Невидимка и (сто) одна неприятность

Так что теперь я спускалась вниз в сопровождении четырех малознакомых мужчин.

Шаг — зелень свечения стала ярче, стоило лишь моей ноге коснуться первой ступеньки.

Шаг — сила некромантов стала ощущаться отчетливее, когда их щиты развернулись и встали каскадом: отдельно на меня, на меня и двоих ближайших ко мне спутников… Третий щит накрыл всю компанию.

Шаг — появилось чувство, как будто по коже скользит нитка: мистер Дарруэл потянул на себя чары, которыми связали призраков.

Всё, больше тянуть не следовало: нужно было успеть спуститься вниз до того, как освободившиеся из ловушек (ловушки?) призраки начнут буянить.

Я прибавила ходу — и мужчины по правую и левую сторону подстроились под мой шаг.

Сердце грохотало в груди, во рту пересохло и пальцы леденели — это все от холода, Лали!

В самом склепе тоже навели порядок: кости, чей покой нарушил буйствующий призрак, вернули на место, гробы восстановили, таблички поправили. Осколки статуй вынесли.

Всё это я отметила мельком — а потом мой взгляд прикипел к заключенной в круг некромантской звезде, начерченной здесь же, на полу. Исходящая зеленым некромантским светом, она была исперщена плотной вязью магических символов, и воздух над ними дрожал от влитой силы. В центр звезды, едва касаясь окружностью её внутренних углов, был вписан еще один круг, и вся эта конструкция была поделена пополам длинной зеленой чертой.

И над всей этой конструкцией вился, клубился, медленно уплотняясь, белый дымок.

Нет, два дымка.

Они то закручивались в две спирали, то рассеивались в облако, но как только один из них пытался пересечь черту посередине — он таял. Чтобы снова возникнуть в центре своей половины окружности.

Время стало тягучим, а воздух плотным. Так страшно мне не было… Хотя нет. Также страшно мне было совсем недавно — когда ночью в темноте моей комнаты возник размытый призрак Фредерика Дорнвейла, и попытался ледяной рукой остановить моё сердце.

Я с усилием протолкнула застрявший в гортани воздух:

— Лианна… Лианна, я здесь! — позвала я призрачную девушку.

Белый дымок вытянулся вверх и вниз, раздался, потеряв плотность — но обретя взамен сходство с человеческой фигурой. Еще несколько мгновений — и из дыма полностью возникла та самая призрачная девушка.

Не так уж она и была на меня похожа: нижняя челюсть шире, а губы полней, рисуной бровей — другой…

Я откашлялась:

— Лианна, я знаю, что произошло той ночью.

Дымка, запертая во второй половине круга, дернулась, вытягиваясь и расширяясь — но человеческий облик так и не приняла. Заточенный там призрак то ли не смог проявиться, не сумел это сделать… То ли убийца просто не хотел показывать своё лицо.

— Я узнала правду.

Что-то неуловимо изменилось вокруг в этот момент. Как будто пахнуло откуда-то теплым ветром, а вместе с ним прилетели запахи весеннего сада и цветущих яблонь…

Призрак убийцы метался, запертый в своей клетке.

— Твоя смерть не была несчастным случаем. Тебя убил человек, которому ты доверяла.

Фредерик то и дело пытаясь бросится на меня, но вписанный в звезду круг крепко держал своего узника…

...а некроманты не опускали поднятых вокруг нас щитов.

— Он столкнул тебя с крыши, а потом прыгнул следом — хоть и говорил, что любит тебя.

— Я любил её! — крик, полный ярости, расколол тишину склепа, сковал ледяным холодом запах яблонь. — Никто и никогда не любил её так, как я!

Фредерик Дорнвейл внушал ужас — не меньший, чем в ту ночь, когда пришел меня убивать. Взъерошенные волосы, лицо, искаженное гневом и безумные глаза…

Сердце в груди болезненно заныло, напоминая о прошлой нашей встречи. Взяв себя в руки, я продолжила:

— Теперь я знаю правду, и расскажу людям, что Лианну Дорнвейл убил ее кузен, Фредерик Дорнвейл!

Прощальный взгляд Лианны я не забуду никогда: благодарный, теплый и полный облегчения. И ее грустную улыбку. И удовлетворенное выражение, с которым она прикрыла глаза, перед тем, как растаять навсегда...

Вой, от которого заложило уши, расколол замкнутое пространство склепа — Фредерик, утратив человеческий облик, в бессильной злобе метался внутри полукружья. Воздух вокруг заледенел, и даже на бесплотных некромантских щитах осела призрачная изморозь, и уши заложило, как будто я слишком глубоко нырнула…

И это давление всё нарастало и нарастало — как и крик беснующегося внутри звезды призрака, и все ярче светилась зеленым некромантским светом сама звезда.

А потом яркая вспышка ударила по глазам — и вопль оборвался.

Я судорожно моргала слезящимися глазами, вслушиваясь в наступившую тишину, сквозь которую медленно продирались звуки, убеждая меня, что я не оглохла.

— Силён, гад! — прокашлявшись, выдал один из незнакомых некромантов, крайний слева.


— “Был”, — поправил его мистер Дарруэл. — Надо говорить: “Силен был, гад”. Всё закончилось, мисс Хэмптон. Мы с вами молодцы и справились. Пойдемте наверх — ребята сейчас уберут здесь, а наша работа закончилась...

