Дорогами нечисти
Часть 4 из 52 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Несколько месяцев отсижусь.
— Где?
Я усмехнулась и промолчала, вызвав понимающую улыбку трактирщика.
— Хорошая ты девка, Райена, — сделал заключение он.
— Спасибо.
— Только бухаешь много.
Я закатила глаза.
Трактирщик не только отдал мне мою сумку и деньги, но и снабдил новостями. И именно поэтому я знала, что через южный тракт я не поеду, ибо вчера кто-то потрошил там проезжего купца — хорошо так потрошил, тот едва ушел, да и то без штанов и оставив прямо на тракте всю охрану. Поэтому мой путь лежал через восточный тракт и напрочь ломал все мои планы. Я-то думала добраться до столицы и телепортом отправиться в южную провинцию, где море, солнце, вино. Там хорошую комнату можно снять за два золотых в неделю. А придется мне ехать в славный город Оорск, где все дешевле, но хуже. И там уже решать, как быть дальше.
Оорск. Я усмехнулась. Прямо во владения Рейграна отправлюсь, если так судить. Хотя что мне с того? Орнесса сбежала, невесть как вытолкнув свой толстый зад из окна, а вот Райена Сольгор… А Райены Сольгор и близко не было ни в храме Четырех Радуг, ни в Майкорсе.
Я развернула небольшую путеводную карту. Кратчайший путь до Оорска по восточному тракту составлял сорок миль. Я посмотрела на только начавшее припекать солнце, — утро постепенно вступало в свои права. Если двинуться не спеша, до темноты как раз успею, а ведь еще жилье подыскать нужно. Хотя бы на пару ночей.
Расчеты меня не подвели, и в Оорск я бы действительно приехала до заката. Вот только не учла, что по дороге мне попадется небольшое, но очень уютное озерцо, скрытое от посторонних глаз деревьями и кустарником.
В озере я плескалась почти час — так, что, несмотря на жаркую погоду, губы посинели, а подушечки пальцев сморщились. Только после этого я соизволила выползти на берег и, прыгая на одной ноге, с третьего раза попала в штанину, а застегивая рубашку, призналась себе, что все бы отдала за чашку грога.
Как итог, в город я безбожно припозднилась, едва успев к закрытию ворот. Сунув стражникам две медяшки и этим захлопнув любопытные рты, я, гордо восседая на Гори, въехала на брусчатку.
Солнце уже скрылось за горизонтом, и сумерки медленно заполняли мир, заставляя людей зажигать фонари и запирать ставни. Справедливо рассудив, что времени у меня немного, я проехала первые два трактира, попавшиеся на дороге (знаю я их расценки за близость к воротам), и остановилась у третьего.
«Сытая рыба» — гласила вывеска.
Ну, сытая так сытая, мне-то что. Главное, чтоб кормили и комнаты без клопов. Остальное без разницы.
Таверна оправдала мои ожидания. Небольшой зал внизу — всего на восемь столиков — и деревянная лестница, ведущая наверх. Узкая галерея наверху, огибающая зал по периметру, и одинаковые двери комнат.
А зайдя в приготовленный для меня номер, сразу поняла — жить здесь можно, но недолго, потому что счет мне выставят приличный такой.
Маленькая комната, обитая деревом, с окном, выходящим на задний двор, и лиловыми занавесками. Чистое, хрустящее белье, шкаф и стул. И — небольшая дверка в уборную, где я узрела унитаз и большую лохань с каким-то подобием душа.
Подойдя к окну, я сразу увидела Гори — конь ел овес из торбы и выглядел вполне довольным своей лошадиной жизнью. При взгляде на него мой желудок напомнил, что с утра у меня маковой росинки во рту не было. Решив обождать с водными процедурами (тем более что оные у меня были совсем недавно), я спустилась в главный зал и заняла последний свободный столик у окна.
— Чего изволите? — Передо мной склонился трактирщик. Сам!
— Поесть бы. И пива, — решила я.
— У нас есть речная рыба жареная, баранья ножка в остром соусе и котлеты на выбор.
При упоминании котлет я скисла — как-то некстати вспомнились слова кухарки. Да и Рейгран ни слова не сказал, будто одобрял поведение прислуги.
Кстати, а почему — будто?
Подоспевший к пику моего плохого настроения трактирщик поставил передо мной кружку пива и тарелку с острыми чесночными гренками. Доверительно склонился:
— Может, госпожа желает новости узнать?
