Невидимка и (сто) одна неприятность

Если нам старательно мешали узнать это имя, значит что-то в нем должно быть.

Лианна Дорнвейл, девятнадцать лет.

Вряд ли, конечно, она была известной личностью, но вдруг…

Книжка за книжкой, страница за страницей.

Я отодвинула очередную стопку и полезла на стремянку за следующей.

Нога промазала мимо перекладины. провалившись куда-то в пустоту, я потеряла равновесие и рухнула на пол вместе со стремянкой!

Встала, потирая занывший локоть — не то, чтобы больно, но обидно.

— Мисс Хэмптон! — из-за стеллажа выглянул библиотекарь. — Что за шум?

— Простите…

— И зачем вам столько книг разом, будьте любезны разложить все по местам прежде, чем доставать следующие.

— Да, мистер Кливерс, — уныло пробормотала я и с куда более печальным “пурум пум пум” принялась за уборку.

Однако, когда я второй раз поставила ногу на стремянку, прозвенел колокол.

Мысли о Лианне Дорнвейл вылетели из глупой девичьей головушки. Колокол — окончание занятий… и процедур! Как только Даниэль их терпит?..

— А от чего тебя тут лечат, официально?.. — спросила я ночью, в очередной попытке подкрасться на мягких лапах к лагранжевским тайнам. — Не от срывов же?

— Внутриканальная дестабилизация магических потоков, — не пытаясь вывернуться для разнообразия, хмыкнул парень.

— Оу, — умилилась я. — Редкая патология!

— Отож! — Лагранж горделиво задрал нос. — Одна на миллион. Эрику Лагранжу и тут надо было отличиться!

Сказал и осекся. И я потерлась носом о гладкую кожу, отвлекая его внимание. Но ухо все равно зацепилось за то, как он назвал отца по имени. Бедный. Я могу понять, что отчим меня ненавидит, но я-то ему чужая. А когда такие отношения с собственным отцом…

— И что? Неужели никто не заметил руны?..

— А их только несколько часов видно, сразу после… — снова обрыв фразы. — Можешь убедиться.

Он осторожно стащил меня с плеча и перевернулся на живот, отдавая мне упоительно гладкую, широкую, вкусную спину в полное распоряжение.

...про руны я в тот момент вспомнила не сразу. А когда все же вспомнила. то обнаружила, что их там действительно уже больше не было…

Я выскочила из библиотеки резвой зайкой, сопровождаемая воплем мистера Кливерса: “Мисс Хэмптон, здесь бегать запрещено!”. Коридор, лестница — вниз, к процедурным кабинетам. Вниз-вниз…

Когда ступени провалились под ногами, я смогла только нелепо взмахнуть руками, как будто пыталась взлететь, — и рухнула вниз, ударилась о лестницу этажом ниже ступнями, коленями и оглушенная резкой болью, скатилась вниз.

Из глаз брызнули слезы, я с хрипом хватнула ртом выбитый из легких воздух и сдавленно застонала.

— Мисс Хэмптон! — испуганное восклицание, кажется, принадлежало миссис Керлиони, открыть глаза и убедиться было сложно из-за боли в отшибленных ногах. Дай бог если только отшибленных…

Прохлада заклинания диагностики, виртуозно совмещенная с легким обезболивающим. И новый окрик:

— Лали!

...который я узнала безошибочно и с зажмуренными глазами.

— Что случилось?!

— Упала с лестницы, — выдавила я, не поворачивая к Даниэлю головы. Врать в глаза я умею не очень хорошо, а правду говорить при наставнице…

— Сильный ушиб и вывих, сейчас поправим, — невозмутимо резюмировала миссис Керлиони, и я закусила губу, зная, что “поправим” мне не понравится. — Сколько раз за день, как думаете, мисс Хэмптон я прошу воспитанников не носиться по замку, как ужаленных? И сколько из вас слушается? Вы в курсе, что преподавателям их курс скорой помощи приходится применять в два раза чаще к травмам из-за несоблюдения техники безопасности, чем к тем, которые вызваны срывами?

Нехорошо подозревать наставницу в мелкой мстительности, но в тот момент, когда ногу в очередной раз пронзила резкая боль (которая справедливости ради почти мгновенно утихла), я была уверена, что вправить вывих можно было и почеловечнее!

— Простите, миссис Керлиони, — честно выдавила я, слегка пошевелив конечностью.

— А вы на что любуетесь, мистер Лагранж? Помощь оказана, идите своей дорогой.

— Так нам в одну сторону, — голос Даниэля, на которого я все еще боялась поднять глаза, звучал простодушно. — Провожу Элалию, прослежу, чтобы она больше не бегала!

— Знаю я ваши провожания, — ворчливо заметила замдиректора, пока я поднималась на ноги, неуверенно проверяя, как оно стоится на свежезалеченных конечностях.


