Дорогами нечисти
Часть 37 из 52 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Я подняла руку, наблюдая, как пылинки садятся на кожу, облепляя ее плотным слоем.
— Что это такое… — начала я и тут же осеклась: в условиях странностей окружающего мира голос звучал донельзя глухо.
— Охранники. — Мужчина, шедший впереди, не обернулся, но я настолько отчетливо услышала его голос, будто он звучал у меня в голове.
— А дальше? — Я тряхнула ладонью, сгоняя непоседливую пыль. Последняя, возмущенно вспорхнув с руки, рассерженным облачком закружилась у меня над головой.
— Увидишь. — Кажется, красноречием архимаг не блистал. Особенно в этой ситуации.
Я пожала плечами, словно широкая, затянутая в кожаную куртку мужская спина могла это видеть. Пылинки, словно чувствуя, что я перестала артачиться, предприняли вторую, более удачную атаку на мою руку.
Еще через несколько шагов мир померк и лишился всех красок, кроме всех оттенков серого. От неожиданности я резко затормозила и огляделась по сторонам, с каждым мгновением охреневая все больше.
С неба падал снег. Впрочем, подставив руку, я тут же отдернула ее, стоило только крупной снежинке упасть на ладонь. Где вы видели горячий снег? Плитка под ногами исчезала на глазах, покрываясь ровным слоем серого пепла. Мир скрылся в густой серой пелене.
— Йена, ты где? — словно издалека донесся до меня мужской голос.
— Здесь, — откликнулась я, неимоверным усилием воли отрывая глаза от безумного с точки зрения логики зрелища.
— Иди сюда, — позвал Рейгран, и я с радостью подчинилась.
Спустя несколько метров в мир начали возвращаться краски. Тускло-зеленый. Бледно-красный. Лимонно-желтый. И, наконец, ярко-голубой — над головой.
Рейгран ожидал меня у самых ворот, привалившись к ним спиной. И вид имел спокойный, будто каждый день блуждает в непонятных дебрях с черно-белым окрасом.
— Что это было? — Напряжение, не оставлявшее меня все это короткое, не неимоверно насыщенное путешествие, прорвалось истерическими нотками в голосе.
Архимаг усмехнулся.
— Поздравляю с успешным прохождением испытаний.
Голос мгновенно заглох и потерялся в дебрях возникших вопросов.
— Каких испытаний? — решила начать я с самого простого.
Но герцог отвечать не спешил. Наоборот, покачал головой и приложил палец к губам, призывая к молчанию.
В моей жизни случалось всякое — ссоры, свары, и даже до драк дело доходило. Но один урок я усвоила крепко — молчать, когда нужно. Наверное, именно это побудило меня сдержаться и сейчас, задраив все вопросы в самую малую каюту своего корабля благоразумия.
— Мы пришли. — Рейгран говорил тихо, хотя я слышала каждое его слово. — Сейчас ворота откроются, и мы войдем внутрь.
— В чью нутрь? — поинтересовалась я почему-то шепотом.
— Увидишь, — успокаивающе улыбнулся он. — Дотронься до ворот.
Ветви винограда зашевелились, расползаясь в стороны и обнажая черный, испещренный непонятными символами металл. Пара знаков была мне знакома и смысловой опасности, насколько я знала, не несла. Но тем не менее прикоснуться к воротам я решилась только после того, как к ним прикоснулась широкая ладонь архимага.
Металл был неожиданно теплым. И мягким. Я задумчиво пошевелила пальцами, а затем с нажимом погрузила ладонь в податливый материал, с удивлением опознав в оном марилонскую сталь.
Послышался щелчок и неприятный скрежет. Створки поползли внутрь, и я бы упала, не подхвати меня архимаг.
Хоть в чем-то от него польза.
Глава 17
СЛЕПАЯ НАЙДУ
Серое марево никуда не исчезло. Представленное за воротами лишь частично, здесь оно царствовало целиком и полностью. Я недоуменно посмотрела на серый туман, начинающийся сразу за воротами, и обернулась к стоящему позади архимагу.
— Помнится, ты говорил, что испытания закончились, — сообщила с ехидцей.
— Верно, — невозмутимо кивнул он, — закончились.
— А это? — Я вполне невежливо ткнула пальцем в туман. Последний, словно застеснявшись, подался назад, скооперировавшись исключительно за воротами.
Рейгран с любопытством изучил представление под названием «боязливое марево» и заинтересованно хмыкнул. Правда, тут же осекся и протянул мне руку.