— Может, и желает, — хмыкнула я, хозяин трактира явно принял меня за заезжую искательницу приключений. Такие у нас водились и, кстати, промышляли отнюдь не своим телом.
Трактирщик шептал, а я кивала, прикидывая, какую сумму он запросит за свои дополнительные услуги. Деньги-то у меня водились, но вот светить я их не хотела. Да и расточительной быть могла себе позволить только поначалу.
Хотя, признаться, дело свое мужчина знал, и уже через пять минут я была осведомлена обо всех основных новостях Оорска и его окрестностей. Ничто не прошло мимо меня: курс денег у местных менял, разборки между районами (в том числе по-мужицки, стенка на стенку), пара важных правил, которым лучше следовать, чтобы не попасть впросак. Ну и на десерт тоже досталось кое-что интересненькое.
— Герцог Рейгран женился, — сообщил трактирщик.
— Да ладно? — небрежно отозвалась я, с печалью сознавая, что пива в кружке осталось меньше половины.
— Да, — он хихикнул, — так жена от него сбежала!
— Да ладно? — повторила я, едва сдерживаясь, чтобы не расплыться в шкодной ухмылке.
— Представьте, госпожа! Говорят, прямо через окно сиганула!
— Так и говорят? Видел кто небось?
— Да нет же. — Мужчина почему-то потер руки. — Оставили ентую жену готовиться — ну, к первой брачной ночи, значится. А он пришел — и нет никого, лишь окошко открыто и — фьють! — Трактирщик изобразил нечто похожее на полет птички.
— Надо же! — Я очень удачно изобразила удивление. — И что, нашли?
— Так нет же! Испарилась, — лучился радостью хозяин. — Ищут везде! Говорят, и на южный тракт послали отряд, и город весь обшарили — испарилась! И кольцо фамильное с собой забрала.
Я кивнула.
Кольцо я действительно забрала с собой — ну, есть у меня такая привычка. Предварительно, конечно, проверила, чтоб никакой магии на нем завязано не было, а то мало ли, следилку поставят — и вперед! И в данный момент это кольцо лежало в потайном кармане моей куртки и активно готовилось сменить хозяина — для этого я намеревалась воспользоваться услугами подпольного ломбарда. Но опять-таки купец на южном тракте спутал все мои планы, а продавать кольцо так близко от нынешнего убежища все равно что вешать на крышу трактира белый флаг с надписью: «Я здесь, милый, возьми меня!»
— Спасибо за новости… как там тебя?
— Бир, госпожа, меня зовут Бир.
— Спасибо за новости, Бир. Принеси-ка еще пива! И котлет, наверное. И что там еще полагается к котлетам.
— А…
— А свое вознаграждение включи в общий счет и неси его, сразу же и оплачу.
— Благодарю, госпожа. — Трактирщик вежливо склонился и отошел.
Оставшись одна, я прислушалась. Удивительно, как много информации можно узнать, просто не болтая лишнего. Вот, например, два неплохо одетых господина у барной стойки обсуждали текущие котировки акций на бирже. Я скользнула по ним взглядом и отвернулась. А вот троица за соседним столом привлекла мое самое пристальное внимание.
— …говорят, мажордом видел, — мужчина, составивший компанию двум юным леди явно определенной специализации, с предвкушающей улыбкой склонился над своим бокалом, — как выпрыгнул кто-то из окна. Только это не супруга егойная вовсе!
— А кто? — На лице у миленькой девушки, сидевшей напротив, читался живейший интерес.
— Какая-то другая женщина, пониже и поменьше. И волосы цвета непонятного — то ли темные, то ли светлые.
— А это как, — опешила вторая девушка, — или темные, или светлые? Должно что-то одно на голове быть!
— Я не знаю, Лизон, — усмехнулся мужчина, — как мне сказали, так и говорю. И, значится, сиганула — и сразу к коню!
— Там и конь был?
— Да, Кита, я же говорю! На коня запрыгнула, и ка-а-ак даст деру! И мажордом пока из дому вышел — так ейный след и простыл! А потом герцог сверху ка-а-ак закричит!
— Что закричит? — На лицах девушек застыло одинаковое, любопытно-безмозглое выражение.
— Так закричит, мол, супруга пропала, в розыск ее! И по южному тракту сам, значится, с отрядом поехал.