Стоялось не очень уверенно, магическое лечение психологически всегда воспринимается с опозданием, вроде, у тебя уже ничего не болит, а мозг это осознать еще не успел и паникует.

Миссис Керлиони окинула меня, а потом и Даниэля фирменным предупреждающим взглядом и удалилась.

— Что случилось? — мгновенно стер с лица дураковатую улыбку Лагранж.

Я поежилась, поднимая на него глаза.

— Лестница исчезла. И я упала.

В голове не до конца это укладывалось. Ведь Лианна не могла этого сделать? Зачем ей вдруг меня калечить?

Взгляд Даниэля сделался жестким, губы сжались в линию.

— Все, хватит. Конкурс самодеятельности объявляю закрытым, — он ухватил меня за руку и повел обратно наверх. — Мы идем к ректору.

Я открыла рот. И закрыла. Мне нечего было на это возразить. Да и я уже не уверена была, что нужно возражать. Все и так летит в тартарары с бешеной скоростью, образ Невидимки, безупречная школьная репутация…

Удивительно, но это вдруг стало казаться таким незначительным. Это было очень странное ощущение. Я сама себе удивлялась. Но все эти проблемы вдруг сделались очень далекими, будто я все время смотрела на них в телескоп, а потом вдруг раз и оторвалась от глазка, и огляделась по сторонам.

Важно было то, что я полноценно чувствую огненную бабочку своей магии в груди. И теплую ладонь Даниэля в руке.





Глава 19




— А вы что тут делаете?

Алисон в ректорской приемной выглядела изумленной. Я слегка обалдела от постановки вопроса, вскинула брови.

— Мой наставник сейчас как раз с ректором беседует, но я думала ты не хотел, Лагранж, свое инкогнито раскрывать.

Я перевела удивленный взгляд на Даниэля. Тот, в отличие от меня, совсем не выглядел непонимающим.

— Что ж, это крайне удачно, — кивнул он и потянул меня к двери кабинета, громко и выразительно в нее постучал, а потом, не дожидаясь ответа громко объявил: — Мистер Торнвел, это Даниэль Лагранж, я к вам по поводу призрака!

Дверь распахнулась. Мистер Торнвел посмотрел усталым взглядом на него. На меня. Вздернул бровь. Перевел взгляд на Алисон. Вздохнул.

— Заходите. Все. Включая вас мисс Деспорт.

Мы подчинились. Я попыталась незаметно высвободить руку из лагранжевской ладони, испытывая острую неловкость от открытого выражения отношений в присутствии наставников, но Даниэль только сильнее стиснул мои пальцы, как бы говоря мне: “Нет, так надо”.

Наставник Алисон уже действительно был там. Он сидел в одном из двух кресел для посетителей, мы остались стоять. Я не знала некроманта, не знала даже как его зовут. Алисон может и упоминала, но поскольку никаких дел у меня с ним не было, имя в памяти не отложилось. А вот тяжелый взгляд, которым он окинул всю нашу честную компанию, откладывался еще как.

Ректор вернулся на свое место. Алисон покосилась на нас, а потом прошла и села во второе кресло. Мы остались стоять.

— Рассказывайте, мистер Лагранж, — произнес мистер Торнвел ровным невыразительным тоном. — Мисс Деспорт уже, конечно, ввела нас бегло в курс дела, но хотелось бы услышать информацию, так сказать, из первых уст.

И Даниэль рассказал. Все. Вот прямо совсем все. С пересказанного мной случая на лестнице, пока я его тащила (правда, обморок от истощения он скорректировал на вывих ноги), заканчивая моим сегодняшним падением. Не упустив ни выброс на крышу, ни походы по склепам…

Я рядом с ним бледнела, краснела, переминалась с ноги на ногу и отчаянно давила в себе желание спрятаться у Лагранжа за спиной. Во-первых, это глупо. Во-вторых, оттуда — все равно достанут.

Удивительное дело, но по мере рассказа мистер Торнвел не высказывал совершенно никаких эмоций. Не ощущалось ни злости, ни бешенства, ни недовольства. Он смотрел на Даниэля так, будто тот ему про погоду за окном рассказывал. И когда он закончил, ректор перевел взгляд на меня.

— Вам есть что добавить к этому, мисс Хэмптон?

— Нет, — пробормотала я, не понимая, что происходит и чего от всего этого ожидать.

— У вас есть к ним вопросы, мистер Дарруэл?

Почему-то мое воображение легко достроило эту фразу до “кроме того, почему эти дети такие идиоты?”.

Некромант побарабанил пальцами по столешнице, что-то обдумывая.

— Пожалуй, пока нет, — наконец произнес он. — Но ситуация крайне нестандартная, я не то, что не сталкивался с подобным во время своей практики, но и даже не слышал ни о чем таком…

— Каком? — вдруг влезла Алисон.

Наставник хмыкнул, мне показалось, что довольно.