— Пойдем. Если страшно, глаза можно закрыть.
К идее я отнеслась скептически, но в мужскую руку вцепилась похлеще клеща.
— Подумаешь, — фыркнула я, но глаза на всякий случай зажмурила.
И мы двинулись вперед.
Шаг, другой… и тишина. Можно было сказать, что мертвые с косами выстроились по обе стороны от нас, да только открывать глаза, чтобы проверить правильность своей догадки, я не рискнула. Так и шла, держась за архимага одной, а затем (после того, как споткнулась обо что-то подозрительно мягкое) и двумя руками. Архимаг, к слову, не возражал и против не выступал. Только кряхтел подозрительно, но мало ли…
Наконец мой путеводный маяк заглох. Остановился то бишь.
— Все, — сообщил он, — открывай глаза.
Открыть сразу оба я не решилась. Поэтому приоткрыла вначале один, а затем, когда убедилась, что мне ничто не угрожает, то и второй.
И застыла…
Мы стояли на краю огромной площади, вымощенной серыми плитами. От плит шел странный пар, складываясь в причудливые фигуры в воздухе. Странное жужжание раздавалось над головой, в зеркально-синем небе, какое бывает только на картинках.
Но не это было главным.
Повсюду была вода. Крохотные ручейки покрывали площадь, на которой мы стояли. У каждого ручейка был свой цвет и маршрут. Каждый из них, казалось, был занят своим персональным делом.
А посередине площади стояла каменная статуя. Хрупкая девушка с тонким станом держала на плече хрустальный графин, из которого тонкой струйкой лилась вода. Из нее-то и брали начало все ручейки.
Челюсть сама собой поползла вниз.
— Кто это? — почему-то шепотом осведомилась я.
— Слепая Найду, — также шепотом просветил меня Рейгран.
— Почему слепая? — Мой вопрос оказался запоздалым, ибо я уже видела ткань, прикрывавшую глаза девушки. Ткань была выполнена неизвестным резчиком настолько умело, что казалась настоящей.
— Считалось, что боги отвернулись от всей нечисти, — Майлс поравнялся со мной, — и лишь одна из дочерей божественной пары была не согласна со столь поспешным решением. Она нашла в себе силы выступить против своих родителей и в наказание получила вечную слепоту и забвение.
— У божественной пары были дети? — Я с трудом оторвалась от любования филигранной работой неизвестного мастера и перевела любопытствующий взгляд на архимага.
— Были. — Мужчина поджал губы и непонятным взглядом уставился на меня, более не говоря ни слова.
Стало неуютно, я попыталась отодвинуться от мужчины, намереваясь сгладить неловкость, и тут обнаружила одну интересную деталь…
— Прости, — невпопад извинилась, отпуская его руку. На ней были заметны кровоточащие лунки от его собственных ногтей. — Я не хотела, честно.
Майлс наклонил голову и с интересом изучил новые метки.
— Бывает, — подытожил он, сжав и разжав пальцы несколько раз.
В ответ я абсолютно нетипично для себя залилась краской и, не найдя, что ответить, отвернулась, продолжая изучать статую.
Я не знаю, сколько прошло времени. Я взирала на статую, подмечая малейшие детали: босые ноги с аккуратными ногтями, ношеную одежду, украшенную множеством заплат, заплетенные в тонкие косички длинные волосы. Девушка была странной — но притягательной.
Наконец деликатное покашливание за спиной вывело меня из состояния анабиоза.
— Темнеет, — сообщил архимаг, косясь на небо.
Я с удивлением заметила наползающую с запада мрачную тучу. Солнце клонилось к закату. Левее, выстроившись условно ровным клином, в неверном направлении летели утки.
— Уже?
— Уже, — кивнул он, — мы здесь больше часа.
Я тихо присвистнула. Надо же… А казалось, прошло не более десяти минут. Хотя задать вопрос так и не успела — Майлс меня опередил.
— Здесь время течет по-другому, — объяснил он, отступая на пару шагов и словно пытаясь охватить взглядом всю статую. — Для кого-то оно растягивается в вечность, для кого-то — пролетает в мгновение ока.
Я мысленно отнесла себя ко второй категории.
— Но при этом надо понимать, что снаружи нас ждут лошади.
— За ними же присмотрят, — напомнила я Рейграну его же слова.
— Присмотрят, — согласно кивнул он, — но наглеть не стоит.
Лошади обнаружились в том же количестве, в котором и были оставлены. Правда, горка овса, щедро насыпанная перед конскими мордами, была изрядно подъедена. Да и сколько я ни старалась, так и не могла вспомнить, чтобы мы их кормили.