Я прикусила губу. Вон оно, значит, как — сам разыскивает. Почему-то не ожидала такого от герцога — особенно учитывая его большую «любовь» к Орнессе. Ах да, одобренный богами брак… но тоже не вяжется.
Если я хоть немного разбираюсь в мужчинах — а я разбираюсь, — по моим прикидкам, нужна была ему Орнесса, как корове новое седло. И то, что он поехал разыскивать ее сам, вызвало у меня волну любопытства, которую не смогли погасить даже принесенные лично трактирщиком котлеты. Да и внушительный счет на почти целый золотой (комната на две ночи, ужин и информация) тоже не заставил отвлечься. Я даже скандалить не стала — не столько из жадности, сколько из желания не привлекать к себе лишнего внимания. Так, поторговалась для виду, сторговала два медяка и с видом оскорбленной невинности удалилась в собственные покои.
После водных процедур, занявших у меня немалое количество времени только потому, что я решила выполоскать волосы до скрипа, я с чистой совестью устроилась на мягкой перине и почти сразу же заснула.
Утро встретило меня гомоном птиц, ржанием лошадей и запахом свежего навоза. Вспомнив, что окна моей комнаты выходят прямиком на конюшню, я не стала долго рассиживаться и спрыгнула с постели. Ополоснув лицо, накинула свежую одежду и спустилась в общий зал. Завтракать не стала, и, хотя запахи с кухни доносились соблазнительные, я помнила о вчерашнем счете. Уточнив у трактирщика, как мне добраться до банка, выскочила на улицу.
Да, немного посвежело, и летний день вот-вот готовился разразиться дождем. Но это не помешало мне прийти в банк и внести на счет все деньги, полученные за вчерашний заказ, оставив себе десяток золотых. Далее мой путь лежал в одежную лавку, где за полтора серебряных я стала обладательницей двух длинных платьев приличной (как выразилась хозяйка) расцветки и кожаных ботинок на подковках, коими цокали по брусчатке горожанки. А после я намеревалась заняться поисками жилья.
Но — не судьба. Едва я вышла на улицу, разразился тот самый дождь. Пришлось брать извозчика и возвращаться в трактир.
— Госпожа, никак обложной дождик намечается, — приветливо встретил меня хозяин, а я только кивнула.
Сама вижу, что обложной, мать его! Пару дней так точно носа из дому надолго не высунешь — разве что на извозчика состояние потратишь. А я так не люблю; мне здесь так точно пару месяцев отсиживаться, и комнату надо выбрать приличную, и сад посмотреть, и с хозяином пообщаться. А в дождь… нет, я так не могу.
Пара месяцев. Именно на такой срок я вчера вечером решила остаться в Оорске. Ну а что? Город неплохой, люди вроде как вежливые, трактирщик опять-таки о новостях сообщил. Тем более здравый смысл подсказывал, что на тракт соваться ой как нежелательно. Особенно в одиночку. Особенно в ближайшее время.
Ну а осенью, когда обозы с провиантом в столицу пойдут, можно как раз и попроситься в нагрузку. На тракте опять же безопаснее — король выделяет лучшие отряды для зачистки и охраны главных дорог, да и людей не в пример больше — все перед заморозками едут, кто домой, кто, наоборот, к родственникам. Да и зима на море — это все-таки мечта.
Я невольно улыбнулась. Море я очень любила и, хотя в последний раз видела его, когда была ребенком, до сих пор помню эту синюю безбрежную гладь, увлекающую, зовущую в неведомые дали. Я не знала, что там, на другом берегу, но всегда верила, что там что-то есть — нечто такое же незабываемое, как и само море.
А затем… смерть родителей, Академия девиц и, наконец, суровая школа жизни. И ничего, и живу как-то, не жалуюсь. Некому просто. Да и не хочется.
Я поднялась в комнату и уселась на кровать. Дождь тихо стучал по крыше, навевая сон. Где-то мелькнула мысль, что нужно сходить и проведать Гори — мой друг может обидеться, если не проявить должного уважения, — но она была настолько неважной, настолько маленькой, что я отмела ее и прикрыла глаза, чувствуя под своей щекой мягкость подушки.
Когда я открыла глаза, было уже темно. Дождь не перестал, мало того, он припустил активнее и грохот в комнате стоял знатный. Потянувшись, я все-таки вынудила себя спуститься в зал, оплатить еще одну ночь и, выпросив у трактирщика зонтик, сходить к Гори.
