на более юную, хотя таких блестящих красавиц, как у Реда, у него никогда не было и не будет. Они не раз сотрудничали и на дружбе и общих связях заработали каждый как минимум по четыре-пять миллионов. Но... гольф — особая статья. Ред не желал проигрывать.

Он приблизился к мячу и присел на корточки, изучая площадку. Вокруг простиралось зеленое поле, головокружительно красивое поле для гольфа, — другого такого нет во всем Западном Арканзасе да и вообще нигде больше, за исключением одной площадки в Литл-Роке.

Ред разглядывал поле, оценивая возможности. Все это были малоутешительные варианты. Он посмотрел на часы. Поздно. Неожиданно он почувствовал, что вся его воля иссякла. Бойцовский дух улетучился. У него не было желания бить по мячу. Хотелось лечь.

Старею, подумал Ред.

Он мысленно послал мяч слева направо кроссом. Такой удар требовал не только мастерства, но и мужества. Мяч по пути к лунке ожидала настоящая одиссея: он мог раз пять застрять, отлететь в такое место, откуда его бесполезно доставать. Бить нужно сильно, уверенно. Нельзя ни дергаться, ни моргать, ни охать. Идешь на мяч по-мужски, решительно: была не была. И победу или поражение тоже встречаешь, как настоящий мужчина.

— Нелегко тебе придется, Ред, — заметил Джефф.

— Хочешь пари, Джефф?

— Хммм, — задумался тот. — Скажем... э... на кусок?

— На кусок так на кусок, — согласился Ред, скаля зубы в волчьей усмешке, и стал готовиться к удару. — Я когда-нибудь говорил вам, мальчики, что однажды обыграл Клинтона на три штуки? С тех пор он больше со мной не играет!

Проклятье!

Зажужжал пейджер.

— Прошу прощения, господа.

Ред отошел в сторону и, вытащив из каддикара портативный телефон, нажал кнопку автоответчика.

— Перезвоните мне. Быстро, — услышал он задыхающийся голос Дуэйна Пека.

Ред набрал номер.

— Мистер Бама?

— Да.

— Сработало. Я только что отвез Приса на место. Они у старика. Я на базовой позиции, жду, когда Прис разнесет их в пыль. Клянусь Богом, все получается! Они здесь!

Рея ликовал! Он в шаге от победы. Скоро все кончится. Будет уничтожена еще одна угроза его империи с ее маленькими тайнами. Жизнь, прекрасная только потому, что она — жизнь, будет продолжаться, продолжаться, продолжаться. Он даст детям хорошее образование, и, возможно, через несколько лет, когда красота его лауреатки чуть поблекнет, он купит ей где-нибудь в пригороде особняк и отправит «на пенсию», а себя вознаградит самой желанной красавицей — новой мисс Арканзас, молодой, страстной. Это будет нечто!

— Дуэйн, звонишь мне сразу, как только все будет кончено Ясно?