Поднимаясь по погасшим ступенькам наверх, обратно в мир живых, я думала о том, как причудливы временами витки судьбы. Если бы не призрак, вполне возможно, Даниэлю и не удалось бы выковырять меня из моей раковины. Если бы не призрак — мы бы не сбежали из Горок. И Эрик Лагранж не взял бы меня в заложницы. И не погиб бы. И мы бы оба продолжали жить так, как жили до всего этого.

Так что я была очень рада сыграть главную роль в освобождении Лианны — как будто вернула долг...

Нет, мистер Дарруэл, на Алисон я зла точно не держу!

Первым, что я увидела, выйдя из склепа, был обеспокоенный взгляд Даниэля. Я улыбнулась ему — все хорошо! И парень выдохнул, расслабляясь. Некроманты еще раз поблагодарили меня за сотрудничество и удалились, перекидываясь какими-то профессиональными замечаниями, а мы остались наедине с мистером Торнвелом.

— Мисс Хэмптон, я крайне признателен вам за помощь и за то, что вы так быстро откликнулись. Вы хотели бы забрать вещи сейчас или вам их выслать?

— Я заберу…

— Отлично, мы подготовили коробку в вашей комнате. Я также прикажу подать машину, когда вы закончите, она отвезет вас обратно в город. У мистера Рока сейчас окно, так что если вы захотите, то сможете найти его в учительской. Я думаю, я могу вас оставить, верно? — во взгляде ректора мелькнула насмешка. Что-то вроде “ну теперь-то вы не будете громить склепы и ломать защиты?”. — Думаю, вам будет приятнее закончить свои дела здесь без моего надзора. Я очень рад за вас, мисс Хэмптон. Всего вам доброго.

— Спасибо, — произнесла я, и голос почему-то сел, а в глазах защипало.

— До свидания, мистер Лагранж, я рад, что нам с вами удалось побеседовать.

Даниэль кивнул, и ректор, повернувшись к нам спиной, тоже направился прочь.

— О чем вы беседовали? — полюбопытствовала я, когда силуэт мистера Торнвела скрылся за деревьями, и мы тоже в свою очередь направились к замку — на нашу последнюю здесь прогулку.

— Они провели расследование и достоверно установили, кто и как принес в Горки наркотики, — ответил Даниэль и, выдерживая паузу, коварно сверкнул на меня взглядом.

— И-и-и-и?! — протянула я, повиснув на его локте.

— Эриндейл. У него был сговор с братом одного из воспитанников, оказалось, они были приятелями до того, как Крис сюда попал. Он воспользовался своим звонком домой, чтобы позвонить этому товарищу и попросить его принести необходимое. И те двое укуренных в итоге признались, что наркотик и инструкции по тому, что говорить, получили от Эриндейла.

Эх, я бы хотела сказать, что “я знала, что ты не виноват!”, но увы. Виноват, каюсь!

Но Эриндейл…

До чего же отвратительный червяк! Правильно Мирей его посылает, у нее хотя бы какие-то понятия о благородстве имеются, в отличие от него.

— Его исключили, — заметил Даниэль, пока я сопела и пыхтела, мысленно желая Крису сыпь на рожу и чирей на задницу.

— Серьезно?

— Ага.

— Впервые слышу, чтобы кого-то из Горок исключили, — пробормотала я себе под нос.

Даниэль хмыкнул.

— Ты знаешь, я думаю, Торнвелу недолго осталось ректором быть. Все же открытое выступление преподавателя о том, что в учебном заведении нарушается порядок приема, царит взяточничество и так далее… на счастье попечительского совета дело не дошло до прессы, но кто знает, не проявят ли интерес соцслужбы… в общем, он, наверное, решил, что позволит себе этакую вольность напоследок.

— Гулять так гулять?

— Исключать, так исключать!..

...я была рада навсегда уехать из “Зеленых Гор” — еще как рада! Но все равно, когда за отъезжающей машиной закрылись ворота, а замок утонул в густоте леса, что-то защемило в груди.

Я уезжала отсюда, сжимая в руках коробку с моими рисунками и карандашами, поверх которых лежала личная рекомендация от мистера Рока для поступления на рунный факультет Королевской Академии.



Я стояла перед большим зеркалом и не была уверена до конца, что смотрю именно в зеркало.

Когда мы вернулись из Горок, Даниэль сказал, что мы просто обязаны все случившееся отпраздновать. Вечером мы идем в ресторан, и точка. И что он готов даже задавить свою мужскую гордость и сделать это за мой счет, раз я теперь состоятельная дама. На этой фразе он скорчил такую трагическую рожу, что я не выдержала и расхохоталась. И не стала говорить, что ресторан я и сама хотела ему предложить.

Я сходила за покупками. Сама! Я сходила в парикмахерскую. Сама! И даже сама попросила в отеле прислать мне кого-нибудь, кто может помочь с макияжем и прической.

И теперь вот.

В зеркале отражалась совершенно незнакомая девица. Серебристые волосы, собранные в небрежно-сложную прическу, бездонные, умело подчеркнутые глаза, сочные губы. Открытые плечи. Черное платье, по которому от малейшего движения рассыпались мелкие искры узора из блесток. Пышная модная юбка. И туфли на довольно высоком, но удивительно удобном каблуке.

Я прикусила губу, провела ладонями по платью, ощупывая гладкость ткани и шероховатость блесток. Девица в зеркале повторила и гримасу, и жест, подтверждая, что это — я.

Но поверить до конца все равно не получалось.

Раздался стук в дверь.

— Да, входи, — бросила я, с замиранием сердца, уверенная, что это Даниэль. Можно было просто выйти к нему в коридор, но выйти было страшно.