— Где?
Я усмехнулась и промолчала, вызвав понимающую улыбку трактирщика.
— Хорошая ты девка, Райена, — сделал заключение он.
— Спасибо.
— Только бухаешь много.
Я закатила глаза.
Трактирщик не только отдал мне мою сумку и деньги, но и снабдил новостями. И именно поэтому я знала, что через южный тракт я не поеду, ибо вчера кто-то потрошил там проезжего купца — хорошо так потрошил, тот едва ушел, да и то без штанов и оставив прямо на тракте всю охрану. Поэтому мой путь лежал через восточный тракт и напрочь ломал все мои планы. Я-то думала добраться до столицы и телепортом отправиться в южную провинцию, где море, солнце, вино. Там хорошую комнату можно снять за два золотых в неделю. А придется мне ехать в славный город Оорск, где все дешевле, но хуже. И там уже решать, как быть дальше.
Оорск. Я усмехнулась. Прямо во владения Рейграна отправлюсь, если так судить. Хотя что мне с того? Орнесса сбежала, невесть как вытолкнув свой толстый зад из окна, а вот Райена Сольгор… А Райены Сольгор и близко не было ни в храме Четырех Радуг, ни в Майкорсе.
Я развернула небольшую путеводную карту. Кратчайший путь до Оорска по восточному тракту составлял сорок миль. Я посмотрела на только начавшее припекать солнце, — утро постепенно вступало в свои права. Если двинуться не спеша, до темноты как раз успею, а ведь еще жилье подыскать нужно. Хотя бы на пару ночей.
Расчеты меня не подвели, и в Оорск я бы действительно приехала до заката. Вот только не учла, что по дороге мне попадется небольшое, но очень уютное озерцо, скрытое от посторонних глаз деревьями и кустарником.
В озере я плескалась почти час — так, что, несмотря на жаркую погоду, губы посинели, а подушечки пальцев сморщились. Только после этого я соизволила выползти на берег и, прыгая на одной ноге, с третьего раза попала в штанину, а застегивая рубашку, призналась себе, что все бы отдала за чашку грога.
Как итог, в город я безбожно припозднилась, едва успев к закрытию ворот. Сунув стражникам две медяшки и этим захлопнув любопытные рты, я, гордо восседая на Гори, въехала на брусчатку.
Солнце уже скрылось за горизонтом, и сумерки медленно заполняли мир, заставляя людей зажигать фонари и запирать ставни. Справедливо рассудив, что времени у меня немного, я проехала первые два трактира, попавшиеся на дороге (знаю я их расценки за близость к воротам), и остановилась у третьего.
«Сытая рыба» — гласила вывеска.
Ну, сытая так сытая, мне-то что. Главное, чтоб кормили и комнаты без клопов. Остальное без разницы.
Таверна оправдала мои ожидания. Небольшой зал внизу — всего на восемь столиков — и деревянная лестница, ведущая наверх. Узкая галерея наверху, огибающая зал по периметру, и одинаковые двери комнат.
А зайдя в приготовленный для меня номер, сразу поняла — жить здесь можно, но недолго, потому что счет мне выставят приличный такой.
Маленькая комната, обитая деревом, с окном, выходящим на задний двор, и лиловыми занавесками. Чистое, хрустящее белье, шкаф и стул. И — небольшая дверка в уборную, где я узрела унитаз и большую лохань с каким-то подобием душа.
Подойдя к окну, я сразу увидела Гори — конь ел овес из торбы и выглядел вполне довольным своей лошадиной жизнью. При взгляде на него мой желудок напомнил, что с утра у меня маковой росинки во рту не было. Решив обождать с водными процедурами (тем более что оные у меня были совсем недавно), я спустилась в главный зал и заняла последний свободный столик у окна.
— Чего изволите? — Передо мной склонился трактирщик. Сам!
— Поесть бы. И пива, — решила я.
— У нас есть речная рыба жареная, баранья ножка в остром соусе и котлеты на выбор.
При упоминании котлет я скисла — как-то некстати вспомнились слова кухарки. Да и Рейгран ни слова не сказал, будто одобрял поведение прислуги.
Кстати, а почему — будто?
Подоспевший к пику моего плохого настроения трактирщик поставил передо мной кружку пива и тарелку с острыми чесночными гренками. Доверительно склонился:
— Может, госпожа желает новости узнать?
