Дорогами нечисти

Мысленно скорчив рожу, я обернулась. Рядом со мной стояла сухонькая седая старушка. Россыпь веснушек украшала ее морщинистое лицо. Но внимание привлекали не веснушки, а именно глаза — огромные, словно у девочки, широко распахнутые. Помимо своей воли я улыбнулась, а желание резко ответить само собой испарилось.

Женщина была одета в старую, местами прохудившуюся до дыр, но чистую одежду, которая выдавала в ней последовательницу культа Богини — если я не ошибалась, отставную жрицу. Мое сердце на мгновение болезненно сжалось, но спустя миг я отогнала дурные мысли.

— Да, конечно, госпожа, — повинуясь неожиданному порыву, я не глядя выгребла из кармана платья всю мелочь. — Возьмите, пожалуйста. Здесь немного, но… — Я не договорила, увидев благодарный взгляд старушки.

— Спасибо, милая. — Она аккуратно взяла с моей ладони пару мелких медяков. — Но все мне не нужно. Нас здесь кормят, но вот денег не дают — не положено нам. А иногда конфет очень хочется, да.

Сердце сжалось еще раз, но избавиться от этого ощущения мне уже не удалось. Глаза стали влажными.

Вот же скотина Рейгран! Не просто хам и урод — настоящая сволочь! Забыл, что у него в ведении не просто храм, но и приют для пожилых людей. О которых тоже надо не забывать, а не бегать по тракту в поисках сбежавшей женушки!

Руки сами собой сжались в кулаки, что не укрылось от старушки.

— Что ты, милая? — На мою ладонь легла морщинистая рука. — Что случилось?

Я помотала головой. И вправду, не буду же я посвящать пожилую женщину в ход моих мыслей, где его сучья светлость, подвешенный над огромным костром, уже покрывался хрустящей корочкой.

— Мысли дурные в голову пришли, — улыбнулась через силу.

— Выбрось-ка мысли эти, — не сдавалась старушка, — глядишь, и полегчает. А ты чего пришла-то сюда? Никак про брак волшебный узнать?

Я повернулась к своей собеседнице — та смотрела на меня с бесконечной любовью во взгляде.

— Про него, — против воли вырвалось у меня.

Женщина улыбнулась:

— Так не расскажет тебе про него никто, милая моя. Эти серосутанники и сами особо не знают, а тяга к знаниям у них… Эх! — махнула она рукой. — Вот в наше время изучали мы трактаты так изучали. А теперь что… — В старушечьем брюзжании, впрочем, злости не было, лишь какая-то грустная ирония.

— И вы изучали? — В моей душе робким первоцветом расцвела надежда.

Но женщина покачала головой.

— Э-э-э, куда мне, хорошая моя! В наше время и браков таких не заключалось, только слухи ходили да легенды. — Она погладила меня по плечу. — А вот в хранилище у них книги есть, это да. Да только не пустят они никого.

Я грустно покивала. Первоцвет зачах и засох.

— Разве что через окно, — заметила женщина, помолчав.

Если бы в тот момент я что-то ела, то смерть моя наступила бы незамедлительно, да. Я бы однозначно подавилась. Представив в красках конвульсии воображаемого тела, я обратилась в слух. А женщина, словно уйдя в заоблачные дали воспоминаний, продолжала:

— Хранилище у нас хорошее, большое. Просторное. А книжек-то было, книжек!.. — Она улыбнулась. — А сейчас, поди, никто туда и не заходит. Берегут знания, незнамо для кого берегут.

— И что, нет никакой возможности туда попасть? — Я заломила бровь.

— Ну почему же нет, — лукаво поглядела моя собеседница. — Мы, когда молодухами были, туда через окно лазили, прикладываться к знаниям, значится. Ну и с парнями, того самого… — Она мечтательно вздохнула.

Я хмыкнула. Того самого, значит. Впрочем, подобные связи среди служителей божественной пары не воспрещались.

— Прям через окно! — Я недоверчиво посмотрела на бабушку. Та, словно чувствуя мое сомнение, энергично закивала. Седые кудряшки запрыгали в такт.

— Видишь, милая, то оконце? — Она указала сухонькой рукой куда-то наверх. Я пригляделась — и впрямь окно. Если так можно назвать полуобвалившееся круглое отверстие под самой крышей. — Вот там хранилище и есть. А слева, значится, скобы железные — на всякий случай их вделали, никто уже и не помнит, что они есть, разве что на картах каких.

— А защита? Как же защита? — задала я наиболее интересующий меня вопрос.

Женщина передернула плечами:

— Ну какая защита, милая? Кому сейчас книжки нужны? Вот на казну они ставят заклинания, да. Волшебника из столицы выписывают. А книги… — Она вновь махнула рукой. — Вот в наше время…

Я сочувственно покивала. В это время часы на главной площади отсчитали пять ударов.