— Что это такое… — начала я и тут же осеклась: в условиях странностей окружающего мира голос звучал донельзя глухо.
— Охранники. — Мужчина, шедший впереди, не обернулся, но я настолько отчетливо услышала его голос, будто он звучал у меня в голове.
— А дальше? — Я тряхнула ладонью, сгоняя непоседливую пыль. Последняя, возмущенно вспорхнув с руки, рассерженным облачком закружилась у меня над головой.
— Увидишь. — Кажется, красноречием архимаг не блистал. Особенно в этой ситуации.
Я пожала плечами, словно широкая, затянутая в кожаную куртку мужская спина могла это видеть. Пылинки, словно чувствуя, что я перестала артачиться, предприняли вторую, более удачную атаку на мою руку.
Еще через несколько шагов мир померк и лишился всех красок, кроме всех оттенков серого. От неожиданности я резко затормозила и огляделась по сторонам, с каждым мгновением охреневая все больше.
С неба падал снег. Впрочем, подставив руку, я тут же отдернула ее, стоило только крупной снежинке упасть на ладонь. Где вы видели горячий снег? Плитка под ногами исчезала на глазах, покрываясь ровным слоем серого пепла. Мир скрылся в густой серой пелене.
— Йена, ты где? — словно издалека донесся до меня мужской голос.
— Здесь, — откликнулась я, неимоверным усилием воли отрывая глаза от безумного с точки зрения логики зрелища.
— Иди сюда, — позвал Рейгран, и я с радостью подчинилась.
Спустя несколько метров в мир начали возвращаться краски. Тускло-зеленый. Бледно-красный. Лимонно-желтый. И, наконец, ярко-голубой — над головой.
Рейгран ожидал меня у самых ворот, привалившись к ним спиной. И вид имел спокойный, будто каждый день блуждает в непонятных дебрях с черно-белым окрасом.
— Что это было? — Напряжение, не оставлявшее меня все это короткое, не неимоверно насыщенное путешествие, прорвалось истерическими нотками в голосе.
Архимаг усмехнулся.
— Поздравляю с успешным прохождением испытаний.
Голос мгновенно заглох и потерялся в дебрях возникших вопросов.
— Каких испытаний? — решила начать я с самого простого.
Но герцог отвечать не спешил. Наоборот, покачал головой и приложил палец к губам, призывая к молчанию.
В моей жизни случалось всякое — ссоры, свары, и даже до драк дело доходило. Но один урок я усвоила крепко — молчать, когда нужно. Наверное, именно это побудило меня сдержаться и сейчас, задраив все вопросы в самую малую каюту своего корабля благоразумия.
— Мы пришли. — Рейгран говорил тихо, хотя я слышала каждое его слово. — Сейчас ворота откроются, и мы войдем внутрь.
— В чью нутрь? — поинтересовалась я почему-то шепотом.
— Увидишь, — успокаивающе улыбнулся он. — Дотронься до ворот.
Ветви винограда зашевелились, расползаясь в стороны и обнажая черный, испещренный непонятными символами металл. Пара знаков была мне знакома и смысловой опасности, насколько я знала, не несла. Но тем не менее прикоснуться к воротам я решилась только после того, как к ним прикоснулась широкая ладонь архимага.
Металл был неожиданно теплым. И мягким. Я задумчиво пошевелила пальцами, а затем с нажимом погрузила ладонь в податливый материал, с удивлением опознав в оном марилонскую сталь.
Послышался щелчок и неприятный скрежет. Створки поползли внутрь, и я бы упала, не подхвати меня архимаг.
Хоть в чем-то от него польза.
Глава 17
СЛЕПАЯ НАЙДУ
Серое марево никуда не исчезло. Представленное за воротами лишь частично, здесь оно царствовало целиком и полностью. Я недоуменно посмотрела на серый туман, начинающийся сразу за воротами, и обернулась к стоящему позади архимагу.
— Помнится, ты говорил, что испытания закончились, — сообщила с ехидцей.
— Верно, — невозмутимо кивнул он, — закончились.
— А это? — Я вполне невежливо ткнула пальцем в туман. Последний, словно застеснявшись, подался назад, скооперировавшись исключительно за воротами.
Рейгран с любопытством изучил представление под названием «боязливое марево» и заинтересованно хмыкнул. Правда, тут же осекся и протянул мне руку.
— Пойдем. Если страшно, глаза можно закрыть.
