Невидимый свет

Высоко над головой мерцали звезды, груды, россыпи звезд. Хотя, конечно, с небом над Тихим океаном не сравнить. И все же это настоящий звездный ковер, сотканный из созвездий, которые он показывал сыну, рассказывая связанные с ними мифы и легенды. Правда, рассказ получался путаный. Городские огни, поглощавшие звездный свет, сюда не достигали: ближайший городок, Боулз, находился милях в пяти, да и там все закрывалось на ночь часов в десять.

— А эта звезда как называется, папа? — спросил кто-то.

Нет, никто не спрашивал. Просто в голове прозвучал голос сына. Прошлой осенью они ходили с Бобом Ли на охоту, вот тогда сынишка и задал этот вопрос.

— Полярная, Боб Ли. Она всегда поможет отыскать дорогу домой. Она служит ориентиром в темное время.

— Что такое ориентир?

Маленький чертенок! Замучил вопросами!

«Выкинь лишнее из головы. Сосредоточься на работе!» — подхлестнул себя Эрл.

Он глянул на часы. Десять. Никого.





* * *


Мартышка глянула

На Джима

И бросила в него орех

Берма Шейв

Буб вел машину. Он почти ничего не видел. Одна кукуруза по обеим сторонам дороги, да время от времени мелькнет где-нибудь стихотворная реклама фирмы «Берма Шейв», или почтовый ящик на сарае, или вывеска «КОПЕНГАГЕН», или плакат «ИИСУС СПАСЕТ ТЕБЯ»...

Буб не знал, где едет. Темнота хоть глаз выколи. Он был напуган, изнывал от усталости. Ужасно хотелось есть. С тех пор, как они подкрепились гамбургерами, у него крошки во рту не было.

Джимми, высунув голову из окна машины, пристально вглядывался в темноту.

— Здесь, — объявил он. — Чуть впереди, слева, видишь?

— Да, — отозвался Буб. В зарослях кукурузы зияла брешь, похожая на дорогу, которая тянулась в обратном направлении. Вдалеке вздымался хребет.

— Ты не забыл, что должен сказать? — спросил он. Пусть Джимми повторит еще раз. Это очень важно. Тогда он перестанет бояться.

— Нет, конечно. Я же слово дал, — ответил Джимми. — Это была моя затея. Я во всем виноват. Старина Буб тут ни при чем. Ты скоро вернешься к маме. Может быть, даже сегодня.

— Правда? Ты так думаешь? Я хочу к маме.

Перед глазами Буба возник образ матери. Крупная женщина, она почти всегда раздраженно ворчала, порой становилась до невыносимости придирчивой, но он все равно любил ее. Буб вспомнил, как однажды вместе с другими мальчишками поджег кошку, предварительно облив ее керосином. Несчастное животное несколько минут металось с диким криком, а потом дымящимся комом рухнуло на землю. Ему стало тогда так плохо, так дурно, и мама, прижав к своей теплой груди, укачивала и укачивала его на руках, пока он не заснул под размеренный стук ее доброго сердца. Это было его самое любимое воспоминание.

— Ты только делай все так, как скажет мистер Эрл, — наставлял Джимми. — И все будет хорошо.

Буб свернул на грунтовую дорогу и тут же затормозил, почувствовав, что колеса вязнут в земле.

— Не останавливайся, — сказал Джимми. — Еще немного вперед. Боюсь, как бы старина Эрл мимо не проехал, черт побери.

Они медленно продвигались в глубь поля, пока кукуруза, наступавшая со всех сторон, полностью не поглотила машину. Буба душил страх.

— Джимми! — писклявым жалобным голосом позвал он.

— Ну, будет, будет, — успокоил тот.

Освещая фарами грунтовую дорогу перед собой, они вскоре подъехали к полицейскому автомобилю, стоявшему у обочины.

— Вот мы и на месте, — сказал Джимми.

Эрл наблюдал за медленно приближающейся машиной. Она выползла из-за поворота и остановилась футах в пятидесяти. Водитель выключил мотор. В воздухе клубилась еще не успевшая осесть пыль. Остывающий мотор чуть скрипел. Парни в машине не шевелились.

На тридцать долгих секунд воцарилась оглушающая тишина. Потом Эрл включил свой прожектор, выхвативший из темноты Джимми Пая на переднем сиденье. Тот поднял руку, заслоняясь от ослепительного луча. Джимми, казалось, весь пылал: кожа неестественно белая, волосы отливают золотом.

— Глаза режет, Эрл! — крикнул он.

«Джимми! — думал Эрл. — Будь ты проклят, Джимми. Что ж ты натворил!»

— Джимми, веди себя спокойно. Никаких лишних движений, — откликнулся он.