— Может, и желает, — хмыкнула я, хозяин трактира явно принял меня за заезжую искательницу приключений. Такие у нас водились и, кстати, промышляли отнюдь не своим телом.
Трактирщик шептал, а я кивала, прикидывая, какую сумму он запросит за свои дополнительные услуги. Деньги-то у меня водились, но вот светить я их не хотела. Да и расточительной быть могла себе позволить только поначалу.
Хотя, признаться, дело свое мужчина знал, и уже через пять минут я была осведомлена обо всех основных новостях Оорска и его окрестностей. Ничто не прошло мимо меня: курс денег у местных менял, разборки между районами (в том числе по-мужицки, стенка на стенку), пара важных правил, которым лучше следовать, чтобы не попасть впросак. Ну и на десерт тоже досталось кое-что интересненькое.
— Герцог Рейгран женился, — сообщил трактирщик.
— Да ладно? — небрежно отозвалась я, с печалью сознавая, что пива в кружке осталось меньше половины.
— Да, — он хихикнул, — так жена от него сбежала!
— Да ладно? — повторила я, едва сдерживаясь, чтобы не расплыться в шкодной ухмылке.
— Представьте, госпожа! Говорят, прямо через окно сиганула!
— Так и говорят? Видел кто небось?
— Да нет же. — Мужчина почему-то потер руки. — Оставили ентую жену готовиться — ну, к первой брачной ночи, значится. А он пришел — и нет никого, лишь окошко открыто и — фьють! — Трактирщик изобразил нечто похожее на полет птички.
— Надо же! — Я очень удачно изобразила удивление. — И что, нашли?
— Так нет же! Испарилась, — лучился радостью хозяин. — Ищут везде! Говорят, и на южный тракт послали отряд, и город весь обшарили — испарилась! И кольцо фамильное с собой забрала.
Я кивнула.
Кольцо я действительно забрала с собой — ну, есть у меня такая привычка. Предварительно, конечно, проверила, чтоб никакой магии на нем завязано не было, а то мало ли, следилку поставят — и вперед! И в данный момент это кольцо лежало в потайном кармане моей куртки и активно готовилось сменить хозяина — для этого я намеревалась воспользоваться услугами подпольного ломбарда. Но опять-таки купец на южном тракте спутал все мои планы, а продавать кольцо так близко от нынешнего убежища все равно что вешать на крышу трактира белый флаг с надписью: «Я здесь, милый, возьми меня!»
— Спасибо за новости… как там тебя?
— Бир, госпожа, меня зовут Бир.
— Спасибо за новости, Бир. Принеси-ка еще пива! И котлет, наверное. И что там еще полагается к котлетам.
— А…
— А свое вознаграждение включи в общий счет и неси его, сразу же и оплачу.
— Благодарю, госпожа. — Трактирщик вежливо склонился и отошел.
Оставшись одна, я прислушалась. Удивительно, как много информации можно узнать, просто не болтая лишнего. Вот, например, два неплохо одетых господина у барной стойки обсуждали текущие котировки акций на бирже. Я скользнула по ним взглядом и отвернулась. А вот троица за соседним столом привлекла мое самое пристальное внимание.
— …говорят, мажордом видел, — мужчина, составивший компанию двум юным леди явно определенной специализации, с предвкушающей улыбкой склонился над своим бокалом, — как выпрыгнул кто-то из окна. Только это не супруга егойная вовсе!
— А кто? — На лице у миленькой девушки, сидевшей напротив, читался живейший интерес.
— Какая-то другая женщина, пониже и поменьше. И волосы цвета непонятного — то ли темные, то ли светлые.
— А это как, — опешила вторая девушка, — или темные, или светлые? Должно что-то одно на голове быть!
— Я не знаю, Лизон, — усмехнулся мужчина, — как мне сказали, так и говорю. И, значится, сиганула — и сразу к коню!
— Там и конь был?
— Да, Кита, я же говорю! На коня запрыгнула, и ка-а-ак даст деру! И мажордом пока из дому вышел — так ейный след и простыл! А потом герцог сверху ка-а-ак закричит!
— Что закричит? — На лицах девушек застыло одинаковое, любопытно-безмозглое выражение.
— Так закричит, мол, супруга пропала, в розыск ее! И по южному тракту сам, значится, с отрядом поехал.