К идее я отнеслась скептически, но в мужскую руку вцепилась похлеще клеща.
— Подумаешь, — фыркнула я, но глаза на всякий случай зажмурила.
И мы двинулись вперед.
Шаг, другой… и тишина. Можно было сказать, что мертвые с косами выстроились по обе стороны от нас, да только открывать глаза, чтобы проверить правильность своей догадки, я не рискнула. Так и шла, держась за архимага одной, а затем (после того, как споткнулась обо что-то подозрительно мягкое) и двумя руками. Архимаг, к слову, не возражал и против не выступал. Только кряхтел подозрительно, но мало ли…
Наконец мой путеводный маяк заглох. Остановился то бишь.
— Все, — сообщил он, — открывай глаза.
Открыть сразу оба я не решилась. Поэтому приоткрыла вначале один, а затем, когда убедилась, что мне ничто не угрожает, то и второй.
И застыла…
Мы стояли на краю огромной площади, вымощенной серыми плитами. От плит шел странный пар, складываясь в причудливые фигуры в воздухе. Странное жужжание раздавалось над головой, в зеркально-синем небе, какое бывает только на картинках.
Но не это было главным.
Повсюду была вода. Крохотные ручейки покрывали площадь, на которой мы стояли. У каждого ручейка был свой цвет и маршрут. Каждый из них, казалось, был занят своим персональным делом.
А посередине площади стояла каменная статуя. Хрупкая девушка с тонким станом держала на плече хрустальный графин, из которого тонкой струйкой лилась вода. Из нее-то и брали начало все ручейки.
Челюсть сама собой поползла вниз.
— Кто это? — почему-то шепотом осведомилась я.
— Слепая Найду, — также шепотом просветил меня Рейгран.
— Почему слепая? — Мой вопрос оказался запоздалым, ибо я уже видела ткань, прикрывавшую глаза девушки. Ткань была выполнена неизвестным резчиком настолько умело, что казалась настоящей.
— Считалось, что боги отвернулись от всей нечисти, — Майлс поравнялся со мной, — и лишь одна из дочерей божественной пары была не согласна со столь поспешным решением. Она нашла в себе силы выступить против своих родителей и в наказание получила вечную слепоту и забвение.
— У божественной пары были дети? — Я с трудом оторвалась от любования филигранной работой неизвестного мастера и перевела любопытствующий взгляд на архимага.
— Были. — Мужчина поджал губы и непонятным взглядом уставился на меня, более не говоря ни слова.
Стало неуютно, я попыталась отодвинуться от мужчины, намереваясь сгладить неловкость, и тут обнаружила одну интересную деталь…
— Прости, — невпопад извинилась, отпуская его руку. На ней были заметны кровоточащие лунки от его собственных ногтей. — Я не хотела, честно.
Майлс наклонил голову и с интересом изучил новые метки.
— Бывает, — подытожил он, сжав и разжав пальцы несколько раз.
В ответ я абсолютно нетипично для себя залилась краской и, не найдя, что ответить, отвернулась, продолжая изучать статую.
Я не знаю, сколько прошло времени. Я взирала на статую, подмечая малейшие детали: босые ноги с аккуратными ногтями, ношеную одежду, украшенную множеством заплат, заплетенные в тонкие косички длинные волосы. Девушка была странной — но притягательной.
Наконец деликатное покашливание за спиной вывело меня из состояния анабиоза.
— Темнеет, — сообщил архимаг, косясь на небо.
Я с удивлением заметила наползающую с запада мрачную тучу. Солнце клонилось к закату. Левее, выстроившись условно ровным клином, в неверном направлении летели утки.
— Уже?
— Уже, — кивнул он, — мы здесь больше часа.
Я тихо присвистнула. Надо же… А казалось, прошло не более десяти минут. Хотя задать вопрос так и не успела — Майлс меня опередил.
— Здесь время течет по-другому, — объяснил он, отступая на пару шагов и словно пытаясь охватить взглядом всю статую. — Для кого-то оно растягивается в вечность, для кого-то — пролетает в мгновение ока.
Я мысленно отнесла себя ко второй категории.
— Но при этом надо понимать, что снаружи нас ждут лошади.
— За ними же присмотрят, — напомнила я Рейграну его же слова.
— Присмотрят, — согласно кивнул он, — но наглеть не стоит.
Лошади обнаружились в том же количестве, в котором и были оставлены. Правда, горка овса, щедро насыпанная перед конскими мордами, была изрядно подъедена. Да и сколько я ни старалась, так и не могла вспомнить, чтобы мы их кормили.