— Хорошо, сэр, — ответил Джимми. — Можно Буб позвонит своей маме? Он ужасно переживает.

— Чуть позже. А сейчас — выходи первым, Джимми. Я должен видеть, что ты держишь револьвер в левой руке за ствол. Бросишь его на землю. Потом выйдешь ты, Буб. Я должен видеть твои руки: револьвер держишь в левой руке за ствол, затем бросаешь его на землю. Я должен все это видеть. Ясно? Не суетиться, никаких лишних движений!

— Хорошо, мистер Эрл, — отозвался Буб.

— Ладно, пошли.

— Эй, Эрл, ты прямо как Джо Фрайдей. Это тебе не «Драгнет»[17]. Черт побери, Эрл, здесь только Джимми Пай со своим младшим двоюродным братом. — С этими словами Джимми распахнул дверцу коленом и, показывая пустые ладони высоко поднятых рук, ступил на землю.

— А теперь я вытащу оружие, Эрл, — сказал он, опустил левую руку, извлек из-за пояса пистолет и швырнул его вперед. Кольт плюхнулся на землю, подняв облачко пыли.

— Так, Буб, переползай на его место и выходи таким же образом.

Буб вылез из машины. В отличие от Джимми, выказывавшего беспечность, даже наглость, Буб держался скованно. Он нелепо вытянул вверх руки, словно имитируя полет ангела. Эрл заметил, что у него трясутся коленки.

— Оружие, Буб. Ты забыл про оружие!

— Оо-уу-э... — пролепетал детина, охваченный отчаянием. — Оно в машине. Достать?

— Повернись, — скомандовал Эрл. — Я должен видеть, что ты не вооружен.

Буб поспешно выполнил приказ. Пистолета за поясом у него не было.

— Ладно, Буб, теперь развернись и положи руки на крышу машины, встань рядом с Джимми.

— Слушаюсь, сэр, — проскулил Буб.

— Так, обоим стоять и не шевелиться. Я иду к вам. Никаких резких движений!

— Давай скорей, Эрл. А то чертова мошкара живьем меня сожрет, — проговорил Джимми.

Не сводя глаз с парней, освещаемых лучом прожектора, Эрл расстегнул кобуру своего кольта, затем вытащил из поясной сумки одну за другой две пары наручников и направился к пленникам.

— Проклятье! — воскликнул Джимми, неожиданно хлопнув себя по шее — по тому месту, где почувствовал укус. — Чертовы букашки!

Все произошло медленно и в то же время с неимоверной быстротой. Эрл видел, как рука Джимми будто бы опять легла на машину, но сам он при этом как-то странно изогнулся, дернулся — если это и трюк, то бессмысленный.

— Дж... — начал Эрл и вдруг заметил пистолет. Откуда он взялся? Он же на земле.

Пистолет выстрелил, и Эрл увидел...

ВСПЫШКУ

...хотя звука еще не уловил, он ощутил...

ТОЛЧОК

...услышал выстрел, опять увидел вспышку и ощутил...

ТОЛЧОК!

В следующую секунду он осознал, что стоит на коленях и кто-то несется на него.

И опять выстрел.

Буб!..

Мчавшийся на Эрла Буб резко остановился. На его футболке, на груди расползалось красное пятно. Лицо побледнело, на нем застыл неописуемый ужас. И все же он мчался на Эрла, как сумасшедший, как некое чудовище — руки растопырены, губы шевелятся, глаза выпучены. Он словно вознамерился раздавить Эрла, вышибить из него дух.

Эрл нажал на спусковой крючок, хотя даже не помнил, когда успел выхватить кольт.

Буб рухнул на колени.

ВСПЫШКА

Эрл обернулся. Джимми выстрелил, потом еще, оба раза промахнулся и нырнул в заросли. Эрл был уверен, что Джимми сейчас улыбается. Желая во что бы то ни стало стереть с его лица эту отвратительную ухмылку, он выпустил подряд четыре пули, — почти так же быстро, как из автомата. Револьвер в руке дергался, разряжаясь огненным грохотом. Один за другим прогремели четыре выстрела. Еще щелчок. Пусто. Патроны кончились.

«Что происходит, черт побери?» — думал Эрл, но думал не словами.

Вопрос вспыхивал в мозгу огнем, сверкающими блестками, неровными бликами света, жаром раскаленного металла.

Потом он сообразил, что по-прежнему лежит на земле, в луче прожектора, рядом — машины, а за ними — стена кукурузы. Эрл откатился назад, выскользнув из овала света. Он ожидал, что прозвучит выстрел, который добьет его, но выстрела не последовало. Вместо этого — шаги и треск раздвигаемых стеблей, вздох ветерка и тишина.