Я прикусила губу. Вон оно, значит, как — сам разыскивает. Почему-то не ожидала такого от герцога — особенно учитывая его большую «любовь» к Орнессе. Ах да, одобренный богами брак… но тоже не вяжется.
Если я хоть немного разбираюсь в мужчинах — а я разбираюсь, — по моим прикидкам, нужна была ему Орнесса, как корове новое седло. И то, что он поехал разыскивать ее сам, вызвало у меня волну любопытства, которую не смогли погасить даже принесенные лично трактирщиком котлеты. Да и внушительный счет на почти целый золотой (комната на две ночи, ужин и информация) тоже не заставил отвлечься. Я даже скандалить не стала — не столько из жадности, сколько из желания не привлекать к себе лишнего внимания. Так, поторговалась для виду, сторговала два медяка и с видом оскорбленной невинности удалилась в собственные покои.
После водных процедур, занявших у меня немалое количество времени только потому, что я решила выполоскать волосы до скрипа, я с чистой совестью устроилась на мягкой перине и почти сразу же заснула.
Утро встретило меня гомоном птиц, ржанием лошадей и запахом свежего навоза. Вспомнив, что окна моей комнаты выходят прямиком на конюшню, я не стала долго рассиживаться и спрыгнула с постели. Ополоснув лицо, накинула свежую одежду и спустилась в общий зал. Завтракать не стала, и, хотя запахи с кухни доносились соблазнительные, я помнила о вчерашнем счете. Уточнив у трактирщика, как мне добраться до банка, выскочила на улицу.
Да, немного посвежело, и летний день вот-вот готовился разразиться дождем. Но это не помешало мне прийти в банк и внести на счет все деньги, полученные за вчерашний заказ, оставив себе десяток золотых. Далее мой путь лежал в одежную лавку, где за полтора серебряных я стала обладательницей двух длинных платьев приличной (как выразилась хозяйка) расцветки и кожаных ботинок на подковках, коими цокали по брусчатке горожанки. А после я намеревалась заняться поисками жилья.
Но — не судьба. Едва я вышла на улицу, разразился тот самый дождь. Пришлось брать извозчика и возвращаться в трактир.
— Госпожа, никак обложной дождик намечается, — приветливо встретил меня хозяин, а я только кивнула.
Сама вижу, что обложной, мать его! Пару дней так точно носа из дому надолго не высунешь — разве что на извозчика состояние потратишь. А я так не люблю; мне здесь так точно пару месяцев отсиживаться, и комнату надо выбрать приличную, и сад посмотреть, и с хозяином пообщаться. А в дождь… нет, я так не могу.
Пара месяцев. Именно на такой срок я вчера вечером решила остаться в Оорске. Ну а что? Город неплохой, люди вроде как вежливые, трактирщик опять-таки о новостях сообщил. Тем более здравый смысл подсказывал, что на тракт соваться ой как нежелательно. Особенно в одиночку. Особенно в ближайшее время.
Ну а осенью, когда обозы с провиантом в столицу пойдут, можно как раз и попроситься в нагрузку. На тракте опять же безопаснее — король выделяет лучшие отряды для зачистки и охраны главных дорог, да и людей не в пример больше — все перед заморозками едут, кто домой, кто, наоборот, к родственникам. Да и зима на море — это все-таки мечта.
Я невольно улыбнулась. Море я очень любила и, хотя в последний раз видела его, когда была ребенком, до сих пор помню эту синюю безбрежную гладь, увлекающую, зовущую в неведомые дали. Я не знала, что там, на другом берегу, но всегда верила, что там что-то есть — нечто такое же незабываемое, как и само море.
А затем… смерть родителей, Академия девиц и, наконец, суровая школа жизни. И ничего, и живу как-то, не жалуюсь. Некому просто. Да и не хочется.
Я поднялась в комнату и уселась на кровать. Дождь тихо стучал по крыше, навевая сон. Где-то мелькнула мысль, что нужно сходить и проведать Гори — мой друг может обидеться, если не проявить должного уважения, — но она была настолько неважной, настолько маленькой, что я отмела ее и прикрыла глаза, чувствуя под своей щекой мягкость подушки.
Когда я открыла глаза, было уже темно. Дождь не перестал, мало того, он припустил активнее и грохот в комнате стоял знатный. Потянувшись, я все-таки вынудила себя спуститься в зал, оплатить еще одну ночь и, выпросив у трактирщика зонтик, сходить к Гори.