— Ой, милая, что-то я засиделась! — Старушка засуетилась и встала с лавочки. — Сейчас же обед! Ой, как же так, суп же сегодня дают, а коли я припозднюсь, — причитала она, отряхивая свою хламиду.

— Госпожа, — спохватилась я, понимая, что не знаю имени своей нежданной спасительницы, — а как ваше имя?

Она ехидно посмотрела на меня.

— А кто как кличет, — внезапно подмигнула, — для тебя бабушкой Питумой буду, хочешь?

— Хочу! — фыркнула я. — Хорошего вам вечера, бабушка Питума!

— И тебе, ми-и-илая, — забавно растянула слово она. — Бывай!

С этими словами она развернулась и, более не обращая на меня внимания, бодро засеменила по дорожке. А я…


А я еще раз подняла глаза к небу, где на фоне кирпичной полуразрушенной стены отчетливо выделялось маленькое окошко.

Ну что ж, кажется, у меня есть шанс кое-что узнать об одобренных браках.



— Керл! — Я вихрем ворвалась в комнату. — Керл! Есть идея!

— Судя по твоему энтузиазму, я еще недостаточно пьян для подобных идей, — хмыкнул друг, отрываясь от созерцания собственного отражения в пузатой пивной кружке. Увидев это, я мысленно застонала — увлечение друга пенным напитком уже гарантировало частичный срыв мероприятия.

— Сколько ты уже выпил? — Подойдя к столу, я заглянула в большой глиняный кувшин, стоявший на оном. Судя по тому, что пива в нем оставалось на донышке, у друга в животе жили уже кружек восемь, не меньше.

— Не помню. — Керл неаккуратно взмахнул рукой, и кувшин тут же слетел со стола в мои заботливые руки.

— Понятно.

Я подошла к кровати, на которой живописной кучкой вперемешку лежали наши вещи, — друг, по-видимому, решил помочь собраться, но сделал только хуже.

Впрочем, как всегда.

Венчали композицию красные мужские порты. Судя по аккуратной вышивке, оные предназначались для торжественных мероприятий — ну или годились для подарка.

— Это что? — Я брезгливо подняла красную тряпку двумя пальцами.

Друг пьяно заржал.

— Дядя передал. Говорит, коли драпать не получится, лучше сдайся.

Вот оно как, значит. Вот тебе, Райена, доверие, вот тебе поддержка. Ну и порты, которые, видимо, мне предстоит всучить Рейграну перед консумацией. Я в красках представила реакцию герцога и трезво содрогнулась.

Ну уж хрен!

Пыхтя от злости, я кое-как утрамбовала вещи в походную сумку. Порты и нехитрое Керлово богатство аккуратно сложила на краю кровати. Застегнула сумку и оглядела комнату. Кажется, все.

— Куда-то собралась? — Друг допил пиво прямо из кувшина и сейчас восседал на краешке стола, взирая на меня наглыми глазами.

— Собралась. От тебя, ширпотреба, подальше! — После ситуации с портами я не собиралась церемониться. — Поезжай обратно. Передай дяде, что плевать я хотела на его чаяния. Я уж как-нибудь сама!

С этими словами я закинула сумку на плечо и гордо направилась к двери.

— Ну Ре-э-эна, — раздалось сзади.

— Что? — не оборачиваясь, сказала я.

— Ну не обращай ты на него внимания! Я их брать не хотел, между прочим.

— А на видном месте ты их тоже между прочим разместил? — Я все-таки обернулась.

Друг развел руками:

— Не подумал. Рена, ну не злись! Хочешь, я пойду с тобой?

Я скептически уставилась на парня. Да, разумеется, я хотела, чтобы он пошел со мной — ровно восемь кружек пива назад. Но сейчас перспектива тащить на себе вдрабадан пьяное тело, которое на данный момент удивительным образом сохраняется в вертикальном положении, казалась мне кощунством.

— Ты пьян, Керл, — сумка упала на пол, — куда ты пойдешь?

— А твоей настоечки у тебя нет?

Вот ведь хитрый! Знает, что над этой самой настоечной я трясусь пуще некуда, а все туда же.

— Нет, — отрезала.

— А если найду?

Этот найдет, я была уверена. А если не найдет, то все равно увяжется со мной — тяга Керла к приключениям во хмелю была притчей во языцех. А уж что он творил…

Поэтому сомневаться не приходилось. Тем более что друг выложил на стол свой главный козырь, а именно грустно посмотрел на меня одним — второй был скрыт за челкой — глазом.

— Рена, ты меня не любишь.

Я поджала губы.

— И как ты видишь наше мероприятие? — спросила лишь затем, чтобы потянуть время. Брать с собой Керла уже не хотелось, равно как и изводить на него настойку. С другой стороны, хотелось послушать его версию, хотя бы из любопытства.